Наруками и другие (1)
Есть знаменитая пьеса театра Кабуки «Наруками», её даже в СССР на гастроли с успехом привозили когда-то. В Японии эпохи Эдо, правда, к ней относились с подозрением: она считалась проклятой (как «Макбет» у европейских постановщиков). То исполнитель главной роли умрёт, то сам выживет, но сын его заболеет и погибнет (а у таких звёзд вся родня тоже была при театре), то просто после этого карьера пойдёт неудачно или театр сгорит… Но сама пьеса от этого хуже не стала, а потом и проклятие вроде бы иссякло, сейчас её ставят довольно охотно.
«Наруками» - красивая притча с блестящими спецэффектами, но сюжет у неё на первый взгляд - без начала и конца. Дело в том, что на самом это - четвёртая из пяти частей другой, длинной-предлинной пьесы: «Бог-громовник, Неподвижный и вишни в Северных горах» (雷神不動北山桜, «Райдзин Фудо: Китаяма-дзакура», авторы - Цуути Хандзю:ро:, Ясуда Абун и Наката Мансукэ, первая постановка - в 1742 год в Осака). Все завязки и развязки - за пределами четвёртой части. (Охотно ставили отдельно ещё и третью часть - «Щипцы», 毛抜 «Кэнуки»). Длинная пьеса, в свою очередь, переделана из нескольких коротких, написанных ещё в XVII веке и до нас не дошедших.
«Бог-громовник, Неподвижный и т.д.» - запутанная история про благочестие, чародейство и науку, про придворные заговоры и любовные страсти. Вот что там происходит, если попытаться свести вместе существующие изводы.
1. Наследники
Время действия - почти сказочное, старохэйанское. На престоле государь Ё:дзэй (陽成, правил 876-884), наследником должен стать его сын, царевич Хаякумо 早雲王子 , умный и многообещающий молодой человек. (Исторический Хаякумо был не сыном, а единокровным братом Ё:дзэя, и в некоторых вариантах пьесы он таковым и значится; впрочем, зрители едва ли интересовались такими подробностями.) Но знаменитый поэт, провидец и чародей, оммё:дзи Абэ-но Киёюки 安倍清行, предсказывает, что если Хаякумо взойдёт на престол, это приведёт к крушению державы, а то и к погибели всего мира! Не прислушаться к пророчеству нельзя: Киёюки не только происходит из прославленного чудотворцами рода (про его родича Абэ-но Сэймэя мы уже писали), он и сам знаменит безошибочностью своих вещаний и прочими чудесами. В пьесе ему самому около ста лет, но выглядит он гораздо моложе - и очень падок до красивых женщин.
(Опять же, историческому Абэ-но Киёюки в описываемые годы было около пятидесяти - хотя впоследствии он правда дожил до глубокой старости; знаменитым поэтом он был, но чудесами особо не славился; и опять же, зрителям это было не важно. Оммё:дзи 陰陽師 - наставник Пути Темного и Светлого начал, знаток календарей, гадатель по звёздам и по годам рождения, толкователь знамений, вычислитель благоприятных и опасных сроков для разных начинаний и т.д. В японских источниках такие знатоки выглядят, обычно, скорее как кудесники-учёные, чем как одержимые какой-то божественной силой.)
Так или иначе, придётся назначать другого наследника. Сыновей у государя больше нет, государыня носит ребёнка, но по всем признакам и гаданиям родиться должна девочка. Тут ничего не может поделать даже Киёюки - только дать мудрый совет. «Есть такой монах Наруками (鳴神上人), человек святой жизни и великий чудотворец. Если кто и сможет помочь, то только он». Государь и государыня призывают монаха, тот совершает тайный обряд - и дитя во чреве государыни меняет пол. Обрадованный государь спрашивает, как ему отблагодарить чудотворца; тот говорит: «Ничего мне не надо, кроме права возвести здесь, в моём храме, помост для принятия заповедей». Государь даёт согласие: «Пиши прошение и ни о чём не беспокойся!», - возвращается в столицу, через некоторое время рождается здоровый мальчик.
(Храму очень выгодно иметь собственный помост для монашеских посвящений, 戒壇, кайдан. Ведь только на помосте ученик должен принимать постриг, если собирается делать карьеру монаха в государственном храме. Построить свой помост означало бы обрести независимость от храмовых властей города Нара и от горы Хиэй близ Столицы: в эпоху Хэйан кайданы действовали только у них. И Нара, и Хиэй всеми силами старались не допустить открытия новых помостов. Дольше и громче всех требовали себе отдельного помоста монахи храма Миидэра у подножия горы Хиэй, но до конца эпохи Хэйан так ничего и не добились. В «Повести о доме Тайра рассказана история про монаха из Миидэра, который вымолил наследника для государя Сиракава в 1074 году, а когда с помостом храм надули, чудотворец «забрал мальчика себе»: умер сам и царевича уморил чудесами.)
Обиженный царевич Хаякумо покидает Столицу, обосновывается на горе Фукакуса и собирает вокруг себя других недовольных. Абэ-но Киёюки предупреждает об этом государя, тот для проверки посылает к царевичу пару соглядатаев, но они схвачены, и Хаякумо, оскорблённый сомнениями в его верности, в гневе лично обезглавливает их огромным серпом. Государь, похоже, не обращает на это внимания - ну, пропали соглядатаи, и пропали, бывает…
2. Великая Сушь
Это всё была присказка, в смысле, пролог. А вот теперь начинается основное действие. И начинается оно страшно. На Японию обрушивается Великая Сушь - ужасная засуха 877 года. Вот её, похоже, и через девятьсот лет ещё помнили. Ни капли воды с неба, посевы сохнут, по всей стране начинаются пожары и голод, а там и мор. Крестьяне сходятся в Столицу умолять государя о спасении. К ним выходит Главный советник Фудзивара-но Мотоцунэ, с ним - глава рода Оно и молодой вельможа Бунъя-но Тоёхидэ. Фудзивара заверяет крестьян, что все обряды ради прекращения Великой Суши проводятся, и призывает их успокоиться и разойтись по домам. Объявившийся тут же Хаякумо язвительно замечает, что особого толку от этого не видно: «Я сам за это возьмусь!» - «Погоди, царевич, - говорит Фудзивара, - давай мы сперва обратимся за помощью к чудотворцу Наруками, авось, этот святой человек нам поможет!» - «Какой он святой? - возмущается Хаякумо. - Наруками - злой колдун, и все чудеса его - гибельны! Это он вызвал засуху - я изгнал его из Столицы, да, видно, уже было поздно!» Вмешивается Тоёхидэ: «Может, за это святой и разгневался?» Но крестьяне, слушающие весь этот спор, явно поддерживают Хаякумо.
Тут вперёд выступает глава рода Оно: «Нашей семье не впервой бороться с засухой! Много лет назад моя родственница, великая поэтесса Оно-но Комати, прекратила великую сушь, сложив песню-заклинание - и вызвала ею дождь. Эта песня, «Перемена» («Котовария»), была тогда же записана - вырезана на узорной дощечке, - и с тех пор хранится в нашей семье. Давайте вновь прибегнем к этому заклятию, и вот увидите, дождь не заставит себя ждать!»
Если кому интересно, вот это стихотворение:
Котовари-я
Хи-но мото нараба
Тэри-мо сэмэ
Саритотэ-ва мата
Ама-га сита-то ва
То есть: «Вот в чём перемена: мы живём в Присолнечной (стране), а пусть бы - в Поднебесной, чтобы вместо сияния - дождь».
(Оно-но Комати 小野 小町 в 877 году была ещё жива и здорова, но по пьесе она умерла давным-давно - из всех персонажей лично с ней был знаком только Киёюки).
Гравюра Утагава Кунисада. На первом плане Комати пишет стихотворение на бумаге, а на заднем - уже переписала его на доску и творит заклятие.
Сюжет «Комати молит о дожде» (雨乞小町, «Амагои Комати») был очень ходовым. Обычно на гравюрах она читает стихи, заранее запасшись зонтиком - и не напрасно!
Гравюра Гэкко
Рисунок для веера работы Куниёси с Комати, заклинающей дождь
Тоёхидэ, со своей стороны, настойчиво предлагает лучше обратиться за помощью к Абэ-но Киёюки. Фудзивара соглашается с обоими: пусть Оно принесёт чудесные стихи, а Тоёхидэ отправляется за Киёюки. «Пока вы возитесь с заклинаниями, погибнет вся страна! - в негодовании восклицает Хаякумо. - Воистину, вы пренебрегаете страданиями народа!» Крестьяне поддерживают его: и впрямь, пока господа спорят, многие уже умерли. Хаякумо отправляется навещать семьи погибших и раздавать им вспомоществование. Поселяне валом валят за ним - тем более что скоро должен появиться кудесник Киёюки, а его побаиваются.
(Продолжение будет)