Заканчиваются праздники.
Люди возвращаются. Из отпусков и гостей - на работу.
Вернулся и я, чтобы вновь вершить костюмированный самосуд в переулках города!
Приехал сегодня в Питер, и сразу начались разнообразные встречи.
И сегодняшний день выдался днём встреч с теми, кого я не видел уже немалое время.
Позвонил К. Он же - Ч. из этого поста. Будем по сложившейся традиции звать его Ч.
Сказал, что недалеко от меня и если я не занят, бла-бла-бла, прогуляемся на полчасика.
Звонко звеня шпорами, зорко глядя из-под полей шляп на местные красоты, присыпанные снегом, и метко поплёвывая в урны, мы прогуливались вдоль рек, каналов и, лежащих по своим делам на тротуарах, интеллигентов.
Чайки пролетая мимо, снижали скорость и затихали, чтобы прислушаться к нашей беседе и впитать немного мудрости.
- ... А ты в рюкзачке посмотри! - как раз закончил я рассказывать анекдот, недалече поведанный мне одним задорным пограничником.
Мы аккуратно (чтобы стёкла в домах не звенели) посмеялись басом. Очередная замедлившаяся птица от смеха выронила из клюва волшебный ключ говорящую гремучую змею что-то печально пахнущее.
- Послушай, - наконец решился сказать мне Ч., ловко зажигая спичку о щетину какого-то прохожего, - Мы с Кристиной хотим завести ребёнка. Я хочу (не попросить, заметьте. Просто - хочу. Вот же засранец невежливый), чтобы ты был крёстным отцом.
- А что, она уже беременна? - удивлённо спросил я.
- Пока нет, - ответил Ч. смущённо, - мы только решили.
Мы помолчали.
Ч. застенчиво зачерпнул снега, не зная куда деть руки. Рассеянно слепив снежок, он в задумчивости бросил его куда-то в сторону дороги. Снежок пробил стенку в кузове проезжающего мимо мусоровоза и остался там.
Смущение на лице Ч., надо заметить, - вызывает ощущение неуместности и странности.
Ощущение очень сильное. Вероятно, схожее по накалу неуместности и странности, чувство можно испытать на вечеринке с канапе (и такими клёвыми коктейльными зонтиками), приветственно пожав руку металлической акуле-ниндзя в средневековых латах.
- Понимаешь, я не уверен, что справлюсь. Нервничаю очень. Я не уверен, что мы сможем сделать ребёнка. Не уверен, что мне есть чем хорошим его воспитать.
Я задумчиво молчал, наигрывая "зелёные рукава" на подвернувшемся ксилофоне.
- Я купил коляску, - признался Ч., - Заранее. Чтобы доказать самому себе, что ребёнок будет.
Конечно, после таких признаний, я немедленно согласился быть доном Карлеоне крёстным отцом.
Оно ведь так надёжнее, когда крёстный где-то недалеко маячит, ещё до зачатия. Ощущение тыла и всё такое. Наверное.
Возможно, в паре мест я приукрасил и убрал злостные матюги из диалога, но это не главное, конечно.
Ч. убежал в сторону метро, сверкая безумным взглядом Папы Карло, задумавшего выстругать Буратино.
А я пошёл домой, задумчиво улыбаясь этой странности моего товарища и пиная красиво разброшенные кем-то окурки и стреляные гильзы.
Хорошие всё же люди меня окружают, - думал я, - Даром, что каждый второй - редкая сволочь.
Вернулся и я, чтобы вновь вершить костюмированный самосуд в переулках города!
Приехал сегодня в Питер, и сразу начались разнообразные встречи.
И сегодняшний день выдался днём встреч с теми, кого я не видел уже немалое время.
Позвонил К. Он же - Ч. из этого поста. Будем по сложившейся традиции звать его Ч.
Сказал, что недалеко от меня и если я не занят, бла-бла-бла, прогуляемся на полчасика.
Звонко звеня шпорами, зорко глядя из-под полей шляп на местные красоты, присыпанные снегом, и метко поплёвывая в урны, мы прогуливались вдоль рек, каналов и, лежащих по своим делам на тротуарах, интеллигентов.
Чайки пролетая мимо, снижали скорость и затихали, чтобы прислушаться к нашей беседе и впитать немного мудрости.
- ... А ты в рюкзачке посмотри! - как раз закончил я рассказывать анекдот, недалече поведанный мне одним задорным пограничником.
Мы аккуратно (чтобы стёкла в домах не звенели) посмеялись басом. Очередная замедлившаяся птица от смеха выронила из клюва волшебный ключ говорящую гремучую змею что-то печально пахнущее.
- Послушай, - наконец решился сказать мне Ч., ловко зажигая спичку о щетину какого-то прохожего, - Мы с Кристиной хотим завести ребёнка. Я хочу (не попросить, заметьте. Просто - хочу. Вот же засранец невежливый), чтобы ты был крёстным отцом.
- А что, она уже беременна? - удивлённо спросил я.
- Пока нет, - ответил Ч. смущённо, - мы только решили.
Мы помолчали.
Ч. застенчиво зачерпнул снега, не зная куда деть руки. Рассеянно слепив снежок, он в задумчивости бросил его куда-то в сторону дороги. Снежок пробил стенку в кузове проезжающего мимо мусоровоза и остался там.
Смущение на лице Ч., надо заметить, - вызывает ощущение неуместности и странности.
Ощущение очень сильное. Вероятно, схожее по накалу неуместности и странности, чувство можно испытать на вечеринке с канапе (и такими клёвыми коктейльными зонтиками), приветственно пожав руку металлической акуле-ниндзя в средневековых латах.
- Понимаешь, я не уверен, что справлюсь. Нервничаю очень. Я не уверен, что мы сможем сделать ребёнка. Не уверен, что мне есть чем хорошим его воспитать.
Я задумчиво молчал, наигрывая "зелёные рукава" на подвернувшемся ксилофоне.
- Я купил коляску, - признался Ч., - Заранее. Чтобы доказать самому себе, что ребёнок будет.
Конечно, после таких признаний, я немедленно согласился быть доном Карлеоне крёстным отцом.
Оно ведь так надёжнее, когда крёстный где-то недалеко маячит, ещё до зачатия. Ощущение тыла и всё такое. Наверное.
Возможно, в паре мест я приукрасил и убрал злостные матюги из диалога, но это не главное, конечно.
Ч. убежал в сторону метро, сверкая безумным взглядом Папы Карло, задумавшего выстругать Буратино.
А я пошёл домой, задумчиво улыбаясь этой странности моего товарища и пиная красиво разброшенные кем-то окурки и стреляные гильзы.
Хорошие всё же люди меня окружают, - думал я, - Даром, что каждый второй - редкая сволочь.