Югославское кино - "Дни" Александра "Саши" Петровича (1963)

[unclezhora]

Как и было обещано, приступаем к разбору фильма Александра-Саши Петровича «Дни» (1963). Дядя Жора с трудом сдерживает страстное желание поговорить не столько о фильме, сколько о самом режиссере. Личность Петровича, его воззрения на кино, искусство и религию будут нами подробно рассмотрены, когда мы доберемся до его «бесогонной» трилогии: «Скупщики перьев» (1967), «Скоро наступит конец света» (1968), «Мастер и Маргарита» (1972).

1. Биография Александра Петровича - сплошной «разрыв шаблона». Родился и умер он в городе Париже, почти полжизни прожил в эмиграции. При этом вне Югославии ему удалось снять всего один фильм. Да и тот мало кто видел. Попал под раздачу в 1971 г. вместе с кино-анархистами Стояновичем и Готовцем за фильм «Пластиковый Иисус», будучи на пятнадцать лет старше этих хулиганов. Учился в пражской киношколе (ФАМУ) в те еще годы, когда представители «пражской группы» (Паскалевич-Маркович-Каранович) пешком под стол ходили. Но недоучился (был отозван в 1948 г., после ссоры Тито со Сталиным) и формально считался не имеющим высшего кинематографического образования. И в этом есть своя сермяжная правда. Ранние фильмы Петровича характеризует отсутствие некой устоявшейся эстетической системы, свойственное именно профанам и неофитам. Это не в порядке критики говориться, это, наоборот, засчитывается Петровичу в плюс. Ибо второе поколение «пражских студентов» в начале своего пути, как правило, пользовалось заранее подготовленным инструментарием, отрабатывало заложенные в них мудрыми профессорами ФАМУ стратегии (это и к раннему Кустурице относится). Петрович же в своих эстетических исканиях двигался вслепую, действуя методом «научного тыка». Иногда он нешуточно лажался. А иногда интуитивно нащупывал нечто такое, о чем не снилось пражским мудрецам. Именно этим он и ценен.
2. Рецензируемый сегодня фильм «Дни» как раз находится где-то на полпути между лажой и гениальным прозрением. Предыдущая работа Петровича - «Двое» (1961), была этакой глянцевой кино-открыткой о жизни молодых, красивых и беззаботных, с гламурной кисой Десанкой-Бебой Лончар в главной роли. В фильме «Дни» режиссер использует весьма схожую сюжетную схему (girl meets boy), простую и где-то даже пошловатую, но прокатывает ее сквозь горнило неореализма. А потом, как будто этого мало, окунает полученный продукт в холодные воды «кинематографа морального отчуждения». Прошедший огонь и воду фильм трещит, скрипит, но держится, не разваливается.
3. Собственно сюжет. Нам предлагается понаблюдать за жизнью молодой женщины по имени Нина в течение одного, изначально ничем не примечательного дня. Муж главной героини уезжает в командировку,  мы видим лишь его спешащий к автобусу силуэт. Нине очень скучно. Детей у нее нет. У мужа, правда, есть ребенок от первого брака, но он живет со своей матерью. Телевизора нет. Да хоть бы даже и был - что смотреть по телевизору в 1962 г. в социалистической Югославии? Вести с полей? Подруг тоже нет. То есть Нина пытается звонить кому-то, но ее все вежливо посылают на десятой минуте разговора. Ну и что же бедной женщине делать, чем себя занять? Ее крестьянские предки в подобных случаях занимались каким-то рукодельем, пряли, ткали. Или лущили горох, или сбивали масло, или чорт их знает, что еще делали. Кустуриц по двору гоняли. Но Нина живет на пятнадцатом этаже новенькой высотки в Новом Белграде. Какая уж тут пряжа, какой горох… В общем, приунывшей дамочке срочно нужно лекарство от скуки. А кто у нас лучшее лекарство от скуки? Конечно же Любиша Самарджич! 
4. Прежде, чем мы позволим Нине встретить Драгана, героя Любиши Самарджича, еще несколько слов о ее одиночестве и никому-не-кабельности. По неписанным конвенциям «кинематографа морального отчуждения» мы должны были бы сочувствовать Нине, проецировать на себя ее одиночество и неустроенность, ощущая, что все мы в этом огромном мире, в сущности, одиноки. Ну так вот, ни малейшего сочувствия эта особа не вызывает. Как не вызывает у Дяди Жоры сочувствия и большая часть персонажей классических фильмов Антониони. Вместо того чтобы со страдальческим видом туда-сюда мотаться - делом займитесь, БЛДЖАД! Книжку какую-нибудь почитайте, в кино сходите или в театр (Облдрам). Займите себя живописью, ваянием, макраме, керамикой… Собачку-кошечку заведите, в конце концов! Да мало ли есть способов молодой, неглупой, замужней и неработающей женщине себя развлечь… Вовсе необязательно для этого ходить налево. Нет, серьезно!
5. Петрович, при этом, делает все от него зависящее, чтобы мы его героине сочувствовали. Не случайно на роль Нины приглашена не профессиональная актриса, а совсем наоборот, сценаристка Ольга Вуядинович, подруга режиссера Воислава Раконьца. Эта самая сценаристка Вуядинович удивительно похожа на молодую Киру Муратову в «Коротких встречах». Городская культурная женщина неопределенного возраста, в принципе симпатичная, но какая-то очень замученная и загруженная. Вопрос: что же так утомило героиню рецензируемого нами фильма? С Муратовой-то как раз все было понятно, она являлась ответственный работник, даже, кажется, начальник. А вот Нину, исходя из того среза ее жизни, который представлен в фильме, могло утомить только безделье. Не даром говорят, что от ничегонеделания быстрее всего устаешь…
6. В общем, Нина начинает праздно фланировать по городу, заходит в аптеку, на рынок, к своей старой слабоумной тетке и встречает, наконец, Любишу Самарджича. Любише в этой картине 26 лет и он, признаем это, выглядит и действует слегка незрело. Слишком он мельтешит, пытаясь заполучить внимание Нины. Самарджичу не нужно особо активничать, это только распыляет его обаяние. Ему достаточно пристально посмотреть на объект своими добрыми, честными, грустными глазами, и все бабы его. Дядя Жора помнит, как в середине 90-х гг. телеканал ТВ-6 закупил по дешевке сербский сериал «Полицейский с петушиного холма» с Самарджичем в главной роли. Как следствие, тётеньки в программной дирекции канала все и сразу влюбились в Любишу (идет актеру это имя, что ни говори) и обзвонили все сербские конторы в Москве, пытаясь добыть еще что-нибудь с его участием. В итоге им как раз «Дни» и продали. Возможно кто-то из тебя, читатель, видел это кино на почившем в бозе ТВ-6.
7. Что же хорошего тогда в этом фильме, спросишь ты, читатель, если и героиня Ольги Вуядинович не вызывает сочувствия, и Любиша Самарджич «незрел»? Ну, во-первых, Любиша это все равно Любиша, хоть в 26 лет, хоть в 66. Играет он, может быть, и не на пять, но уж точно на хорошую твердую четверку. Да и скучающая Нина не так уж плохо получилась. Собственно, в процессе просмотра фильма мысль «займись делом, дура» не возникает, а приходит уже под финальные титры. То есть со своей главной задачей - внушить зрителю, что ее скука больше, чем просто скука - Ольга Вуядинович, в принципе, справилась. Но главное достоинство фильма, все-таки, не актеры, а среда, которую они своим присутствием актуализируют.
8. В фильме толпы непрофессиональных актеров (и это не считая главной героини), все сцены на городских улицах сняты скрытой камерой. Где не получалось скрытой, снимали «живой» - с плеча, без операторской тележки и прочих приблуд. Причем практически все локации фильма мы видим по два раза, до встречи Нины с Драганом и после. В начале фильма город кажется невероятно депрессивным, а люди на улицах  устрашающими. В массе своей это приехавшие на базар пожилые, плохо выбритые крестьяне или же молодые агрессивные городские гопники («мангупи»). После встречи с Любишей-Драганом героиня как бы видит все в новом свете. За кадром начинает звучать легкомысленный социалистический би-боп, типы, недавно казавшиеся зловещими, выглядят скорее комично. В том числе и гопники, вожака которых играет хорватский режиссер Векослав Африч («мангуп №1»), когда-то обласканный властью, а на момент съемок фильма опальный и почти забытый. Короче говоря, в компании с Любишей Самарджичем время летит незаметно.
9. В конце фильма Нина и Драган имеют интимную близость (за кадром, разумеется), после чего расходятся, как в море корабли. Ни неореалистический канон, ни канон «кино морального отчуждения» хеппи-энда не предусматривает. Kraj.
10.  Проспойлерив для самых нетерпеливых концовку фильма, Дядя Жора с чистой совестью может  подробно разобрать несколько сцен, раскрывающих социальную сущность главной героини. Собственно, нас интересуют поведенческие особенности, знаковые для всего класса, к которому Нина принадлежит, ее «общее» для нас интереснее и важнее, чем ее «частное». Стереотипические, типажные свойства героини фильма прекрасно иллюстрирует, например, сцена в магазине игрушек. Нина, скуки ради, заходит в детский отдел универмага и начинает выбирать механическую игрушку для своего пасынка. Якобы. А на самом деле просто убивает время. Ей показывают чудесные заводные игрушки, за любую из которых средний советский ребенок готов был бы маму родную продать. Но на все предложения работницы универмага Нина отвечает - «нет, это не то. Покажите мне еще что-нибудь…». Несчастная продавщица уже и не знает, как переборчивой клиентке угодить. В этот момент Нина слышит, как другая покупательница, рассматривавшая музыкальную шкатулку, вынужденно от покупки отказывается - «я бы ее купила, но для меня это слишком дорого». Героиня фильма реагирует мгновенно - «заверните мне эту коробочку, я ее беру». То есть для Нины на самом деле не важно, что именно купить, а важно, что она может позволить себе что-то, чего среднестатистические обыватели не могут. Эта покупка манифестирует ее принадлежность к «новому классу», пусть и на правах иждивенки, жены, увлеченно спускающей зарплату мужа.
11.  А что есть «новый класс»? А это придуманное Милованом Джиласом определение для титовских аппаратчиков, позднее распространенное им на всю Восточную Европу и Советский Союз. Это те самые люди, которые, в массе своей, не пашут, не сеют, не строят, а профессионально гордятся общественным строем. Мятежные сербские студенты 1968 года называли этих деятелей «красной буржуазией». Но это не вполне верный термин. Буржуазия делает деньги, а эти люди вообще ничего не делают, в лучшем случае бумажки с места на место перекладывают.
12.  В плане социальной стратификации главной героини чрезвычайно показательно место ее обитания. Мы уже упоминали о том, что Нина живет на одном из верхних этажей одного из небоскребов в Новом Белграде. Сербская столица вообще состоит из трех достаточно не похожих друг на друга нуклеусов - турецкий старый Белград, австро-венгерский Земун, а между ними титовский Новый Белград, город социалистической утопии. Вид из окна Нины являет собою картину вполне сюрреальную: скопление двадцати-ети-этажных башен со всех сторон окружено безлесной равниной, оживляемой редкими бугорками строительного мусора; равнину эту во всех направлениях прорезают широкие, хорошо освещенные и абсолютно пустые проспекты. Зато центральное отопление, лифт, в подвале прачечная, на крыше сушилка, огромные лоджии, парковка, спортплощадки. Мечта югославского госчиновника средней руки. Именно средней, ибо птицы более высокого полета традиционно занимали коттеджи, оставшиеся от старого режима. Их мы увидим в фильме «Любовь, как у Ромео и Джульетты». И чиновников, и коттеджи.
13.  Отметим также внутреннее убранство квартиры главной героини. Обитает Нина в достаточно модерновом доме, при этом ее жилище заставлено какой-то совершенно несуразной допотопной мебелью. Трюмо, сервантами, козетками, банкетками, все это в стилистике этакого сербского бидермейера, все накрыто вязанными салфеточками, везде стоят семейные портреты в золоченых рамочках. Для полного угара торжествующего олдскульного мещанства не хватает только канарейки, фикуса и фарфоровых слоников. В совокупности модерновый дом и его ретроградное наполнение рождают ощущение совершенно шизофреническое. И это у зрителя. А героиня в этой несуразной обстановке живет. Она как бы зависла между насквозь патриархальными представлениями об уюте и достатке межвоенной королевской Югославии, и агрессивной модернизацией и эмансипацией социалистического режима. Одной ногой в прошлом, другой в будущем. Настоящее стремительно проносится между.    
14.  Проносится, проносится, пронеслось. Усвистало. Нина осталась с тем же, с чем была в начале фильма. Игра в «отношения» не сделала ее ни умнее, ни счастливее. Как развлечения скучающей дамочки сказались на герое Любиши Самарджича, нам судить сложно. Возможно он остался на всю жизнь несчастным, сердечно увечным, возможно забыл обо всем на следующий же день, найдя какое-то новое увлечение. Он-то парень деятельный, не бездельнице Нине чета.
15.  А нам, то есть зрителям, осталась от немудрящей историйки поразительная по чистоте ощущений сцена в заброшенном аэропорту. Несколько минут абсолютного, чистого кино. Ты смотришь на развевающиеся на ветру волосы главной героини и забываешь, что между вами экран. Ты готов воспарить вместе с нею над пустым бетонным полем. Ты скорее по ту сторону, чем по эту. Для достижения сногсшибательного эффекта Петрович использует несколько хитрых приемов, в том числе кастанедовское «смотри на руки». Но нам, честное слово, совершенно не хочется лучшую сцену фильма разбирать по косточкам. Просто смотрите и наслаждайтесь. Эти 2-3 минуты стоят иного голливудского блокбастера. 

На сегодня все, мои маленькие любители кино. В следующий раз Дядя Жора, как и обещал, расскажет про фильм «Любовь, как у Ромео и Джульетты» (1966) Йована Живановича.