Хитрые люди. Ивановна.
Просыпаться она так и не научилась.
Она сидела в камерном помещении почти в центре Москвы. Она сидела в центре огромной квартиры на старом Арбате и радовалась тому, что люди не умеют строить очень низкие дома и что в ее окно из-за этих огромных многоэтажек редко проходит свет. Она очень сильно этому радовалась и считала это чудом, что они загораживают свет и она не просыпается от яркого света, который так сильно режет глаза.
Я думаю, что все понимают, какие дорогие квартиры сейчас на старом Арбате. Я думаю, что никому из вас не надо объяснять сколько они стоят и чего от них вообще ждать.
Она на старом Арбате жила уже не первый и не второй год. Она там пережила СССР и многих советских вождей. Именно там сидя в огромной квартире и зарабатывая на хлеб по 10-15 монеток в день от самых щедрых туристов.
Пока она была маленькой девочкой, ее усыновил какой-то очень добрый человек, который, к счастью, очень скоро умер и оставил ей свою чудесную квартиру, тогда еще огромными светлыми окнами через которые выходил утренний и вечерний свет. И с тех пор усыновленная незаконно наследница этой чудесной огромной квартиры в историческом доме не чувствовала особо никаких угрызений совести.
Этому способствовало несколько факторов. Я думаю, что стоит отметить именно вялотекущую шизофрению, алкоголизм и постоянно слышимый ею цветной шум.
Ей было как-то все равно на все, но именно этот цветной шум заставлял ее особо сильно копить денег на самый дешевый портвейн. Она не приносила в свой дом ничего, кроме того случая, когда она нашла одну огромную, добрую и умную собаку. Ее она тоже нашла и также усыновила ее в своем доме. Она пила с ней так много, что не было состояния, когда она продолжала пить. Было просто пила-пила-пила. Она не искала собутыльников и никогда никого не пускала в свою квартиру и свою жизнь. Она купила или нашла старую большую ярко-красную куртку и именно в ней она ходила гулять с собакой. Именно с ней она жила и именно с ней она пыталась быть другой.
И все бы так и закончилась если бы не наступила пора возросшей стоимости квартир в Москве. И просто чудесное месторасположение ее квартиры. В дверь ее дома постучались. Она не открыла, она вообще не открывала никому, кто когда-либо стучал, звонил или залезал в окно.
Выходя из дома за деньгами и гулять с собакой она наткнулась на удивительно знакомого ей человека. Он показался ей правда знакомым. Она его видела в первый раз и именно в этот раз он спланировано подскользнулся и попросил ее помочь.
На улице было скользко и очень мерзко. Она очень долго выбирала момент, когда спустится вниз и когда не будут слоняться по ее маленькому переулку мерзкие люди в пальто и на машинах. На улице было неимоверно скользко, про этот переулок всегда забывали коммунальные службы. Поэтому она ждала именно такую погоду, чтобы выйти из дома. Предвесенняя Московская зима без единого луча солнца как никогда дополняла это состояние.
- Помогите пожалуйста, - сказал человек в мерзком пальто.
Она даже не повернулась в его сторону.
- Подождите, я агент по недвижимости. Добрый день - сказал отлично одетый в мерзкие лакированные ботинки отряхивающийся от Московского снего-льда человек.
Она прошла мимо и абсолютно не заинтересовалась, хотя этот человек произвел на нее неизгладимое впечатление. Все это происходило потому, что в этот момент в ее жизни ставили маленькую пьесу по прочитанной в ее далеком детстве сказки.
Знаете у человека есть разные возможности для того, чтобы наблюдать расстройство мира и я. Театр безусловно одна из самых лучших. Ты можешь не просто ставить знакомые тебе пьесы, ты можешь ставить окружающую жизнь. Именно так и получилось, что в детской сказке оказался адвокат, который с комичным лицом бегал и доказывал всем, что летать это не букве закона. Конечно, она не знала о таких профессиях, она даже не знала кто такой адвокат и почему он не доказывает всем, что плохо и хорошо. В ее театре появился именно этот человек.
Театр она первый раз увидела в здании старой школы, когда гуляла с собакой. Тогда в какой-то окрестной школе обвалились полы и все гудели о том, что это невозможно, что нужно лучше следить за московской архитектурой.
Она тогда встала, как вкопанная смотря за тем, как в уцелевшем флигеле,видимом сквозь щель в полу, находилась маленькая сцена. Почему-то именно сегодня декорациями на ней были самодельные облака, разрисованные бело-голубой краской.
Ее тогда прогнали от школы. Она была похожа на обычного бомжа поэтому к ней плохо относились в таких местах как это. Рядом со школами, детскими садами, больницами - нигде ее не хотели видеть, но зато она могла слушать музыку из музыкальной школы напротив.
С тех самых пор она редко отделяла свой маленький театр в заброшенной школе от своей квартиры на старом Арбате. Она была режиссером, актером и даже иногда настраивала свет и звук, но обычно это делали в музыкальной школе.
В ее театре было несколько очень важных правил: во-первых все зрители всегда поднимались по запасной лестнице, которая шла через сцену прямо в зрительный зал. Поэтому все зрители всегда видели все декорации, всю подготовку актеров, весь реквизит и могли примерно догадываться о чем будет спектакль. Так по ее мнению было проще. Актеры же были, как циркачи они должны были развлекать публику еще до того, как начался спектакль. Это было второе правило.
Для выполнения этих двух простых правил и были нарисованы облака прямо на потолке сцены. Их бы никогда не увидели, но в этом театре они были самой главной частью представления.
Именно в этом театре она ставила старые пьесы из ее детства, которые изредка дополнялись разговорами кричащих людей на улице, громко говорящих по телефону. Они всегда очень органично вписывались в ее мир и она никогда не боялась их. Она их просто часто теряла в задворках своих бесконечных пьес.
Сейчас в ее маленьком театре поселился адвокат, который был просто ее знаком. Все его видели таким знакомым и смешным. Порой он звонил в дверь и требовал пустить его на это в него могли запустить помидорами зрители или просто аккуратно пошутить над ним актеры.
Юристы быстро нашли несоответствия в оформленных бумагах. Их было достаточно, чтобы забрать ее квартиру, когда она исчезнет, но было явно мало, чтобы сделать это законно. Поэтому в ее жизни и появился "адвокат" - его задача была заставить выселиться и просто жить где-то в метро. Им казалось, что это очень просто. Она ведь и так живет почти, как бомж.
Он приходил и звонил в дверь и в телефон, даже попытался ее открыть самостоятельно, но она никогда и никого пускала. Это был ее дом, ее маленький театр.
Вот и сейчас они просто играли отрывок из книжки, которую она читала в свои шестнадцать лет.
Это была какая-то бессмысленная радио-пьеса, которую они ставили уже в 14 раз. Он очень намеренно стучался и кричал, что она должна открыть, что она живет здесь незаконно, что все это просто бессмысленно и что они готовы купить у нее эту квартиру за другую такую же. В пьесе же он кричал о том, что купит театр, как Настоящий Карабас-Барабас и его как настоящего Карабаса-Бабарабаса, все перехитрили и спасли свой маленький театр.
Когда у нее закончилась вся еда и весь портвейн. Она вышла из квартиры и пошла в сторону Арбата просто просидеть там в ожидании новых маленьких сверкающих монеток.
Выйдя из подъезда, она увидела абсолютно знакомого человека, который говорил голосом адвоката из ее театра, что ей нужно убегать потому что за ней уже едут. Потому что она убила человека того, самого, который хозяин квартиры.
Ей послышалось, что она слышала сирены скорой помощи и милиции. Они ехали сейчас к ней. Ей так казалось. Она побежала, быстро-быстро. Она побежала по маленьким закоулкам, которые всегда видела и помнила. И вернулась домой лишь через 4 часа. Она вернулась и обнаружила адвоката, который просто так взламывал ее дверь. Без полиции и скорой помощи. Она поняла, что это все было лишь маленькое представление. В ее голове родилась идея поставить пьесу о беглецах и подлецах для этого нужно было просто проскользнуть в ее театр. Она оттолкнула его от дери и спустила вниз по лестнице, быстро открыла дверь и спряталась в немыслимо маленькой прихожей. Она забралась и поставила огромный шкаф к двери в надежде, что он удержит этого жалкого адвоката в пальто.
Она заперлась в комнате было очень холодно. Похолодания. Совсем отключили воду и свет. Она плыла по течению того, что называется сценарием. В ее сценарии кричали и вопили сирены, радовались счастью победы и при этом не понимали, как это все происходит в реальном мире.
Заканчивалась пьеса. Она заканчивалась. Актеры и зрители немного устали.
Один из актеров помог подняться другому в зрительном зале было немного холодно.
- Вы же не хуже меня знаете, чем заканчивать такие спектакли! - прокричал сквозь нагнетающуюся тишину актер.
- Чем-нибудь из Библии?
- Да, конечно, какою мерою меряете, такой мерой и отмеряется вам.
Раздался страшный хруст стекла. Кто-то решил выбить окна. Камнями. На зрителей начали падать снежинки. Все они начали быстро собираться и уже через пару секунд весь театр опустел. Оставляя ее замерзать в огромной пустой квартире, в которой еще через пять минут загорелся дикий пожар.
Она сидела в камерном помещении почти в центре Москвы. Она сидела в центре огромной квартиры на старом Арбате и радовалась тому, что люди не умеют строить очень низкие дома и что в ее окно из-за этих огромных многоэтажек редко проходит свет. Она очень сильно этому радовалась и считала это чудом, что они загораживают свет и она не просыпается от яркого света, который так сильно режет глаза.
Я думаю, что все понимают, какие дорогие квартиры сейчас на старом Арбате. Я думаю, что никому из вас не надо объяснять сколько они стоят и чего от них вообще ждать.
Она на старом Арбате жила уже не первый и не второй год. Она там пережила СССР и многих советских вождей. Именно там сидя в огромной квартире и зарабатывая на хлеб по 10-15 монеток в день от самых щедрых туристов.
Пока она была маленькой девочкой, ее усыновил какой-то очень добрый человек, который, к счастью, очень скоро умер и оставил ей свою чудесную квартиру, тогда еще огромными светлыми окнами через которые выходил утренний и вечерний свет. И с тех пор усыновленная незаконно наследница этой чудесной огромной квартиры в историческом доме не чувствовала особо никаких угрызений совести.
Этому способствовало несколько факторов. Я думаю, что стоит отметить именно вялотекущую шизофрению, алкоголизм и постоянно слышимый ею цветной шум.
Ей было как-то все равно на все, но именно этот цветной шум заставлял ее особо сильно копить денег на самый дешевый портвейн. Она не приносила в свой дом ничего, кроме того случая, когда она нашла одну огромную, добрую и умную собаку. Ее она тоже нашла и также усыновила ее в своем доме. Она пила с ней так много, что не было состояния, когда она продолжала пить. Было просто пила-пила-пила. Она не искала собутыльников и никогда никого не пускала в свою квартиру и свою жизнь. Она купила или нашла старую большую ярко-красную куртку и именно в ней она ходила гулять с собакой. Именно с ней она жила и именно с ней она пыталась быть другой.
И все бы так и закончилась если бы не наступила пора возросшей стоимости квартир в Москве. И просто чудесное месторасположение ее квартиры. В дверь ее дома постучались. Она не открыла, она вообще не открывала никому, кто когда-либо стучал, звонил или залезал в окно.
Выходя из дома за деньгами и гулять с собакой она наткнулась на удивительно знакомого ей человека. Он показался ей правда знакомым. Она его видела в первый раз и именно в этот раз он спланировано подскользнулся и попросил ее помочь.
На улице было скользко и очень мерзко. Она очень долго выбирала момент, когда спустится вниз и когда не будут слоняться по ее маленькому переулку мерзкие люди в пальто и на машинах. На улице было неимоверно скользко, про этот переулок всегда забывали коммунальные службы. Поэтому она ждала именно такую погоду, чтобы выйти из дома. Предвесенняя Московская зима без единого луча солнца как никогда дополняла это состояние.
- Помогите пожалуйста, - сказал человек в мерзком пальто.
Она даже не повернулась в его сторону.
- Подождите, я агент по недвижимости. Добрый день - сказал отлично одетый в мерзкие лакированные ботинки отряхивающийся от Московского снего-льда человек.
Она прошла мимо и абсолютно не заинтересовалась, хотя этот человек произвел на нее неизгладимое впечатление. Все это происходило потому, что в этот момент в ее жизни ставили маленькую пьесу по прочитанной в ее далеком детстве сказки.
Знаете у человека есть разные возможности для того, чтобы наблюдать расстройство мира и я. Театр безусловно одна из самых лучших. Ты можешь не просто ставить знакомые тебе пьесы, ты можешь ставить окружающую жизнь. Именно так и получилось, что в детской сказке оказался адвокат, который с комичным лицом бегал и доказывал всем, что летать это не букве закона. Конечно, она не знала о таких профессиях, она даже не знала кто такой адвокат и почему он не доказывает всем, что плохо и хорошо. В ее театре появился именно этот человек.
Театр она первый раз увидела в здании старой школы, когда гуляла с собакой. Тогда в какой-то окрестной школе обвалились полы и все гудели о том, что это невозможно, что нужно лучше следить за московской архитектурой.
Она тогда встала, как вкопанная смотря за тем, как в уцелевшем флигеле,видимом сквозь щель в полу, находилась маленькая сцена. Почему-то именно сегодня декорациями на ней были самодельные облака, разрисованные бело-голубой краской.
Ее тогда прогнали от школы. Она была похожа на обычного бомжа поэтому к ней плохо относились в таких местах как это. Рядом со школами, детскими садами, больницами - нигде ее не хотели видеть, но зато она могла слушать музыку из музыкальной школы напротив.
С тех самых пор она редко отделяла свой маленький театр в заброшенной школе от своей квартиры на старом Арбате. Она была режиссером, актером и даже иногда настраивала свет и звук, но обычно это делали в музыкальной школе.
В ее театре было несколько очень важных правил: во-первых все зрители всегда поднимались по запасной лестнице, которая шла через сцену прямо в зрительный зал. Поэтому все зрители всегда видели все декорации, всю подготовку актеров, весь реквизит и могли примерно догадываться о чем будет спектакль. Так по ее мнению было проще. Актеры же были, как циркачи они должны были развлекать публику еще до того, как начался спектакль. Это было второе правило.
Для выполнения этих двух простых правил и были нарисованы облака прямо на потолке сцены. Их бы никогда не увидели, но в этом театре они были самой главной частью представления.
Именно в этом театре она ставила старые пьесы из ее детства, которые изредка дополнялись разговорами кричащих людей на улице, громко говорящих по телефону. Они всегда очень органично вписывались в ее мир и она никогда не боялась их. Она их просто часто теряла в задворках своих бесконечных пьес.
Сейчас в ее маленьком театре поселился адвокат, который был просто ее знаком. Все его видели таким знакомым и смешным. Порой он звонил в дверь и требовал пустить его на это в него могли запустить помидорами зрители или просто аккуратно пошутить над ним актеры.
Юристы быстро нашли несоответствия в оформленных бумагах. Их было достаточно, чтобы забрать ее квартиру, когда она исчезнет, но было явно мало, чтобы сделать это законно. Поэтому в ее жизни и появился "адвокат" - его задача была заставить выселиться и просто жить где-то в метро. Им казалось, что это очень просто. Она ведь и так живет почти, как бомж.
Он приходил и звонил в дверь и в телефон, даже попытался ее открыть самостоятельно, но она никогда и никого пускала. Это был ее дом, ее маленький театр.
Вот и сейчас они просто играли отрывок из книжки, которую она читала в свои шестнадцать лет.
Это была какая-то бессмысленная радио-пьеса, которую они ставили уже в 14 раз. Он очень намеренно стучался и кричал, что она должна открыть, что она живет здесь незаконно, что все это просто бессмысленно и что они готовы купить у нее эту квартиру за другую такую же. В пьесе же он кричал о том, что купит театр, как Настоящий Карабас-Барабас и его как настоящего Карабаса-Бабарабаса, все перехитрили и спасли свой маленький театр.
Когда у нее закончилась вся еда и весь портвейн. Она вышла из квартиры и пошла в сторону Арбата просто просидеть там в ожидании новых маленьких сверкающих монеток.
Выйдя из подъезда, она увидела абсолютно знакомого человека, который говорил голосом адвоката из ее театра, что ей нужно убегать потому что за ней уже едут. Потому что она убила человека того, самого, который хозяин квартиры.
Ей послышалось, что она слышала сирены скорой помощи и милиции. Они ехали сейчас к ней. Ей так казалось. Она побежала, быстро-быстро. Она побежала по маленьким закоулкам, которые всегда видела и помнила. И вернулась домой лишь через 4 часа. Она вернулась и обнаружила адвоката, который просто так взламывал ее дверь. Без полиции и скорой помощи. Она поняла, что это все было лишь маленькое представление. В ее голове родилась идея поставить пьесу о беглецах и подлецах для этого нужно было просто проскользнуть в ее театр. Она оттолкнула его от дери и спустила вниз по лестнице, быстро открыла дверь и спряталась в немыслимо маленькой прихожей. Она забралась и поставила огромный шкаф к двери в надежде, что он удержит этого жалкого адвоката в пальто.
Она заперлась в комнате было очень холодно. Похолодания. Совсем отключили воду и свет. Она плыла по течению того, что называется сценарием. В ее сценарии кричали и вопили сирены, радовались счастью победы и при этом не понимали, как это все происходит в реальном мире.
Заканчивалась пьеса. Она заканчивалась. Актеры и зрители немного устали.
Один из актеров помог подняться другому в зрительном зале было немного холодно.
- Вы же не хуже меня знаете, чем заканчивать такие спектакли! - прокричал сквозь нагнетающуюся тишину актер.
- Чем-нибудь из Библии?
- Да, конечно, какою мерою меряете, такой мерой и отмеряется вам.
Раздался страшный хруст стекла. Кто-то решил выбить окна. Камнями. На зрителей начали падать снежинки. Все они начали быстро собираться и уже через пару секунд весь театр опустел. Оставляя ее замерзать в огромной пустой квартире, в которой еще через пять минут загорелся дикий пожар.