Подружка
Этот рассказик один из любимых.
Опубликован в альманахе фантастики "Astra Nova".
ПОДРУЖКА
А, Витюшка пришёл! Не забываешь, значит, деда. Ты как подгадал: боль отпустила малость, сегодня могу почти без лекарств обойтись. Так что голова ясная, как раз с внучком поболтать. А то доведётся ли ещё, кто знает...
Ну что ты, Витюш, носом зашмыгал? Ты погоди реветь, я ж пока живой. Вот так.
Надо мне рассказать тебе кой о чём. Не будет мне покоя, пока не расскажу.
Тебе сколько сейчас? Четырнадцать? Да ты у меня большой совсем. А мне тогда восемь было. Батя воевал, всё хозяйство на матери, я ей помогал как мог. На огороде то-сё, в доме, ещё за козой ходил.
Как-то по весне захожу в сараюшку, где коза наша жила, и чую нутром: что-то не так. Коза стоит, морду в кормушку сунула, видать, сено жуёт. Потом гляжу - нет, не ест, а будто что-то в сено закапывает. Хотел посмотреть, а она не пускает, рога на меня наставила. Шуганул её и поворошил сено. А на меня оттуда кто-то глядит! Человек не человек. Глазищи тёмно-серые, без белков. И сама серенькая, маленькая. Я как-то сразу понял, что это она, а не он. Страшно отчего-то не было, даже любопытно и то не было. Ну лежит кто-то в сене и пускай себе лежит. Это она мне, видать, внушила, чтоб крик не поднял и не позвал никого. Она это умела, внушать.
Так и появилась у меня тайна. Подружились мы с этой серенькой. Сейчас-то понимаю, что она взрослая была, а тогда казалось - девчонка. Она ж росточком была меньше меня. Сколько она мне всего рассказала! Не словами, а будто мысли переходят из головы в голову. Она и меня научила так вот без слов с ней разговаривать, не научила даже, а как-то вложила это в меня.
Так я и узнал, что она из космоса. Мы-то в космос тогда не летали, даже спутник ещё не запустили. А они уже всё вокруг своей планеты обшарили и дальше пошли, интересно им было. Вот и до Земли добрались. Только случилась у них авария, из всей команды одна моя подружка и выжила. Хорошо, дошла до сараюшки нашей, никто не видел. Животные-то её и не тронули бы, а вот люди...
Я её подкармливал, кашу носил, картошку, соленья разные. Летом с огорода что-нибудь. А молока не пила, хотя коза - вот она. Выворачивало её, бедную, от молока.
Как мать её не нашла - сам не знаю. Видать, так уставала, что уж и не замечала ничего вокруг. А вот кошки наши так возле серенькой моей и тёрлись. Полкан тоже, как его мать на ночь с цепи спустит, так он сперва в сараюшку шасть, подружку мою обнюхает, лицо ей всё оближет, и тогда только идёт двор охранять.
Так и жили мы до осени. А там - то ли продуло её, то ли что. Заболела, да так тяжко! Кашляла сильно, сама вся горяченная была - будто в ней кровь кипит, или что там у неё было вместо крови. А как лечить, я не знал. Мать мне, бывало, молока с мёдом давала, а ей-то молока нельзя. Травок заварить - не знал, какие травки.
Вот и решился привести фельдшерицу. Дня не прошло, чтоб не казнил себя за это. Да очень уж боялся, что помрёт моя подружка.
Не знаю, почему она фельдшерице не внушила, чтоб та молчала, как мне когда-то. Может, сил не было из-за жара. А может, надо ребёнком быть, чтобы понимать, что чужак не всегда враг.
Да только фельдшерица как её увидела, глаза выпучила, заорала. И бежать. Я за калитку выскочил - вижу, к телеграфу побежала. Я за ней, вслед ей кричу. Уж как упрашивал её не говорить никому, а только помочь моей серенькой - а она как и не слышит.
А наутро приехали за моей подружкой. Машина чёрная, сами в коже, с оружием. Мать меня в дом затащила, держит крепко-крепко, я рвусь, кричу, реву - а толку-то. В окно видел, как один вынес мою серенькую из сараюшки, а она как тряпочка, будто и не живая. До сих пор не знаю, живая ещё была или уже нет. И что из этого лучше, если ты в руках у этих кожаных.
С тех пор я её не видел.
А как-то взрослым уже шёл через лес - и вдруг уловил что-то: чью-то мысль, испуг, надежду. И так чётко - вот как, бывало, подружкины мысли разбирал. Стал озираться. И вижу - в кустах глаза блестят. Тёмно-серые, без белков...
Нет, это не она была. Другой. Тоже с её планеты. Я потом и ещё их находил. Видать, не раз они к нам прилетали. Не раз и аварии случались. Какая-то над нашим районом зона… как это? Аномальная, да.
Такая вот история. А теперь попрошу я тебя кой о чём. Ты, Витюш, Палыча знаешь, соседа по даче? Ты к нему съезди, скажи, мол, дед всё рассказал, прислал помощника. Мы с ним много лет уж спасаем таких выживших. У Палыча тоже в детстве был друг...
.
Опубликован в альманахе фантастики "Astra Nova".
ПОДРУЖКА
А, Витюшка пришёл! Не забываешь, значит, деда. Ты как подгадал: боль отпустила малость, сегодня могу почти без лекарств обойтись. Так что голова ясная, как раз с внучком поболтать. А то доведётся ли ещё, кто знает...
Ну что ты, Витюш, носом зашмыгал? Ты погоди реветь, я ж пока живой. Вот так.
Надо мне рассказать тебе кой о чём. Не будет мне покоя, пока не расскажу.
Тебе сколько сейчас? Четырнадцать? Да ты у меня большой совсем. А мне тогда восемь было. Батя воевал, всё хозяйство на матери, я ей помогал как мог. На огороде то-сё, в доме, ещё за козой ходил.
Как-то по весне захожу в сараюшку, где коза наша жила, и чую нутром: что-то не так. Коза стоит, морду в кормушку сунула, видать, сено жуёт. Потом гляжу - нет, не ест, а будто что-то в сено закапывает. Хотел посмотреть, а она не пускает, рога на меня наставила. Шуганул её и поворошил сено. А на меня оттуда кто-то глядит! Человек не человек. Глазищи тёмно-серые, без белков. И сама серенькая, маленькая. Я как-то сразу понял, что это она, а не он. Страшно отчего-то не было, даже любопытно и то не было. Ну лежит кто-то в сене и пускай себе лежит. Это она мне, видать, внушила, чтоб крик не поднял и не позвал никого. Она это умела, внушать.
Так и появилась у меня тайна. Подружились мы с этой серенькой. Сейчас-то понимаю, что она взрослая была, а тогда казалось - девчонка. Она ж росточком была меньше меня. Сколько она мне всего рассказала! Не словами, а будто мысли переходят из головы в голову. Она и меня научила так вот без слов с ней разговаривать, не научила даже, а как-то вложила это в меня.
Так я и узнал, что она из космоса. Мы-то в космос тогда не летали, даже спутник ещё не запустили. А они уже всё вокруг своей планеты обшарили и дальше пошли, интересно им было. Вот и до Земли добрались. Только случилась у них авария, из всей команды одна моя подружка и выжила. Хорошо, дошла до сараюшки нашей, никто не видел. Животные-то её и не тронули бы, а вот люди...
Я её подкармливал, кашу носил, картошку, соленья разные. Летом с огорода что-нибудь. А молока не пила, хотя коза - вот она. Выворачивало её, бедную, от молока.
Как мать её не нашла - сам не знаю. Видать, так уставала, что уж и не замечала ничего вокруг. А вот кошки наши так возле серенькой моей и тёрлись. Полкан тоже, как его мать на ночь с цепи спустит, так он сперва в сараюшку шасть, подружку мою обнюхает, лицо ей всё оближет, и тогда только идёт двор охранять.
Так и жили мы до осени. А там - то ли продуло её, то ли что. Заболела, да так тяжко! Кашляла сильно, сама вся горяченная была - будто в ней кровь кипит, или что там у неё было вместо крови. А как лечить, я не знал. Мать мне, бывало, молока с мёдом давала, а ей-то молока нельзя. Травок заварить - не знал, какие травки.
Вот и решился привести фельдшерицу. Дня не прошло, чтоб не казнил себя за это. Да очень уж боялся, что помрёт моя подружка.
Не знаю, почему она фельдшерице не внушила, чтоб та молчала, как мне когда-то. Может, сил не было из-за жара. А может, надо ребёнком быть, чтобы понимать, что чужак не всегда враг.
Да только фельдшерица как её увидела, глаза выпучила, заорала. И бежать. Я за калитку выскочил - вижу, к телеграфу побежала. Я за ней, вслед ей кричу. Уж как упрашивал её не говорить никому, а только помочь моей серенькой - а она как и не слышит.
А наутро приехали за моей подружкой. Машина чёрная, сами в коже, с оружием. Мать меня в дом затащила, держит крепко-крепко, я рвусь, кричу, реву - а толку-то. В окно видел, как один вынес мою серенькую из сараюшки, а она как тряпочка, будто и не живая. До сих пор не знаю, живая ещё была или уже нет. И что из этого лучше, если ты в руках у этих кожаных.
С тех пор я её не видел.
А как-то взрослым уже шёл через лес - и вдруг уловил что-то: чью-то мысль, испуг, надежду. И так чётко - вот как, бывало, подружкины мысли разбирал. Стал озираться. И вижу - в кустах глаза блестят. Тёмно-серые, без белков...
Нет, это не она была. Другой. Тоже с её планеты. Я потом и ещё их находил. Видать, не раз они к нам прилетали. Не раз и аварии случались. Какая-то над нашим районом зона… как это? Аномальная, да.
Такая вот история. А теперь попрошу я тебя кой о чём. Ты, Витюш, Палыча знаешь, соседа по даче? Ты к нему съезди, скажи, мол, дед всё рассказал, прислал помощника. Мы с ним много лет уж спасаем таких выживших. У Палыча тоже в детстве был друг...
.