Танечка и Валечка, заклятые подружки
Танечка и Валечка познакомились в невинном возрасте восемнадцати с хвостиком лет где-то в конце 50-х годов 20-го века. Жили они по соседству, в съемных углах. Вместе чистили снег и таскали дрова, на том и подружились. Были они обе прехорошенькие, на язычок остренькие и жутко самостоятельные.
История умалчивает, кто из них первой выскочил замуж, однако ж сделано это было с небольшой разницей во времени. Мужья их тоже были ровесниками. Так и подружились семьями.
Через какое-то время Танечка родила дочь, а Валечка - сына. И началось соревнование длиной в целую жизнь.
Танечка нахваливала успехи дочки, Валечка гордо демонстрировала добытый ценой неимоверных усилий в валютном магазине детский костюмчик.
Танечка хвалила, а распрощавшись, обзванивала знакомых, пытаясь добыть такой же или еще лучше, для своего ребенка. А добыв - тут же зазывала Валечку в гости, где, как бы невзначай, демонстрировала дочку, наряженную в приснопамятный костюмчик. Валечка поджимала губы, но «держала лицо» и хвалила.
Карьеры мужей были отдельным пунктом соперничества. Когда сияющая Валечка во время очередного визита сообщила о том, что они получили прекрасную квартиру и переезжают, Танечка слегла с мигренью и тщательно прожевала мозг мужу Коленьке. И Коленька, занимавший к тому времени весьма солидную должность на одном из закрытых заводов, впервые в жизни «пошел по влиятельным людям» и добыл Танечке вожделенный ордер. Этот раунд Танечка выиграла, поскольку в их с Коленькой квартире комнаты были раздельными. Валечка на новоселье напилась коньяка и обозвала Танечку «ведьмой». Танечка была счастлива, как никогда доселе.
Время шло, дети подрастали.
Валечкин сын радовал родителей отменным здоровьем, прекрасным аппетитом и разносторонними увлечениями. У него было много друзей, гитара, походы с палатками и подготовленное заботливой советской мамой теплое место в престижном университете.
Танечкина дочь никаких талантов, кроме домоводства, не проявляла, внешность имела весьма заурядную, да еще отягощенную очевидной склонностью к полноте. Училась из рук вон плохо, музыкальную школу по классу фортепиано не осилила. На высшее образование дочери смирившаяся Танечка не замахивалась, сменив дежурную песню на старорусское «надо замуж хорошо выдать».
Замуж выдать удалось ужасно рано, так как на школьный выпускной вечер дочь пошла «позорить родителей», будучи на четвертом месяце беременности от «хулигана, алкоголика и вообще кретина» из соседнего дома.
Танечка поджимала губы, но несла свой крест благороднее, чем Иисус на Голгофу.
Валечка неприкрыто ликовала: мол, мой ребенок Круче! Круче! Круче!
Когда Танечка стала бабушкой, не достигнув возраста и сорока лет, Валечкин сын украл и продал материнские серьги с бриллиантами. Дальнейшие события показали, что бесчисленные его приятели подсадили парня на иглу. Валечкин мир рухнул. За поддержкой она пришла к Танечке, тянувшей одновременно «молодую семью» нерадивой дочери и наполовину парализованного отца. Танечка ерничать не стала. Просто налила обеим по рюмочке, взяла валечкину руку в свои, и сказала, прямо глядя Валечке в глаза: «Ты можешь на меня положиться. Если что-то понадобится - с кем-то договориться, сопли слить или просто надрать ему шею по-мужски - просто дай знать».
За парня они боролись вместе: гипноз, иглоукалывания, санатории, наркодиспансеры «для своих», и разговоры, разговоры, разговоры. Однако он снова и снова срывался. Надежды таяли.
Тем временем танечкина дочь повторно вышла замуж и Танечка повторно стала бабушкой. Во всем поддерживая Валечку, она, тем не менее, ловила тихий женский кайф, подолгу демонстрируя заклятой подружке фотографии внучек. Они никогда не говорили об этом, но обеим было понятно: шансы Валечки стать бабушкой ничтожно малы.
Однажды наступил день, когда Валечка устала бороться за сына. Да, так бывает. Даже самая любящая и заботливая мама на свете однажды может понять, что все усилия ее тщетны, и остановиться в своем стремлении спасти птенца, сознательно засунувшего голову в капкан и отчаянно сопротивляющегося любым попыткам успеть его вытащить прежде, чем капкан сломает ему шею.
Валечка врезала в дверь свей комнаты замок, разделила имущество и лицевые счета за квартплату и стала относиться к собственному (тогда уже сорокалетнему) сыну как к соседу по коммуналке. А еще она начала жить для себя. И их с Танечкой соперничество перешло в качественно новую плоскость.
Они по-прежнему дружили семьями. Только образ жизни обеих, конечно, существенно изменился. Валечка с мужем ходили по ресторанам, театрам и гостям. Каждый сезон Валечка шила новое пальто с меховым воротником. И каждый год они ездили отдыхать в какой-нибудь курортный городок. В общем, их осени можно было бы позавидовать.
У Танечки все было иначе. Нет, по театрам, ресторанам, курортам, санаториям и гостям она тоже ходила. Только расслабиться уже не позволяла разросшаяся семья - дети, внуки. Танечка завидовала валечкиным пальто, золотым часам, всегдашней ухоженности и даже некоторой холености, которую, как правило, могут позволить себе лишь женщины, не имеющие детей. Однако где-то в глубине души она понимала, что Валечка, возможно, завидует ей гораздо больше.
А потом умер Валечкин муж. Ничего криминального, просто возраст. Валечка лежала, отвернувшись к стене, и не хотела ничего. Вернее, нет. Она очень хотела, чтобы сын вынырнул из наркотического тумана и разделил с ней горе. Чтобы заплакал, в конце концов. Но этого не произошло.
Зато Танечка позвонила и не терпящим возражения тоном велела быть готовой в пятницу в 17.00. Ошеломленная напором Валечка, удивив сама себя, вечером в четверг намотала волосы на бигуди и приготовила чемодан с «самым необходимым». И Танечка повезла ее к себе на дачу. На даче Валечка провела почти три невероятных месяца с шумным Танечкиным семейством. Они шутили, садили младшее поколение на горшки, пили свежайшее пиво с находящегося неподалеку пивзавода и жевали сумасшедшее вкусный, еще горячий, хлеб (с хлебзавода, расположенного аккурат напротив пивного завода), А потом собирали вишни и яблоки, крутили сумасшедшие компоты и учили с детьми таблицу умножения. А поздно вечером, накормив, отмыв и уложив ораву спать, две уже немолодые женщины садились на деревянное крыльцо под высоким звездным небом, и Валечка бесшумно плакала, положив голову на плечо Танечке. Им не нужно было ничего говорить. И соревноваться ни в чем не было нужно. Они вроде бы уже давно все друг другу доказали. И в то лето просто одна женщина породнилась с другой на каком-то неведомом большинству людей, недостижимом уровне.
P.S. Некоторое время назад мне прислали фотографию Танечки и Валечки, перешагнувших 70-летний рубеж. Картинка заморожена у Танечки на кухне.
На заднем плане у неугомонных старушек стоит початый коньяк и дорогие конфеты. Я точно знаю, что коньяк припасла Танечка, а на конфеты «разорилась» Валечка. Так заведено много десятилетий.
Валечка повернулась к камере под таким углом, чтобы были видны невероятные сапфировые серьги. Она, как всегда, безупречно причесана и при макияже.
Танечка выпятила в камеру грудь, украшенную ниткой определенно недавно обретенного чудесного жемчуга.
А в центре снимка, удерживаемая артритными, но наманикюренными пальцами Танечки, -фотография ее семьи: мужа, детей, внуков.