У узбеков нет иллюзий!
Фраза, вынесенная в заголовок, представляет собой весьма известный мем академического психологического фольклора. А история, в ходе которой эта фраза возникла, довольно забавна.
Жил-был в свое время такой Лев Семенович Выготский, легендарный психолог, американцы его называли "Моцартом психологии".
Он разработал теорию, согласно которой психика, имеющаяся в нашей голове, является продуктом нашего взаимодействия с культурой общества, в котором мы выросли. Так называемая "культурно-историческая теория развития высших психических функций".
А еще жил-был такой не менее легендарный и ваще крутой Александр Романович Лурия, принимавший деятельное участие в разработке и развитии этой теории.
И вот по малолетству, в 1930 году, 28-и годиков от роду, и отправился этот самый Александр Романович в Узбекистан, чтоб провести там психологические исследования, направленные на экспериментальное подтверждение теории Выготского.
Идея была в том, что Узбекистан - это, канешн, страна великой культуры - Авиценна вот, например, он же Ибн Сина, как раз возле Бухары родился. Но шибко культурной там всегда была элита - остальные пасли овец по степям и горам и не обременялись. И настолько не обременялись, что, как описывал Лурия, бравые узбекские чабаны не имели, например, ни малейшего представления о том, что на белом свете где-то там есть какая-то Европа, простигосподи, о существовании страны Германия тем более были не в курсе, были поголовно неграмотны, книжек и газет в глаза никогда не видели, и, в общем, жили в простоте и интеллектуальной невинности. Но ситуация как раз тогда начинала меняться, приход СССР начинал давать свои плоды, и можно было потолковать как с горным чабаном, так и с каким-нибудь молодым колхозным активистом в центрах, который уже однажды видел книжку, и даже закончил какие-нибудь краткосрочные курсы политграмоты и слыхал про социализм, на что и рассчитывали психологи, желая сравнить психику представителей этих разных групп населения.
Александр Романович приезжал на какое-нибудь горное пастбище, садился у костерка, брал чашечку с пловом в руки, и начинал неторопливо выедать мозг узбекскому населению.
Первая часть экспериментов заключалась в проведении типичных тестов на исключение "четвертого лишнего". Понятно, что процедура тестирования вызвала бы здоровое недоумение у здоровых узбекских ребят, и юный Александр Романович поступал хитро: сидя с пиалушкой у костерка, между разговором он интересовался у собеседников - а вот, мол, если б надо было разложить по кучкам топор, дрова, лопату и пилу, так на какие две кучки ты бы их разложил?
И вот тут-то и оказалось, что неграмотные узбеки поголовно классифицируют предметы по ситуационному признаку: надо, стало быть, в одну кучку топор, дрова и пилу - а лопату в другую кучку, ибо она совсем для другого дела, она чтобы огород копать. Абстрактное выделение класса инструментов - то есть отнесение топора, пилы и лопаты в одну группу, а дров в другую - в незамутненные узбекские головы никак не заходило, не было таких среди них таких талантов. Александр Романович даже пробовал намекать: а был вот, мол, один такой человек, который положил в одну кучку топор, пилу и лопату, а в другую - дрова, потому что первое это инструменты, а второе нет... Но, как он потом интеллигентно выражался, узбеки в ответ крайне нелестно отзывались об умственных способностях такого человека.
Но как показывали эксперименты, стоило этим же людям хотя бы немножко прикоснуться к современной цивилизации - поработать в колхозе, пройти трехмесячные курсы ликвидации безграмотности - способность классифицировать по абстрактному принципу у них появлялась.
Александр Романович потихонечку впечатлялся, но пока еще держался: психологический жбан был сконструирован добротно.
Протек же психологический жбан уже когда Лурия приступил к следующей серии экспериментов: он начал показывать необремененным узбекам привезенные из Москвы картинки, вызывающие иллюзии зрения.
И вот тут-то он и впечатлился максимально, когда увидел, что узбеки, которые отродясь не видали ни книжек, ни газет, ни фотографий, и не привыкли воспринимать объемные изображения с плоского листа - они не испытывают ни малейших зрительных иллюзий! То есть картинки - не действуют! Никаких иллюзий! Вообще! Мозгам узбека пофиг!
Вот тогда-то он по малолетней горячности, впечатлившись, и отправил в Москву своему научному руководителю Выготскому легендарную телеграмму, состоящую из простого и душевного текста "У узбеков нет иллюзий!".
Пришлось претерпеть за научную истину. Ибо государственные мужи поняли Александра Романовича не психологически, и быстренько выпилили молодого порывистого специалиста из Узбекистана к чертовой бабушке от греха подальше обратно в Москву.
А потом вообще пошел гон по-серьезному - так, например, в 1934 году была опубликована статья "О культурно-исторической теории психологии Выготского и Лурия", в которой излагалось "Вместо того, чтобы показать процесс развития и культурного роста трудящегося Узбекистана, они ищут обоснования своей "культурно-психологической теории" и "находят" одинаковые формы мышления у взрослой узбечки и пятилетнего ребенка, под флагом науки протаскивая идеи, вредные для национально-культурного строительства Узбекистана. Никакого научного эксперимента и никакой научной работы в экспедиции Лурия, конечно, не было. И как бы Лурия и его соратники ни клялись в том, что они изучают проблемы мышления колхозников национальных районов в историческом развитии, это им не поможет скрыть и завуалировать свою реакционную и враждебную марксизму теорию. Эта лженаучная, реакционная, антимарксистская и классово враждебная теория приводит к антисоветскому выводу о том, что политику в Советском Союзе осуществляют люди и классы, примитивно мыслящие, не способные к какому бы то ни было абстрактному мышлению".
Поэтому, опять же, от греха результаты этих исследований были засунуты на самую дальнюю полку, хотя Выготский и восклицал о "ни с чем не сравнимом впечатлении от протоколов", ""блестящих результатах, которые заслуживают мировой известности", о результатах, "более богатых, чем в любом этнопсихологическом исследовании... чем у Леви-Брюля". Но жизнь, понятно, дороже.
Опубликовал их Лурия только спустя 40 лет, частично, по настоянию американца, в 1974 году, в небольшенькой монографии под названием "Об историческом развитии познавательных процессов".
А мем вот гулял по академической среде, широко применяясь в самых разных областях: "У узбеков нет иллюзий!".
Жил-был в свое время такой Лев Семенович Выготский, легендарный психолог, американцы его называли "Моцартом психологии".
Он разработал теорию, согласно которой психика, имеющаяся в нашей голове, является продуктом нашего взаимодействия с культурой общества, в котором мы выросли. Так называемая "культурно-историческая теория развития высших психических функций".
А еще жил-был такой не менее легендарный и ваще крутой Александр Романович Лурия, принимавший деятельное участие в разработке и развитии этой теории.
И вот по малолетству, в 1930 году, 28-и годиков от роду, и отправился этот самый Александр Романович в Узбекистан, чтоб провести там психологические исследования, направленные на экспериментальное подтверждение теории Выготского.
Идея была в том, что Узбекистан - это, канешн, страна великой культуры - Авиценна вот, например, он же Ибн Сина, как раз возле Бухары родился. Но шибко культурной там всегда была элита - остальные пасли овец по степям и горам и не обременялись. И настолько не обременялись, что, как описывал Лурия, бравые узбекские чабаны не имели, например, ни малейшего представления о том, что на белом свете где-то там есть какая-то Европа, простигосподи, о существовании страны Германия тем более были не в курсе, были поголовно неграмотны, книжек и газет в глаза никогда не видели, и, в общем, жили в простоте и интеллектуальной невинности. Но ситуация как раз тогда начинала меняться, приход СССР начинал давать свои плоды, и можно было потолковать как с горным чабаном, так и с каким-нибудь молодым колхозным активистом в центрах, который уже однажды видел книжку, и даже закончил какие-нибудь краткосрочные курсы политграмоты и слыхал про социализм, на что и рассчитывали психологи, желая сравнить психику представителей этих разных групп населения.
Александр Романович приезжал на какое-нибудь горное пастбище, садился у костерка, брал чашечку с пловом в руки, и начинал неторопливо выедать мозг узбекскому населению.
Первая часть экспериментов заключалась в проведении типичных тестов на исключение "четвертого лишнего". Понятно, что процедура тестирования вызвала бы здоровое недоумение у здоровых узбекских ребят, и юный Александр Романович поступал хитро: сидя с пиалушкой у костерка, между разговором он интересовался у собеседников - а вот, мол, если б надо было разложить по кучкам топор, дрова, лопату и пилу, так на какие две кучки ты бы их разложил?
И вот тут-то и оказалось, что неграмотные узбеки поголовно классифицируют предметы по ситуационному признаку: надо, стало быть, в одну кучку топор, дрова и пилу - а лопату в другую кучку, ибо она совсем для другого дела, она чтобы огород копать. Абстрактное выделение класса инструментов - то есть отнесение топора, пилы и лопаты в одну группу, а дров в другую - в незамутненные узбекские головы никак не заходило, не было таких среди них таких талантов. Александр Романович даже пробовал намекать: а был вот, мол, один такой человек, который положил в одну кучку топор, пилу и лопату, а в другую - дрова, потому что первое это инструменты, а второе нет... Но, как он потом интеллигентно выражался, узбеки в ответ крайне нелестно отзывались об умственных способностях такого человека.
Но как показывали эксперименты, стоило этим же людям хотя бы немножко прикоснуться к современной цивилизации - поработать в колхозе, пройти трехмесячные курсы ликвидации безграмотности - способность классифицировать по абстрактному принципу у них появлялась.
Александр Романович потихонечку впечатлялся, но пока еще держался: психологический жбан был сконструирован добротно.
Протек же психологический жбан уже когда Лурия приступил к следующей серии экспериментов: он начал показывать необремененным узбекам привезенные из Москвы картинки, вызывающие иллюзии зрения.
И вот тут-то он и впечатлился максимально, когда увидел, что узбеки, которые отродясь не видали ни книжек, ни газет, ни фотографий, и не привыкли воспринимать объемные изображения с плоского листа - они не испытывают ни малейших зрительных иллюзий! То есть картинки - не действуют! Никаких иллюзий! Вообще! Мозгам узбека пофиг!
Вот тогда-то он по малолетней горячности, впечатлившись, и отправил в Москву своему научному руководителю Выготскому легендарную телеграмму, состоящую из простого и душевного текста "У узбеков нет иллюзий!".
Пришлось претерпеть за научную истину. Ибо государственные мужи поняли Александра Романовича не психологически, и быстренько выпилили молодого порывистого специалиста из Узбекистана к чертовой бабушке от греха подальше обратно в Москву.
А потом вообще пошел гон по-серьезному - так, например, в 1934 году была опубликована статья "О культурно-исторической теории психологии Выготского и Лурия", в которой излагалось "Вместо того, чтобы показать процесс развития и культурного роста трудящегося Узбекистана, они ищут обоснования своей "культурно-психологической теории" и "находят" одинаковые формы мышления у взрослой узбечки и пятилетнего ребенка, под флагом науки протаскивая идеи, вредные для национально-культурного строительства Узбекистана. Никакого научного эксперимента и никакой научной работы в экспедиции Лурия, конечно, не было. И как бы Лурия и его соратники ни клялись в том, что они изучают проблемы мышления колхозников национальных районов в историческом развитии, это им не поможет скрыть и завуалировать свою реакционную и враждебную марксизму теорию. Эта лженаучная, реакционная, антимарксистская и классово враждебная теория приводит к антисоветскому выводу о том, что политику в Советском Союзе осуществляют люди и классы, примитивно мыслящие, не способные к какому бы то ни было абстрактному мышлению".
Поэтому, опять же, от греха результаты этих исследований были засунуты на самую дальнюю полку, хотя Выготский и восклицал о "ни с чем не сравнимом впечатлении от протоколов", ""блестящих результатах, которые заслуживают мировой известности", о результатах, "более богатых, чем в любом этнопсихологическом исследовании... чем у Леви-Брюля". Но жизнь, понятно, дороже.
Опубликовал их Лурия только спустя 40 лет, частично, по настоянию американца, в 1974 году, в небольшенькой монографии под названием "Об историческом развитии познавательных процессов".
А мем вот гулял по академической среде, широко применяясь в самых разных областях: "У узбеков нет иллюзий!".