Владимир Зазубрин. Писатель, романтик, революционер.
Владимир Яковлевич Зазубрин (настоящая фамилия Зубцов; 25 мая (6 июня) 1895 - 6 декабря 1938) - русский писатель.
В 1923 г. Зазубрин написал повесть «Щепка» о работе ЧК и красном терроре.
«Революция, ты научила нас
Верить в несправедливость добра».
Юрий Шевчук.
Владимир Яковлевич Зазубрин (Зубцов) родился 6 июня (25 мая) 1895 года в слободе Заворонеж на Тамбовщине (ныне с. Заворонежское Мичуринского района Тамбовской области) в большой семье.
У отца - Якова Николаевича Зубцова - корни крестьянские, но он закончил городское училище и работал на железной дороге. Мать - Вера Алексеевна - из рабочей семьи, занималась домом, детьми. Образование у нее было - 3 класса начальной школы.
Вскоре семья переехала в Пензу. Из шестерых детей четверо умерли рано. В живых остались Владимир с сестрой Натальей. Здесь одаренный мальчик (в девять месяцев хорошо говорил, в четыре года писал) окончил начальную школу и поступил в мужскую гимназию. Своих родителей учебой не огорчал, но закончить гимназию ему не пришлось. Отца, за участие в революционных событиях 1905 года, сослали в город Сызрань на Волге. В 1907 году к нему переехала и вся семья. Владимир поступил в реальное училище. Он подрос, окреп. Романтика революционной борьбы увлекла юношу и в семнадцать лет он стал на свою первую тернистую тропу. Вместе с товарищем по училищу издают они нелегальный рукописный журнал "Отголоски". В восемнадцать - уже примкнул к большевикам Сызрани. Помогает издавать и распространять листовки, часть из них хранит дома.
В то же время у него появляется неудержимая тяга к перу... Первый рассказ "Ядовитый цветок" не пропустила цензура. А вскоре юношу исключают из училища - "бунтарь"! Сотрудничает с еженедельником "Заря Поволжья". После разгрома большевистской сызраньской организации, возрождает ее вместе с товарищами.
В апреле 1915 года - первый арест. Тюрьма. Сырая камера - одиночка. По заданию сызранского комитета РСДРП, он внедряется в царскую охранку. Пишет официальное прошение и становится "агентом" жандармского отделения, чтобы выведать откуда идет утечка информации. Это сложное, но очень важное задание было выполнено. Однако тюрьма сильно подорвала его здоровье, Владимир долго болел, хотя и продолжал подпольную работу.
Через год он становится одним из руководителей местного большевистского комитета. В начале семнадцатого года молодого "буревестника" арестовали вторично. Теперь уже властью Временного правительства. И в мае того же года вновь попадает в застенок: за агитацию среди рабочих. Зубцов оказывается в Симбирской губернской тюрьме, откуда двери на свободу распахнулись после грозного требования рабочих. Летом 1917 его мобилизуют в армию и направляют в Павловское военное училище в Петрограде.
Октябрьскую революцию Владимир Яковлевич встретил как родную... С ноября 1917 по февраль 1918 годов он - секретарь комиссара Государственного банка. Потом опять Волга, Сызрань. Публиковался в местной печати, сотрудничает с казанской газетой "Знамя революции" и начинает писать роман о большевиках, о революционном подполье. Но с весны для него вновь приходят тяжкие дороги испытаний.
После мятежа Чехословацкого корпуса, сформированного из бывших военнопленных, и выступления белогвардейцев, Советская власть от Волги и до Тихого океана была ликвидирована. Владимира Зубцова, как бывшего юнкера, мобилизуют в белую армию и направляют в Оренбургское военное училище, которое эвакуируется в Иркутстк. После десятимесячной учебы подпоручика Зубцова определяют в Омск, в штаб округа, а оттуда - на борьбу с партизанами. Так молодой офицер, взводный командир 15-го стрелкового добровольческого полка - Владимир Яковлевич Зубцов - оказался на сибирской земле. Сначала Красноярск, а затем Канск и Тасеевский фронт...
Здесь, в одном из гарнизонов, он проводит агитацию среди солдат - бывших рабочих из Перми. В октябре 1919 года полурота (два учебных взвода), возглавляемая Зубцовым, с оружием в руках прорывается через огневые посты и уходит к тасеевским партизанам, прихватив с собой пулемет и боеприпасы. В Тасееве находился штаб повстанцев и Зубцов стал работать в Агитационном отделе при Армейском Военном Совете Северо-Канского фронта в партизанской газете. Он часто выступает на митингах - это прирожденный оратор. Как военный специалист преподает на курсах красных командиров, готовящихся для партизанской армии. Кроме того принимает участие в боевых операциях партизан против колчаковцев и чехов.
В самом конце 1919 года он, уже будучи в Канске, заболел сыпным тифом, а после выздоровления работал в газете уездного Революционного Комитета и укома партии "Красная Звезда", одновременно преподавая в партшколе, работая в Политотделе Первой Сибирской дивизии, а также читая лекции канским педагогам и выступая перед красноармейцами.
В 1920 году Владимир Яковлевич (а ему тогда было всего лишь двадцать пять лет!) написал роман "Два мира". В конце этого года Зубцов был призван в ряды Красной Армии и, как политработник, направлен в Иркутск. Здесь и был издан роман Политуправлением 5-й Красной Армии, где он редактирует газету "Красный стрелок". "Два мира" - большое эпическое полотно. Это был первый советский роман и не спроста его автор взял себе псевдоним "Владимир Зазубрин". Много кровавых зазубрин осталось на его сердце после увиденного и пережитого на страшных дорогах Гражданской войны... О "Двух мирах" писали в то время: "Страницы романа пахнут кровью и дымом - кровью еще не высохшей, дымом еще не рассеявшимся".
О романе высоко отозвался Максим Горький. В.И. Ленин о "Двух мирах" сказал: "Очень страшная, жуткая книга, конечно, не роман, но хорошая, нужная книга". Популярность "Двух миров" была велика: при жизни автора книга выходила в свет десять раз!
В 1922 году Владимир Зазубрин демобилизовался из рядов Красной Армии и обосновался в Канске. Здесь написал повести "Бледная правда", "Общежитие" и уникальное произведение о революции, о чекистах - "Щепка".
В 1923 году даровитого писателя направили в Новониколаевск (ныне Новосибирск), где он трудился редактором журнала "Сибирские огни". Кроме того Владимир Яковлевич был организатором и руководителем Сибирского Союза писателей. Его называли "пестуном сибирской литературы". В этот период жизни он учит молодых литераторов премудростям писательского мастерства. Он говорил: "Нужно писать просто и мудро". И сам так писал романы, повести, рассказы, очерки, фельетоны, статьи. В этот период им созданы рассказ "Черная молния", очерки "Неезжеными дорогами", "Дичь на блюде" и др.
В 1928 году на писателя была устроена настоящая травля. Его освобождают от должности редактора "Сибирских огней" и руководства Сибирским Союзом писателей. Исключают из партии. Но дух его не сломлен. В начале 30-х он создает роман "Горы", посвященный драматическим событиям на Алтае, развернувшимся в 20-е годы - разгрому банды, возглавляемой белогвардейским офицером, а также медвежьим охотам и "третьей революции" - коллективизации.
Зазубрин был страстным охотником. Работая над романом пять раз приезжал на Алтай собирать материал. Принимал участие в медвежьей охоте и даже лично завалил громадного зверя.
Талант Зазубрина очень ценил Максим Горький. Оказывал ему всяческую поддержку.
С 1934 по 1936 годы Владимир Яковлевич работает редактором литературно-художественного отдела столичного журнала "Колхозник". Был делегатом Первого Всесоюзного съезда советских писателей.
Яркой звездой на русском литературном небосклоне вспыхнуло имя Владимира Зазубрина - и сгорело...
В 1937 году, во время сталинских репрессий, Владимир Яковлевич и его жена -Варвара Прокопьевна были арестованы органами НКВД. "Дело" Зазубрина было полностью сфальсифицировано.
6 декабря 1938 года писатель был расстрелян. Реабилитирован посмертно.
В 1942 году на полях Великой Отечественной погиб единственный сын писателя -Игорь.
Лишь в 50-е годы имя Владимира Зазубрина было возвращено народу.
Произведения
- «Два мира» (1921) - роман-хроника о разгроме колчаковцев
- «Бледная правда» (1923)
- «Общежитие» (1923)
- «Щепка» (1923, опубликована 1989) - о чекистах. Повесть экранизирована в 1992 году.
- «Горы» (1933) - посвящен драматическим событиям на Алтае в 1920-е годы
- «Последние дни» (1936) - воспоминания о М. Горьком
Гвардеец, раздетый, стал, сложил руки на груди и ни шагу. Заявил с гордостью:
- Не буду перед всякой мразью вертеться. Стреляй в грудь русского офицера.
Отхаркался и Худоногову в глаза. Худоногов в бешенстве сунул в губы офицеру длинный ствол маузера и, ломая белую пластинку стиснутых зубов, выстрелил. Офицер упал навзничь, беспомощно дернув головой и махнув руками. В судорогах тело заиграло мраморными мускулами атлета. Срубову на одну минуту стало жаль красавца. Однажды ему было также жаль кровного могучего жеребца, бившегося на улице с переломленной ногой. Худоногов рукавом стирал с лица плевок. Срубов ему строго:
- Не нервничать.
И властно и раздраженно:
- Следующую пятерку. Живо. Распустили слюни.
Из пятерки остались две женщины и прапорщик Скачков. Он так и не перерезал себе горла. И уже голый все держал в руках маленький осколок стекла.
Полногрудая вислозадая дама с высокой прической дрожала, не хотела идти к "стенке". Соломин взял ее под руку:
- Не бойсь, дорогая моя. Не бойсь, красавица моя. Мы тебе ничо не сделаем. Вишь, туто-ка друга баба.
Голая женщина уступила одетому мужчине, С дрожью в холеных ногах, тонких у щиколоток, ступала по теплой липкой слизи пола. Соломин вел ее осторожно с лицом озабоченным.
Другая - высокая блондинка. Распущенными волосами прикрылась до колен. Глаза у нее синие. Брови густые, темные. Она совсем детским голосом и немного заикаясь:
- Если бы вы зн-знали, товарищи... жить, жить как хочется...
И синевой глубокой на всех льет. Чекисты не поднимают револьверы. У каждого глаза - угли. А от сердца к ногам ноющая, сладкая истома. Молчал комендант. Неподвижно стояли пятеро с закопченными револьверами. А глаза у всех неотрывно на все. Стало тихо. Испарина капала с потолка. Об пол разбивалась с мягким стуком.
Запах крови, парного мяса будил в Срубове звериное, земляное. Схватить, сжать эту синеглазую. Когтями, зубами впиться в нее. Захлебнуться в соленом красном угаре... Но Та, которую любил Срубов, которой сулил, была здесь же. (Хотя, конечно, какое бы то ни было противопоставление, сравнение Ее с синеглазой немыслимо, абсурдно.) А потому - решительно два шага вперед. Из кармана черный браунинг. И прямо между темных дуг бровей, в белый лоб никелированную пулю. Женщина всем телом осела вниз, вытянулась на полу. На лбу, на русых волосах змейкой закрутились кровавые кораллы. Срубов не опускал руки. Скачков - в висок. Полногрудая рядом без чувств. Над ней нагнулся Соломин и толстой пулей сорвал крышку черепа с пышной прической.
Две книги Зазубрина на Яндекс.Диск