Мистика Петербургской губернии: Царская Славянка
Утром зимним тени длинны,
тянет тропка вверх да прямо,
золотится над долиной
шпиль разбуженного храма.
Растворятся в блеклой сини
мыслеформами былого
лики Юлии-графини,
и Скавронских, и Брюлловых,
что ушли с прогресса веком
отштампованным потоком,
лишь один дворец-калека
в кирпича кровоподтеках
нарушает перспективу
попрошайкою упрямым
в деревеньке неспортивной
под названием Динамо.
Наш сегодняшний адрес: Ленинградская область, Гатчинский район, д. Динамо. Или так: Петербург, Муниципальное образование Павловск, пос. Динамо. Где-то здесь в центре деревни начинается странное новообразование, именуемое Ленинградской областью. Думаю, ее границы так же малоизученны наукой, как и истоки Голубого Нила. Ну, да не об этом речь.
Живописная эта местность на высоченном берегу Славянки была приписана в 1708г. указом Петра Великого к дому своей супруги Екатерины I, принадлежавшей к фамилии Скавронских.
Та дарит ее брату - Карлу Самуиловичу вместе с графским титулом. Мыза приобретает название Графской Славянки. После его смерти имение перешло к сыну Мартыну Карловичу, обер-гофмейстеру двора. Вошел он в историю своей добротой и заботой о крестьянах, при нем в 1748 году была построена каменная православная церковь и возведён каменный господский дом. Его сын - Павел Мартынович женится на Екатерине Васильевне Энгельгард, племяннице князя Потёмкина-Таврического.
У них было две дочери. Одна, Екатерина, вышла замуж за князя П.И. Багратиона, вторая - Мария - за Павла Петровича Палена, сына петербургского генерал-губернатора Петра Алексеевича Палена, участника убийства Павла I. От этого брака родилась Юлия Павловна фон Пален (1803 г.).
Это та самая Юлия, в замужестве Самойлова, будущая муза Карла Брюллова, красавица и царица петербургских салонов. При ней и начинается блестящий период существования усадьбы, доставивший ей легендарную славу.
Через год после её рождения супруги развелись, и Юлия осталась на попечении бабушки Екатерины Васильевны, которая после смерти Скавронского вторично вышла замуж за графа Юлия (Джулио) Литту.
Во всей истории усадьбы и связанных с ней судьбах людей поражает какая-то странная двойственность, наличие лицевой стороны и изнанки.
Красавица Е.В.Энгельгард: «Она всех сестер была пригожее и дядюшка в нее влюбился; влюбиться на языке Потемкина означало наслаждаться плотью. Любовные его интриги оплачивались от казны милостью и разными наградами, кои потом обольщали богатых женихов и доставляли каждой племяннице, сошедшей с ложа сатрапа, прочную фортуну», - так пишет князь И.М. Долгорукий, двоюродный брат графа Скавронского.
Граф Литта: на самом деле вступил в незаконную связь с Марией Павловной, матерью Юлии, и для того, чтобы иметь основания покровительствовать своему будущему ребенку (а им оказалась дочь), он женился на бабушке Юлии - Екатерине Васильевне. На этом основании он еще при жизни передал часть своего огромного наследства Юлии. Остальная часть, почти полностью, досталась ей же, но уже после смерти ее незаконного отца (в том числе и шедевр Леонардо да Винчи «Мадонна Литта»).
Об этом колоритном графе нужно рассказать подробнее.
Джулио Ренато-Литта-Висконти-Арезе (1763-1839) по матери принадлежал к старинному могущественному роду Висконти. Родился он в Милане, получил образование в Риме, в коллегии св. Климента. Семнадцати лет отроду он поступил в рыцари Мальтийской ордена, гроссмейстером которого был послан в Россию в 1789 году. Принятый на русскую службу, как сведущий в морском деле, в чине капитан-командора, участвовал в войне со Швецией и заслужил чин контр-адмирала, орден св. Георгия 3-го класса и золотое оружие.
Фактической его миссией было укрепление влияния католической церкви в России. Речь даже шла о переводе России в католическую веру, и Павел I склонялся к этому, о чем свидетельствуют секретные документы (переписка Джулио и Лоренцо Литта с папой римским), найденные сравнительно недавно в пригороде Неаполя. Из этих же побуждений Литта склонил Павла I к восстановлению иезуитского ордена. За эти заслуги перед Ватиканом папа Пий VI снял с него обет безбрачия, когда он захотел жениться на Екатерине Скавронской.
Однажды в работе нашего Штирлица случился прокол. Шифрованная инструкция из Ватикана была перехвачена тайной полицией. Граф был жестоко наказан в лучших традициях кровавого царизма - он был вынужден удалиться в имение, где построил рядом с усадебным домом настоящий замок, о котором барон Клодт, автор конных скульптур на Аничковом мосту, писал так:
«... в Графской Славянке, в четырех верстах от Павловска, находился дворец-замок, холодный, неуютный, по залам были расставлены рыцарские доспехи, на каменных стенах висели щиты с гербами, мечи, арбалеты, пистолеты, тускло поблескивали золотом тяжелые рамы почерневших от времени портретов. Жить в этом замке было невозможно».
Были в этом замке и специальные подвалы, предназначенные для масонско-розенкрейцерских бдений.
В молодости граф Литта был колоссального роста и богатырского телосложения. Голос его гремел, «как труба архангела при втором пришествии». Под старость он располнел, но сохранил бодрость и крепкое здоровье. Он бывал на балах, имел даже счастье считаться женихом (под 70 лет), любил много и хорошо поесть. Но мороженое было его настоящей страстью, он истреблял его в невероятных количествах. Говорят, что перед смертью он съел целую форму в 10 порций, осведомился у священника, нельзя ли будет на том свете получать мороженое
Вернемся к Юлии Павловне. В январе 1825г. фрейлина Ея Величества, графиня Юлия фон Пален - Литта вышла замуж за богатого и незаурядного человека - графа Николая Александровича Самойлова, флигель - адъютанта Императора. Жениха и невесту благословили к венцу император Александр I и императрица Мария Фёдоровна, устроившая для молодых в Павловске в «Розовом павильоне» блестящий бал.
Но брак оказался неудачным. Граф Самойлов, «красавец Алквивиад», как звали его друзья, был бретером и дуэлянтом, пил и ночами проигрывал свое и супруги огромное состояние. Зеленое сукно привлекало его более, чем лицо Юлии Павловны, которую многие дерзко, но совсем не льстиво, сравнивали с Мадонною.
Уже в 1827 году чета рассталась, по взаимному соглашению, граф вернул приданное супруги (то, что осталось) и сохранил с ней вполне дружеские отношения. Молва то ссорила, то мирила их, получая истинное наслаждение от сплетен. Граф вскоре после развода отправился в действующую армию генерала Паскевича и поражал сослуживцев «холодною храбростью и бесшабашностью». Графиня же с улыбкою презирала шлейф слухов и сплетен, неизменно тянувшейся за нею вослед из дверей любой светской гостиной.
Умела графиня точно гадать по хрустальному шару в свете свечи. Гадала многим петербургским дамам откровенно и резко - они, бывало, трепетали и едва не падали в обморок. В начале 1837 года увидела в багряно-алом цвете… Пушкин на холодном, кроваво - грязном снегу... приподнялся и упал снова... В 1846 увидела смерть мужа и свое собственное трудное будущее на чужбине. Но так не смогла узнать у хрустального шара самой главной своей тайны - тайны любви к Карлу Брюллову.
Встретились они в Риме у княгини Зенеиды Волконской. Когда она появилась в дверном проёме гостиной, словно картина в раме, Карл был поражён. Явилось живое воплощение его идеала (вспомните «Итальянский полдень»).
И не мыслила она с 1827 года ни одного дня без своего «милого Бришки». Так и родились знаменитые "Портрет графини Ю. П. Самойловой с Джованниной и арапкой" (1832-1834), "Всадница" (1832), "Портрет графини Ю. П. Самойловой, удаляющейся с бала с Амацилией Паччини" (1839-1840).
А на картине "Последний День Помпеи" лицо Юлии узнаётся сразу в нескольких женских образах: испуганная девушка, молодая мать, укрывающая младенца, женщина, обнимающая своих дочерей, погибшая женщина в центре изображения.
Но так и не стали Карл и Юлия супругами - при их характерах тихая семейная жизнь вряд ли была бы возможна.
Находясь за границей, подумывала Юлия Павловна о возвращении в Россию. И решила перестроить дом, так как старинный особняк совсем обветшал, стал мрачным и унылым. Поручила она сделать это брату Карла - молодому архитектору Александру Павловичу Брюллову. По его проекту в 1831 году господский дом был перестроен. Одновременно им был благоустроен дворцовый парк и построен деревянный театр в древнерусском стиле. При перестройке дома были Брюллову заказаны роспись стен и подземных помещений в масонском стиле - рыцари, черти и т.д. (кто знает карты Таро, поймет о чем речь).
Тут опять начинается двойственность. Известна петербургская легенда: Графская Славянка собирала к себе весь цвет общества, и вследствие этого Царское Село пустело. Император Николай Павлович, возревновав, предложил графине продать Славянку.
Та подчинилась, но при этом сказала: "Скажите государю, что ездили не в Славянку, а к графине Самойловой, и где бы она ни была, будут продолжать к ней ездить". И действительно, стали все аристократические поклонники ездить к ней на стрелку Елагина острова.
На самом деле Николай I очень не любил братьев - вольных каменщиков.
В 1826 году он повторил указ Александра I о запрещении тайных обществ. И действовал в отличие от предшественника весьма жестко (не зря его потом всю жизнь изощренно поливал грязью плохо выспавшийся Герцен, а вослед за ним и весь прогрессивный попугайник, вплоть до совецких учебников истории). Как говорят, Николаю доложили о масонских камланиях в подвалах имения его родственницы. И было найдено изящное решение - Графская Славянка выкупается в казну и получает название Царской, а несколько наиболее усердных представителей молодежного крыла масонов отправляются на Кавказ за свежими впечатлениями под чеченские пули.
Что касается Елагина острова - и там при недавних раскопках были обнаружены подвалы с соответствующим реквизитом (см. недавнюю ссылку «Масонский парк культуры и отдыха»). Причем не только во дворце магистра ложи графа Елагина, но и в отдельной ротонде как раз на стрелке.
Такие, вот, дела.
Во дворце Царской Славянки на лето помещали воспитанниц женских учебных заведений, в соседних слободах квартировали выводимые на маневры воинские части. А 3 ноября 1897 года, в день рождения дочери императора Николая I Ольги было совершено освящение детского приюта трудолюбия, созданного для детей «без присмотра или пристанища».
А что же дальше?! А дальше всё грустно. При большевиках в доме пытались разместить беспризорников, но они испугались чертей на стенах, а может, чего-то еще. Говорят, красноармейцы тоже пугались теней, бряцающих латами, но подземные помещения до войны все же использовались в качестве складов. Вырубленный парк усадьбы заняла какая-то фабрика, а деревня получила название «Динамо» (хорошо хоть, что не «Спартак»).
Во время Второй мировой там размещалась испанская «Голубая дивизия». В 1943-м во дворце было устроено сборище всей ее элиты, делили сокровища, награбленные в Павловске. Об этом доложили государю (тов. Сталину, история повторяется), и был произведен крупный артналет, в результате которого дом был разрушен. Ходят слухи, что экс-президент МОК г-н Самаранч воевал тогда в рядах «Голубой дивизии», говорят, что он бывал здесь и проливал слезу на руинах дворца.
Потом развалины объявили федеральным памятником и обнесли забором. Дворец продолжал разрушаться. Искали и ищут до сих пор спонсоров, но что-то не складывается. Руины в проступающих пятнах красного кирпича поражают своим мрачным величием. Аура у этого места очень тяжелая и продолжает рождать мифы и легенды. Вот некоторые из них.
В подвале дома графини Самойловой стоит окованный железом сундук. Крышка сундука никаким способом не открывается, стенки сундука уходят вглубь подвала. Сундук пытались вскрыть, пытались выкопать, все безуспешно, затем в остервенении пробили его ломом - внутри вроде пусто...
До 70-х годов можно было через подвал проникать в Павловск, в крепость Бип. В 1972 г привалило 2-х местных жителей, и лаз был засыпан... (похоже на правду).
Есть даже фэнтезийная сказка в тему (дозоры и волкодавы отдыхают), но это порождение уж совсем больной фантазии.
А вот церковь с восстановленной колокольней очень хороша. Обязательно посетите это место, лучше на рассвете или закате, когда похожий на Адмиралтейство шпиль подсвечен солнцем и как бы парит над окружающей высокой возвышенностью с раскинувшейся перед ним равниной и долиной речки Славянки.
Часть материалов и иллюстраций взята ОТСЮДА
