Карл Маркс: Что такое Московское государство?
.
Карл Маркс был, казалось бы, непогрешим в СССР. Но его работы, посвященные деспотической сути московского государства, в стране были строжайше запрещены!
Восполняем этот "пробел": Карл Маркс - о методах царских "собирателей земель".
Северный «братский» сосед Украины, оккупировав Крым, со всей очевидностью продемонстрировал, какие именно внешнеполитические цели сегодня преследует Кремль. Опасность неоимперского курса путинского руководства стала уже очевидной для всего мира. И свидетельством тому - недавнее голосование в Генеральной Ассамблее ООН.
Но, чтобы международное сообщество смогло действительно эффективно противостоять этому курсу, очень важно знать правду о реальной истории экспансионистского Московского государства, которое, начиная с 1302 года и вплоть до эпохи Петра І, по самым минимальным подсчетам, прирастило свою территорию более чем в 300 раз (!), используя при этом все средства: сговоры с врагом (чтобы его затем обмануть), прямую агрессию, экономическую блокаду, шантаж и грабеж, стравливание соседей-конкурентов, геноцид и отравление соперников...
Всю эту проблематику не мог обойти стороной Карл Маркс. Да, именно он, всемирно известный мыслитель, которого сейчас «не модно» стало цитировать в определенных «прогрессивных» кругах. Кое-кто явно хочет довести до конца «развенчание» Маркса, полностью «сбросить с корабля современности» всё (без разбора!) его идейное наследие - с той же «лихостью», с какой в советские времена из автора «Капитала» творили «непогрешимого» пророка, «вождя и учителя международного пролетариата». А труды Маркса требуют, безусловно, не истерических эмоций, а глубокого, вдумчивого, профессионального прочтения. И осмысления: нужно понять, какие именно его прогнозы (и главное, почему!) были жестко опровергнуты историей, а какие - были и будут еще подтверждены ходом самой истории. Безусловно, это очень сложная и важная задача, требующая объединенных усилий ученых-гуманитариев многих стран. И это - тема для отдельного разговора. Очевидно одно: не столь уж мало марксовых идей актуальны.
Сейчас же, возвращаясь к теме: Маркс как исследователь агрессивной внешней политики московских царей, хотел бы предложить вниманию читателей работу классика под названием «Разоблачения дипломатической истории ХVIII века» (немецкий мыслитель опубликовал отдельные главы из нее на страницах британских газет Free Press и Sheffield Free Press в 1856 - 1857 гг., причем были сделаны весьма значительные купюры; в итоге, по ряду причин, эта работа Маркса так и осталась незавершенной). Следует сразу сказать, что автор выходит далеко за рамки темы: у Маркса речь идет далеко не только (и не столько) о ХVIII веке и о дипломатии той эпохи, сколько вообще о сути евразийского, рабского, деспотического Московского государства и его политике «собирания земель».
Думается, когда читатель ознакомится с четвертым разделом этого Марксового труда, он поймет, почему в сталинские годы чтение этих строк (в ту пору еще не переведенных на восточнославянские языки) могло стоить жизни, а в брежневские - свободы... Ибо Маркс блестяще вскрывает тут ту самую историческую преемственность, которую кремлевские властители очень хотели бы скрыть. Именно поэтому приводимые ниже мысли Маркса - не предмет для холодных академических дискуссий по истории. Они приобретают сегодня особую, жгучую актуальность. Ведь «евразийская», тоталитарная преемственность налицо!
Карл Маркс. Из работы «Разоблачения дипломатической истории ХVIII века»
Раздел 4
"Здесь уместно будет сделать несколько предварительных замечаний относительно общей истории русской политики.
Неодолимое влияние России заставало Европу врасплох в различные эпохи, оно пугало народы Запада, ему покорялись, как року, или оказывали лишь судорожное сопротивление. Но чарам, исходящим от России, сопутствует скептическое отношение к ней, которое постоянно вновь оживает, преследует ее, как тень, усиливается вместе с ее ростом, примешивает резкие иронические голоса к стонам погибающих народов и издевается над самим ее величием, как над театральной позой, принятой, чтобы поразить и обмануть зрителей.
Но, будем ли мы рассматривать Россию как мистики или как материалисты, будем ли мы считать ее могущество очевидным фактом или просто призраком, порожденным нечистой совестью европейских народов, - остается все тот же вопрос: «Как могла эта держава, или этот призрак державы, умудриться достичь таких размеров, чтобы вызывать, с одной стороны, страстное утверждение, а с другой - яростное отрицание того, что она угрожает миру восстановлением всемирной монархии?»
Татарское иго продолжалось целых сто лет, прежде чем Московия вышла из безвестности. Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображенная Московия.
Чтобы поддерживать междоусобицы князей и обеспечить их рабскую покорность, монголы восстановили значение титула великого князя. Борьба между князьями за этот титул была, как пишет современный автор, «подлой борьбой рабов, главным оружием которых была клевета и которые всегда были готовы доносить друг на друга своим жестоким повелителям; они осмеливались вступить на престол, лишь пресмыкаясь, и могли удержать его, только стоя на коленях, распростершись и трепеща под угрозой кривой сабли хана, всегда готового повергнуть к своим ногам эти рабские короны и увенчанные ими головы».
Именно в этой постыдной борьбе московская линия князей, в конце концов, одержала вверх. В 1328 г. Юрий, старший брат Ивана Калиты, подобрал у ног хана Узбека великокняжескую корону, отнятую у тверской линии с помощью наветов и убийств. Иван І Калита и Иван III, прозванный Великим, олицетворяют Московию, поднимавшуюся благодаря татарскому игу, и Московию, становившуюся независимой державой благодаря исчезновению татарского владычества. Итог всей политики Московии с самого ее появления на исторической арене воплощен в истории этих двух личностей.
Политика Ивана Калиты состояла попросту в следующем: играя роль гнусного орудия хана и заимствуя, таким образом, его власть, он обращал ее против своих соперников-князей и против своих собственных подданных. Для достижения этой цели ему надо было втереться в доверие к татарам, цинично угодничая, совершая частые поездки в Золотую Орду, униженно сватаясь к монгольским княжнам, прикидываясь всецело преданным интересам хана, любыми средствами выполняя его приказания, подло клевеща на своих собственных родичей, совмещая в себе роль татарского палача, льстеца и старшего раба. Он не давал покоя хану, постоянно разоблачая тайные заговоры. Как только тверская линия начинала проявлять некоторое стремление к национальной независимости, он спешил в Орду, чтобы донести об этом. Как только он встречал сопротивление, он прибегал к помощи татар для его подавления. Но недостаточно было только разыгрывать такую роль, чтобы иметь в ней успех, требовалось золото. Лишь постоянный подкуп хана и его вельмож создавал надежную основу для его системы лжи и узурпации.
Но каким образом раб мог добыть деньги для подкупа своего господина? Он убедил хана назначить его сборщиком дани во всех русских уделах. Облеченный этими полномочиями, он вымогал деньги под вымышленными предлогами. Те богатства, которые он накопил, угрожая именем татар, он использовал для подкупа их самих. Склонив при помощи подкупа главу русской Церкви перенести свою резиденцию из Киева в Москву, он превратил последнюю в религиозный центр и соединил силу Церкви с силой своего престола, сделав, таким образом, Москву столицей империи. При помощи подкупа он склонял бояр, его соперников-князей, к измене своим властителям и объединял их вокруг себя. Использовав совместное влияние татар, Православной церкви и бояр, он объединил удельных князей для крестового похода против самого опасного из них - тверского князя. Затем, наглыми попытками узурпации побудив своих недавних союзников к сопротивлению и войне за их общие интересы, он, вместо того чтобы обнажить меч, поспешил к хану. Снова - с помощью подкупа и обмана, и добился того, что хан лишил жизни его соперников-родичей, подвергнув их самым жестоким пыткам.
Традиционная политика татар заключалась в том, чтобы обуздывать одних князей при помощи других, разжигать их усобицы, приводить их силы в равновесие и не давать усилиться ни одному из них (вполне современный политический рецепт!). Иван Калита превратил самого хана в орудие, посредством которого избавился от наиболее опасных соперников, и устранил всякие препятствия со своего пути к узурпации власти. Он не завоевывал уделы, а незаметно обращал права татар-завоевателей исключительно в свою пользу. Он обеспечил наследование за своим сыном теми же средствами, какими добился возвышения Великого княжества Московского, в котором так странно сочетались княжеское достоинство с рабской приниженностью. За все время своего правления он ни разу не отклонился от намеченной для себя политической линии, придерживаясь ее с непоколебимой твердостью и проводя ее методически и дерзко.
Таким образом, он стал основателем московитской державы, и характерно, что народ прозвал его Калитой, то есть денежным мешком. Так как именно деньгами, а не мечем проложил он себе путь. Ни обольщения славой, ни угрызение совести, ни тяжесть унижения не могли отклонить его от пути к своей цели. Всю его систему можно выразить в нескольких словах: макиавеллизм раба, стремящего к узурпации власти. Свою собственную слабость - свое рабство - он превратил в главный источник своей силы.
Политику, начертанную Иваном I, проводили и его преемники: они должны были только расширить область ее применения. Они следовали ей усердно, непреклонно, шаг за шагом. Поэтому от Ивана I Калиты мы можем сразу перейти к Ивану III, прозванному Великим.
В начале своего правления (1462-1505) Иван III был еще данником татар, удельные князья оспаривали его власть; Новгород, глава русских республик, властвовал над северной Россией; Польско-Литовское государство стремилось завоевать Московию; наконец, ливонские рыцари еще не были обезоружены. К концу его правления мы видим Ивана III сидящим на независимом троне, рядом с ним - дочь последнего византийского императора; у ног его - Казань; обломки Золотой Орды стекаются к его двору; Новгород и другие русские республики порабощены; Литва лишена ряда своих владений, а ее государь - орудие в руках Ивана; ливонские рыцари побеждены. Изумленная Европа, в начале правления Ивана едва знавшая о существовании Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита. Каким же образом Ивану удалось совершить эти великие дела?
Иван освободил Московию от татарского ига не одним смелым ударом, а в результате почти двадцатилетнего упорного труда. Он не сокрушил иго, а избавился от него исподтишка. Поэтому свержение этого ига казалось больше делом природы, чем рук человеческих. Когда татарское чудовище наконец испустило дух, Иван явился к его смертному одру скорее как врач, предсказавший смерть и использовавший ее в своих интересах, чем как воин, нанесший смертельный удар. С освобождением от иноземного ига дух каждого народа поднимается - у Московии под властью Ивана наблюдается как будто ее упадок. Достаточно сравнить Испанию в ее борьбе против арабов с Московией в ее борьбе против татар.
Когда Иван вступил на престол, Золотая Орда уже давно была ослаблена: изнутри жестокими междоусобицами, извне - отделением от нее ногайских татар, вторжениями Тимура-Тамерлана, появлением казачества и враждебными действиями крымских татар. Московия, напротив, неуклонно следуя политике, начертанной Иваном Калитой, стала необъятной громадой, стиснутой татарскими цепями, но вместе с тем крепко сплоченной ими. Ханы, словно под воздействием каких-то чар, продолжали служить орудием расширения и сплочения Московии. Они намеренно усиливали могущество Православной церкви, которая в руках московитских великих князей оказалась опаснейшим оружием против них самих.
Чтобы восстать против Орды, московиту не надо было изобретать ничего нового, а только подражать самим татарам. Но Иван не восставал. Он смиренно признавал себя рабом Золотой Орды. Через подкупленную татарскую женщину он склонил хана к тому, чтобы тот приказал отозвать из Московии монгольских наместников. Подобными незаметными и скрытными действиями он хитростью выманил у хана одну за другой такие уступки, которые все были гибельными для ханской власти. Таким образом, могущество было им не завоевано, а украдено. Он не выбил врага из его крепости, а хитростью заставил его уйти оттуда. Все еще продолжая падать на колени перед послами хана и называть себя его данником, он уклонялся от уплаты дани под вымышленными предлогами, пускаясь на все уловки беглого раба, который не осмеливается предстать перед лицом своего хозяина, а старается только улизнуть за пределы досягаемости. Наконец монголы пробудились от своего оцепенения, и пробил час битвы.
Иван, содрогаясь при одной мысли о вооруженном столкновении, пытался искать спасения в своей собственной трусости и обезоружить гнев врага, отведя от него объект, на который тот мог бы обрушить свою месть. Его спасло только вмешательство крымских татар, его союзников. Против второго нашествия Орды он для видимости собрал столь превосходящие силы, что одного слуха об их численности было достаточно, чтобы отразить нападение. Во время третьего нашествия он позорно дезертировал, покинув армию в 200 000 человек. Принужденный против воли вернуться, он сделал попытку сторговаться на унизительных условиях и, в конце концов, заразив собственным рабским страхом свое войско, побудил его к всеобщему беспорядочному бегству. Московия тогда с тревогой ожидала своей неминуемой гибели, как вдруг до нее дошел слух, что Золотая Орда была вынуждена отступить вследствие нападения на ее столицу крымского хана. При отступлении она была разбита казаками и ногайскими татарами. Таким образом, поражение превратилось в успех. Иван победил Золотую Орду, не вступая сам в битву с ней. Бросив ей вызов и сделав вид, что желает битвы, он побудил Орду к наступлению, которое истощило последние остатки ее жизненных сил и поставило ее под смертельные удары. Одного татарина он перехитрил с помощью другого. Хотя огромная опасность, которую он на себя навлек, не смогла заставить его проявить даже каплю мужества, его удивительная победа ни на минуту не вскружила ему голову".
Игорь Сюндюков
Карл Маркс был, казалось бы, непогрешим в СССР. Но его работы, посвященные деспотической сути московского государства, в стране были строжайше запрещены!
Восполняем этот "пробел": Карл Маркс - о методах царских "собирателей земель".
Северный «братский» сосед Украины, оккупировав Крым, со всей очевидностью продемонстрировал, какие именно внешнеполитические цели сегодня преследует Кремль. Опасность неоимперского курса путинского руководства стала уже очевидной для всего мира. И свидетельством тому - недавнее голосование в Генеральной Ассамблее ООН.
Но, чтобы международное сообщество смогло действительно эффективно противостоять этому курсу, очень важно знать правду о реальной истории экспансионистского Московского государства, которое, начиная с 1302 года и вплоть до эпохи Петра І, по самым минимальным подсчетам, прирастило свою территорию более чем в 300 раз (!), используя при этом все средства: сговоры с врагом (чтобы его затем обмануть), прямую агрессию, экономическую блокаду, шантаж и грабеж, стравливание соседей-конкурентов, геноцид и отравление соперников...
Всю эту проблематику не мог обойти стороной Карл Маркс. Да, именно он, всемирно известный мыслитель, которого сейчас «не модно» стало цитировать в определенных «прогрессивных» кругах. Кое-кто явно хочет довести до конца «развенчание» Маркса, полностью «сбросить с корабля современности» всё (без разбора!) его идейное наследие - с той же «лихостью», с какой в советские времена из автора «Капитала» творили «непогрешимого» пророка, «вождя и учителя международного пролетариата». А труды Маркса требуют, безусловно, не истерических эмоций, а глубокого, вдумчивого, профессионального прочтения. И осмысления: нужно понять, какие именно его прогнозы (и главное, почему!) были жестко опровергнуты историей, а какие - были и будут еще подтверждены ходом самой истории. Безусловно, это очень сложная и важная задача, требующая объединенных усилий ученых-гуманитариев многих стран. И это - тема для отдельного разговора. Очевидно одно: не столь уж мало марксовых идей актуальны.
Сейчас же, возвращаясь к теме: Маркс как исследователь агрессивной внешней политики московских царей, хотел бы предложить вниманию читателей работу классика под названием «Разоблачения дипломатической истории ХVIII века» (немецкий мыслитель опубликовал отдельные главы из нее на страницах британских газет Free Press и Sheffield Free Press в 1856 - 1857 гг., причем были сделаны весьма значительные купюры; в итоге, по ряду причин, эта работа Маркса так и осталась незавершенной). Следует сразу сказать, что автор выходит далеко за рамки темы: у Маркса речь идет далеко не только (и не столько) о ХVIII веке и о дипломатии той эпохи, сколько вообще о сути евразийского, рабского, деспотического Московского государства и его политике «собирания земель».
Думается, когда читатель ознакомится с четвертым разделом этого Марксового труда, он поймет, почему в сталинские годы чтение этих строк (в ту пору еще не переведенных на восточнославянские языки) могло стоить жизни, а в брежневские - свободы... Ибо Маркс блестяще вскрывает тут ту самую историческую преемственность, которую кремлевские властители очень хотели бы скрыть. Именно поэтому приводимые ниже мысли Маркса - не предмет для холодных академических дискуссий по истории. Они приобретают сегодня особую, жгучую актуальность. Ведь «евразийская», тоталитарная преемственность налицо!
Карл Маркс. Из работы «Разоблачения дипломатической истории ХVIII века»
Раздел 4
"Здесь уместно будет сделать несколько предварительных замечаний относительно общей истории русской политики.
Неодолимое влияние России заставало Европу врасплох в различные эпохи, оно пугало народы Запада, ему покорялись, как року, или оказывали лишь судорожное сопротивление. Но чарам, исходящим от России, сопутствует скептическое отношение к ней, которое постоянно вновь оживает, преследует ее, как тень, усиливается вместе с ее ростом, примешивает резкие иронические голоса к стонам погибающих народов и издевается над самим ее величием, как над театральной позой, принятой, чтобы поразить и обмануть зрителей.
Но, будем ли мы рассматривать Россию как мистики или как материалисты, будем ли мы считать ее могущество очевидным фактом или просто призраком, порожденным нечистой совестью европейских народов, - остается все тот же вопрос: «Как могла эта держава, или этот призрак державы, умудриться достичь таких размеров, чтобы вызывать, с одной стороны, страстное утверждение, а с другой - яростное отрицание того, что она угрожает миру восстановлением всемирной монархии?»
Татарское иго продолжалось целых сто лет, прежде чем Московия вышла из безвестности. Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображенная Московия.
Чтобы поддерживать междоусобицы князей и обеспечить их рабскую покорность, монголы восстановили значение титула великого князя. Борьба между князьями за этот титул была, как пишет современный автор, «подлой борьбой рабов, главным оружием которых была клевета и которые всегда были готовы доносить друг на друга своим жестоким повелителям; они осмеливались вступить на престол, лишь пресмыкаясь, и могли удержать его, только стоя на коленях, распростершись и трепеща под угрозой кривой сабли хана, всегда готового повергнуть к своим ногам эти рабские короны и увенчанные ими головы».
Именно в этой постыдной борьбе московская линия князей, в конце концов, одержала вверх. В 1328 г. Юрий, старший брат Ивана Калиты, подобрал у ног хана Узбека великокняжескую корону, отнятую у тверской линии с помощью наветов и убийств. Иван І Калита и Иван III, прозванный Великим, олицетворяют Московию, поднимавшуюся благодаря татарскому игу, и Московию, становившуюся независимой державой благодаря исчезновению татарского владычества. Итог всей политики Московии с самого ее появления на исторической арене воплощен в истории этих двух личностей.
Политика Ивана Калиты состояла попросту в следующем: играя роль гнусного орудия хана и заимствуя, таким образом, его власть, он обращал ее против своих соперников-князей и против своих собственных подданных. Для достижения этой цели ему надо было втереться в доверие к татарам, цинично угодничая, совершая частые поездки в Золотую Орду, униженно сватаясь к монгольским княжнам, прикидываясь всецело преданным интересам хана, любыми средствами выполняя его приказания, подло клевеща на своих собственных родичей, совмещая в себе роль татарского палача, льстеца и старшего раба. Он не давал покоя хану, постоянно разоблачая тайные заговоры. Как только тверская линия начинала проявлять некоторое стремление к национальной независимости, он спешил в Орду, чтобы донести об этом. Как только он встречал сопротивление, он прибегал к помощи татар для его подавления. Но недостаточно было только разыгрывать такую роль, чтобы иметь в ней успех, требовалось золото. Лишь постоянный подкуп хана и его вельмож создавал надежную основу для его системы лжи и узурпации.
Но каким образом раб мог добыть деньги для подкупа своего господина? Он убедил хана назначить его сборщиком дани во всех русских уделах. Облеченный этими полномочиями, он вымогал деньги под вымышленными предлогами. Те богатства, которые он накопил, угрожая именем татар, он использовал для подкупа их самих. Склонив при помощи подкупа главу русской Церкви перенести свою резиденцию из Киева в Москву, он превратил последнюю в религиозный центр и соединил силу Церкви с силой своего престола, сделав, таким образом, Москву столицей империи. При помощи подкупа он склонял бояр, его соперников-князей, к измене своим властителям и объединял их вокруг себя. Использовав совместное влияние татар, Православной церкви и бояр, он объединил удельных князей для крестового похода против самого опасного из них - тверского князя. Затем, наглыми попытками узурпации побудив своих недавних союзников к сопротивлению и войне за их общие интересы, он, вместо того чтобы обнажить меч, поспешил к хану. Снова - с помощью подкупа и обмана, и добился того, что хан лишил жизни его соперников-родичей, подвергнув их самым жестоким пыткам.
Традиционная политика татар заключалась в том, чтобы обуздывать одних князей при помощи других, разжигать их усобицы, приводить их силы в равновесие и не давать усилиться ни одному из них (вполне современный политический рецепт!). Иван Калита превратил самого хана в орудие, посредством которого избавился от наиболее опасных соперников, и устранил всякие препятствия со своего пути к узурпации власти. Он не завоевывал уделы, а незаметно обращал права татар-завоевателей исключительно в свою пользу. Он обеспечил наследование за своим сыном теми же средствами, какими добился возвышения Великого княжества Московского, в котором так странно сочетались княжеское достоинство с рабской приниженностью. За все время своего правления он ни разу не отклонился от намеченной для себя политической линии, придерживаясь ее с непоколебимой твердостью и проводя ее методически и дерзко.
Таким образом, он стал основателем московитской державы, и характерно, что народ прозвал его Калитой, то есть денежным мешком. Так как именно деньгами, а не мечем проложил он себе путь. Ни обольщения славой, ни угрызение совести, ни тяжесть унижения не могли отклонить его от пути к своей цели. Всю его систему можно выразить в нескольких словах: макиавеллизм раба, стремящего к узурпации власти. Свою собственную слабость - свое рабство - он превратил в главный источник своей силы.
Политику, начертанную Иваном I, проводили и его преемники: они должны были только расширить область ее применения. Они следовали ей усердно, непреклонно, шаг за шагом. Поэтому от Ивана I Калиты мы можем сразу перейти к Ивану III, прозванному Великим.
В начале своего правления (1462-1505) Иван III был еще данником татар, удельные князья оспаривали его власть; Новгород, глава русских республик, властвовал над северной Россией; Польско-Литовское государство стремилось завоевать Московию; наконец, ливонские рыцари еще не были обезоружены. К концу его правления мы видим Ивана III сидящим на независимом троне, рядом с ним - дочь последнего византийского императора; у ног его - Казань; обломки Золотой Орды стекаются к его двору; Новгород и другие русские республики порабощены; Литва лишена ряда своих владений, а ее государь - орудие в руках Ивана; ливонские рыцари побеждены. Изумленная Европа, в начале правления Ивана едва знавшая о существовании Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита. Каким же образом Ивану удалось совершить эти великие дела?
Иван освободил Московию от татарского ига не одним смелым ударом, а в результате почти двадцатилетнего упорного труда. Он не сокрушил иго, а избавился от него исподтишка. Поэтому свержение этого ига казалось больше делом природы, чем рук человеческих. Когда татарское чудовище наконец испустило дух, Иван явился к его смертному одру скорее как врач, предсказавший смерть и использовавший ее в своих интересах, чем как воин, нанесший смертельный удар. С освобождением от иноземного ига дух каждого народа поднимается - у Московии под властью Ивана наблюдается как будто ее упадок. Достаточно сравнить Испанию в ее борьбе против арабов с Московией в ее борьбе против татар.
Когда Иван вступил на престол, Золотая Орда уже давно была ослаблена: изнутри жестокими междоусобицами, извне - отделением от нее ногайских татар, вторжениями Тимура-Тамерлана, появлением казачества и враждебными действиями крымских татар. Московия, напротив, неуклонно следуя политике, начертанной Иваном Калитой, стала необъятной громадой, стиснутой татарскими цепями, но вместе с тем крепко сплоченной ими. Ханы, словно под воздействием каких-то чар, продолжали служить орудием расширения и сплочения Московии. Они намеренно усиливали могущество Православной церкви, которая в руках московитских великих князей оказалась опаснейшим оружием против них самих.
Чтобы восстать против Орды, московиту не надо было изобретать ничего нового, а только подражать самим татарам. Но Иван не восставал. Он смиренно признавал себя рабом Золотой Орды. Через подкупленную татарскую женщину он склонил хана к тому, чтобы тот приказал отозвать из Московии монгольских наместников. Подобными незаметными и скрытными действиями он хитростью выманил у хана одну за другой такие уступки, которые все были гибельными для ханской власти. Таким образом, могущество было им не завоевано, а украдено. Он не выбил врага из его крепости, а хитростью заставил его уйти оттуда. Все еще продолжая падать на колени перед послами хана и называть себя его данником, он уклонялся от уплаты дани под вымышленными предлогами, пускаясь на все уловки беглого раба, который не осмеливается предстать перед лицом своего хозяина, а старается только улизнуть за пределы досягаемости. Наконец монголы пробудились от своего оцепенения, и пробил час битвы.
Иван, содрогаясь при одной мысли о вооруженном столкновении, пытался искать спасения в своей собственной трусости и обезоружить гнев врага, отведя от него объект, на который тот мог бы обрушить свою месть. Его спасло только вмешательство крымских татар, его союзников. Против второго нашествия Орды он для видимости собрал столь превосходящие силы, что одного слуха об их численности было достаточно, чтобы отразить нападение. Во время третьего нашествия он позорно дезертировал, покинув армию в 200 000 человек. Принужденный против воли вернуться, он сделал попытку сторговаться на унизительных условиях и, в конце концов, заразив собственным рабским страхом свое войско, побудил его к всеобщему беспорядочному бегству. Московия тогда с тревогой ожидала своей неминуемой гибели, как вдруг до нее дошел слух, что Золотая Орда была вынуждена отступить вследствие нападения на ее столицу крымского хана. При отступлении она была разбита казаками и ногайскими татарами. Таким образом, поражение превратилось в успех. Иван победил Золотую Орду, не вступая сам в битву с ней. Бросив ей вызов и сделав вид, что желает битвы, он побудил Орду к наступлению, которое истощило последние остатки ее жизненных сил и поставило ее под смертельные удары. Одного татарина он перехитрил с помощью другого. Хотя огромная опасность, которую он на себя навлек, не смогла заставить его проявить даже каплю мужества, его удивительная победа ни на минуту не вскружила ему голову".
Игорь Сюндюков