(no subject)
В детстве я каждое лето проводила у бабушки в деревне. Точнее, у бабушек и дедушек: по иронии судьбы мои родители жили в соседних домах. У маминой мамы, моей бабушки Любы, была корова. Малышка. Я очень любила смотреть, как бабушка ее доит.
Этот процесс завораживал: в закуте было тепло и уютно, вкусно пахло сеном, навозом и добром. Бабушка брала специальную скамеечку и садилась подле коровы. Обмывала корове вымя теплой водой и вытирала чистенькой тряпочкой. Потом брала специальную баночку с салом и смазывала корове сиськи, "чтоб скользили лучше". И тут начиналось совершеннейшее волшебство! Бабушкины руки, простые натруженные руки деревенской женщины, преображались до неузнаваемости: становились ловкими, легкими. За пальцами невозможно было уследить, настолько быстро они двигались. Бабушка с любовью доила свою Малышку, постоянно что-то напевала и улыбалась мне. Сильные, стремительные струи молока звонко бились о ведерко, создавая особый ритм, за которым следовала бабушкина песня.
Все эти звуки, запахи и виды неизменно вводили меня в состояние, близкое к трансу, я ощущала бесконечный покой и гармонию. Но рано или позно дойка заканчивалась. Я приходила к другой своей бабушке, Вале, сельской учительнице и библиотекарю, у которой были только куры. Воодушевленная, все еще погруженная в то самое состояние, я запиралась в своей комнате и начинала искать реквизит для игры. Я хотела играть бабушку Любу, которая доит корову. Но не все было так просто! Вот хочет ребенок играть в дочки-матери - получает куклу, которую не отличишь от настоящего младенца. Хочет играть в гонки - пожалуйста, вот тебе игрушечная машинка. Не знаю, как сейчас, но в пору моего детства никто не додумался сделать что-то, что хоть издали напоминало бы коровье вымя. Специальную низку табуреточку, "ведерко с теплой водой" и "баночку с салом" я худо-бедно находила, но вот вымя... Отчаявшись, я брала игрушечного медведя, раком особым образом ставила его и попеременно дергала за все четыре лапы. Медведь терпел и притворялся выменем. А я "доила" и думала: "Поскорее бы вырасти и завести себе свою собственную настоящую корову!".
Этот процесс завораживал: в закуте было тепло и уютно, вкусно пахло сеном, навозом и добром. Бабушка брала специальную скамеечку и садилась подле коровы. Обмывала корове вымя теплой водой и вытирала чистенькой тряпочкой. Потом брала специальную баночку с салом и смазывала корове сиськи, "чтоб скользили лучше". И тут начиналось совершеннейшее волшебство! Бабушкины руки, простые натруженные руки деревенской женщины, преображались до неузнаваемости: становились ловкими, легкими. За пальцами невозможно было уследить, настолько быстро они двигались. Бабушка с любовью доила свою Малышку, постоянно что-то напевала и улыбалась мне. Сильные, стремительные струи молока звонко бились о ведерко, создавая особый ритм, за которым следовала бабушкина песня.
Все эти звуки, запахи и виды неизменно вводили меня в состояние, близкое к трансу, я ощущала бесконечный покой и гармонию. Но рано или позно дойка заканчивалась. Я приходила к другой своей бабушке, Вале, сельской учительнице и библиотекарю, у которой были только куры. Воодушевленная, все еще погруженная в то самое состояние, я запиралась в своей комнате и начинала искать реквизит для игры. Я хотела играть бабушку Любу, которая доит корову. Но не все было так просто! Вот хочет ребенок играть в дочки-матери - получает куклу, которую не отличишь от настоящего младенца. Хочет играть в гонки - пожалуйста, вот тебе игрушечная машинка. Не знаю, как сейчас, но в пору моего детства никто не додумался сделать что-то, что хоть издали напоминало бы коровье вымя. Специальную низку табуреточку, "ведерко с теплой водой" и "баночку с салом" я худо-бедно находила, но вот вымя... Отчаявшись, я брала игрушечного медведя, раком особым образом ставила его и попеременно дергала за все четыре лапы. Медведь терпел и притворялся выменем. А я "доила" и думала: "Поскорее бы вырасти и завести себе свою собственную настоящую корову!".