Айболит: от корпулентного буржуа до седовласого пенсионера
Книжки про доктора Айболита примечательны еще тем, что их иллюстрировало множество художников, и, рассматривая их работы, можно проследить - как менялся в обществе образ врача.
На иллюстрациях 1925 года Айболит, с нашей точки зрения, больше напоминает буржуа, чем доктора. Именно таким его нарисовал Добужинский в "Бармалее".
А вот он летит в костер:
Примерно таким же буржуем доктор выглядел и в первом издании перевода книги Лофтинга на иллюстрациях Евгения Белухи:
Дело в том, что доктора тогда обычно так и выглядели - как зажиточные, хорошо одетые люди. Как писал Авиценна "Врач должен быть одет в богатые одежды, носить на руке дорогой перстень, иметь лучшего коня, дабы думы о хлебе насущном не отвлекали врача от забот о пациенте".
Представления о санитарных нормах были принципиально иными и никакой униформы у врачей не было, они были неотличимы от остальных людей. Белый халат на прием в 1920-е никто не надевал - больных осматривали в повседневной одежде.
Халат у доктора появляется только в 1930-х. Вот второе издание "Доктора Айболита" 1938 года. Иллюстрации Елены Сафоновой (между прочим, родной сестры Анны Тимиревой, гражданской жены адмирала Колчака):
А вот Айболит и халат крупно.
Но это были буквально первые ласточки - переодеваниями в халат тогда заморачивались далеко не все "докторишки". У самого "тиражного" иллюстратора этой сказки, Владимира Конашевича, Айболит в 1930-го все еще ходил "по гражданке". Вот "Лимпопо" 1935 года.
А вот 1936-го.
Что? Что такое "Лимпопо"?
Это первое название сказки "Айболит".
Да, да, той самой, знакомой нам с детского садика: "Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит...".
Дело в том, что Корней Чуковский очень любил это африканское название, его дети употребляли "Лимпопо" как синоним слова "хорошо". Именно поэтому Айболит одно только слово твердит, ну и вообще в книге полное лимпопо:
Вот и вылечил он их,
Лимпопо!
Вот и вылечил больных.
Лимпопо!
И пошли они смеяться,
Лимпопо!
И плясать и баловаться,
Лимпопо!
Кстати, африканские названия Чуковский подбирал по принципу созвучия, не обращая внимания на значения. В итоге его ответ на вопрос: "Ну а где же вы живете? На горе или в болоте?" способен свести с ума любого географа.
«Мы живём на Занзибаре,
В Калахари и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо».
Занзибар (1) - это танзанийский остров у Восточного побережья Африки, Калахари (2) - пустыня на юге Африке, Сахара (3) - тоже пустыня, но на севере континента, Фернандо-По (4) - вулкан на острове Биоко, высшая точка государства Экваториальная Гвинея, а пресловутое Лимпопо (5) - это река на юго-востоке Африки.
На карте это выглядит так:
Вперед, Айболит! Ищи!
Но вернемся к внешнему облику нашего героя по версии различных художников.
Конашевич, был, пожалуй, последним принципиальным противником халатов, не раскаявшимся даже после войны.
Все остальные строго следовали униформе. Ротов не пренебрегал халатом еще в 1930-е.
Ну а знаменитая стомиллионовразпереиздававшаяся послевоенная линейка иллюстраций Владимира Сутеева окончательно подвела черту под цивильной одеждой.
После Сутеева Айболита больше нельзя было представить не только без халата, но и без шапочки.
Вот ростовчанин Наль Драгунов (1958 г.)
Вот диафильм великого Бориса Степанцева 1961-го.
Вот Май Митурич 1969-го:
Вот Михаил Майофис 1975-го
Чижиков 1977-го.
И опять Степанцев, но уже в дуэте со своим постоянным соавтором Анатолием Савченко в диафильме 1980 года "Пента и морские пираты".
Не менее забавно наблюдать и за обликом Бармалея. Как мы помним, "крестным" этого персонажа стал художник Добужинский, гулявший с Чуковским по Бармалеевой улице в Питере. Вот как об этом рассказывает сам автор:
«- Почему у этой улицы такое название? - спросил я. - Что это был за Бармалей? Любовник Екатерины Второй? Генерал? Вельможа? Придворный лекарь?
- Нет, - уверенно оказал Добужинский. - Это был разбойник. Знаменитый пират. Вот напишите-ка о нем сказку. Он был вот такой. В треуголке, с такими усищами. - И, вынув из кармана альбомчик, Добужинский нарисовал Бармалея. Вернувшись домой, я сочинил сказку об этом разбойнике, а Добужинский украсил ее прелестными своими рисунками».
В первом прозаическом переводе, как мы помним, никакого Бармалея не было, а вот во втором издании 1938 года он выглядел обычным дикарем.
Эти две ипостаси - дикарь и пират - и будут основными амплуа Бармалея. Поэтому всех иллюстраторов можно разделить на две партии - "дикаристы" и "флибустьеристы".
Конашевич, например, флибустрьерист.
А вот Ротов отличился от всех, сделав Бармалея негром, или, по крайней мере, черным - обратите внимание на руки.
И эта инновация, надо сказать, не пустом месте появилась. Товарищ проживает в центре Африки, явный абориген - кем ему еще быть?
Более того - в первоначальной версии сказки Бармалей действительно был негром-людоедом, которого автор называл «чумазый, черномазый Бармалей» и описывал его преображение в Ленинграде так:
Был сажи черней Бармалей,
А сделался мела белей.
Но в итоговой версии все упоминания про "негритянство" Бармалея Чуковский вычистил. Поэтому у всех остальных художников Бармалей - европеоид.
Вот пират с наколками Митурича
Вот троглодит Майофиса.
Вот тянущийся к прекрасному мореман Чижикова
А вот пообносившийся капер Степанцева-Савченко.
Впрочем, большинство советских детей свое знакомство с образами персонажей Чуковского начинали не с книжных иллюстраций, а с художественных и мультипликационных фильмов.
Но обзор советской "айболитиады" мы отложим на следующую главу.