An Interview with Saul Williams - Canadian Music Week, Toronto - March 22, 2012
Соул Уильямс - удивительный человек. Актер, писатель, поэт и музыкант, он обладает поистине неисчерпаемой силой, которая особенно проявилась за последние несколько месяцев. После выпуска нового альбома Volcanic Sunlight - следующего после Niggy Tardust (его работы с именитым Трентом Резнором) - оперативный Соул уже в феврале представил публике свой новый фильм Aujourd'hui. Кроме того, он намерен выпустить свою пятую книгу Chorus: A Literary Mixtape в сентябре.
В рамках проходящего в Торонто Canadian Music Week, Уильямс выкроил время в своем плотном графике, чтобы побеседовать с Марком Миллардом о Volcanic Sunlight и Aujourd'hui, а также о том, как важно быть разносторонней личностью.
Марк: Год выдался трудный, но интересный. Каков основной посыл Соула Уильямса в начале 2012 года?
Соул: На самом деле, для меня он всегда одинаков. Я счастлив быть живым и иметь возможность делиться с другими идеями. Знаешь, я живу идеей преобразования медиа, так чтобы помогать нам, а не разрушать. Мне повезло родиться в то время, когда, к примеру, хип-хоп, который я слушал, наставлял меня; он так многому научил меня. Не только барыжить или варить* (смеется). Он научил меня некоторым действительно интересным вещам, которые близки мне до сих пор и поклонником которых я являюсь, точно так же, как я люблю панк-рок и возможности, существующие в музыкальной и молодежной культуре или искусстве, в целом, все это может иметь огромное влияние на общество. Как я сказал, я рад быть частью этого, но, в первую очередь, я всегда надеюсь, что люди найдут что-то полезное, в том, что я делаю, для их собственной Дороги и Путешествия.
М.: Поговорим о Volcanic Sunlight. На твоей предыдущей пластинке Niggy Tardust ты работал с Трентом Резнором, это очень впечатляет; его почерк был заметен на протяжении всего альбома. В этот раз ты работал с Renaud Letang. По моему мнению - хороший пример Feist - в музыке он использует непосредственно стиль и характер самих музыкантов...
С.: Поэтому я и хотел так с ним поработать, он настоящий продюсер, который, как ты и сказал, помогает артисту достичь его уникального звучания. И большинство музыкантов, с которыми он работает, это люди из групп, которые ищут свою индивидуальность. Я чувствовал что-то подобное, когда решил с ним поработать и пришел со своими готовыми демками и я чувствовал, что лучшее решение после работы с Трентом это сделать то, что я на самом деле хотел слышать; без чужого почерка. Тот же случай, что и с Amethyst Rock Star, где я работал с Риком Рубином, мой второй альбом, над которым я работал сам. Потому что для меня было важным делать то, что я хочу, без кого-либо за моей спиной, направляющего меня то в одну, то в другую сторону; тем не менее, я безмерно благодарен за возможность работать в команде с этими людьми, но в то же время, важно провести время наедине с собой и понять, чему ты научился, и потом обдумать то, чему ты научился, чтобы затем продемонстрировать знание в своей собственной работе. Так что альбом Соула Уильямса, тот же Volcanic Sunlight, это пример того, где находятся сейчас мои мысли, а не тех, с кем я сотрудничаю.
М.: Повлияла ли работа с известным продюсером и шаг от этого в сторону, более либеральную и независимую, на твое развитие, как сонграйтера?
С.: Очень сильно. Я узнал много нового, работая с Трентом, к примеру. Узнал про концепцию песни, ее формат, чему я пытался научиться еще со времен работы с Риком Рубином, когда тот хотел, чтобы я понял структуру песни. Я помню, как первый раз я и Рик обменивались музыкой и прочими вещами; я его спросил про Джеффа Бакли (Jeff Buckley), которого очень тогда любил. Я спросил, что он думает о Джеффе Бакли и он сказал: "Мне нравится его голос, но структура песен не очень". Я тогда подумал: "Что за черт, что это значит? Тебе не нравится структура песни? Это же Джефф Бакли, чувак!" (Смеется). Но со временем, хоть я по-прежнему не согласен с его заявлением, потому что мне нравится структура песен Джеффа, мне довелось более детально изучить вопрос песенных структур. Потому что, ну, послушай первый альбом, в основном, это поэзия поверх битов. Долгие куплеты, без припевов и наоборот, я просто отрывался, не придавая значения структуре. На втором альбоме я старался уделить ей больше внимания. На самом деле, Volcanic Sunlight это я, глубоко погруженный и играющийся со структурой песни, и я думаю, что много узнал, потому что выбирал для работы отличных людей, как Трент и Рик, или, возможно, потому что у меня есть театральное прошлое; Я знаю силу настоящего режиссера. Неважно, насколько хороший ты актер, если ты в руках хорошего режиссера, то все выйдет замечательно. И в контексте моей работы, то же самое можно сказать и о продюсере.
М.: Я так понял, на этой пластинке ты играл на инструментах гораздо больше чем в прошлом. Насколько это изменило динамику песен?
С.: Разница в том, что я пишу музыку с самого первого своего альбома, но до этого момента, я приглашал музыкантов, которые играли то, что я написал, но по-своему. В случае с Volcanic Sunlight, нам понравилось чувство, исходящее от демо-записей, так что мы решили большую часть написанного оставить, как есть. Затем захотели кое-что добавить сверху, но чтобы дух демок сохранился. И вот это закончилось тем, что на альбоме много моей игры, мы просто оставили все как было, когда я был один дома и писал песни. Но мы добавили настоящие духовые и ударные, что дало дополнительную энергию композициям. В общем, все здорово; я чувствую, что меняюсь и расту, это круто. Если бы я не чувствовал этого на протяжении времени, то был бы немного напуган.
М.: Чтобы упорядочить все окончательно: на данном этапе карьеры, что Volcanic Sunlight значит для тебя?
С.: Это такой альбом, который я сделал для друзей. Amethyst Rock Star я записал, вдохновившись возможностью и необходимостью сказать то, что должен был, если собирался выступать на сцене или другой платформе для взаимодействия с широкой аудиторией. На моем втором альбоме, Saul Williams, в моей голове катались скейтбордисты; это была музыка для них. Niggy Tardust должен был быть таким красивым средним пальцем идее жанровости в музыке. На Volcanic Sunlight я хотел отразить свой музыкальный опыт. Хотел показать, что мне нравится слушать, начиная от бразильской музыки, заканчивая африканской и ударными полиритмами. Хотел показать, что на самом деле слушаю дома, потому что, как я говорил, свою музыку я практически не слушаю, в то время как другими альбомами я пытался заполнить пустоту тем, что хотел услышать или тем, что я хотел, чтобы было там.* Volcanic Sunlight'ом мне ничего не нужно было доказывать и я просто пытался создать что-то, что прекрасно бы существовало в стенах моего дома, чтобы я мог войти в свою комнату и если бы слышал (напевает песню), я бы думал: "Да, я бы послушал это."
М.: Ты поразил меня, как человек, который постигает мир вокруг себя, и в итоге, размышляет и учится на этих знаниях; студент мира, если позволишь. Как известно, ты выучил новый язык для своего фильма Aujourd’hui. Vous avez appris le francais. (Ты узнал француский.)
С.: Oui. (Да.)
М.: Насколько тяжело было начинать учить новый язык?
С.: Ну, я уже год жил во Франции, когда мне предложили сделать фильм, так что это только ускорило мое изучение языка. И для того, кто много пишет, знание других языков это огромная польза, когда был подростком, я выучил португальский, сейчас учу французский, в чем это точно помогает - улучшается понимание английского. Другой пример: из-за того, что "встроен" в другую культуру, это помогает понять насколько то, что я делаю и чего ожидаю от разных ситуаций, исходит от моей культуры, а не от меня самого, понимаешь? Поэтому учить язык и для фильма, и для саморазвития это замечательно. Но в то же время и просто быть внутри культуры, выучить Волоф [национальный язык Сенегала, Гамбии и Мавритании] и иметь возможность провести несколько месяцев в Сенегале, ведь мы, афро-американцы, мы совсем не знаем из какой африканской страны мы или ты (большинство из нас), для нас это что-то вроде места из снов - "Неужели я отсюда?" Это настоящий подарок иметь возможность проводить там время и от первого лица видеть, чувствовать дух места. Таким образом, язык, культура и все эти вещи собираются воедино.
М.: Раскажи о сладкой жизни в Париже.* Как он изменил тебя, как артиста или просто личность?
С.: Я думаю, самое крутое в жизни здесь это то, что я переехал сюда из Лос-Анджелеса. Так, пребывание в Париже внутренне перезарядило меня осознанием важности искусства, как такового; вне коммуникации и компромисса с маркетингом и тому подобного. Париж помог мне понять важность, силу и красоту искусства как такового, а также творить, не заботясь о продажах и прочем, поскольку очень часто артисты ищут компромисс между деньгами и искусством, даже до того, как их попросят об этом, думают о том, что сработает, а что нет. Твои взаимоотношения с творчеством меняются прежде, чем ты об этом узнаёшь. После 10 лет, проведенных в ЛА и Нью-Йорке, откуда я родом, жизнь в Париже действительно укрепила мою творческую индивидуальность, так что теперь мне намного приятнее называть себя "артист". В некотором роде, он дал мне пространство, свободу фокусироваться на тех вещах, которых я хочу: от фильммейкерства до музыки.
М.: Для тех, кто не знает, ввиду совсем недавней премьеры, расскажи, о чем фильм Aujourd’hui и что ты можешь сказать о своем персонаже?
С.: Его зовут Satché и действие начинается в вымышленной деревне в Западной Африке, куда каждое поколение приходит мертвец, чтобы выбрать того, кто отправится с ним в мир мертвых. Утром "Избранный" узнает, что умрет. Умрет тихо, ночью, во сне. И вот в течение 24 часов они говорят об этом обществу и те безумно благодарны, потому что знают, что получат современные блага за древнюю идею жертвоприношения: новую школу, больницу и такое прочее. Так что они очень счастливы и для этого парня это как 15 минут славы, так что это такой контраст всеобщего праздника и реальности, где жена и дети такие: "Мне будет не хватать тебя, какого черта?!" И еще этот парень эмигрировал из США, где жил 15 лет только для того, чтобы вернуться. И все в деревне говорят: "Зачем тебе было возвращаться? Мы можем только мечтать, чтобы поехать туда, а ты вернулся. Зачем? Тебя не могли "избрать", ты бы не умер." Так что это ставит его в непростую ситуацию - объяснять, для чего вернулся или нет. И наблюдать последние 24 часа его жизни, то что он делает - в этом есть красота, все исполнено спокойствия и ты можешь увидеть много обычной, повседневной жизни. Мы сняли его в Сенегале, но в фильме это никак не упоминается.
М.: Ты был в Сенегале и раньше, но каким на этот раз был опыт пребывания там? Возможно, взгляд с другой точки зрения?
С.: Первый раз я был там с мамой, на экскурсии, как турист. На этот раз мне довелось пообщаться с сенегальцами, я был в гостях, обедал с людьми. Большая часть повседневной жизни состоит из поиска работы или постоянных переездов, но вместе обедать, пить чай, такие простые вещи, неважно богатый ты или нищий, в этом красота простой жизни, просто наблюдать, как готовят еду и люди едят из одной большой тарелки, вилками ли, руками ли, но все вместе, это был такой момент объединения, который мне кажется чудесным, на самом деле.
М.: Что, ты надеешься, люди почерпнут из этого фильма?
С.: Там так много всего. Некоторые описывают его, как медитацию перед смертью, что правда. Фильм во многом об этом. Но в то же время это созерцание красоты, спокойствия, простоты. И, наконец, для многих из нас, правда о жизни там. Это возможность взглянуть на это вне канала National Geographic или "пожалуйста, дайте денег"-подобных видео. Настоящий день из жизни в Западной Африке. Думаю, для зрителей, которые знают, что я афроамериканец, было немного волнительно видеть меня в деревнях и магазинчиках, но то, что я делал, я чувствовал, что даю возможность другим взглянуть и прожить через меня, путешествие по Африке, отличное от голливудского безумия, которое обычно показывают. Вот, что я надеялся показать, отход от того, что все обычно ожидают. Это прекрасно и я действительно счастлив.
М.: У тебя весьма эклектичный музыкальный вкус. Если я поставлю твой iPod на шаффл, что я услышу?
С.: Сегодня утром я как раз так делал, выпала Om Kalsoum, египетская певица. Сегодня еще слушал Little Dragon и Gang Star. Кажется, была еще PJ Harvey, потом Childish Gambino, Lil' B, Lil' Wayne и что-то из Vladimir Horowitz, потом George Benson и Cameron, гитарист фламенко. Точно слушал что-то из конготроники, еще A Tribe Called Quest.
М.: Интересно, что ты упомянул Donald Glover aka Childish Gambino, тоже довольно разносторонний артист.
С.: Конечно.
М.: Насколько важно быть разносторонним артистом, по твоему мнению, в наше время?
С.: Думаю, важнее быть разносторонней личностью, классифицируешь ты себя как артиста или нет, думаю, это хорошо, но это не значит, что ты непременно должен пробовать себя в разных формах искусства. У нас есть возможность делать кучу всего, у нас есть камеры, телефоны, девайсы для записи, компьютеры, так что мы можем погрузиться во все это. Но я считаю, что круто быть мастером и в чем-то одном, неважно в чем. Думаю, в жизни, быть разносторонним и гармоничным человеком прекрасно, вне зависимости от того, чем заниматься. Если ты учитель в школе или инженер, или работаешь в кафе, думаю, важно, брать больше, чем дают, просто заходить в книжный и читать что-то, о чем никогда не слышал, писателей, которые пишут на других языках или представляют другую культуру, слушать не только местную музыку или какой-то определенный стиль. Я просто пытаюсь что-то делать, и делать для удовольствия. Как несколько лет назад, когда я только начинал заниматься музыкой, я думал: "О, хочу себе пару кожаных штанов." А потом купил их и думал "К черту, не могу их носить." (Смеется) Мне не очень нравятся люди, которые надевают кожаные штаны исключительно по особым случаям; я не хотел носить их, пока не начал надевать каждый день. Так вот, в течение года, каждый день, я носил их, будто Джим Моррисон, заставлял чувствовать себя в них, как в джинсах, чтобы не казалось вычурным, понимаешь? И такие небольшие испытания, которые ты себе устраиваешь, не обязательно веганство, это пример того, как мы толкаем себя к борьбе: уживаться в месте, которое выбрали сами, исцеляться от своих страхов, бежать из зон комфорта, чтобы стать, как ты выразился, более разносторонними.
*fly a bird down south or cook a brick - жаргонное пушерское выражение. Fly a bird down south встречается в песне Jay-Z - What More Can I Say.
*I was trying to fill a void as to what I wish I could hear or what I wish was out there - этот ниггер в некоторых местах любит вставить какую-нибудь хуйнюшку, чтобы мозг сломался.
*Tell me about Paris et la bon-vivance!
Ссылки по теме:
Оригинал
Saul Williams в Твиттере
Официальный сайт