Мир, в котором ты - Бог.
«Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живёшь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими - и молчи.
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум» («Silentium!» Ф.И. Тютчев)
«Своими усилиями не найти духовного отца, опытного помощника в Спасении, ибо сердце, порабощённое помыслами, полно ложных представлений и воображений и превратно судит обо всём, поэтому такой человек будет тщетно искать тень вместо живого человека» («Чистое сердце» Симеон Афонский)
Когда говорят об иллюзорности, обычно имеют в виду или (1) просто изобразительное искусство (иллюзия чувственной достоверности изображения), либо, немного шире, (2) любой временный обман органов чувств, при этом подразумевается, что всё остальное время человек воспринимает окружающий мир вполне адекватно. Причина тому - реальность нашего мира и наши успехи в его преобразовании (опыт - критерии истины). Окружающий нас мир, безусловно, не иллюзорен. То есть, он не обманывает наши органы чувств. Но при их несовершенстве мы и так не в состоянии отличить реальность от действительности.
На мой взгляд проблему иллюзорности можно разделить на три самостоятельных аспекта: (1) кажущуюся иллюзорность, (2) естественную иллюзорность и (3) иллюзорность мировоззрения.
Об кажущейся иллюзорности я только что сказал выше: это временный обман органов чувств. Она является временным отклонением от естественной иллюзорности - иллюзорности физиологической. Дело в том, что наше восприятие мира в принципе не может быть правильным на уровне физиологических процессов в силу несовершенства наших органов чувств и механизмов обработки получаемых от них сигналов (интеллекта).
Об иллюзорности мировоззрения в целом (включая восприятие духовного мира) я уже писал в соответствующей заметке. В качестве его примера можно привести восприятие детей, выросших на закрытом режимном объекте (в «тюрьме») и аппроксимирующих примитивные законы закрытой зоны на весь окружающий мир.
Иллюзорность на физиологическом уровне определяется, прежде всего, индивидуальными «дефектами конструкции». Понятно, что все мы обладаем различным слухом, различной остротой зрения, обоняния (и т.д.), которые к тому же зависят от перепадов в состоянии нашего здоровья и постоянно ухудшаются с возрастом. Но при всей очевидности различия в восприятии мира на самых его первых этапах, это даже не главное. Главное - интерпретация рецепторных сигналов. Пути её настолько сложны, что, скорее всего, носят вероятностный характер. Говоря простым языком, мы просто не можем знать, что думает другой человек, настолько его восприятие отличается от нашего. Более того, сам этот человек, как правило или вообще не в состоянии выразить то, что думает, или (в лучшем случае) выражается с использованием необходимых шаблонов и штампов в рамках конкретного языка.
Здесь нужно понимать, что даже если нас всех научили называть, к примеру, красным один и тот же цвет (цвет крови), это не значит, что в голове другого человека этот цвет не наш синий. Представьте, что по сравнению с нашими все цвета в голове нашего собеседника «не те». Но у него «не теми» могут быть и пропорции (зависят от роста), и яркости, и громкости, и прочее, прочее, прочее… Это не говоря уже о возможности полного отсутствия одного из шести основных органов чувств. Ужасная картина, не правда ли? Но это ещё не всё. Что если мы каким-то волшебным образом или в силу пока неизвестных законов природы всё же видим мир вполне одинаково? Возможно ли взаимопонимание, совпадение не отдельных параметров окружающей реальности, а мироощущений?
Нас окружают миллионы точек, на которых можно задержать наше внимание, но мы осознаём лишь наличие их мизерной доли. Осознаём - в смысле понимаем их многомерное отличие от других точек (например, не только в цвете). Даже если в одно и то же время абсолютно в том же месте находятся два человека (что невозможно), их взгляд будет останавливаться на разных точках, а если даже некоторые из них совпадут, то они будут иметь для разных людей совершенно различное эмоциональное наполнение. И это я говорю только о точках, из которых складывается картина окружающего мира. А есть объекты и покрупнее точек. Например, хозяин дома и его гость совершенно по-разному воспринимают дом. Будучи в одном месте они находятся каждый в своём мире.
Но и это ещё не всё. Есть ещё психологические особенности восприятия (у интровертов и экстравертов, у людей с различными уровнями нейротизма…). При этом, каждый человек, безусловно, не являясь специалистом во всех вопросах, тем не менее, уверенно выражает по ним своё заранее ложное мнение ( эффект Даннинга-Крюгера). При этом он даже не может знать, что сейчас происходит с каким-нибудь процессом, который он якобы контролировал всего минуту назад. Но надо как-то жить, и мы допускаем, что всё осталось на своих местах или идёт тем же ходом.
При том, что каждый видит те вещи, какие хочет и так как может, и сам оценивает ход событий, очевидно, что мир одного человека совершенно не совпадает и не может совпадать с миром другого. И это ещё не принимая во внимание душу, то есть собственно человека. Впрочем, если что-то и настраивает наши тела на более-менее одинаковое восприятие мира, то, может быть, только наши души.
Когда-то давно я читал у Давид-Неэль одну интересную историю. Коротко она звучит примерно так:
Простые тибетцы верят в злых духов и в тоже время мечтают отдать своих детей в ламы, потому что те «ничего не делают, а живут припеваючи». Желающих попасть в ученики к ламе хоть отбавляй. Лама же устраивает кандидатам несколько испытаний. Сначала он напоминает детям о злых духах, живущих на горе, и просит детей пойти туда и на ночь привязать себя к дереву, а утром рассказать о своих впечатлениях. Девять из десяти рискнувших рассказывают об увиденных духах, но один говорит, что никаких духов он там не видел. Этот один переходит к следующему испытанию. Он начинает под руководством ламы делать своего собственного бога. Для этого он закрывается в хижине и строит забор из мелких камней. В центр он ставит камень побольше и медитирует, пока не увидит, что это меленький человечек. Это и есть бог. Со временем человечек растёт, и ему разрешают выходить за забор из камешков, но не из хижины. С ним можно разговаривать, задавая самые сложные вопросы. Постепенно личный бог становится ростом с кандидата в ученики и может ходить с ним на прогулки. Когда кандидат докладывает, что бог готов, лама отпускает его со словами, что кандидату не нужны советы простого ламы, когда рядом с ним бог. И только один из десяти говорит ламе, что бога он сделал, но он, кажется, не настоящий, а он сам и есть. Этот кандидат принимается в ученики.
Мы - такие вот свои собственные боги - парим внутри своих собственных Вселенных и видим окружающий мир через мыльную оболочку наших ощущений, сквозь толщу накопившихся представлений… Всё, что мы видим, очень далеко от реальности, иллюзия, но лопни этот раздутый нашим эго мыльный пузырь, и не будет летать человек. Правда, остаётся надежда, что не мыльный пузырь вокруг нас, а что мы находимся в центре икринки подобно эмбрионам. Стенки её прозрачны, пока мы молоды, но затуманиваются с возрастом. Со временем прозрачное содержимое её уплотняется, его структура меняется, становится хрупкой. Тогда привычный мир вокруг нас кажется предательски застывшим на волоске от катастрофы. И вот когда по нему проходит смертельная трещина, и внешний мир с потоками света врывается в самую сердцевину икринки, оказывается, что мы можем, наконец, выйти из своей темницы и быть по-настоящему свободными. Но там уж совсем другой Бог.
(Следующий), (Продолжение), (Околофилософское), (Содержание)