Отступление. Прикладная психология, проверенная временем.
"Макиавелли превозносил добро и обличал зло… его необходимо почитать как учёного, совершенно понимающего вопросы политики" Томмазо Кампанелла
«С наступлением вечера я возвращаюсь домой и вхожу в свой кабинет; у дверей я сбрасываю будничную одежду, запыленную и грязную, и облачаюсь в платье, достойное царей и вельмож; так должным образом подготовившись, я вступаю в старинный круг мужей древности и дружелюбно ими встреченный, вкушаю ту пищу, для которой единственно я рожден; здесь я без стеснения беседую с ними и расспрашиваю о причинах их поступков, они же с присущим им человеколюбием отвечают. На четыре часа я забываю о скуке, не думаю о своих горестях, меня не удручает бедность и не страшит смерть: я целиком переношусь к ним» Никколо Макиавелли ("К Франческо Веттори")
Я против того, что Никколо Макиавелли кого-либо поучал или был циничным политиком. Он - великий учёный, известный, прежде всего, благодаря своей реалистичной политической теории. Здесь я привожу некоторые его высказывания, отмеченные мною:
Из «Рассуждений о первой декаде Тита Ливия»:
«Люди редко умеют быть или вполне гнусными, или вполне честными»
«Абсолютная власть чрезвычайно быстро развращает общество и приобретает друзей и приверженцев»
«После продолжительных споров и несогласий между Народом и Аристократией по поводу учреждения в Риме законов, ограждающих общественную свободу, было решено послать Спурия Постумия с двумя другими гражданами в Афины для изучения законодательства Солона, которое было предположено принять в основание римского законодательства»
«Когда народная и аристократическая партии не соглашаются между собой в пользу издания закона, ограждающего свободу, и вместо того начинают каждая со своей стороны выдвигать какую-нибудь новую честолюбивую личность, тогда тотчас возникает тирания»
«Чтобы не допустить к какой-нибудь должности человека презренного или неспособного, надо выставить в соперники ему лицо еще более мелкое и неспособное»
«Обманутый ложными признаками выгоды, народ нередко сам стремится к своей гибели, и его чрезвычайно легко увлечь обширными надеждами и блистательными ожиданиями»
«Где господствует равенство, там не может возникнуть монархия, где его нет, там не может быть республики»
«Можно сделать следующий вывод: для основания республики в стране, где дворянство многочисленно, необходимо совершенно истребить его; с другой стороны, для основания монархии в стране равенства надо нарушить его, возвысив значительное число людей честолюбивых и беспокойных, сделав их дворянами, и притом не номинально, а фактически, дав им замки и владения, привилегии, богатство и подданных, так, чтобы, стоя посреди них, государь мог опирать на них свое могущество, как они, окружая его, опирают на нем свое честолюбие; тогда все прочие были бы принуждены переносить иго, которое ничто, кроме насилия, не в состоянии заставить переносить»
«Люди, составляющие народную массу, лишены уверенности в содействии друг друга»
«Нет ничего суетнее и непостояннее толпы, говорят нам Тит Ливии и все прочие историки»
«Я не считаю и никогда не буду считать преступлением отстаивать какое угодно мнение, лишь бы отстаивать его рассудком, а не властью и силой»
«Как ни много было государей, но добрых и умных было среди них мало»
«Невозможно ожидать чего-нибудь от людей, не обнадежив их получением награды, и крайне опасно лишать их этой надежды»
«Человеческие дела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти, и поэтому они неизбежно должны давать одинаковые результаты»
«Тит Ливий говорил несколько раз, что французы в начале битвы больше, чем мужчины, но во время сражения делаются меньше, чем женщины»
«Люди, привыкнув судить о происшествиях по результатам, возлагают всю ответственность на советовавшего»
«Всего вернее принимать вещи спокойно, никогда не брать их близко к сердцу, высказывать своё мнение без страсти, защищать его без заносчивости и скромно, так, чтобы, если государство или монарх последовали этому совету, они это делали добровольно, а не были принуждены к этому вашими настояниями»
«Всего вернее можно судить о характере человека по людям, в обществе которых он бывает»
«Великие люди остаются те же, в каком бы положении они не находились. … Люди без душевной твёрдости ведут себя совершенно иначе. Счастье совершенно опьяняет их, и они приписывают его добродетелям, которых никогда не имели; поэтому они скоро делаются несносными и ненавистными всем окружающим… едва постигнет их несчастие, как они делаются низкими и подлыми»
«Невозможно сохранить государство, имеющее внутренних и внешних врагов»
«Если хочешь давать приказания, полные мужества, то нужно быть сильным самому, и тот, кто, обладая такой душевной силой, дает строгие приказания, не может потом снисходить до кротости, чтобы заставить исполнить их»
«Гораздо легче приобрести любовь честных людей, чем мерзавцев, легче повиноваться законам, чем повелевать ими»
«Если примеры строгости не будут внушать страх перед законом, число нарушителей его доходит до того, что делается опасным преследовать их»
«Люди вообще не заслуживают ни похвал, ни порицаний за свое счастье или несчастье, ибо в большинстве случаев мы находим, что к величию или падению их привели обстоятельства, которые зависят от воли небес и которые дали им случай действовать искусно или лишили их его. Имея в виду какую-нибудь великую цель, судьба избирает человека такого ума и таких способностей, чтобы сразу видеть все случаи, которые она ему представит»
«Я нахожу, что одно из лучших доказательств благоразумия состоит в воздержании от угроз и оскорблений кого бы то ни было словами; они не только не ослабляют неприятеля, но, напротив, возбуждают в нем больше осторожности и ярости»
«Жестокие насмешки, когда все преувеличенное в них отбросится ходом дела, оставляют по себе память своей жестокостью (Nam facetiae asperae, quando nimium ex vero traxere, acrem sui memoriam relinquunt)»
«Побеждённого врага нужно уничтожать, или отпускать с почестями»
«Причиною смут в республиках часто бывают мир и праздность; опасность и война вызывают единодушие»
«Если бы Вейяны были рассудительны, они тем более воздерживались бы от войны, чем больше видели бы в Риме раздоров, и, пользуясь этими раздорами, старались бы подчинить себе Римлян хитростью, не нарушая мира. Для этого надо войти в дружбу с государством, раздираемым междоусобием, сделаться посредником между партиями и довести их до того, чтобы они подрались между собою. Когда у них дело дойдет до драки, надо слегка поддерживать слабейшую сторону, так чтобы она могла продолжать борьбу, истощая и себя, и противника. Но не следует оказывать ей сильной помощи, потому что это может встревожить ее и возбудить в ней подозрение, что покровитель хочет покорить ее и подчинить своей власти»
«Правительство существует не силою крепостей, а расположением подданных»
«Победителю редко случается понести большой урон: много людей погибает не в самом сражении, а в бегстве; в пылу же боя, когда воины дерутся лицом к лицу, их погибает мало уже потому, что обыкновенно такой бой непродолжителен. Но если бы он был и продолжителен и если бы победитель понес большие потери, то слава победы имеет такое значение и наводит такой страх, что эти выгоды гораздо важнее потери в сражении. Армия, которая атаковала бы победителя в надежде, что он ослаблен победой, жестоко ошиблась бы в расчете и подверглась бы неминуемой гибели»
«Кто бывал свидетелем людских рассуждений, знает, как часто люди заблуждаются; обыкновенно бывает, что рассуждающие - люди далеко не высокого ума, и в этих случаях людские мнения всегда прямо противоположны истине»
«Я не хочу утверждать, что никогда не следует прибегать к оружию и к силе, но я утверждаю, что к ним следует обращаться только в крайности, когда все прочие средства окажутся недейственными»
«История убеждает нас, что смирение никогда не ведет к добру и, напротив, всегда вредит, особенно в отношении людей высокомерных, которые из зависти или по другим причинам питают к тебе ненависть. Наш историк говорит об этом по поводу войны между Римлянами и Латинами. Самниты пожаловались Римлянам на нападение Латинов, но Римляне не желали раздражать Латинов и потому не хотели запрещать им воевать, однако это не только не укротило Латинов, а, наоборот, еще более раздражило их и побудило скорее начать враждебные действия»
«Уступая угрозам в надежде избежания войны, мы не достигнем цели, потому что тот, перед которым мы так явно сробели, не удовольствуется первой уступкой, потребует других и будет тем притязательнее, чем больше будет встречать уступчивости; с другой стороны, за труса или бессильного никто не захочет вступиться»
«Народонаселение французской страны до того размножилось, что не могло прокормиться, и народные начальники нашли необходимым выслать часть народа на поиски новых стран»
«От самого основания Рима до осады Вейев все войны их кончались в шесть, десять, двадцать дней. Тогда, чтобы иметь возможность дольше вести войну, они положили солдатам жалованье, которого прежде не платили, так как кратковременность войн не вызывала надобности в подобной плате»
«Наконец, опыт показывает, что федерация имеет известные пределы распространения по самой природе своей, и не было примера, чтобы она переступила их; в ней не может участвовать более двенадцати или четырнадцати государств. Дальше этого она не идет, потому что, усилившись настолько, чтобы обеспечить свою безопасность, она не ищет дальнейших завоеваний, не чувствуя ни надобности, ни желания большего усиления»
«Размышляя об историческом ходе событий, я прихожу к убеждению, что мир всегда одинаков и что в нем всегда одинаково много зла и добра»
Из «Государя»:
«Умы бывают трех родов: один все постигает сам; другой может понять то, что постиг первый; третий - сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может. Первый ум - выдающийся, второй - значительный, третий - негодный»
«Никогда не следует допускать развиться беспорядка из желания избегнуть войны: она не устраняется и только … откладывается»
«После смерти я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населен одними нищими, монахами и апостолами»
«В наши времена уже очевидно, что те государи, которые мало заботились о благочестии и умели хитростью заморочить людям мозги, победили в конце концов тех, кто полагался на свою честность»
«Победа никогда не бывает полной в такой степени, чтобы победитель мог ни с чем не считаться и в особенности - мог попирать справедливость»
«Всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. Однако натуру эту надо еще уметь прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицемером»
«Как природа дала людям разные лица, так они получают от нее и разные ум и воображение, которыми руководствуется каждый. И поскольку, с другой стороны, время и обстоятельства изменчивы, тому, кто идет навстречу времени, все замыслы удаются как по-писаному, и он процветает; напротив, несчастлив тот, кто отклоняется от времени и обстоятельств» (Никколо Макиавелли «Десять писем»)
(Следующий, Продолжение), (Цитаты и афоризмы), (Содержание)