О сути религии
На мой взгляд, есть некая суть, открытая мне Юнгом (см. также «Письмо Леонхарду» от 05.12.59), согласно которой религия всегда была, есть и будет необходима: в подсознании человека она - естественный противовес государственной власти. Карл Юнг говорил, что при ослаблении одного из этих институтов (государства или религии), другой начинает брать на себя его функции, при этом извращая свою сущность и порождая фанатиков, доказывающих, что так и надо.
Пример: недавно я слышал по радио (США) историю, рассказанную женщиной - участницей вторжения в Ирак. В Ираке она служила в снабженческом конвое и даже была ранена. Колонны машин с грузами для армии часто останавливали партизаны, уничтожая и людей, и машины. Перед очередным выездом командир их колонны получил директиву: «В связи с тем, что партизаны начали использовать детей для остановки конвоя, сажая их на проезжую часть, не останавливаться ни в коем случае». Другими словами, первая машина должна была давить детей, но в ней за рулём должен был ехать живой человек и, в данном случае, её друг. Он пришёл к ней вечером перед выездом: плакал и говорил, что остановит машину. Он понимал, что если остановится - погибнут его друзья, но задавить ребёнка должен был именно он. Его душа категорически отказывала ему в разрешении на этот поступок. В тот вечер он заранее просил прощения.
Вот именно в душе человека государственные интересы наталкиваются на чувство личной ответственности (на совесть). На мой взгляд, очевидное существование именно этого чувства, превышающего страх наказания и даже смерти, а не суеверие лежит в основе любой религии. Именно это чувство даёт человеку намёк на существование Всевышнего и порождает религиозное благоговение. Суеверие вторично. Древние говорили: «Timor dei initum sapientae» (Страх Божий - начало премудрости). Суеверный ужас - не основа, а стимул к движению (см. К. Юнг «Письмо к Юджину М.Э. Рольфу» от 19.11.60).
На практике разделение векторов очевидно: государству важно сохранить большинство, а религия настаивает на возможности только личного спасения («Спаси себя и хватит с тебя»). Оба института очень важны, но государство - скорее порождение «князя мира сего». Интересно, что когда государство почти уничтожает религию (например, в СССР), то оно вынуждено «навешивать» на себя некоторые религиозные атрибуты: появляются, например, «бессмертные» герои («Ленин и теперь живее всех живых») и их святилища (мавзолей); и эти атрибуты государственную власть облагораживают. Попытки же религиозных институтов взять на себя государственную власть приводят к осквернению самой сути религии, поскольку она начинает жертвовать единицами своих приверженцев ради счастья их большинства. Например, взрывы смертников, уносящие без разбора жизни и "правоверных", и "нечестивых", религиозные лидеры объясняют тем, что неверных погибает неизмеримо больше, что противоречит Корану, категорически запрещающему убийство мусульманином даже одного мусульманина.
(Следующий), (Продолжение), (Околофилософское), (Содержание)
Пример: недавно я слышал по радио (США) историю, рассказанную женщиной - участницей вторжения в Ирак. В Ираке она служила в снабженческом конвое и даже была ранена. Колонны машин с грузами для армии часто останавливали партизаны, уничтожая и людей, и машины. Перед очередным выездом командир их колонны получил директиву: «В связи с тем, что партизаны начали использовать детей для остановки конвоя, сажая их на проезжую часть, не останавливаться ни в коем случае». Другими словами, первая машина должна была давить детей, но в ней за рулём должен был ехать живой человек и, в данном случае, её друг. Он пришёл к ней вечером перед выездом: плакал и говорил, что остановит машину. Он понимал, что если остановится - погибнут его друзья, но задавить ребёнка должен был именно он. Его душа категорически отказывала ему в разрешении на этот поступок. В тот вечер он заранее просил прощения.
Вот именно в душе человека государственные интересы наталкиваются на чувство личной ответственности (на совесть). На мой взгляд, очевидное существование именно этого чувства, превышающего страх наказания и даже смерти, а не суеверие лежит в основе любой религии. Именно это чувство даёт человеку намёк на существование Всевышнего и порождает религиозное благоговение. Суеверие вторично. Древние говорили: «Timor dei initum sapientae» (Страх Божий - начало премудрости). Суеверный ужас - не основа, а стимул к движению (см. К. Юнг «Письмо к Юджину М.Э. Рольфу» от 19.11.60).
На практике разделение векторов очевидно: государству важно сохранить большинство, а религия настаивает на возможности только личного спасения («Спаси себя и хватит с тебя»). Оба института очень важны, но государство - скорее порождение «князя мира сего». Интересно, что когда государство почти уничтожает религию (например, в СССР), то оно вынуждено «навешивать» на себя некоторые религиозные атрибуты: появляются, например, «бессмертные» герои («Ленин и теперь живее всех живых») и их святилища (мавзолей); и эти атрибуты государственную власть облагораживают. Попытки же религиозных институтов взять на себя государственную власть приводят к осквернению самой сути религии, поскольку она начинает жертвовать единицами своих приверженцев ради счастья их большинства. Например, взрывы смертников, уносящие без разбора жизни и "правоверных", и "нечестивых", религиозные лидеры объясняют тем, что неверных погибает неизмеримо больше, что противоречит Корану, категорически запрещающему убийство мусульманином даже одного мусульманина.
(Следующий), (Продолжение), (Околофилософское), (Содержание)