Несколько цитат на злобу дня о Николае Первом
«Я вижу, как его фигура медленно проявляется: это человек, ... которому необходимо выразить себя. Я вижу, что, будучи ребенком, он, по-видимому, не получал достаточно внимания и заботы. Я вижу, как он рос с чувством неполноценности, смешанным с ощущением несправедливости… Я, наконец, вижу его внутреннюю потребность оказаться в фокусе внимания общества, которая постоянно усиливается. Я вижу, как обстоятельства его жизни давят на него, ещё больше унижая его. Поэтому в душе у него настоящая пороховая бочка.» (Агата Кристи «Убийства по алфавиту»)
«Тем более грустно, что Александр, Константин и Александра - мои кровные дети. Прочие же?.. Бог весть!.. Мудрено, покончив с женщиной всё общее в жизни, иметь от неё детей. В горячности моей я начертал манифест “О признании сына моего Николая незаконным”, но Безбородко умолил меня не оглашать его. Но всё же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг, к “дядям”, с глаз моих: гоф-фурьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя - завидная судьба! Но Безбородко и Обольянинов правы: ничто нельзя изменить в тайной жизни царей, раз так предположил Всевышний. Дражайший граф, письмо это должно остаться между нами. Натура требует исповеди, и от этого становится легче жить и царствовать. Пребываю к Вам благосклонный Павел». (Письмо Павла Первого к его личному другу, графу и великому канцлеру ордена св. Иоанна Иерусалимского Федору Васильевичу Ростопчину)
***
«Николай I в совершенстве изучил искусство величественности. Однако на самом деле это был человек, мучимый неуверенностью, мнительный, болезненно переживавший свою посредственность и мучительно завидовавший людям ярким, весёлым, удачливым. Расправа с декабристами могла быть продиктована политическими соображениями, но в непонятной для современников мстительности, мелочном преследовании уже совершенно не опасных ему врагов крылось другое: император всё ещё завидовал этим когда-то блестящим, удачливым, ярким, насмешливым офицерам, при свете ума которых он - неодаренный, необразованный и неостроумный, - уходил в непроницаемую тень. Николай Павлович знал, что его нельзя любить, - он хотел, чтобы его боялись». (Юрий Михайлович Лотман)
***
«Общество Фамусовых… с облегчением встретило освобождение от стыда - изъятие из своей среды Чацких. Количественно число повешенных и сосланных, сравнительно с общим множеством дворян, было ничтожным. Однако изъятие этого меньшинства лишило общество нравственной точки зрения на себя. Общественная безнравственность сделалась знамением эпохи… От проницательных современников не укрылось, что терявшее стыд общество столь же активно формировало своего императора, сколь он лепил общество по своему образу и подобию». (Юрий Михайлович Лотман)
***
«Калмыцкий полубог, прошедший ураганом и бичом, и катком, и терпугом по русскому государству в течение 30-ти лет, вырезавший лица у мысли, погубивший тысячи характеров и умов, истративший беспутно на побрякушки самовластия и тщеславия больше денег, чем все предыдущие царствования, начиная с Петра Первого, - это исчадие мундирного просвещения и гнуснейшей стороны русской натуры - околел, наконец, и это сущая правда! До сих пор как-то не верится! Думаешь, неужели это не сон, а быль?
Я видел его погребальную процессию из Дворца в крепость, где он сгноил и обезумил столько людей и где бы ему приличнее было бы жить, чем лежать после смерти, - процессию беспорядочную, в шубах и шинелях, такую же бессмысленную, как все его царствование, - и все‑таки до сих пор не могу ещё прийти порядочно в себя! Если б настоящее не было так странно и пасмурно, будущее так таинственно загадочно, можно было бы с ума сойти от радости и опьянеть от счастия.
Экое страшилище прошло по головам, отравило нашу жизнь и благословило нас умереть, не сделавши ничего путного! Говори после этого, что случайности нет в истории и что всё совершается разумно, как математическая задача. Кто возвратит нам назад 30 лет и призовёт опять наше поколение к плодотворной и вдохновенной деятельности! Какому Ваалу нового времени принесены в жертву лучшие силы, цвет и надежда России? Когда-то соберутся новые? Ещё генерация, выросшая и воспитанная под самой несчастной звездой, лишённая энергии, идей, чести, только с виду носящая человеческий образ, должна пройти, пока выйдет что-нибудь путное». (4 марта 1855 года, спустя два дня после смерти императора Николая I, профессор Петербургского университета, историк Константин Кавелин написал в Москву своему коллеге профессору Тимофею Грановскому)
***
«Не Богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые,--
Всё было ложь в тебе, всё призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей» (Федор Тютчев на смерть Николая I)
(Следующий пост), (Продолжение темы), (История), (Содержание)
«Тем более грустно, что Александр, Константин и Александра - мои кровные дети. Прочие же?.. Бог весть!.. Мудрено, покончив с женщиной всё общее в жизни, иметь от неё детей. В горячности моей я начертал манифест “О признании сына моего Николая незаконным”, но Безбородко умолил меня не оглашать его. Но всё же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг, к “дядям”, с глаз моих: гоф-фурьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя - завидная судьба! Но Безбородко и Обольянинов правы: ничто нельзя изменить в тайной жизни царей, раз так предположил Всевышний. Дражайший граф, письмо это должно остаться между нами. Натура требует исповеди, и от этого становится легче жить и царствовать. Пребываю к Вам благосклонный Павел». (Письмо Павла Первого к его личному другу, графу и великому канцлеру ордена св. Иоанна Иерусалимского Федору Васильевичу Ростопчину)
***
«Николай I в совершенстве изучил искусство величественности. Однако на самом деле это был человек, мучимый неуверенностью, мнительный, болезненно переживавший свою посредственность и мучительно завидовавший людям ярким, весёлым, удачливым. Расправа с декабристами могла быть продиктована политическими соображениями, но в непонятной для современников мстительности, мелочном преследовании уже совершенно не опасных ему врагов крылось другое: император всё ещё завидовал этим когда-то блестящим, удачливым, ярким, насмешливым офицерам, при свете ума которых он - неодаренный, необразованный и неостроумный, - уходил в непроницаемую тень. Николай Павлович знал, что его нельзя любить, - он хотел, чтобы его боялись». (Юрий Михайлович Лотман)
***
«Общество Фамусовых… с облегчением встретило освобождение от стыда - изъятие из своей среды Чацких. Количественно число повешенных и сосланных, сравнительно с общим множеством дворян, было ничтожным. Однако изъятие этого меньшинства лишило общество нравственной точки зрения на себя. Общественная безнравственность сделалась знамением эпохи… От проницательных современников не укрылось, что терявшее стыд общество столь же активно формировало своего императора, сколь он лепил общество по своему образу и подобию». (Юрий Михайлович Лотман)
***
«Калмыцкий полубог, прошедший ураганом и бичом, и катком, и терпугом по русскому государству в течение 30-ти лет, вырезавший лица у мысли, погубивший тысячи характеров и умов, истративший беспутно на побрякушки самовластия и тщеславия больше денег, чем все предыдущие царствования, начиная с Петра Первого, - это исчадие мундирного просвещения и гнуснейшей стороны русской натуры - околел, наконец, и это сущая правда! До сих пор как-то не верится! Думаешь, неужели это не сон, а быль?
Я видел его погребальную процессию из Дворца в крепость, где он сгноил и обезумил столько людей и где бы ему приличнее было бы жить, чем лежать после смерти, - процессию беспорядочную, в шубах и шинелях, такую же бессмысленную, как все его царствование, - и все‑таки до сих пор не могу ещё прийти порядочно в себя! Если б настоящее не было так странно и пасмурно, будущее так таинственно загадочно, можно было бы с ума сойти от радости и опьянеть от счастия.
Экое страшилище прошло по головам, отравило нашу жизнь и благословило нас умереть, не сделавши ничего путного! Говори после этого, что случайности нет в истории и что всё совершается разумно, как математическая задача. Кто возвратит нам назад 30 лет и призовёт опять наше поколение к плодотворной и вдохновенной деятельности! Какому Ваалу нового времени принесены в жертву лучшие силы, цвет и надежда России? Когда-то соберутся новые? Ещё генерация, выросшая и воспитанная под самой несчастной звездой, лишённая энергии, идей, чести, только с виду носящая человеческий образ, должна пройти, пока выйдет что-нибудь путное». (4 марта 1855 года, спустя два дня после смерти императора Николая I, профессор Петербургского университета, историк Константин Кавелин написал в Москву своему коллеге профессору Тимофею Грановскому)
***
«Не Богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые,--
Всё было ложь в тебе, всё призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей» (Федор Тютчев на смерть Николая I)
(Следующий пост), (Продолжение темы), (История), (Содержание)