Переход
Заканчивался процесс развала СССР. Жизнь заставляла задуматься о будущем. На материальном уровне всё было в порядке: я успел защитить кандидатскую диссертацию, да и денег хватало. Не хватало уверенности в будущем. Начали умирать люди, которым я особенно верил. В институте тоже чуть ли не каждую неделю появлялся новый некролог. С уходом этих людей заканчивалась эпоха. Мы находились на исторической границе. Я это ощутил особенно остро во время путча ГКЧП. Мне тогда в Ленинград позвонили друзья из Казанского Университета спросить о ситуации: у них не было вообще никакой информации о происходящем в стране. Я рассказал, что знал, но решил съездить на Исаакиевскую площадь за последними новостями. Там я и ощутил остроту момента. Подходы к площади были уже забаррикадированы. Нас было человек 150-200 - кучка на огромной площади. На Ленинград шли танки. Надежда, что они не будут стрелять в безоружных (вспомнилось из “Войны и мир”: “… в меня, которого все так любят”) уживалось с пониманием, что прикажут - будут. Одна из ближайших к нам баррикад была сделана на основе перевёрнутого вагончика-бытовки для рабочих. Кто-то написал на нём огромными буквами: “Привет участникам танко-пробега”. Этот юмор был нашей единственной защитой. Начался подсознательные процесс единения перед смертельной схваткой: очень разные люди вели себя как близкие друзья. Время от времени выходил Собчак, или кто-нибудь из его окружения и сообщал о том, что танки всё ближе и ближе. В момент начала битвы всё неожиданно закончилось: милиция начала разбирать баррикаду у Исаакиевского собора, и мы бросились в бой, но добежать не успели. Вышел Собчак и сказал, что милиция действует по его приказу, кроме того, ему удалось остановить наступающую армию. Я вернулся домой и сказал, что в городе всё спокойно.
Тем не менее, моё неспокойное настроение заставляло меня форсировать мои опыты с мистикой. Все известные мне способы гадания давали сходные и очень интересные результаты, степень мелочности которых зависела от моего настроя. Однако, когда я начал читать Евангелие, то “связь” оборвалась. Она появилась через две недели после моего последнего чтения, но как только я вернулся к Евангелию, опять пропала и уже надолго. Правда, как я понял позже, они не оставили меня в покое.
Я переключился на сновидения. С большой неохотой я дочитывал первый попавшийся в мои руки Сонник, когда понял, что я стал ясно видеть во сне предметы, которые были описаны в этом Соннике. Более того, предсказание на следующий день сбывалось. Позже я заметил, что моё подсознание с удовольствием пользуется предложенным языком символов из Сонника не только во сне. Вокруг нас миллионы значимых точек, на которых может остановиться взгляд, случайно я стал выхватывать из своего окружения символы - предсказания. Все они были мелкими, но самые назойливые выдавали Их длительный настрой в отношении меня. Так, одно время мне попадалось много людей со шрамами на лице (помните шрам у Булгаковской Геллы - древний знак неприятностей). В день я видел 2-3 человека со шрамами. Иногда это было очень неожиданно. Повернёшься в троллейбусной толпе - перед тобой - лицо с разорванным ртом. Я раньше и не предполагал, что их так много. Я конечно замечал и раньше, что по пути на работу встречаются то только красивые, то только некрасивые девушки, и день складывается соответствующим образом, но людям со шрамами мне просто иногда хотелось сказать: “Что вам всем от меня надо? Отстаньте!” При этом никто из моих близких этих людей не замечал, пока я на них не указывал.
Мой опыт с гаданиями закончился плохо. Моя жена была на седьмом месяце беременности мальчиком, когда её положили на сохранение. Как-то я возвращался с работы, и в моём сознании засела фраза: “Острыми крючьями вопросов выдираю я из своего сердца куски Истины: мои руки в тёплом и липком”. В тот вечер моя жена родила мёртвого ребёнка (преэклампсия). Она оставалась в депрессии ещё года полтора, пока не забеременела снова. Сейчас она считает, что родившийся наш второй сын - тот самый, но о нём в следующий раз. У меня же началась пора необыкновенных снов. Всё началось со смерти Виктора Цоя (
).
Я не понимал всеобщего интереса к группе “Кино”. Всё время собирался почитать тексты их песен, но не успел. Неожиданная смерть Цоя сильно огорчила меня. Чуть позже мне приснилось, что я полулежу на своей кровати в солнечной комнате и читаю те самые тексты. Рядом на той же кровати присел почти совсем раздетый Цой. Точнее, из одежды на нём были только трусы. Он заглядывал в текст, который я читал, и начинал наигрывать на гитаре соответствующую мелодию. У входа в комнату в тёмном проёме дверей стояла красивая голая кореянка. Каждый раз, когда я смотрел на неё - она была ближе и ближе. Я начал думать: “К чему бы это?” и вдруг понял. Я обернулся к Цою и сказал: "Витя, а ты ведь умер". Он взглянул на меня, и глаза его стали меняться на мертвые. Я сдержал ощущение ужаса, повернулся к кореянке и сказал: "Забери его". Она взяла его за руку и увела в темноту. Позже я научился настраиваться на того, кого хочу увидеть во сне. Удача зависела от того, силён ли был человек при жизни, и там ли он всё ещё (не реинкарнировал ли). Первый раз у меня получилось встретиться с Пушкиным. Потом я видел и Гурджиева, и Сталина, и Гитлера. Но описание этих встреч я дам позже.
В те же времена мне начали сниться сны, которые я отношу к выходам Туда. Это - яркие, солнечные, не забывающиеся цветные сны. В первый раз мне снилось, что мы с женой гуляем по периметру галереи огромного дома с чудным садом во внутреннем дворе. Этот дом был чем-то похож на римскую вилу или маленький католический монастырь. Я говорю жене (подразумевая свою заслугу): “Смотри какое чудесное место”. Она была явно рада. Я же испытывал непередаваемое ощущение истинной свободы и счастья. Из угловой комнаты вышел кто-то, одетый как монашка. Мы без слов поняли, что нам надо следовать за ней. Мы вошли в большую комнату с высоким сводчатым потолком, где нас ожидало ещё несколько “монашек”. Почти посреди комнаты стоял стол с большим ящиком чем-то похожим на научный прибор. Я понял, что нас должны обследовать, и для этого мы должны лечь в этот ящик. Я разделся до нага и лёг в него первым. Когда меня из него выпустили, туда легла моя жена. Её закрыли крышкой и уже через минуту выпустили. Нам предложили подождать результаты сканирования в саду. Через некоторое время нас пригласили обратно и поздравили (без слов, но всё было понятно) с отличными результатами. Мы могли отправиться дальше, но до ухода попросились побывать на Земле, чтобы посмотреть как там наш сын. Нас ненадолго отпустили, и мы полетели по направлению к Земле. Мы легко нашли Ленинград, наш дом, влетели в квартиру, радуясь, что у них всё хорошо и не удивляясь, что нас никто не замечает. Минут через 10 отправились назад, по направлению от Земли. Вот, наконец, и “наша” планета. Мы опустились метрах в 300-х от дома. Снаружи в нём нет окон и, в целом, он похож на оазис в скалистой пустыне. Вдруг к нам подлетает машина, из которой выскочили какие-то неприятные люди (трое мужчин и одна женщина) и стали тащить в машину мою жену. Я попытался её защитить, но получил удар ножом в живот. После этого они вскочили в машину и уехали, а моя жена как могла потащила меня, теряющего сознание, в дом. “Монашки” засуетились и срочно стали заталкивать меня в ящик. У них была надежда успеть. Ящик должен был компенсировать потерю мной жизненной энергии. Я потерял сознание и … проснулся. Позже, в одной мистической схватке я был тяжело ранен из-за жены. До сих пор не знаю, спасли ли меня …
(Следующий/Продолжение), (Дефрагментация памяти), (Содержание)
Тем не менее, моё неспокойное настроение заставляло меня форсировать мои опыты с мистикой. Все известные мне способы гадания давали сходные и очень интересные результаты, степень мелочности которых зависела от моего настроя. Однако, когда я начал читать Евангелие, то “связь” оборвалась. Она появилась через две недели после моего последнего чтения, но как только я вернулся к Евангелию, опять пропала и уже надолго. Правда, как я понял позже, они не оставили меня в покое.
Я переключился на сновидения. С большой неохотой я дочитывал первый попавшийся в мои руки Сонник, когда понял, что я стал ясно видеть во сне предметы, которые были описаны в этом Соннике. Более того, предсказание на следующий день сбывалось. Позже я заметил, что моё подсознание с удовольствием пользуется предложенным языком символов из Сонника не только во сне. Вокруг нас миллионы значимых точек, на которых может остановиться взгляд, случайно я стал выхватывать из своего окружения символы - предсказания. Все они были мелкими, но самые назойливые выдавали Их длительный настрой в отношении меня. Так, одно время мне попадалось много людей со шрамами на лице (помните шрам у Булгаковской Геллы - древний знак неприятностей). В день я видел 2-3 человека со шрамами. Иногда это было очень неожиданно. Повернёшься в троллейбусной толпе - перед тобой - лицо с разорванным ртом. Я раньше и не предполагал, что их так много. Я конечно замечал и раньше, что по пути на работу встречаются то только красивые, то только некрасивые девушки, и день складывается соответствующим образом, но людям со шрамами мне просто иногда хотелось сказать: “Что вам всем от меня надо? Отстаньте!” При этом никто из моих близких этих людей не замечал, пока я на них не указывал.
Мой опыт с гаданиями закончился плохо. Моя жена была на седьмом месяце беременности мальчиком, когда её положили на сохранение. Как-то я возвращался с работы, и в моём сознании засела фраза: “Острыми крючьями вопросов выдираю я из своего сердца куски Истины: мои руки в тёплом и липком”. В тот вечер моя жена родила мёртвого ребёнка (преэклампсия). Она оставалась в депрессии ещё года полтора, пока не забеременела снова. Сейчас она считает, что родившийся наш второй сын - тот самый, но о нём в следующий раз. У меня же началась пора необыкновенных снов. Всё началось со смерти Виктора Цоя (
).
Я не понимал всеобщего интереса к группе “Кино”. Всё время собирался почитать тексты их песен, но не успел. Неожиданная смерть Цоя сильно огорчила меня. Чуть позже мне приснилось, что я полулежу на своей кровати в солнечной комнате и читаю те самые тексты. Рядом на той же кровати присел почти совсем раздетый Цой. Точнее, из одежды на нём были только трусы. Он заглядывал в текст, который я читал, и начинал наигрывать на гитаре соответствующую мелодию. У входа в комнату в тёмном проёме дверей стояла красивая голая кореянка. Каждый раз, когда я смотрел на неё - она была ближе и ближе. Я начал думать: “К чему бы это?” и вдруг понял. Я обернулся к Цою и сказал: "Витя, а ты ведь умер". Он взглянул на меня, и глаза его стали меняться на мертвые. Я сдержал ощущение ужаса, повернулся к кореянке и сказал: "Забери его". Она взяла его за руку и увела в темноту. Позже я научился настраиваться на того, кого хочу увидеть во сне. Удача зависела от того, силён ли был человек при жизни, и там ли он всё ещё (не реинкарнировал ли). Первый раз у меня получилось встретиться с Пушкиным. Потом я видел и Гурджиева, и Сталина, и Гитлера. Но описание этих встреч я дам позже.
В те же времена мне начали сниться сны, которые я отношу к выходам Туда. Это - яркие, солнечные, не забывающиеся цветные сны. В первый раз мне снилось, что мы с женой гуляем по периметру галереи огромного дома с чудным садом во внутреннем дворе. Этот дом был чем-то похож на римскую вилу или маленький католический монастырь. Я говорю жене (подразумевая свою заслугу): “Смотри какое чудесное место”. Она была явно рада. Я же испытывал непередаваемое ощущение истинной свободы и счастья. Из угловой комнаты вышел кто-то, одетый как монашка. Мы без слов поняли, что нам надо следовать за ней. Мы вошли в большую комнату с высоким сводчатым потолком, где нас ожидало ещё несколько “монашек”. Почти посреди комнаты стоял стол с большим ящиком чем-то похожим на научный прибор. Я понял, что нас должны обследовать, и для этого мы должны лечь в этот ящик. Я разделся до нага и лёг в него первым. Когда меня из него выпустили, туда легла моя жена. Её закрыли крышкой и уже через минуту выпустили. Нам предложили подождать результаты сканирования в саду. Через некоторое время нас пригласили обратно и поздравили (без слов, но всё было понятно) с отличными результатами. Мы могли отправиться дальше, но до ухода попросились побывать на Земле, чтобы посмотреть как там наш сын. Нас ненадолго отпустили, и мы полетели по направлению к Земле. Мы легко нашли Ленинград, наш дом, влетели в квартиру, радуясь, что у них всё хорошо и не удивляясь, что нас никто не замечает. Минут через 10 отправились назад, по направлению от Земли. Вот, наконец, и “наша” планета. Мы опустились метрах в 300-х от дома. Снаружи в нём нет окон и, в целом, он похож на оазис в скалистой пустыне. Вдруг к нам подлетает машина, из которой выскочили какие-то неприятные люди (трое мужчин и одна женщина) и стали тащить в машину мою жену. Я попытался её защитить, но получил удар ножом в живот. После этого они вскочили в машину и уехали, а моя жена как могла потащила меня, теряющего сознание, в дом. “Монашки” засуетились и срочно стали заталкивать меня в ящик. У них была надежда успеть. Ящик должен был компенсировать потерю мной жизненной энергии. Я потерял сознание и … проснулся. Позже, в одной мистической схватке я был тяжело ранен из-за жены. До сих пор не знаю, спасли ли меня …
(Следующий/Продолжение), (Дефрагментация памяти), (Содержание)