Поездки по Европе и Америке. Германия.
В этой своей жизни я был в Германии несколько раз. Приезжал в научные командировки на сроки от 2 недель до 2 месяцев. В Берлине и Гамбурге бывал проездом. Дольше жил в Билефельде (близ Дюссельдорфа), Бохуме (пригород Дортмунда), в самом Дюссельдорфе. Останавливался во Франкфурте. Наездами с друзьями из Билефельда бывал в окрестностях Дюссельдорфа и Гановера: Любеке, Бад Зальцуфельне, Бад Ойнхаузене, Миндене, Кёльне, Боне…
Первый раз я приехал в "ФРГ" в конце ноября в 1993-м. Зима по местным понятиям была холодной: -5С и снег… Немцы откровенно мёрзли и, когда речь заходила о погоде, начинали со слова «катастрофа», потом спрашивали как у нас в Ленинграде (было -20С) и удивлялись, почему транспорт не встал, и трубы не полопались.
Мне же было тепло и удивительно спокойно. Поселился я в маленькой частной гостинице. Собственно гостиницей был только третий этаж огромного частного дома в старом районе Билефельда. Первые два этажа занимала семья хозяйки - фрау Зудбрак. Фрау была пожилой, но стройной дамой лет 65-ти. В ней чувствовалась какое-то старинное немецкое воспитание, что мне почему-то было чрезвычайно приятно.
Я чувствовал себя попавшим в сказку. Возвращаясь из университета вечером, я шёл по улочкам старинного немецкого города среди сказочных, подготовленных к Рождеству домиков, заваленных снегом. У меня буквально кружилась голова от постоянного нахождения на грани реальности. Я чувствовал себя вернувшимся домой через сотню лет…
Я уже писал об этой своей первой поездке в Германию: культурном шоке, мистических совпадениях, предвидениях и своих маленьких открытиях. Добавлю только, что у меня появилось много друзей, с некоторыми из которых я до сих пор поддерживаю дружеские отношения. Среди них были не только научные работники. Так что во время моих последующих командировок я останавливался уже не в гостинице, а у репатриантов из Казахстана. Местные немцы даже по прошествию 17 лет отказывались считать их немцами: упрекали плохим знанием современного немецкого и незнанием таких простых вещей, как яйцеварка. Говоря об этом, наши немцы вздыхали и добавляли, что ради детей потерпят.
Подходило Рождество (Вайнахтен). За месяц до праздника завкафедрой стал выставлять в кафедральной столовой огромное блюдо, в котором каждый день появлялись то фрукты и виноград, то шоколадные конфеты, то самое разнообразное печенье. На центральной площади стали продавать очень вкусный (на морозе) глинтвейн (сладкое горячее вино). Начались рождественские ярмарки. За неделю до Рождества работа на кафедре практически прекратилась, и моё первое пребывание в ФРГ закончилось массовыми вечеринками.
В следующий раз я поехал в уже объединившуюся Германию: прилетел в Шёнефельд, на электричке добрался до центрального вокзала в Берлине, далее на поезде прибыл в Бохум, где и была конференция. По дороге неприятное впечатление на меня произвели районы Берлинских «хрущёвок», выкрашенных в чёрный цвет. Бохум тоже не отличался особым изяществом: это рабочий городок под Дортмундтом, печально известный в Германии самым высоким уровнем самоубийств среди студентов. По-моему, к этому располагало само бетонное здание университета, выполненное в стиле «ДОТ» (долговременной огневой точки).
В свой следующий приезд в Билефельд я уже остановился у друзей на Зондербергштрассе. Благодаря налаженным связям, мне удалось осмотреть большую часть западной Германии. Мы разъезжали по провинциальным немецким дорогам, слушая Баха, и я, помню, отметил невероятную гармонию между музыкой и ландшафтами Германии. Чудесные поездки… Кстати сказать, мне тогда удалось по знакомству бесплатно съездить и в Париж: мои друзья, владельцы маленькой экскурсионной компании для русскоговорящих немцев, предложили мне взять с собой троих друзей и выделили нам передний ряд на втором этаже. Лобовое стекло, начинающееся на уровне колен, было прямо перед нами, так что поездка получилась просто сказочная, но о Париже я расскажу в следующий раз.
В последний раз я оказался в Германии, когда меня пригласили уже из США на собеседование в Дюссельдорф. Чудесная гостиница с серебром и классической музыкой к невероятно вкусному завтраку несколько скрасила неприятное впечатление от массы неулыбающихся, курящих людей в чёрном (так воспринимается Германия после США). В стране был экономический спад, вызванный слиянием с ГДР и вступлением Германии в ЕС. Мне пришлось ездить за американской визой во Франкфурт, и в поезде где-то между Франкфуртом и Боном я разговорился с пожилой фрау - женой министра экономики Германии (насколько мне позволил понять мой немецкий). Oна, ссылаясь на мужа, во всём винила слаборазвитые страны ЕС (такие как Испания), которые при этом сильно повысили свой уровень благосостояния.
Франкфурт мне толком посмотреть не удалось. Я был счастлив, что вечером успел найти недорогую гостиницу близ американского посольства. Надо сказать, что это была первая и последняя гостиница в моей жизни, в которой мне хотелось повеситься (в прямом смысле этого слова). Я не знаю причин тому. Это было в воздухе: ощущение беспричинной, но тем не менее беспросветной тоски. Вопрос с визой решился элементарно, и на обратном пути я наслаждался видами чудесных замков, расположенных на всём пути вдоль Рейна.
Чудесная страна. Только недавно она перестала мне сниться.
(Следующий), (Продолжение), (Моя семья), (Содержание)
Первый раз я приехал в "ФРГ" в конце ноября в 1993-м. Зима по местным понятиям была холодной: -5С и снег… Немцы откровенно мёрзли и, когда речь заходила о погоде, начинали со слова «катастрофа», потом спрашивали как у нас в Ленинграде (было -20С) и удивлялись, почему транспорт не встал, и трубы не полопались.
Мне же было тепло и удивительно спокойно. Поселился я в маленькой частной гостинице. Собственно гостиницей был только третий этаж огромного частного дома в старом районе Билефельда. Первые два этажа занимала семья хозяйки - фрау Зудбрак. Фрау была пожилой, но стройной дамой лет 65-ти. В ней чувствовалась какое-то старинное немецкое воспитание, что мне почему-то было чрезвычайно приятно.
Я чувствовал себя попавшим в сказку. Возвращаясь из университета вечером, я шёл по улочкам старинного немецкого города среди сказочных, подготовленных к Рождеству домиков, заваленных снегом. У меня буквально кружилась голова от постоянного нахождения на грани реальности. Я чувствовал себя вернувшимся домой через сотню лет…
Я уже писал об этой своей первой поездке в Германию: культурном шоке, мистических совпадениях, предвидениях и своих маленьких открытиях. Добавлю только, что у меня появилось много друзей, с некоторыми из которых я до сих пор поддерживаю дружеские отношения. Среди них были не только научные работники. Так что во время моих последующих командировок я останавливался уже не в гостинице, а у репатриантов из Казахстана. Местные немцы даже по прошествию 17 лет отказывались считать их немцами: упрекали плохим знанием современного немецкого и незнанием таких простых вещей, как яйцеварка. Говоря об этом, наши немцы вздыхали и добавляли, что ради детей потерпят.
Подходило Рождество (Вайнахтен). За месяц до праздника завкафедрой стал выставлять в кафедральной столовой огромное блюдо, в котором каждый день появлялись то фрукты и виноград, то шоколадные конфеты, то самое разнообразное печенье. На центральной площади стали продавать очень вкусный (на морозе) глинтвейн (сладкое горячее вино). Начались рождественские ярмарки. За неделю до Рождества работа на кафедре практически прекратилась, и моё первое пребывание в ФРГ закончилось массовыми вечеринками.
В следующий раз я поехал в уже объединившуюся Германию: прилетел в Шёнефельд, на электричке добрался до центрального вокзала в Берлине, далее на поезде прибыл в Бохум, где и была конференция. По дороге неприятное впечатление на меня произвели районы Берлинских «хрущёвок», выкрашенных в чёрный цвет. Бохум тоже не отличался особым изяществом: это рабочий городок под Дортмундтом, печально известный в Германии самым высоким уровнем самоубийств среди студентов. По-моему, к этому располагало само бетонное здание университета, выполненное в стиле «ДОТ» (долговременной огневой точки).
В свой следующий приезд в Билефельд я уже остановился у друзей на Зондербергштрассе. Благодаря налаженным связям, мне удалось осмотреть большую часть западной Германии. Мы разъезжали по провинциальным немецким дорогам, слушая Баха, и я, помню, отметил невероятную гармонию между музыкой и ландшафтами Германии. Чудесные поездки… Кстати сказать, мне тогда удалось по знакомству бесплатно съездить и в Париж: мои друзья, владельцы маленькой экскурсионной компании для русскоговорящих немцев, предложили мне взять с собой троих друзей и выделили нам передний ряд на втором этаже. Лобовое стекло, начинающееся на уровне колен, было прямо перед нами, так что поездка получилась просто сказочная, но о Париже я расскажу в следующий раз.
В последний раз я оказался в Германии, когда меня пригласили уже из США на собеседование в Дюссельдорф. Чудесная гостиница с серебром и классической музыкой к невероятно вкусному завтраку несколько скрасила неприятное впечатление от массы неулыбающихся, курящих людей в чёрном (так воспринимается Германия после США). В стране был экономический спад, вызванный слиянием с ГДР и вступлением Германии в ЕС. Мне пришлось ездить за американской визой во Франкфурт, и в поезде где-то между Франкфуртом и Боном я разговорился с пожилой фрау - женой министра экономики Германии (насколько мне позволил понять мой немецкий). Oна, ссылаясь на мужа, во всём винила слаборазвитые страны ЕС (такие как Испания), которые при этом сильно повысили свой уровень благосостояния.
Франкфурт мне толком посмотреть не удалось. Я был счастлив, что вечером успел найти недорогую гостиницу близ американского посольства. Надо сказать, что это была первая и последняя гостиница в моей жизни, в которой мне хотелось повеситься (в прямом смысле этого слова). Я не знаю причин тому. Это было в воздухе: ощущение беспричинной, но тем не менее беспросветной тоски. Вопрос с визой решился элементарно, и на обратном пути я наслаждался видами чудесных замков, расположенных на всём пути вдоль Рейна.
Чудесная страна. Только недавно она перестала мне сниться.
(Следующий), (Продолжение), (Моя семья), (Содержание)