Мятеж во имя закона. I. Август 1991-октябрь 1993. Улица. Тени не исчезают в полночь.
В ноябре 1991 года завуч Надежда Корнеева решила огласить на заседании учительского стачкома призыв «Трудовой России». Но присутствовавшие учителя с первых же слов, произнесённых их же симпатичной коллегой, зашумели, грубо оборвали выступавшую, не дали говорить.
Аналогичные сцены повторились тогда и потом, как повторяются и поныне, в десятках и сотнях других случаев по всей стране. На все попытки политической оппозиции хотя бы поговорить с забастовочным движением последнее неизменно отвечало лозунгом «Никакой политики!».
В декабре 1991 года газетой «Контраргументы и факты» был проведён социологический опрос (романтично названный «социологической разведкой»), в котором респондентам предлагалось повторно проголосовать по июньскому списку кандидатов в президенты России. Для тех представителей оппозиции, которые готовились «встретить Новый Год без Ельцина», результаты опроса не были вдохновляющими. Они показали, что рейтинг Ельцина среди населения ещё достаточно высок. Кроме того, выяснилось, что «падение доверия к Ельцину не сопровождается ростом авторитета тех его противников, в ком публика могла бы обнаружить коммунистическое начало».
Оппозиция, почувствовавшая уверенность после 7 ноября 1991 года, ощущала себя как бы авангардом огромной «армии труда», она клокотала решимостью и рвалась в бой. Хотя при здравом рассмотрении было очевидно, что в данном случае за воинственным авангардом нет армии.
Педантично изложив всё это в декабре 1991 года в «Киф» в статье «Тени не исчезнут в полночь», обозвав со ссылками на Ленина такое поведение авангарда «преступным», будущие прогрессисты оказались в роли «мальчика, портящего игру». Справедливости ради надо сказать, что они оказались первыми, но далеко не последними участниками оппозиционного движения, выступившими в этой роли. С декабря 1991 года вплоть до самой кровавой развязки 3-4 октября 1993 года постоянно находился кто-то, кто предупреждал, разъяснял, показывал оторванность столичного авангарда от масс и т.д. Последним из таких «разъяснителей» стал, видимо, Сергей Кургинян, которого за день до развязки защитники Белого Дома под автоматами выпроводили из своей цитадели, дабы тот не ослаблял боевого духа своими предсказаниями провокации.
Все эти два года многочисленные разъяснения «предсказателей» на поведении «авангарда» никак не сказались. Как правило, они даже не оспаривались, а только выслушивались и тут же забывались. Логика в данном случае была бессильна, так как вступала в конфликт с вдохновенным энтузиазмом борьбы, с потребностью в жертвах и самопожертвовании.
Аналогичные сцены повторились тогда и потом, как повторяются и поныне, в десятках и сотнях других случаев по всей стране. На все попытки политической оппозиции хотя бы поговорить с забастовочным движением последнее неизменно отвечало лозунгом «Никакой политики!».
В декабре 1991 года газетой «Контраргументы и факты» был проведён социологический опрос (романтично названный «социологической разведкой»), в котором респондентам предлагалось повторно проголосовать по июньскому списку кандидатов в президенты России. Для тех представителей оппозиции, которые готовились «встретить Новый Год без Ельцина», результаты опроса не были вдохновляющими. Они показали, что рейтинг Ельцина среди населения ещё достаточно высок. Кроме того, выяснилось, что «падение доверия к Ельцину не сопровождается ростом авторитета тех его противников, в ком публика могла бы обнаружить коммунистическое начало».
Оппозиция, почувствовавшая уверенность после 7 ноября 1991 года, ощущала себя как бы авангардом огромной «армии труда», она клокотала решимостью и рвалась в бой. Хотя при здравом рассмотрении было очевидно, что в данном случае за воинственным авангардом нет армии.
Педантично изложив всё это в декабре 1991 года в «Киф» в статье «Тени не исчезнут в полночь», обозвав со ссылками на Ленина такое поведение авангарда «преступным», будущие прогрессисты оказались в роли «мальчика, портящего игру». Справедливости ради надо сказать, что они оказались первыми, но далеко не последними участниками оппозиционного движения, выступившими в этой роли. С декабря 1991 года вплоть до самой кровавой развязки 3-4 октября 1993 года постоянно находился кто-то, кто предупреждал, разъяснял, показывал оторванность столичного авангарда от масс и т.д. Последним из таких «разъяснителей» стал, видимо, Сергей Кургинян, которого за день до развязки защитники Белого Дома под автоматами выпроводили из своей цитадели, дабы тот не ослаблял боевого духа своими предсказаниями провокации.
Все эти два года многочисленные разъяснения «предсказателей» на поведении «авангарда» никак не сказались. Как правило, они даже не оспаривались, а только выслушивались и тут же забывались. Логика в данном случае была бессильна, так как вступала в конфликт с вдохновенным энтузиазмом борьбы, с потребностью в жертвах и самопожертвовании.