Мятеж во имя Закона. III. Расстановка сил.
Казус белли
Председатель Союза офицеров подполковник Станислав Терехов чувствовал себя не просто военнослужащим, обязанным защищать Родину. С какого-то момента он стал считать себя также солдатом уже начавшейся Третьей мировой войны. Основанием для убеждения, что Третья мировая война началась, служило следующее умозаключение: В одном из американских боевых уставов психологические операции относятся к разновидности боевых действий. Психологические операции против СССР (например, "зомбирующее телевидение") - факт. Следовательно, боевые действия начались, война уже в разгаре.
Станислав Терехов выделял и этапы начавшейся Третьей мировой войны. Её первый этап, по его мнению, закончился 23 февраля 1992 года, когда манифестация сопровождалась "первой кровью" в Москве. С точки зрения Терехова, это был первый случай, когда наступающий враг столкнулся с организованным сопротивлением (как это иногда бывает у людей активных, за начало процесса они считают момент своего личного подключения к процессу, забывая о сделанном до них). Второй этап - нарастания организованного сопротивления - начался после 23 февраля 1992 года. Очевидно, теперь это нарастающее сопротивление должно было вылиться в победу. Однако на войне - как на войне. Определит победителя инициатива, решительность, понимание существа уже ведущихся боевых действий.
Горячий патриот своей советской Родины, Терехов так часто доказывал всем тождество между психологической и войсковой операциями и якобы вытекающий отсюда факт уже начавшейся Третьей мировой войны, что и сам забыл о разнице между телепередачей и очередью АКМ.
Терехов имел кабинет в Белом доме, причём рядом с кабинетом "министра обороны", назначенного парламентом вместо Грачёва. Но в отличие от Баркашова и руководителей казаков Терехов не был у "министра" частым гостем. Сидя в парламенте, он оставался всё же на улице- в среде той уличной оппозиции, к которой принадлежал по духу и мыслям, которая в отличие от парламента вела борьбу совсем не по правилам конфликта между какими-то там "ветвями власти".
Если рассматривать ситуацию сразу после 21 сентября только в рамках противостояния "ветвей власти", только по линии "парламент - президент", то нельзя не заметить, что сразу после ельцинского указа здесь сложилась ситуация политического цугцванга: проигрывала сторона, вынужденная делать ход. Если бы парламентарии продолжили просто сидеть в Доме Советов, ничего другого не предпринимая, то поставили бы Ельцина в весьма щекотливое положение и в конце концов сумели бы нейтрализовать изначальное преимущество президентской стороны. Сами по себе парламентарии в принципе и делали всё необходимое и достаточное для сведения игры вничью - к нулевому варианту Зорькина. Они продолжали сидеть, поджидая помощи регионов и тем вынуждая "белых" ухудшать свою позицию, делая различные некрасивые и непопулярные ходы вроде отключения в парламенте канализации.
Но такая игра была совершенно непонятна и неинтересна третьей стороне этого конфликта - уличной оппозиции. Она вела борьбу не с "ветвью власти", а с "временным оккупационным режимом".
Вечером 23 сентября отделению ополченцев, в которое записался "М.М.", было предложено в добровольно порядке "выдвинуться" к штабу Объединенных Вооруженных Сил СНГ. Все лица, составлявшие отделение, изъявили готовность стать добровольцами. Как понял "М.М.", "выдвигаться" следовало на помощь группе Терехова, которая отправилась туда раньше. Вообще в этот день и вечер Генштаб ОВС стал среди манифестантов у Белого Дома притчей во языцех. О необходимости его взятия, конкретных сроках захвата и даже об участии в намеченной операции конкретно Терехова открыто говорилось в мегафон некоторыми лидерами. Столь тщательная "конспирация" дополнялась ещё и тем конфузом, что большинство "налётчиков", добиравшихся к объекту в разное время от 21 до 22 часов, не знали толком о местонахождении штаба. Выйдя из метро "Аэропорт", "диверсанты" осуществляли рекогносцировку простейшим способом - спрашивали у прохожих, как пройти к штабу, который следовало захватить. Действуя таким способом, отделение "М.М." без оружия и без какого-либо плана к 22 часам 10 минутам наконец-то "выдвинулось" - то есть упёрлось в железную ограду штаба, у которой толпились ещё до 40 их товарищей, "выдвинутых" несколько раньше. "М.М", ставший метрах в сорока от въездных ворот, заметил несколько автомашин, в том числе милицейскую, а также лужу крови. Очевидно, это были последствия того налёта, о котором много писалось на следующий день в проправительственной прессе. "Казус белли" - повод к войне - был президенту подарен. Подарен теми, кто более всего желал его низвержения, кто готов был не щадя себя биться за победу парламента.
На следующий день доброволец Третьей мировой войны подполковник Терехов узнает, что срочно понадобилась помощь жене. Он оставит автомат в Белом Доме и пойдёт домой - навстречу засаде и аресту по подозрению в совершении тяжкого уголовного преступления, повлекшего человеческие жертвы.