Курджиновское дело
Все… смотрели друг на друга приветливо, и казалось, что в этом городе живут мирно и дружно. И даже весело. Но все это только казалось…
Федор Сологуб. Мелкий бес
В северных предгорьях Кавказа, в Урупском районе Карачаево-Черкесской республики, в живописной долине, со всех сторон окруженной горами, находится поселок городского типа Курджиново, основанный в 1934 году на базе лесозавода, занимавшегося заготовкой и сплавом древесины. Население его состоит преимущественно из русских. Впрочем, живут там и карачаевские семьи - главным образом, в близлежащих аулах Предгорном и Подскальном. Карачаево-Черкесская республика из-за своей удаленности и труднодоступности всегда была одним из беднейших и наименее перспективных в экономическом отношении регионов страны. Многие местные жители при первой же возможности старались перебираться оттуда в места, где уровень жизни был выше, и готовы были уступить свои дома и землю за копейки.
Преданных, которые мечтали о «простой жизни и возвышенном мышлении», привлекала перспектива жить на земле плодами своего труда. Низкие цены на жилье делали эту мечту реальной, а удаленное расположение поселка в тогдашней атмосфере начавшихся преследований расценивалось, скорее, как достоинство, а не как неудобство. Все это и послужило причиной возникновения в Курджиново одной из первых в СССР вайшнавских сельскохозяйственных общин. Инициатором этого стал Вриндаван дас.
Несколько лет благодаря деятельности Вриндавана сознание Кришны успешно развивалось в Риге и других городах Прибалтики. С 1980 года (после первых встреч с рижским КГБ) Вриндаван расширил масштабы своей проповеди и начал ездить по городам РСФСР и союзных республик, не только проповедуя, но и проводя от имени Харикеши Свами обряды посвящения для новых преданных. Так, в 1981 году в Киеве он провел обряд инициации для одного из первых украинских вайшнавов Евгения Любинского, получившего духовное имя Амала-Бхакта дас, и киевской преданной Нитья-Трипты-деви даси (Натальи Носацовой).
Проповедь Вриндавана и группы его помощников (в основном, преданных из Риги) охватывала Поволжье, Среднюю Азию, Армению, Ленинград и Ростов-на- Дону. 20 июня 1980 года, во время проповеднического турне по Молдавской ССР, Вриндаван был задержан работниками милиции города Бельцы, которые изъяли у него много книг и вынесли предупреждение «о необходимости прекращения бродяжничества». После этого в апреле 1981 года Вриндавану пришлось устроиться на работу на Рижский комбинат хлебопродуктов. Проработал он недолго и скоро снова занялся миссионерством, в результате чего вновь был задержан.
В начале 1982 года, получив от Харикеши Свами указание для преданных о необходимости уезжать из городов, Вриндаван предложил Джапе отправиться в Ставропольский край, чтобы подыскать там дома в сельской местности. Джапа дас, окончив МГУ, недолгое время работал в Риге, но в январе 1980 года был уволен за регулярные прогулы, которые допускал из-за своих частых отъездов, связанных с проповедью. Какое-то время он жил в Казани (Ананта-Шанти назначил его ответственным за проповедь в Поволжье), а затем вернулся в Ригу и стал помогать Вриндавану. Они часто путешествовали по стране вместе, и Джапа объехал много городов Европейской части СССР.
Летом 1981 года он отправился проповедовать сознание Кришны в Азию - в Ташкент и Фрунзе. Вот как вспоминает о проповеди Вриндавана и группы его последователей Ударакирти-деви даси, вскоре ставшая его женой: Ударакирти: В Латвии мы сформировали путешествующую проповедническую группу. В нее входили Вриндаван, Джапа, Риши-Кумар, Рантидева, Экадаси-деви, Бхагаван, а потом уже - моя любимая подруга Ананда-Чинмайи. Иногда с нами ездил Арджуна. Мы путешествовали и всегда возили с собой мридангу и обрамленные изображения Кришны, Господа Чайтаньи и парампары, которые использовали как переносной алтарь. Всегда брали с собой самодельные книги, которые были невероятно тяжелыми.
Еще у нас были слайды с картинками из журнала «Бэк ту Годхед» - они помогали нам объяснять людям философию. Большую часть расходов нашей проповеднической группы брала на себя Лакшмиприя. Наша тактика была примерно такой. Мы приезжали в город и шли домой к человеку, который, по имевшимся у нас данным, интересовался сознанием Кришны. Если он соглашался, мы проводили у него программу, которая состояла из киртана, показа слайдов и пира - риса с картошкой и капустой и халавы.
Много проповедовали в поездах. Люди спрашивали о мриданге и тут же узнавали, что такое киртан. У нас еще был с собой увеличитель, который позволял смотреть слайды на свет, и мы пользовались им для проповеди в дороге. Так мы путешествовали месяцами. Льготные билеты позволяли нам ездить по стране из конца в конец. Главной нашей пищей был зеленый консервированный горошек и хлеб. Обычный маршрут был таков: из Латвии - в Сибирь, через Армению, Азербайджан и Узбекистан. Любимой нашей остановкой в этих поездках была Армения.
Там уже была группа преданных, которые всегда очень радушно принимали нас. В Армении нас всегда ждали ванна и хороший прасад. Для нас, проживших жизнь в стране атеизма, где кругом - безнадега и тоска, где царит продажность и подозрительность; для нас, ненавидевших коммунистическую партию и ее тотальный контроль, сознание Кришны было источником подлинной жизни и надежды. Мы были полны энтузиазма и готовы были делиться им со всеми, кто захочет. Все свое время мы проводили, строя планы о том, куда поехать и что сделать для распространения сознания Кришны.
Вдобавок мы подвергали себя как можно более суровым физическим испытаниям: мылись ледяной водой в товарных вагонах, иногда - водой из обледенелых цистерн, иногда - из пластиковых канистр в общественных туалетах. Мы почти не спали, питались консервами и дешевым хлебом, большую часть времени проводя голодными. В те годы невероятного энтузиазма, сильной веры и крепких уз между преданными. Кришна Сам иногда являлся нам - в снах и видениях. В Ставрополе у Вриндавана были знакомые: незадолго до описываемых событий благодаря ему заинтересовался сознанием Кришны местный житель Сергей Пахомов.
Кроме него, в пригороде Ставрополя жили супруги Самойловы - Анатолий и Валентина, также практиковавшие бхакти-йогу. Они познакомились с сознанием Кришны в начале 1982 года. Валентина, уроженка города Овруч Житомирской области, по специальности была воспитателем детского сада, а в Ставрополе работала библиотекарем. На поиски жилья в Карачаево-Черкесию по поручению Вриндавана поехал Санатана-Кумар, которого Вриндаван снабдил нужными адресами.
Анатолий Самойлов много путешествовал по горам и хорошо знал окрестные ущелья и перевалы. По дороге они с Санатана-Кумаром останавливались в окрестных деревнях и поселках, узнавая цены на жилье. Самые дешевые дома оказались в Курджиново - живописном селении в горной долине, на берегу реки Лабы. Свободное жилье нашли быстро, хотя местное руководство настороженно отнеслось к появлению в поселке странных людей, желавших перебраться из города в бедную деревню, где из предприятий - только лесозаготовительный завод и мебельная фабрика.
Через несколько недель они нехотя согласились пойти навстречу пожеланиям гостей, и те наконец смогли приступить к покупке домов и земли. Первым купил жилье Санатана-Кумар (дом в поселке Медногорское). Потом приехал Джапа и поселился в близлежащей деревне Рожкао. Вриндаван, ненадолго посетив Курджиново, отправился в очередную поездку по стране, вернуться из которой ему удалось нескоро. В тот раз он посетил Ростов, где выступил на собрании местной секции биоинформации, и Куйбышев, где проповедовал в «группах здоровья» и был гневно «обличен» газетой «Волжская коммуна»*, а потом - арестован. Ударакирти: Наша группа состояла тогда из Арджуны, меня, Амогха-Пандита и Вриндавана.
Мои друзья, хатха-йоги, имели связи в «органах», и от них я узнала, что мать поставила милицию в известность о нашем прибытии. Внезапно я получила телеграмму, что мне будет звонить отец. Я пошла и напрасно прождала два часа; разговор так и не состоялся. А тем временем всех наших проповедников задержали на программе. На следующий день, надев самую дорогую одежду и позаимствованные у матери золотые украшения, я ворвалась в отделение милиции и потребовала увидеться с «братом». К моему удивлению, они позволили мне повидать Вриндавана.
В январе 1983 года Железнодорожный районный нарсуд Куйбышева осудил Вриндавана по статье 209 УК РСФСР, предусматривающей уголовную ответственность за бродяжничество и тунеядство. Без малого год - до 6 ноября 1983 года - проповедник провел в колонии недалеко от Тольятти. В Курджиново тем временем съезжались новые переселенцы. Самыми первыми, как сказано выше, были Санатана-Кумар с женой и ребенком. Одними из первых переселившихся в Карачаево-Черкесию были преданные из Свердловска (Вайшнави) и Ленинграда (Шалаграма, Иша, Враджа-Мандала и Дивья-Лила).
Летом 1982 года в Курджиново переехали Любовь Васильевна Малютина из Ростова-на-Дону и супруги Самойловы, продавшие свой дом в пригороде Ставрополя. На новом месте Самойловы активно взялись за организацию вайшнавского поселения: помогали приезжавшим единоверцам в покупке домов и решении жилищно-бытовых вопросов. У них в доме, который был очень удобно расположен, проходили программы, на которые собирались преданные и друзья. Валентина была гостеприимной хозяйкой, а Анатолий, помимо прочего, оказался замечательным проповедником.
В 1983 году приехала Ударакирти, будущая жена Вриндавана, который тогда находился в колонии. Осенью, в ноябре, его должны были освободить, и Ударакирти хотела к этому времени подыскать дом, чтобы Вриндавану было где жить. Преданные с воодушевлением ждали его возвращения, надеясь, что он возглавит местную общину. Активно участвовал в жизни общины Алексей Байда (будущий Акинчана-Дхана дас), также приехавший в Курджиново одним из первых. Алексей родился в городе Губака Пермской области. С детства он был человеком болезненным и, чтобы поправить здоровье, начал заниматься йогой и карате. О Кришне он узнал еще в начале 1970-х годов, услышав маха-мантру в песне Джорджа Харрисона «My sweet Lord».
Еще через какое-то время знакомый дал ему прочесть несколько вырванных листков из «Бхагавад-гиты» в переводе Б. Смирнова. Подлинное же его знакомство с духовной традицией вайшнавов состоялось в апреле 1981 года, когда тренер по карате (будущий Курма дас) пригласил Алексея на лекцию приезжего «йога» Михаила Шилова (Маму-Тхакур дас), уже тогда много разъезжавшего по стране с проповедью. Познакомившись с «йогом» и проникшись идеями сознания Кришны, Алексей вызвался скопировать для друзей привезенные Михаилом магнитофонные записи и перепечатать на машинке несколько статей и книг. Родные Алексея (родители и жена) категорически воспротивились этому его новому увлечению.
Они так и не смогли смириться с выбором Алексея, и в результате этого произошел его разрыв с семьей - тяжелый и болезненный. Узнав, что в Курджиново можно купить дом и жить рядом с преданными, Алексей не раздумывая отправился туда. На новом месте он устроился на работу мастером по ремонту телевизоров, а вскоре совместно с Вриндаваном и Джапой наладил выпуск вайшнавской литературы. Он купил печатную машинку «Унис», фотоувеличитель, фотобумагу, необходимые реактивы и организовал у себя дома что-то вроде подпольной типографии. Он отредактировал и отпечатал в трех экземплярах переводы Четвертой песни «Шримад-Бхагаватам» и книги Сатсварупы даса Госвами «Дневник преобразования джапы», а также транскрибировал лекции своего духовного учителя и снимал фотокопии с книг издательства «Бхактиведанта бук траст».
Дом Алексея являлся одним из центров курджиновских вайшнавов, откуда распространялись и где размножались религиозная литература, кассеты, лекции, фотоснимки. Весной 1984 года в Курджиново из Крыма приехала Ирина Михайловна Королева (Ишани-деви даси). С сознанием Кришны она познакомилась в родном Симеизе - курортном городе на берегу Черного моря. Ирина интересовалась нетрадиционной медициной и йогой и в поисках единомышленников познакомилась с женщиной из Вильнюса, которая рассказала ей о маха-мантре. По возвращении домой та написала Ирине несколько писем, в которых говорила о своем знакомстве с кришнаитами и звала в гости.
В одно из писем была вложена листовка «Самый быстрый и действенный» - о повторении мантры Харе Кришна. Ирина откликнулась на приглашение и посетила литовскую столицу, где присутствовала на программах в квартире Валерия Комоцкого (Бхагавана даса). Во время следующего визита в Вильнюс в 1982 году она познакомилась с Вриндаваном, через посредство которого получила духовное имя Ишани-деви даси. В конце 1983 года Бхагаван, посетив Курджиново, навестил Ишани и рассказал ей о возникшей в Карачаево-Черкесии общине преданных. Через несколько недель она перебралась туда.
В Курджиново приезжали многие. Кто-то покупал дома и оставался насовсем, иные, пожив немного, возвращались домой. Кто-то ехал осваивать новые места - Апшеронск, Ставрополь, Горячий Ключ… Санатана-Кумар устроился в местный дом культуры, другие также старались найти подходящую работу. Джапа вместе с Анатолием Самойловым и двумя преданными из Пермской области, Сергеем Сутонякиным и Сергеем Зориным (впоследствии - Шриниваса дас), занимались сбором лекарственных трав для местного заготовительного пункта, что давало неплохой доход и позволяло экономить время для работы над переводом книг.
Жители поселка, хоть и настороженно, но достаточно благожелательно отнеслись к новым соседям. Те были вежливы, дружелюбны и никому не мешали. Однако спокойная жизнь продолжалось недолго. * * *
2 февраля 1984 года приговором Октябрьского районного народного суда Москвы завершился процесс против семерых московских вайшнавов, за время которого у следователей накопилось множество новых данных о зарождающемся в Советском Союзе Движении сознания Кришны. Этих данных было достаточно, чтобы инициировать еще одно дело.
И вот, согласно постановлениям следователей прокуратуры Калининского и Октябрьского районов Москвы (соответственно от 13 октября и 1 декабря 1983 года) из дел преданных, осужденных 2 февраля, были выделены в отдельное производство материалы в отношении Вриндавана и Санатана-Кумара. 26 октября 1984 года было возбуждено уголовное дело за номером 75018. За несколько месяцев до этого, в августе 1984 года, мать Джапы даса посетил сотрудник то ли КГБ, то ли МВД, который попросил ее написать заявление о появившихся у сына психических отклонениях, чтобы на этом основании выдвинуть обвинение преданным курджиновской общины.
Та отказалась, но в ответ раздались угрозы: визитер обещал Юрию долгий тюремный срок, если она будет упорствовать. В случае согласия с ее стороны он обещал облегчить наказание, ограничившись направлением Юрия на полгода в психиатрическую лечебницу. Женщина отказалась. Джапа, когда узнал об этом, одобрил ее решение. С чего же все началось? В «Обвинительном заключении по уголовному делу №75018…» сказано следующее: В 1984 году в административные и советские органы от жителей Урупского района стали поступать жалобы и заявления о нарушении группой кришнаитов законодательства об отправлении религиозных культов в п. Курджиново. Устраивались незаконные сборища, распространяли идеи вероучения «Сознание Кришны».
Таким образом, если верить документам, преследования начались по инициативе местных жителей. Однако воспоминания очевидцев свидетельствуют о том, что все было несколько иначе. 16 октября 1984 года курджиновские преданные, которых к тому времени в поселке насчитывалось около тридцати, собрались в доме Алексея Балановского, чтобы отметить Вьяса-пуджу - день рождения своего духовного учителя. Санатана-Кумар: Только мы начали петь, как вдруг приехала милиция. Начали ломиться в двери, стучать в окна. - Все! Прекращайте! Приборов, открывай! Мы знаем, ты здесь!
Вваливаются в комнату, переписывают паспорта и говорят, что никто не должен ни в коем случае никуда выезжать, иначе будут неприятности. Забирают мридангу, изображения, предметы культа, литературу и везут в милицию. Мы обратили внимание, что многие люди были не местные. Комитет госбезопасности - «приезжий». Их спокойствие означало, что санкция на эти действия поступила свыше. Среди ворвавшихся были прокурор Урупского района Аоэс Куджев и председатель местного сельсовета. После того, как у присутствующих переписали паспортные данные, некоторых из них отвели в участок, где продержали до глубокой ночи, после чего отпустили.
Ровно через две недели начались обыски. 31 октября около семи утра объединенный отряд милиции и КГБ в количестве нескольких десятков человек провел одновременный обыск в девяти домах курджиновских преданных. Обыск был по сути незаконным, поскольку в ордерах не стоял номер дела и не были указаны фамилии обвиняемых. Санкцию на обыск дал все тот же прокурор А. Куджев. «Вломились грубо, - вспоминает Санатана-Кумар.
- Ходили по комнатам в грязных ботинках, обшаривали все углы, забирали все без разбору. Искали все, что доказывало связь с сознанием Кришны. Стали распространять слухи, что нашли рацию». У всех преданных отобрали паспорта. Рупануга пытался протестовать и после долгих препирательств добился позволения внести в протокол обыска жалобу. Ишани: Обыск был в семь часов утра, сразу у всех, в девяти домах. Ко мне начали стучаться, а я мантру повторяла, еще даже не одевшись как следует… Только встала - и сразу давай мантру повторять. И вдруг - страшный стук: в двери, в окна! Пять человек. Крик, стук!
А мы уже готовы были к тому, что может быть обыск. Я сразу поняла и начала прятать, рассовывать все, что у меня было. И уже в каком-то бессознательном состоянии, что могла, побросала в свою сумку. И кручусь - не знаю, куда же ее сунуть. И сунула за тумбочку. А тумбочка узкая, и из-за нее эта сумка выглядывает. Когда эти пять человек вошли, они перевернули у меня все! Высыпали крупу, заглянули во все щели, а сумку не нашли. Конфисковали при обысках все, что попадалось под руку, - иногда предметы, к религии вообще никакого отношения не имеющие. Так из протокола обыска в доме Джапы узнаем, что, помимо книг на английском языке, кассет, фотографий и т.п., у него были найдены «значок с изображением девочки», а также «две коробки индийского производства», «проспекты городов Новгород, Минск, Горький, Рига», «санс- критско-русский словарь с оберткой», «шапочку… с желтого материала для религиозных обрядов» и два русско-английских словаря.
Паспорта, отобранные при обысках, не возвращали больше месяца. Их вернули только после вмешательства Ставропольской краевой прокуратуры, куда преданные обратились с заявлением. За обыском последовали аресты. Первыми арестовали Джапу и Алексея Байду. Те пытались узнать, в чем их вина, но никакого ответа не получили (официальное обвинение было предъявлено только через пять месяцев). При задержании преданным были нанесены побои.
Еще через два дня сотрудник милиции посетил соседей Рупануги и Паурнамаси, пытаясь вынудить их подписать заявления о том, что в доме Самойловых устраиваются «сборища» и что шум беспокоит соседей. Заявления он заставлял подписывать задним числом. После ухода милиции соседи рассказали обо всем Рупануге и просили прощения, объясняя, что подписали документы под нажимом. 14 ноября сотрудники милиции арестовали Вриндавана.
Санатана-Кумар: Прошло несколько дней. Паспорта нет. Ожидаю, что вот-вот придут за мной. Чтоб застраховаться, я повесил замок снаружи - как будто никого нет дома - и влез в окно. Мы тихо разговаривали с женой и сыном, слушали записи, вполголоса проводили киртан. Вдруг слышим: автобус. Я как раз подумал, что это милицейский автобус и что это именно ко мне. И на самом деле, он сразу же завернул к нашей калитке. Залаяла собака, послышался тяжелый топот сапог. «О, к нам идут!» Сразу же окружили дом, стали стучать в окна и двери. Я не ответил, и тогда они, подождав еще немного, развернулись и поехали дальше.
Как потом выяснилось, они приехали к Толе Самойлову и взяли там Вриндавана. Самого Толика не было дома. Вриндавана повезли домой, произвели у него обыск, конфисковали вещи и наложили на него арест. Ударакирти: 14 ноября в двенадцать часов ночи пришли в мой дом. Нам не предъявили никакого обвинения, не было даже названия дела. Мужа увели, перевернули в доме все вверх дном, и я осталась одна, на третьем месяце беременности.
По пути в отделение милиции машина, в которой везли Вриндавана, перевернулась, и он вышел. У него была возможность бежать под прикрытием темноты, однако он ею не воспользовался, о чем впоследствии сожалел. Он сам вышел к сопровождающим и был доставлен в место назначения. 17 ноября представители правоохранительных органов наведались к Самойловым. Рупануги снова не оказалось дома. Прокурор допросил его жену, стараясь получить по возможности больше сведений о нем, затем ушел. На следующее утро визит повторился, после чего возле дома Самойловых было установлено дежурство. Рупануга, оставшись без паспорта и сочтя унизительным для себя писать жалобу и ездить вместе с остальными в краевой центр, чтобы выпросить документ обратно, автоматически оказался вне закона и решил не показываться домой, дабы избежать ареста.
Санатана-Кумар после ареста Вриндавана также некоторое время скрывался. Санатана-Кумар: С утра, не дожидаясь, пока меня возьмут, я решил: огородами, огородами - и уйти. Сначала поехал в Армавир. У меня был адрес одного человека - у него-то я и остановился. Через несколько дней приехала жена с ребенком, и мы направились дальше - в Сухуми, где нас встретил Парджанья-Махараджа. Он снял нам хорошую комнату, приходил в гости, мы беседовали на духовные темы. Там тоже КГБ интересовался вайшнавами и уже что-то затевал против них. Но пока никого не арестовывали. Потом я поехал в Армению, в Ереван. В конце концов, устав скрываться, Санатана-Кумар вернулся домой.
По зрелом размышлении он пришел к выводу, что ничего противозаконного не совершал и, соответственно, бояться ему нечего. Санатана-Кумар: Несколько дней я пожил дома, не выходя на улицу, но как-то утром раздались звонки в дверь. Мы не отвечали. Они стали стучать, кричали, что выломают дверь. Потом залезли на балкон и каким-то образом открыли дверь. Вошли. Я старался держаться с ними вежливо, спокойно. Нельзя было в тот момент будоражить их ум, ситуация и без того была напряженной. Когда обыскали квартиру, конфисковав при этом множество вещей, меня повезли в прокуратуру Урупского района. После того, как арестовали Вриндавана и Санатана-Кумара, их жены, а также Паурнамаси стали жить вместе.
Началось следствие - долгое и тяжелое, с допросами, угрозами, запугиваниями. Ударакирти: Наступающая зима грозила быть суровой, не было дров, денег, на работу брать везде отказывались. По селу намеренно распускались слухи о нашей причастности к ЦРУ, о золоте и радиопередатчиках, присланных из Америки, о горах антисоветской литературы, якобы конфискованной при обысках… Трудно передать… всю атмосферу травли, умело созданную вокруг нас.
Следователи и прокурор Куджев никак не могли собрать достаточно весомых аргументов для предъявления обвинений моему мужу и еще трем преданным. Поэтому следствие затянулось на девять месяцев. На одном из допросов следователь заявил, что скоро обвинение предъявят мне и что моя беременность этому не помеха: «С тобой сделают, как с Киселевой». Власти всячески настраивали местных жителей против преданных.
Вайшнавы с горькой иронией вспоминают об этом. Паурнамаси: Заходил сосед и говорил: Валентина, правда ли, что у преданных нашли такое кольцо - его покрутишь, появляется Рейган и дает указания, как подрывать советский строй? Или пришла бабушка и сказала: Валя, правда ли, что у тебя на крыше нашли пулеметы и автоматы? Нет, бабушка, неправда! Пулеметы и автоматы у меня не нашли, зато у меня была атомная бомба. А где ж ты ее взяла? Как где? В США.
____________________________________________________________________________________________________________________
*Статья о якобы "антиобщественной деятельности Кустри В.А. в г.Куйбышеве" была опубликована в номере газеты от 21 апреля 1983 года
____________________________________________________________________________________________________________________
Продолжение
Из книги Пискарев В.А “Движение сознания Кришны в СССР”
Федор Сологуб. Мелкий бес
В северных предгорьях Кавказа, в Урупском районе Карачаево-Черкесской республики, в живописной долине, со всех сторон окруженной горами, находится поселок городского типа Курджиново, основанный в 1934 году на базе лесозавода, занимавшегося заготовкой и сплавом древесины. Население его состоит преимущественно из русских. Впрочем, живут там и карачаевские семьи - главным образом, в близлежащих аулах Предгорном и Подскальном. Карачаево-Черкесская республика из-за своей удаленности и труднодоступности всегда была одним из беднейших и наименее перспективных в экономическом отношении регионов страны. Многие местные жители при первой же возможности старались перебираться оттуда в места, где уровень жизни был выше, и готовы были уступить свои дома и землю за копейки.
Преданных, которые мечтали о «простой жизни и возвышенном мышлении», привлекала перспектива жить на земле плодами своего труда. Низкие цены на жилье делали эту мечту реальной, а удаленное расположение поселка в тогдашней атмосфере начавшихся преследований расценивалось, скорее, как достоинство, а не как неудобство. Все это и послужило причиной возникновения в Курджиново одной из первых в СССР вайшнавских сельскохозяйственных общин. Инициатором этого стал Вриндаван дас.
Несколько лет благодаря деятельности Вриндавана сознание Кришны успешно развивалось в Риге и других городах Прибалтики. С 1980 года (после первых встреч с рижским КГБ) Вриндаван расширил масштабы своей проповеди и начал ездить по городам РСФСР и союзных республик, не только проповедуя, но и проводя от имени Харикеши Свами обряды посвящения для новых преданных. Так, в 1981 году в Киеве он провел обряд инициации для одного из первых украинских вайшнавов Евгения Любинского, получившего духовное имя Амала-Бхакта дас, и киевской преданной Нитья-Трипты-деви даси (Натальи Носацовой).
Проповедь Вриндавана и группы его помощников (в основном, преданных из Риги) охватывала Поволжье, Среднюю Азию, Армению, Ленинград и Ростов-на- Дону. 20 июня 1980 года, во время проповеднического турне по Молдавской ССР, Вриндаван был задержан работниками милиции города Бельцы, которые изъяли у него много книг и вынесли предупреждение «о необходимости прекращения бродяжничества». После этого в апреле 1981 года Вриндавану пришлось устроиться на работу на Рижский комбинат хлебопродуктов. Проработал он недолго и скоро снова занялся миссионерством, в результате чего вновь был задержан.
В начале 1982 года, получив от Харикеши Свами указание для преданных о необходимости уезжать из городов, Вриндаван предложил Джапе отправиться в Ставропольский край, чтобы подыскать там дома в сельской местности. Джапа дас, окончив МГУ, недолгое время работал в Риге, но в январе 1980 года был уволен за регулярные прогулы, которые допускал из-за своих частых отъездов, связанных с проповедью. Какое-то время он жил в Казани (Ананта-Шанти назначил его ответственным за проповедь в Поволжье), а затем вернулся в Ригу и стал помогать Вриндавану. Они часто путешествовали по стране вместе, и Джапа объехал много городов Европейской части СССР.
Летом 1981 года он отправился проповедовать сознание Кришны в Азию - в Ташкент и Фрунзе. Вот как вспоминает о проповеди Вриндавана и группы его последователей Ударакирти-деви даси, вскоре ставшая его женой: Ударакирти: В Латвии мы сформировали путешествующую проповедническую группу. В нее входили Вриндаван, Джапа, Риши-Кумар, Рантидева, Экадаси-деви, Бхагаван, а потом уже - моя любимая подруга Ананда-Чинмайи. Иногда с нами ездил Арджуна. Мы путешествовали и всегда возили с собой мридангу и обрамленные изображения Кришны, Господа Чайтаньи и парампары, которые использовали как переносной алтарь. Всегда брали с собой самодельные книги, которые были невероятно тяжелыми.
Еще у нас были слайды с картинками из журнала «Бэк ту Годхед» - они помогали нам объяснять людям философию. Большую часть расходов нашей проповеднической группы брала на себя Лакшмиприя. Наша тактика была примерно такой. Мы приезжали в город и шли домой к человеку, который, по имевшимся у нас данным, интересовался сознанием Кришны. Если он соглашался, мы проводили у него программу, которая состояла из киртана, показа слайдов и пира - риса с картошкой и капустой и халавы.
Много проповедовали в поездах. Люди спрашивали о мриданге и тут же узнавали, что такое киртан. У нас еще был с собой увеличитель, который позволял смотреть слайды на свет, и мы пользовались им для проповеди в дороге. Так мы путешествовали месяцами. Льготные билеты позволяли нам ездить по стране из конца в конец. Главной нашей пищей был зеленый консервированный горошек и хлеб. Обычный маршрут был таков: из Латвии - в Сибирь, через Армению, Азербайджан и Узбекистан. Любимой нашей остановкой в этих поездках была Армения.
Там уже была группа преданных, которые всегда очень радушно принимали нас. В Армении нас всегда ждали ванна и хороший прасад. Для нас, проживших жизнь в стране атеизма, где кругом - безнадега и тоска, где царит продажность и подозрительность; для нас, ненавидевших коммунистическую партию и ее тотальный контроль, сознание Кришны было источником подлинной жизни и надежды. Мы были полны энтузиазма и готовы были делиться им со всеми, кто захочет. Все свое время мы проводили, строя планы о том, куда поехать и что сделать для распространения сознания Кришны.
Вдобавок мы подвергали себя как можно более суровым физическим испытаниям: мылись ледяной водой в товарных вагонах, иногда - водой из обледенелых цистерн, иногда - из пластиковых канистр в общественных туалетах. Мы почти не спали, питались консервами и дешевым хлебом, большую часть времени проводя голодными. В те годы невероятного энтузиазма, сильной веры и крепких уз между преданными. Кришна Сам иногда являлся нам - в снах и видениях. В Ставрополе у Вриндавана были знакомые: незадолго до описываемых событий благодаря ему заинтересовался сознанием Кришны местный житель Сергей Пахомов.
Кроме него, в пригороде Ставрополя жили супруги Самойловы - Анатолий и Валентина, также практиковавшие бхакти-йогу. Они познакомились с сознанием Кришны в начале 1982 года. Валентина, уроженка города Овруч Житомирской области, по специальности была воспитателем детского сада, а в Ставрополе работала библиотекарем. На поиски жилья в Карачаево-Черкесию по поручению Вриндавана поехал Санатана-Кумар, которого Вриндаван снабдил нужными адресами.
Анатолий Самойлов много путешествовал по горам и хорошо знал окрестные ущелья и перевалы. По дороге они с Санатана-Кумаром останавливались в окрестных деревнях и поселках, узнавая цены на жилье. Самые дешевые дома оказались в Курджиново - живописном селении в горной долине, на берегу реки Лабы. Свободное жилье нашли быстро, хотя местное руководство настороженно отнеслось к появлению в поселке странных людей, желавших перебраться из города в бедную деревню, где из предприятий - только лесозаготовительный завод и мебельная фабрика.
Через несколько недель они нехотя согласились пойти навстречу пожеланиям гостей, и те наконец смогли приступить к покупке домов и земли. Первым купил жилье Санатана-Кумар (дом в поселке Медногорское). Потом приехал Джапа и поселился в близлежащей деревне Рожкао. Вриндаван, ненадолго посетив Курджиново, отправился в очередную поездку по стране, вернуться из которой ему удалось нескоро. В тот раз он посетил Ростов, где выступил на собрании местной секции биоинформации, и Куйбышев, где проповедовал в «группах здоровья» и был гневно «обличен» газетой «Волжская коммуна»*, а потом - арестован. Ударакирти: Наша группа состояла тогда из Арджуны, меня, Амогха-Пандита и Вриндавана.
Мои друзья, хатха-йоги, имели связи в «органах», и от них я узнала, что мать поставила милицию в известность о нашем прибытии. Внезапно я получила телеграмму, что мне будет звонить отец. Я пошла и напрасно прождала два часа; разговор так и не состоялся. А тем временем всех наших проповедников задержали на программе. На следующий день, надев самую дорогую одежду и позаимствованные у матери золотые украшения, я ворвалась в отделение милиции и потребовала увидеться с «братом». К моему удивлению, они позволили мне повидать Вриндавана.
В январе 1983 года Железнодорожный районный нарсуд Куйбышева осудил Вриндавана по статье 209 УК РСФСР, предусматривающей уголовную ответственность за бродяжничество и тунеядство. Без малого год - до 6 ноября 1983 года - проповедник провел в колонии недалеко от Тольятти. В Курджиново тем временем съезжались новые переселенцы. Самыми первыми, как сказано выше, были Санатана-Кумар с женой и ребенком. Одними из первых переселившихся в Карачаево-Черкесию были преданные из Свердловска (Вайшнави) и Ленинграда (Шалаграма, Иша, Враджа-Мандала и Дивья-Лила).
Летом 1982 года в Курджиново переехали Любовь Васильевна Малютина из Ростова-на-Дону и супруги Самойловы, продавшие свой дом в пригороде Ставрополя. На новом месте Самойловы активно взялись за организацию вайшнавского поселения: помогали приезжавшим единоверцам в покупке домов и решении жилищно-бытовых вопросов. У них в доме, который был очень удобно расположен, проходили программы, на которые собирались преданные и друзья. Валентина была гостеприимной хозяйкой, а Анатолий, помимо прочего, оказался замечательным проповедником.
В 1983 году приехала Ударакирти, будущая жена Вриндавана, который тогда находился в колонии. Осенью, в ноябре, его должны были освободить, и Ударакирти хотела к этому времени подыскать дом, чтобы Вриндавану было где жить. Преданные с воодушевлением ждали его возвращения, надеясь, что он возглавит местную общину. Активно участвовал в жизни общины Алексей Байда (будущий Акинчана-Дхана дас), также приехавший в Курджиново одним из первых. Алексей родился в городе Губака Пермской области. С детства он был человеком болезненным и, чтобы поправить здоровье, начал заниматься йогой и карате. О Кришне он узнал еще в начале 1970-х годов, услышав маха-мантру в песне Джорджа Харрисона «My sweet Lord».
Еще через какое-то время знакомый дал ему прочесть несколько вырванных листков из «Бхагавад-гиты» в переводе Б. Смирнова. Подлинное же его знакомство с духовной традицией вайшнавов состоялось в апреле 1981 года, когда тренер по карате (будущий Курма дас) пригласил Алексея на лекцию приезжего «йога» Михаила Шилова (Маму-Тхакур дас), уже тогда много разъезжавшего по стране с проповедью. Познакомившись с «йогом» и проникшись идеями сознания Кришны, Алексей вызвался скопировать для друзей привезенные Михаилом магнитофонные записи и перепечатать на машинке несколько статей и книг. Родные Алексея (родители и жена) категорически воспротивились этому его новому увлечению.
Они так и не смогли смириться с выбором Алексея, и в результате этого произошел его разрыв с семьей - тяжелый и болезненный. Узнав, что в Курджиново можно купить дом и жить рядом с преданными, Алексей не раздумывая отправился туда. На новом месте он устроился на работу мастером по ремонту телевизоров, а вскоре совместно с Вриндаваном и Джапой наладил выпуск вайшнавской литературы. Он купил печатную машинку «Унис», фотоувеличитель, фотобумагу, необходимые реактивы и организовал у себя дома что-то вроде подпольной типографии. Он отредактировал и отпечатал в трех экземплярах переводы Четвертой песни «Шримад-Бхагаватам» и книги Сатсварупы даса Госвами «Дневник преобразования джапы», а также транскрибировал лекции своего духовного учителя и снимал фотокопии с книг издательства «Бхактиведанта бук траст».
Дом Алексея являлся одним из центров курджиновских вайшнавов, откуда распространялись и где размножались религиозная литература, кассеты, лекции, фотоснимки. Весной 1984 года в Курджиново из Крыма приехала Ирина Михайловна Королева (Ишани-деви даси). С сознанием Кришны она познакомилась в родном Симеизе - курортном городе на берегу Черного моря. Ирина интересовалась нетрадиционной медициной и йогой и в поисках единомышленников познакомилась с женщиной из Вильнюса, которая рассказала ей о маха-мантре. По возвращении домой та написала Ирине несколько писем, в которых говорила о своем знакомстве с кришнаитами и звала в гости.
В одно из писем была вложена листовка «Самый быстрый и действенный» - о повторении мантры Харе Кришна. Ирина откликнулась на приглашение и посетила литовскую столицу, где присутствовала на программах в квартире Валерия Комоцкого (Бхагавана даса). Во время следующего визита в Вильнюс в 1982 году она познакомилась с Вриндаваном, через посредство которого получила духовное имя Ишани-деви даси. В конце 1983 года Бхагаван, посетив Курджиново, навестил Ишани и рассказал ей о возникшей в Карачаево-Черкесии общине преданных. Через несколько недель она перебралась туда.
В Курджиново приезжали многие. Кто-то покупал дома и оставался насовсем, иные, пожив немного, возвращались домой. Кто-то ехал осваивать новые места - Апшеронск, Ставрополь, Горячий Ключ… Санатана-Кумар устроился в местный дом культуры, другие также старались найти подходящую работу. Джапа вместе с Анатолием Самойловым и двумя преданными из Пермской области, Сергеем Сутонякиным и Сергеем Зориным (впоследствии - Шриниваса дас), занимались сбором лекарственных трав для местного заготовительного пункта, что давало неплохой доход и позволяло экономить время для работы над переводом книг.
Жители поселка, хоть и настороженно, но достаточно благожелательно отнеслись к новым соседям. Те были вежливы, дружелюбны и никому не мешали. Однако спокойная жизнь продолжалось недолго. * * *
2 февраля 1984 года приговором Октябрьского районного народного суда Москвы завершился процесс против семерых московских вайшнавов, за время которого у следователей накопилось множество новых данных о зарождающемся в Советском Союзе Движении сознания Кришны. Этих данных было достаточно, чтобы инициировать еще одно дело.
И вот, согласно постановлениям следователей прокуратуры Калининского и Октябрьского районов Москвы (соответственно от 13 октября и 1 декабря 1983 года) из дел преданных, осужденных 2 февраля, были выделены в отдельное производство материалы в отношении Вриндавана и Санатана-Кумара. 26 октября 1984 года было возбуждено уголовное дело за номером 75018. За несколько месяцев до этого, в августе 1984 года, мать Джапы даса посетил сотрудник то ли КГБ, то ли МВД, который попросил ее написать заявление о появившихся у сына психических отклонениях, чтобы на этом основании выдвинуть обвинение преданным курджиновской общины.
Та отказалась, но в ответ раздались угрозы: визитер обещал Юрию долгий тюремный срок, если она будет упорствовать. В случае согласия с ее стороны он обещал облегчить наказание, ограничившись направлением Юрия на полгода в психиатрическую лечебницу. Женщина отказалась. Джапа, когда узнал об этом, одобрил ее решение. С чего же все началось? В «Обвинительном заключении по уголовному делу №75018…» сказано следующее: В 1984 году в административные и советские органы от жителей Урупского района стали поступать жалобы и заявления о нарушении группой кришнаитов законодательства об отправлении религиозных культов в п. Курджиново. Устраивались незаконные сборища, распространяли идеи вероучения «Сознание Кришны».
Таким образом, если верить документам, преследования начались по инициативе местных жителей. Однако воспоминания очевидцев свидетельствуют о том, что все было несколько иначе. 16 октября 1984 года курджиновские преданные, которых к тому времени в поселке насчитывалось около тридцати, собрались в доме Алексея Балановского, чтобы отметить Вьяса-пуджу - день рождения своего духовного учителя. Санатана-Кумар: Только мы начали петь, как вдруг приехала милиция. Начали ломиться в двери, стучать в окна. - Все! Прекращайте! Приборов, открывай! Мы знаем, ты здесь!
Вваливаются в комнату, переписывают паспорта и говорят, что никто не должен ни в коем случае никуда выезжать, иначе будут неприятности. Забирают мридангу, изображения, предметы культа, литературу и везут в милицию. Мы обратили внимание, что многие люди были не местные. Комитет госбезопасности - «приезжий». Их спокойствие означало, что санкция на эти действия поступила свыше. Среди ворвавшихся были прокурор Урупского района Аоэс Куджев и председатель местного сельсовета. После того, как у присутствующих переписали паспортные данные, некоторых из них отвели в участок, где продержали до глубокой ночи, после чего отпустили.
Ровно через две недели начались обыски. 31 октября около семи утра объединенный отряд милиции и КГБ в количестве нескольких десятков человек провел одновременный обыск в девяти домах курджиновских преданных. Обыск был по сути незаконным, поскольку в ордерах не стоял номер дела и не были указаны фамилии обвиняемых. Санкцию на обыск дал все тот же прокурор А. Куджев. «Вломились грубо, - вспоминает Санатана-Кумар.
- Ходили по комнатам в грязных ботинках, обшаривали все углы, забирали все без разбору. Искали все, что доказывало связь с сознанием Кришны. Стали распространять слухи, что нашли рацию». У всех преданных отобрали паспорта. Рупануга пытался протестовать и после долгих препирательств добился позволения внести в протокол обыска жалобу. Ишани: Обыск был в семь часов утра, сразу у всех, в девяти домах. Ко мне начали стучаться, а я мантру повторяла, еще даже не одевшись как следует… Только встала - и сразу давай мантру повторять. И вдруг - страшный стук: в двери, в окна! Пять человек. Крик, стук!
А мы уже готовы были к тому, что может быть обыск. Я сразу поняла и начала прятать, рассовывать все, что у меня было. И уже в каком-то бессознательном состоянии, что могла, побросала в свою сумку. И кручусь - не знаю, куда же ее сунуть. И сунула за тумбочку. А тумбочка узкая, и из-за нее эта сумка выглядывает. Когда эти пять человек вошли, они перевернули у меня все! Высыпали крупу, заглянули во все щели, а сумку не нашли. Конфисковали при обысках все, что попадалось под руку, - иногда предметы, к религии вообще никакого отношения не имеющие. Так из протокола обыска в доме Джапы узнаем, что, помимо книг на английском языке, кассет, фотографий и т.п., у него были найдены «значок с изображением девочки», а также «две коробки индийского производства», «проспекты городов Новгород, Минск, Горький, Рига», «санс- критско-русский словарь с оберткой», «шапочку… с желтого материала для религиозных обрядов» и два русско-английских словаря.
Паспорта, отобранные при обысках, не возвращали больше месяца. Их вернули только после вмешательства Ставропольской краевой прокуратуры, куда преданные обратились с заявлением. За обыском последовали аресты. Первыми арестовали Джапу и Алексея Байду. Те пытались узнать, в чем их вина, но никакого ответа не получили (официальное обвинение было предъявлено только через пять месяцев). При задержании преданным были нанесены побои.
Еще через два дня сотрудник милиции посетил соседей Рупануги и Паурнамаси, пытаясь вынудить их подписать заявления о том, что в доме Самойловых устраиваются «сборища» и что шум беспокоит соседей. Заявления он заставлял подписывать задним числом. После ухода милиции соседи рассказали обо всем Рупануге и просили прощения, объясняя, что подписали документы под нажимом. 14 ноября сотрудники милиции арестовали Вриндавана.
Санатана-Кумар: Прошло несколько дней. Паспорта нет. Ожидаю, что вот-вот придут за мной. Чтоб застраховаться, я повесил замок снаружи - как будто никого нет дома - и влез в окно. Мы тихо разговаривали с женой и сыном, слушали записи, вполголоса проводили киртан. Вдруг слышим: автобус. Я как раз подумал, что это милицейский автобус и что это именно ко мне. И на самом деле, он сразу же завернул к нашей калитке. Залаяла собака, послышался тяжелый топот сапог. «О, к нам идут!» Сразу же окружили дом, стали стучать в окна и двери. Я не ответил, и тогда они, подождав еще немного, развернулись и поехали дальше.
Как потом выяснилось, они приехали к Толе Самойлову и взяли там Вриндавана. Самого Толика не было дома. Вриндавана повезли домой, произвели у него обыск, конфисковали вещи и наложили на него арест. Ударакирти: 14 ноября в двенадцать часов ночи пришли в мой дом. Нам не предъявили никакого обвинения, не было даже названия дела. Мужа увели, перевернули в доме все вверх дном, и я осталась одна, на третьем месяце беременности.
По пути в отделение милиции машина, в которой везли Вриндавана, перевернулась, и он вышел. У него была возможность бежать под прикрытием темноты, однако он ею не воспользовался, о чем впоследствии сожалел. Он сам вышел к сопровождающим и был доставлен в место назначения. 17 ноября представители правоохранительных органов наведались к Самойловым. Рупануги снова не оказалось дома. Прокурор допросил его жену, стараясь получить по возможности больше сведений о нем, затем ушел. На следующее утро визит повторился, после чего возле дома Самойловых было установлено дежурство. Рупануга, оставшись без паспорта и сочтя унизительным для себя писать жалобу и ездить вместе с остальными в краевой центр, чтобы выпросить документ обратно, автоматически оказался вне закона и решил не показываться домой, дабы избежать ареста.
Санатана-Кумар после ареста Вриндавана также некоторое время скрывался. Санатана-Кумар: С утра, не дожидаясь, пока меня возьмут, я решил: огородами, огородами - и уйти. Сначала поехал в Армавир. У меня был адрес одного человека - у него-то я и остановился. Через несколько дней приехала жена с ребенком, и мы направились дальше - в Сухуми, где нас встретил Парджанья-Махараджа. Он снял нам хорошую комнату, приходил в гости, мы беседовали на духовные темы. Там тоже КГБ интересовался вайшнавами и уже что-то затевал против них. Но пока никого не арестовывали. Потом я поехал в Армению, в Ереван. В конце концов, устав скрываться, Санатана-Кумар вернулся домой.
По зрелом размышлении он пришел к выводу, что ничего противозаконного не совершал и, соответственно, бояться ему нечего. Санатана-Кумар: Несколько дней я пожил дома, не выходя на улицу, но как-то утром раздались звонки в дверь. Мы не отвечали. Они стали стучать, кричали, что выломают дверь. Потом залезли на балкон и каким-то образом открыли дверь. Вошли. Я старался держаться с ними вежливо, спокойно. Нельзя было в тот момент будоражить их ум, ситуация и без того была напряженной. Когда обыскали квартиру, конфисковав при этом множество вещей, меня повезли в прокуратуру Урупского района. После того, как арестовали Вриндавана и Санатана-Кумара, их жены, а также Паурнамаси стали жить вместе.
Началось следствие - долгое и тяжелое, с допросами, угрозами, запугиваниями. Ударакирти: Наступающая зима грозила быть суровой, не было дров, денег, на работу брать везде отказывались. По селу намеренно распускались слухи о нашей причастности к ЦРУ, о золоте и радиопередатчиках, присланных из Америки, о горах антисоветской литературы, якобы конфискованной при обысках… Трудно передать… всю атмосферу травли, умело созданную вокруг нас.
Следователи и прокурор Куджев никак не могли собрать достаточно весомых аргументов для предъявления обвинений моему мужу и еще трем преданным. Поэтому следствие затянулось на девять месяцев. На одном из допросов следователь заявил, что скоро обвинение предъявят мне и что моя беременность этому не помеха: «С тобой сделают, как с Киселевой». Власти всячески настраивали местных жителей против преданных.
Вайшнавы с горькой иронией вспоминают об этом. Паурнамаси: Заходил сосед и говорил: Валентина, правда ли, что у преданных нашли такое кольцо - его покрутишь, появляется Рейган и дает указания, как подрывать советский строй? Или пришла бабушка и сказала: Валя, правда ли, что у тебя на крыше нашли пулеметы и автоматы? Нет, бабушка, неправда! Пулеметы и автоматы у меня не нашли, зато у меня была атомная бомба. А где ж ты ее взяла? Как где? В США.
____________________________________________________________________________________________________________________
*Статья о якобы "антиобщественной деятельности Кустри В.А. в г.Куйбышеве" была опубликована в номере газеты от 21 апреля 1983 года
____________________________________________________________________________________________________________________
Продолжение
Из книги Пискарев В.А “Движение сознания Кришны в СССР”