Год уходящий
Двенадцать дней одного года.
Январь: еду на поезде в Москву узнавать, подтвердится ли онкологический диагноз, о котором мне вот уже два месяца говорят врачи. В купе, как водится, три мужика, мы болтаем о Новой Зеландии, португальском языке и еще какой-то ерунде, а в голове крутится одна мысль: я похоронила маму три недели назад. Я помню, как важно мне в то время было быть среди людей, которые не знали. Это создавало иллюзию нормальности.
Февраль: я лежу одна в палате, за окном глубокая ночь, из меня торчат две жесткие дренажные трубки и я с трудом дышу от боли - медсестра забыла мне сделать укол обезболивающего вечером. Минуты растягиваются, я проваливаюсь в какую-то окутывающую темноту, мне бы только дожить до обхода в шесть утра. Но я уже на каком-то подсознательном уровне знаю, что никакой онкологии у меня нет. И радуюсь.
Март: я сижу в номере гостиницы, в городе, в котором я первый раз, но с полным ощущением, что я сюда вернулась после долгого расставания, звоню папе спросить, как у них там дела и узнаю, что бабушка умерла. Мы вылетели из Стамбула утром на следующий день, но из-за погодных условий я не успела на похороны, о чем жалею до сих пор. Все-так родных и близких обязательно провожать в последний путь, как бы тяжело это ни было.
Апрель: сижу в процедурном кабинете, медсестра готовит укол и интересуется, который он у меня по счету. Говорю, что первый. Она ехидно улыбается: ну, ждите искусственного климакса со всеми прелестями. Гормональное лечение у меня вызывает не самые приятные воспоминания.
Май: самый любимый мой день в году - день Победы. Мы с папой сажаем картошку. У деда, который прошел всю войну, была традиция сажать картошку со своими детьми в этот день. Стоит отличная погода, настоящая весна, природа просыпается и гудит на разные лады. Мне кажется, в этом году я первый раз расслабляюсь.
Июнь: я сижу на кушетке после операции в махровом халате, из меня торчит небольшой дренаж, но мне не больно. Вообще! Я отказываюсь от обезболивания. И у меня странное ощущение, что я на курорте. Я знаю, это все махровый халат :)
Июль: я пишу своей шведской подруге письмо на шведском о своих планах на лето и удивляюсь своему прогрессу. Все-таки начальный этап в изучении языка - самый приятный.
Август: мы с мужем сидим на Валааме, пьем кофе в бухте и понимаем, что так хорошо, нам еще никогда не было. Мы уже хотим сюда вернуться. А завтра рано-рано мы пойдем в кромешной тьме почти на ощупь на монастырскую литургию. Я вспоминаю свою первую поездку на Валаам пятнадцать лет назад. Как же здесь все изменилось в лучшую сторону!
Сентябрь: мы гуляем с племянницами по Дятлинке (остров на реке у нас в городе). И я в первый раз ощущаю искреннюю радость от общения с детьми.
Октябрь: я уже третий час в коридоре режу простыни на ветошь в хосписе. У меня болят руки и поясница, я страшно устала, но когда вижу заплаканных родственников смертельно больных людей без всякой надежды на выздоровление, я эгоистично радуюсь, что это не я. Боль как рукой снимает.
Ноябрь: я сижу в кафе на Белорусской, где мы с мужем частенько пропускаем по "ночному колпачку", со своей дорогой подругой из Штатов. Мы давно не виделись, но нам столько нужно всего рассказать друг другу! Все-таки для настоящей дружбы не важны ни время, ни расстояния.
Декабрь: я стою возле могилы, мы только что отслужили панихиду, я стою и понимаю, что там под двухметровым слоем земли лежит моя мама. И мне хочется ей сказать: Мам, ну чего ты тут лежишь? Темно и холодно. Пойдем домой! Незаконченная вышивка тебя ждет. Будем пить чай и болтать. Пойдем в ту жизнь, где все живы...