Белый Кречет
Мы должны были прождать в Анадыре начала экспедиции около недели, но старт переносился и в итоге наше анадырское сидение продолжалось целых десять дней. Сначала мы жили на квартире у знакомого и эти дни были прекрасны. Из-за смены часовых поясов мы просыпались очень рано, шли вдоль улицы Энергетиков и выходили на дорогу, ведущую прямо на сопку Михаила. Мы долго-долго шли по ней, проходили человека, непонятно для чего косящего длинную траву косой; рабочих, разъезжающих в разные стороны на грузовике; военных, которые работали там же неподалёку. Мы шли мимо недавно открывшегося хостела (всего полторы тысячи рублей и кормят три раза в день бесплатно) и, дойдя почти до вершины, разворачивались и медленно шли в обратную сторону. Всё это время на улице сияло яркое солнце, сменив недавний гнев на милость, и яростно дул всё не унимающийся ветер. Вернувшись в квартиру мы с Сашей долго пили кофе, а затем шли в Новомариинский, покупали продукты и готовили обед: обычно это был наваристый суп из оленины. В Москве такую не купишь… Вечером мы могли вновь выйти на улицы затихшего города и долго стоять на причале, глядя, как на волнах качаются маленькие нерпы или оставались дома и, уютно устроившись в кроватях, читали книги под шум ветра и дождя. Однако где-то через неделю идиллия закончилась и нам пришлось съехать с квартиры аж на соседнюю улицу - в коммуналку к другу, которого мы знаем ещё с экспедиции к мысу Дежнёва. Там мы провели ещё пару дней и съехали - в свободную комнату, где так комфортно разместились мы с Сашей, вернулась из отпуска её законная хозяйка. Тут ситуация стала немного критичной и мы было испугались, что придётся идти в хостел и жить оставшиеся дни там, но уже за деньги. Впрочем, наш страх был абсолютно беспочвенен: мест в хостеле не оказалось. Тут мы вспомнили, что на днях познакомились с одной женщиной, чукчанкой, и она приглашала нас к себе, если мы окажемся на улице. Уже через минуту я позвонила ей и услышала в ответ:
-Да приходите, конечно, ночуйте. За сколько? Да чего там, так ночуйте…
Нина, так её звали, была молодой женщиной. Она переехала в Анадырь недавно, но активно устраивалась в столице Чукотки. Она жила на противоположном конце города в двухкомнатной квартире с тёмно-зелёными стенами. Там давно не делался ремонт, штукатурка и краска местами облупились со стен, а на кухне, вместо стола, стояла школьная парта. Когда мы вошли туда, нам на встречу выбежала маленькая девочка - дочь Нины. У девочки были раскосые живые глаза и чёрная блестящая, совсем как у матери, коса.
-Проходите, проходит. - засуетилась Нина. - Рюкзаки сюда ставьте, а сами проходите на кухню, сейчас будем ужинать. У меня тут ремонт не делался тыщу лет, но вы не обращайте внимания: я эту квартиру сначала снимала, а сейчас потихоньку ипотеку за неё выплачиваю, так что ремонт подождёт пока.
Мы разговорились. Нина жила в Анадыре всего пару лет и вынуждена была очень много работать: и в местном ансамбле Эргырон, и переводчиком на телевидении (она прекрасно знала чукотский язык), и где-то ещё. Всё это делалась для того, чтобы максимально улучшить свою жизнь и чтобы её дочка ни в чём не нуждалась. Саша, так звали девочку, благодаря стараниям матери ходила в разные секции, занималась танцами, вокалом и была заинтересованным и очень живым ребёнком.
Вечером, вновь засыпая в новом месте, я удивлялась: как же богат мир на удивительных людей. Нина совершенно бескорыстно пустила в свой дом двух незнакомых людей просто потому, что мы её об этом попросили. Последним, о чём я успела подумать перед сном было, что надо учиться доброте от окружающих.
"Чукчанка" картина Александры Кузнецовой. Холст, масло
-Да приходите, конечно, ночуйте. За сколько? Да чего там, так ночуйте…
Нина, так её звали, была молодой женщиной. Она переехала в Анадырь недавно, но активно устраивалась в столице Чукотки. Она жила на противоположном конце города в двухкомнатной квартире с тёмно-зелёными стенами. Там давно не делался ремонт, штукатурка и краска местами облупились со стен, а на кухне, вместо стола, стояла школьная парта. Когда мы вошли туда, нам на встречу выбежала маленькая девочка - дочь Нины. У девочки были раскосые живые глаза и чёрная блестящая, совсем как у матери, коса.
-Проходите, проходит. - засуетилась Нина. - Рюкзаки сюда ставьте, а сами проходите на кухню, сейчас будем ужинать. У меня тут ремонт не делался тыщу лет, но вы не обращайте внимания: я эту квартиру сначала снимала, а сейчас потихоньку ипотеку за неё выплачиваю, так что ремонт подождёт пока.
Мы разговорились. Нина жила в Анадыре всего пару лет и вынуждена была очень много работать: и в местном ансамбле Эргырон, и переводчиком на телевидении (она прекрасно знала чукотский язык), и где-то ещё. Всё это делалась для того, чтобы максимально улучшить свою жизнь и чтобы её дочка ни в чём не нуждалась. Саша, так звали девочку, благодаря стараниям матери ходила в разные секции, занималась танцами, вокалом и была заинтересованным и очень живым ребёнком.
Вечером, вновь засыпая в новом месте, я удивлялась: как же богат мир на удивительных людей. Нина совершенно бескорыстно пустила в свой дом двух незнакомых людей просто потому, что мы её об этом попросили. Последним, о чём я успела подумать перед сном было, что надо учиться доброте от окружающих.
"Чукчанка" картина Александры Кузнецовой. Холст, масло