Белый Кречет
Как вы понимаете, стола на триморане нет, но есть его аналог. Перед каждым приёмом пищи мы доставали длинные деревянные палки и клали на них нечто вроде деревянных столешниц - так получался стол. После еды «стол» протирался и каждый по очереди шёл на улицу и мыл посуду забортной водой. Опускаешь на ходу руку с тарелкой в солёную воду - рукав куртки тут же оказывается в ледяных брызгах - и стараешься не выпустить скользкую посуду из рук. По началу было неловко, но со временем я научилась делать всё быстро и максимально безболезненно.
Мы проходили мимо низкого чукотского берега, покрытого зелёной тусклой травой. В сером небе не виднелось ни солнца, ни просвета, противная непрекращающаяся морось капала и капала сверху, да так, что мокрым было вся одежда, невзирая на дождевики. Ветер дул в унисон с дождём и так разогнал волны, что они подкидывали «Финвал» вновь и вновь на своих сизых водах. Мы стояли снаружи, понуро опустив лбы и вжав головы в плечи. Меня мутило и я боялась зайти внутрь - оставалось терпеть непогоду снаружи.
- Ничего! - Приободрил Андрей. - Этот участок некрасивый, зато потом…
И он оказался прав. Ближе к вечеру море немного успокоилось и из воды стал выныривать тюлени. Они качались на волнах и своими огромными пустыми глазами они провожали наш триморан.
Вечером мы пристали к берегу и, поужинав гречкой с тушёнкой, легли спать. Мне снилось, что я живу в высоком доме, а напротив меня - школа. В школе работает та же директриса, что была в Баренцбурге, и ей что-то всё время от меня надо, а я не могу выйти из дома, потому что всё вокруг качается. Но выйти всё-таки очень надо - и я решаюсь. Вышла я почему-то из окна и спустилась дюльфером прямо возле футбольного стадиона. Там на меня напустилась толпа фанатов, которые в один голос кричали, что тут спускаться вообще-то нельзя, потмоу как идёт чемпионат мира по футболу и…
-«Доброе утро! Четыре часа, пора вставать!» - послушался за шторкой голос капитана.
Мы проходили мимо низкого чукотского берега, покрытого зелёной тусклой травой. В сером небе не виднелось ни солнца, ни просвета, противная непрекращающаяся морось капала и капала сверху, да так, что мокрым было вся одежда, невзирая на дождевики. Ветер дул в унисон с дождём и так разогнал волны, что они подкидывали «Финвал» вновь и вновь на своих сизых водах. Мы стояли снаружи, понуро опустив лбы и вжав головы в плечи. Меня мутило и я боялась зайти внутрь - оставалось терпеть непогоду снаружи.
- Ничего! - Приободрил Андрей. - Этот участок некрасивый, зато потом…
И он оказался прав. Ближе к вечеру море немного успокоилось и из воды стал выныривать тюлени. Они качались на волнах и своими огромными пустыми глазами они провожали наш триморан.
Вечером мы пристали к берегу и, поужинав гречкой с тушёнкой, легли спать. Мне снилось, что я живу в высоком доме, а напротив меня - школа. В школе работает та же директриса, что была в Баренцбурге, и ей что-то всё время от меня надо, а я не могу выйти из дома, потому что всё вокруг качается. Но выйти всё-таки очень надо - и я решаюсь. Вышла я почему-то из окна и спустилась дюльфером прямо возле футбольного стадиона. Там на меня напустилась толпа фанатов, которые в один голос кричали, что тут спускаться вообще-то нельзя, потмоу как идёт чемпионат мира по футболу и…
-«Доброе утро! Четыре часа, пора вставать!» - послушался за шторкой голос капитана.