В. Авагян: "деньги под ногами"
Что такое оптимизация экономики? Это более рачительное и рациональное использование ресурсов территории. Не «сокращения персонала», как думают либералы, а именно интенсификация хозяйствования. То есть - «вырастить два колоса там, где раньше вырастал один» (академик Н.Вавилов). Землю можно использовать разумно и неразумно. Первое - лучше, но второе - легче. Есть и ещё одна особенность оптимизации экономики, повышения её продуктивности. Они не всегда хороши.
Условно говоря, общество может выработать 100 или 1000 рублей. Между 100 и 1000 - разница в 10 раз. Но если кто-то украдёт 100 или 1000 в каждом из случаев, то у общества всё равно останется ноль.
Поэтому обществу незачем работать в 10 раз лучше, пока не пресечены каналы оттока (например, вывоз капитала из страны). Хуже того: добиться ноля, потеряв 100 рублей дешевле, чем добиться ноля, потеряв тысячу…
Деньги (не путайте с денежными знаками) - это контроль владельца над совокупностью ресурсов и благ территории. Над тем, что уже есть - и над тем, что может быть использовано для производства материальных благ.
Кем? Естественно, хозяином территории, тем, кто осуществляет распределение ресурсов и распоряжение людьми (что, впрочем, весьма взаимосвязано). То есть реальной властью (бывают ведь ещё и зиц-председатели!). Она, собственно, и печатает деньги (ранее она же чеканила монету) - и понятно, почему.
Чтобы вы лучше понимали механизм, объясню на простых примерах, как он работает.
Допустим, у вас есть огород. И на нём регулярно выращиваются помидоры. Или огурцы, не важно - что-то вкусное. Если вы владелец, то вы можете их заранее распределять.
Пообещать кому-то 10 помидоров с будущего урожая. Если обещание будет в письменном виде, то это и есть деньги. Они могут переходить из рук в руки - естественно, не безвозмездно.
Вам нужны гайки, вы расплачиваетесь этой бумажкой с владельцем гаек, которому нужны помидоры. Если обещания даны лживым человеком, то они обесцениваются, как и в случае неурожая помидор.
Бумажные обещания теряют силу и смысл, если власть над огородом, и тем, что на нём произрастает (и может произрасти в обозримой перспективой) утрачена источником эмиссии.
Например, если Американская Империя с её карательными флотами развалится - доллар ничего не будет стоить. А пока она управляет ресурсами планеты - она может назначать ему любую стоимость: как единственный торговец водой в пустыне, где покупатели умирают от жажды…
Власть, печатая и распределяя деньги, на самом деле распределяет ресурсы подконтрольной ей территории: готовые блага или то, из чего могут быть сделаны готовые блага.
Лишь на второй стадии (горизонтальной) деньги становятся инструментом обмена между людьми. Как в нашем примере, когда гайки обменяли на обещание выдать помидоры с огорода, когда они вырастут.
Проще всего эта схема выглядела в отношениях «издольщины»: землевладелец сдаёт батраку землю, которую тот обрабатывает, выращивая хлеб. В оплату за труд он получает часть (долю) того самого хлеба, который вырастил. Власть предоставляет возможность работать, и за это взимает часть плодов труда. В целом это называется "денежный круг" или "денежный оборот".
Эта схема, при некоторых косметических усложнениях, действует, по сути, и во всех современных государствах мира. Владелец ресурсов на своих условиях предоставляет их в обработку тому, кто может и согласен их обрабатывать. Оплатой труда служит доля того самого продукта, который он выработал, или её, доли, меновая стоимость[1].
+++
Поскольку деньги - совокупность реальных ресурсов (самих благ и сырья для их изготовления) - количество денег не может убывать или прибавляться иначе как через потерю или приобретение территорий. Если понимать, что деньги - это река Волга, то нельзя ведь сделать из неё две Волги или пол-Волги.
Можно другое: можно предоставить ресурсы производителям благ - или «зажать» их, не пустить в оборот. Можно разумно распорядится возможностями власти - или играть роль "собаки на сене", не хозяйствуя на земле, и другим не давая. Тогда ресурсная возможность пропадает втуне: река, на которой нет ГЭС, энергию-то вырабатывает и без ГЭС, просто этой энергии не умеют взять с неё!
Если, например, огород из нашей притчи, год не обрабатывался, то урожай помидоров потерян, соответственно, обесцениваются и обозначающие их условные значки. Или - чтобы они не обесценивались - их количество нужно сократить в обороте. Меньше давать их людям - тогда потерянные помидоры не будут востребованы.
То есть денег (учитывая замкнутость планеты Земля и всех её благ) не бывает меньше или больше. Больше или меньше бывает милость распределителя благ к фаворитам и «омегам» общества. Распределитель может распределять демократично - или только среди «своих». Он может распределять рационально, оптимально (добиваясь максимальных урожаев помидор) - или нерационально, бессмысленно, выкармливая готовыми благами не производителей новых благ, а бесплодных трутней и тунеядцев.
Но всё равно власть распоряжается одним и тем же ресурсом (в устойчивых границах) - более или менее эффективно, но без роста или сокращения его по существу.
Рассуждать, что у власти нет денег - безумие. У власти может не быть двух вещей: ума или собственно реальной власти. Если деньги - сама территория под ногами, то либо нет контроля над территорией (власть фиктивна, реальная власть в других руках), либо нет ума произвести то, что тут можно и нужно произвести.
И то, и другое, а именно:
- отсутствие у номинального правительства реальной распределительной власти;
- и общая умственная недостаточность (поражающая общими бредовыми миражами власть, интеллигенцию[2] и общество) -
Есть врождённые пороки либерализма. Не избавившись от него, нельзя реально оптимизировать хозяйствование на земле - как нельзя наполнить водой бездонную бочку.
[1] Называю в своих трудах это сочетанием трёх составляющих ценного продукта: конструмента (того, из чего делают), инструмента (того, чем делают) и кводомента (смысла, цели обработки). Продукт не возникает сам собой, из «рыночной свободы»: нужна мотивация его делать, то, из чего можно сделать, и то, чем можно его сделать. Конструмент и инструмент создают материальное тело продукта, а кводомент определяет его ценность в глазах людей: ведь есть много вещей, которые сделать технически можно, но незачем.
[2] «От прогрессирующей безличности и некультурности нашего живущего миражами интеллигентного слоя мы теряем политическое чутьё» - писал князь Ухтомский в 1900 г. А как будто сегодня сказано!
Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.; 29 марта 2019
Условно говоря, общество может выработать 100 или 1000 рублей. Между 100 и 1000 - разница в 10 раз. Но если кто-то украдёт 100 или 1000 в каждом из случаев, то у общества всё равно останется ноль.
Поэтому обществу незачем работать в 10 раз лучше, пока не пресечены каналы оттока (например, вывоз капитала из страны). Хуже того: добиться ноля, потеряв 100 рублей дешевле, чем добиться ноля, потеряв тысячу…
Деньги (не путайте с денежными знаками) - это контроль владельца над совокупностью ресурсов и благ территории. Над тем, что уже есть - и над тем, что может быть использовано для производства материальных благ.
Кем? Естественно, хозяином территории, тем, кто осуществляет распределение ресурсов и распоряжение людьми (что, впрочем, весьма взаимосвязано). То есть реальной властью (бывают ведь ещё и зиц-председатели!). Она, собственно, и печатает деньги (ранее она же чеканила монету) - и понятно, почему.
Чтобы вы лучше понимали механизм, объясню на простых примерах, как он работает.
Допустим, у вас есть огород. И на нём регулярно выращиваются помидоры. Или огурцы, не важно - что-то вкусное. Если вы владелец, то вы можете их заранее распределять.
Пообещать кому-то 10 помидоров с будущего урожая. Если обещание будет в письменном виде, то это и есть деньги. Они могут переходить из рук в руки - естественно, не безвозмездно.
Вам нужны гайки, вы расплачиваетесь этой бумажкой с владельцем гаек, которому нужны помидоры. Если обещания даны лживым человеком, то они обесцениваются, как и в случае неурожая помидор.
Бумажные обещания теряют силу и смысл, если власть над огородом, и тем, что на нём произрастает (и может произрасти в обозримой перспективой) утрачена источником эмиссии.
Например, если Американская Империя с её карательными флотами развалится - доллар ничего не будет стоить. А пока она управляет ресурсами планеты - она может назначать ему любую стоимость: как единственный торговец водой в пустыне, где покупатели умирают от жажды…
Власть, печатая и распределяя деньги, на самом деле распределяет ресурсы подконтрольной ей территории: готовые блага или то, из чего могут быть сделаны готовые блага.
Лишь на второй стадии (горизонтальной) деньги становятся инструментом обмена между людьми. Как в нашем примере, когда гайки обменяли на обещание выдать помидоры с огорода, когда они вырастут.
Проще всего эта схема выглядела в отношениях «издольщины»: землевладелец сдаёт батраку землю, которую тот обрабатывает, выращивая хлеб. В оплату за труд он получает часть (долю) того самого хлеба, который вырастил. Власть предоставляет возможность работать, и за это взимает часть плодов труда. В целом это называется "денежный круг" или "денежный оборот".
Эта схема, при некоторых косметических усложнениях, действует, по сути, и во всех современных государствах мира. Владелец ресурсов на своих условиях предоставляет их в обработку тому, кто может и согласен их обрабатывать. Оплатой труда служит доля того самого продукта, который он выработал, или её, доли, меновая стоимость[1].
+++
Поскольку деньги - совокупность реальных ресурсов (самих благ и сырья для их изготовления) - количество денег не может убывать или прибавляться иначе как через потерю или приобретение территорий. Если понимать, что деньги - это река Волга, то нельзя ведь сделать из неё две Волги или пол-Волги.
Можно другое: можно предоставить ресурсы производителям благ - или «зажать» их, не пустить в оборот. Можно разумно распорядится возможностями власти - или играть роль "собаки на сене", не хозяйствуя на земле, и другим не давая. Тогда ресурсная возможность пропадает втуне: река, на которой нет ГЭС, энергию-то вырабатывает и без ГЭС, просто этой энергии не умеют взять с неё!
Если, например, огород из нашей притчи, год не обрабатывался, то урожай помидоров потерян, соответственно, обесцениваются и обозначающие их условные значки. Или - чтобы они не обесценивались - их количество нужно сократить в обороте. Меньше давать их людям - тогда потерянные помидоры не будут востребованы.
То есть денег (учитывая замкнутость планеты Земля и всех её благ) не бывает меньше или больше. Больше или меньше бывает милость распределителя благ к фаворитам и «омегам» общества. Распределитель может распределять демократично - или только среди «своих». Он может распределять рационально, оптимально (добиваясь максимальных урожаев помидор) - или нерационально, бессмысленно, выкармливая готовыми благами не производителей новых благ, а бесплодных трутней и тунеядцев.
Но всё равно власть распоряжается одним и тем же ресурсом (в устойчивых границах) - более или менее эффективно, но без роста или сокращения его по существу.
Рассуждать, что у власти нет денег - безумие. У власти может не быть двух вещей: ума или собственно реальной власти. Если деньги - сама территория под ногами, то либо нет контроля над территорией (власть фиктивна, реальная власть в других руках), либо нет ума произвести то, что тут можно и нужно произвести.
И то, и другое, а именно:
- отсутствие у номинального правительства реальной распределительной власти;
- и общая умственная недостаточность (поражающая общими бредовыми миражами власть, интеллигенцию[2] и общество) -
Есть врождённые пороки либерализма. Не избавившись от него, нельзя реально оптимизировать хозяйствование на земле - как нельзя наполнить водой бездонную бочку.
[1] Называю в своих трудах это сочетанием трёх составляющих ценного продукта: конструмента (того, из чего делают), инструмента (того, чем делают) и кводомента (смысла, цели обработки). Продукт не возникает сам собой, из «рыночной свободы»: нужна мотивация его делать, то, из чего можно сделать, и то, чем можно его сделать. Конструмент и инструмент создают материальное тело продукта, а кводомент определяет его ценность в глазах людей: ведь есть много вещей, которые сделать технически можно, но незачем.
[2] «От прогрессирующей безличности и некультурности нашего живущего миражами интеллигентного слоя мы теряем политическое чутьё» - писал князь Ухтомский в 1900 г. А как будто сегодня сказано!
Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.; 29 марта 2019