Черекское ущелье (Малкария). Часть 1: Голубые озёра и Черекская теснина
Черекский район Кабардино-Балкарии в её юго-восточном углу - первый по площади (2,1 тым. км²), последний по населению (30 тыс. человек) и один из двух, где больше половины жителей (64%) - балкарцы, истории и колориту которых была посвящена прошлая часть. Со времён падения Магаса раздвоенное ущелье реки Черек было главным оплотом этого народа с половецким языком и аланским происхождением, и я расскажу о нём в 4 частях по мотивам традиционного майского выезда от "Неизвестной России" . Начнём с предгорий - от горячих источников Аушигера через неочевидно-удивительные Голубые озёра до головокружительной Черекской теснины, многим знакомой по балабалановскому фильму "Война".
Балкария начинается в Нальчике, на окраине которого, в очаровательном курортном Долинске, расположился Козий рынок, также известный как Балкарский базар:
2.
Совсем небольшой, по крайней мере в части рядов он оправдывает оба своих названия - на прилавках тут действительно в основном шерстяная одежда, а за прилавками - обаятельные балкарские бабушки, рано утром приезжающие в город из своих ущелий или хотя бы из-за ближайшего моста.
3.
Козья шерсть, конечно, не так хороша, как ячья, знакомая мне по монгольским базарам Сибири, но и цены здесь совсем другие. Под рассказы продавщицы о том, что она только утром из Приэльбрусья и там всё белым-бело (что было правдой), я купил за 100 рублей пару шерстяных носок, а за 300, на подарок - вот этот широкий согревающий пояс.
4.
Расположен Балкар-базар не случайно: за автомобильным мостом через мелкую быструю речку Нальчик встречает Хасанья - крупнейшее балкарское село (10 тыс. жителей), основанное в 19 веке людьми из трёх горных обществ Черека. До 1958 года называвшееся просто Пригородное, фактически это не что иное, как Балкарская слобода, не включённая в состав русско-кабардинского города.
5.
Через Хасанью и мелкие балкарские сёла петляет среди зелёных холмов второстепенная дорога, своими ухабами так не похожая на неплохие в большинстве своём дороги Кабарды. По ней, отделившись от группы и поймав машину на Голубых озёрах, я возвращался в Нальчик...
6.
...а дождливым утром в начале выезда, после позднего завтрака в кабардинском кафе на окраине Нальчика, бусик "Неизвестной России" с грандиозным осетином Альбертом за рулём и обаятельным гидом Маргаритой покинул город по трассе "Кавказ". Вдоль неё тянутся кабардинские сёла - Вольный Аул (в составе города), Нартан (12 тыс. жителей) и Урвань (5,4 тыс. жителей), замыкающая нальчинские предместья на востоке: подобрав пару туристов, прилетевших не через Минеральные Воды (как большая часть группа), а через Владикавказ, мы свернули на юг вдоль Черека. Первая остановка и последний на нашем пути уголок Кабарды - Аушигер, крупное село (4,8 тыс. жителей) под невысоким Нартанским хребтом, до 1920 года называвшееся по владению местных князей Догужоково. И вряд ли выделялось бы оно среди сотен зажиточных и суровых кабардинских селений хоть чем-то, если бы в 1964 году сюда не занесло советских геологов с буровой установкой. Они искали нефть, а нашли термальные воды, бассейны с которыми теперь и стали главной достопримечательностью Аушигера:
7.
Ездят сюда в первую очередь сами местные, а кавказский колорит представлен лишь декоративными башнями да дымом шашлыков - облачившись в купальники, народ отмокает в горячей воде без различий пола и нации. Приобщилась и наша группа:
8.
За кабардинским Аушигером встречает балкарский Кашхатау (5,2 тыс. жителей) - центр Черекского района. Вдоль реки между двух сёл протянулся каскад небольших ГЭС "Черек-1" (она же Аушигерская; 1994-2002, 60 МВт) и "Черек-2" (она же ГЭС Кашхатау, 1993-2010, 65 МВт), цветастые сооружения которого я высматривал сквозь густые ветки и пелену дождя, но так и не успел заснять. В Кашхатау выводит и та самая дорога через Хасанью - что отсюда, что из Урвани, что из Аушигера до Нальчика и 20 километров нет. Ворота гор - следующее село Бабугент (3,8 тыс. жителей), встречающее памятником балкарскому писателю Кязиму Мечиеву на стрелке двух Череков - Балкарского и Безенгийского.
9.
С гор Большого Кавказа они текут почти параллельно, но достигнув подножья, Черек Безенгийский вдруг резко поворачивает вдоль Пастбищного хребта с сливается с Череком Балкарским. На повороте реки, километрах в 10 от Бабугента, стоит небольшое (полтысячи жителей) село Карасу:
10.
Полтора ущелья и стали важнейшим прибежищем тюрок на службе Кавказской Алании в 13-14 веках, когда это некогда процветавшее христианское царство опустошили по очереди монголы, ордынские татары и собственной персоной Тамерлан. Из пяти балкарских "горных обществ" на Череках образовалось 3 - крупнейшее Малкарское на Череке Балкарском и небольшие (по одному роду князей-таубиев) Хуламское и Безенгийское на Череке Безенгийском.
11.
Но к последним двум, вверх по горам от Карасу, отправимся лишь в четвёртой части...
12.
...а пока вернёмся в Бабугент, более всего впечатляющий своим въездным знаком. Приглядитесь - тут, натурально, ребус! Допустим, топор, болгарка и багор - это про лесозаготовки, подкова - про скотоводство, а палатка и чашка - про туризм и отдых, но что символизирует рельсовая колея?! Железные дороги в Черекский район не заходят (ближайшая тупиковая станция - в Нальчике), а лесовозные узкоколейки тут если и были - то где-то между планами и благопожеланиями. Тем более не ясен возраст стелы - уж не 1939 ли года, когда Бабугент на несколько лет стал центром Хуламо-Безенгийского района?
13.
Теперь над Бабугентом господствует мечеть, одна из самых солидных в Балкарии:
14.
А в паре километров за селом у ощутимо сузившейся дороги вдруг встречает самый настоящий кромлех!
15.
Зная о живом до 19 века горском язычестве и древних дольменах Западного Кавказа, легко поверить, что это воссозданное советскими или уже национальными реставраторами святилище то ли аланских Семи Богов, то ли адыгского Тхьа. Но всё прозаичнее: надпись под центральным валуном гласит, что это памятник 70-летию Черекского восстания, а стало быть кромлеху на момент написания поста 40 лет.
16.
Земли в предгорьях малкарское, хуламское и безенгиевское общества получили в 1865 году, с окончанием Кавказской войны. Далеко расселиться таулалы ("горцы", как тогда называли себя балкарцы) не могли, так как на границе прямой видимости гор хозяевами оставались кабардинцы, а потому новые земли остались для горных обществ в первую очередь источником ресурсов. Вокруг Бабугента и Карасу таковым был лес, владельцами которого стали таубии Жанхотовы и Жаноковы. Каракиши (крестьяне) же спокойно ходили туда за дровами, стройматериалом или ягодами, пока в 1906 году то ли испугавшиеся революции, то ли заинтересовавшиеся оптимизацией братья Таукан и Шаухал Жанхотовы не объявили лес своей неприкосновенной собственностью. В 1912 году братьям глянулся для этой собственности выгодный покупатель - "Общество Владикавказской железной дороги", строившее тогда тупиковую ветку в Нальчик. Таубии и русские подрядчики-купцы окружили лес канавами и заборам, а крестьянам, пытавшимся пойти за дровами, наёмные сторожа ломали повозки и рёбра. Результат не заставил себя долго ждать: 22 июля 1913 года несколько сотен каракишей разобрали по камушку хутор Жанхотовых и засыпали канавы вокруг леса, да так рьяно, что когда подтянулись последние толпы - было уже нечего ломать. Через несколько дней до ущелья добрались солдаты, но стрелять им было не в кого и даже явного зачинщика восстания не нашлось. В итоге похватали 58 человек, но стоило было делу выйти хотя бы на уровень Терской области, как лес по решению суда признали общественным, а бунтовщиков отпустили с миром. И в общем, было это в масштабах царской России восстание совершенно заурядное, без признаков национального пробуждения или джихада. Вряд ли я бы вспомнил о нём, если бы тут стоял обелиск (который бы всё равно не сфоткался сквозь мокрое стекло), а не кромлех, центральная глыба которого с одной стороны приобретает очертания горца в бурке:
17.
Ещё пара километров - и вдоль дороги сгущаются сувенирные базары да кафе, частью с закосом под горские сакли:
18.
Среди них выделяется "Орёл":
19.
Даже если в него не заходить, впечатляющий фигурами медведя, орла...
20.
И типично кавказской зверюги крокодила:
21.
Мы приехали на Голубые озёра - пожалуй, главную достопримечательность кабардино-балкарских предгорий. Дорога проходит буквально по берегу самого крупного из 5 озёр, балкарцам известного как Цирик-Гёль (Гнилое озеро), кабардинцами как Шэрэджанэ (Мать Черека) и Псыхурей (Круглая вода), а русским как Нижне-Голубое. По пути "туда" мы оказались тут под проливным дождём, в котором посеревшая от капель поверхность вызвала у группы лишь разочарованные возгласы "А зачем мы здесь? Обычное унылое лесное озеро!". На обратном пути, когда дождь лишь ходил вокруг, но пока не начинался, вид открылся совсем другой - Голубые озёра действительно голубые.
22.
Ширина озера невелика - порядка 200 метров. Однако если нормальные озёра напоминают блюдца (даже Байкал, длина которого больше глубины в сотни раз), то Цирик-Гёль - скорее, стакан: до дна здесь, по разным данным, 279-292 метра. Во всей России не наберётся и десятка более глубоких озёр, а уж в её Европейской части сравниться не в свою пользу с Псыхуреем могут разве что гигантская Ладога (230м) да Шадхурей (200м) на другом конце Кабардино-Балкарии. У берега дно Нижне-Голубого озера образует небольшой пологий раструб, а за просматривающейся с берега кромкой - отвесная бездна без малого 3 сотни метров глубиной.
23.
Живут в этой бездне лишь рачки, а потому прозрачность мёртвой воды Нижне-Голубого озера достигает почти байкальских 20 метров. Можно представить, как выглядит спуск в эту бездну вдоль отвесной скальной стены, к компактному дну, за десятки метров до которого путь преграждают ветви утонувших деревьев. Научно-исследовательский центр "Голубое озеро" (2018) периодически становится базой лимнологических экспедиций, но в первую очередь это вполне себе коммерческий дайвинг-центр:
24.
Расположенный почти на перешейке между Цирик-Гёлем и Поплавком - его мелким, но таким же голубым озером-спутником:
25.
Озёрные берега опоясывает горский базар:
26.
Помимо папах, балхама, халвы и чурчхелы запомнившийся мне целыми прилавком окаменелостей и конкреций:
27.
Однако как и многие популярные достопримечательности, Голубые озёра имеют "секретный уровень". Уровень в более чем прямом смысле слова - нашу следующую цель отделяет от дороги отвесный обрыв. Почему она не входит в маршрут "Неизвестной России", мне только ещё предстояло прочувствовать, а пока, возвращаясь из горных ущелий, я попрощался тут с Альбертом и Маргаритой.
28.
От Нижне-Голубого озера уходит наверх довольно качественная асфальтовая дорога:
29.
По ней и побрёл я, любуясь весенним изобилием южной природы:
30.
Так как Нижне-Голубое озеро опасно, безжизненно и охраняемо, купаться и рыбачить кабардино-балкарский люд ездит на Верхне-Голубые озёра. Вернее, на самом деле это одно озеро, разделённое дамбой - самое обширное, но самое мелкое и заурядное в этом анти-архипелаге. Я чуть-чуть не дошёл до него, свернув на Секретное озеро, по-балкарски Таша-кёль (Каменно озеро), и видимо балкарское название стало основой для русского: на пологих берегах не видать ни единого камня.
31.
Зато по опушке вдоль берега тянутся каменные сакли с весьма художественной кладкой:
32.
Их обитатели, то есть повара и гиды, под вечер отдыхали за большим столом, и видимо поэтому не стали мне навязывать свои услуги: я шёл на Сухое озеро, но внизу на все вопросы о дороге к нему ответом было предложение нанять проводника. Сытые довольные проводники за чаем же просто указали мне на вон ту изгородь выше по склону:
33.
За которой и начинается вполне интуитивно-понятная (особенно если сверяться с картой типа maps.me) тропа. Путь к Сухому озеру в сухой день был бы приятной прогулкой, а вот после затяжных дождей... вы можете оценить глубину следов! Почти весь путь я вяз в грязи по щиколотку, пару раз оставлял в ней ботинки, склоны преодолевал лишь цепляясь за древесные стволы, и хотя каким-то чудом я ни разу не навернулся, примерно до колен мои штаны приняли цвет почвы.
34.
Полкилометра от Секретного до Сухого озера (а весь маршрут и вовсе представлял собой спираль - по прямой до Нежно-Голубого столько же) я преодолевал минут 40.
35.
Южный лес весной красив и романтичен... но впереди вдруг разверзается земля:
36.
Это и есть Сухое озеро, или Уходи-озеро, как можно перевести на русский балкарское Кёль-Кетчхен:
37.
Уже не стакан, но плошка 400 метров длиной, 200 метров шириной и 160 метров глубиной. С отвесных стен пульверизаторами бьют водопады, а даже к краю подойти намертво стопорит страх:
38.
Теоретически, дно этого провала иногда заполняется водой, но большую часть времени всё Сухое озеро - это лужица на самом дне. В сухие дни - опять же прозрачное голубое озерцо, но по дождям - именно что серая лужа. Самое же потрясающее в пейзаже Сухого озера - полное отсутствие спусков: под ногами - как будто затерянный мир.
39.
Вся система Голубых озёр - это карстовые провалы. Нижне-Голубое озеро поменьше китайской "небесной ямы" Сяоньчжань-Тянкан (662м) или мексиканского озера Закатон (339м), но явно где-то в мировой первой десятке. Однако стоит вспомнить, что карст - это растворение горных пород подземными водами: из Голубых озёр ничего не вытекает, впадают разве что явно не способные заполнить их ручьи, однако вся система как-то сообщается - озёра тянутся вдоль некоего подземного потока, возможно не имеющего русла, а идущего через поры грунтов. Ну а мы - едем дальше: за Нижне-Голубым озером дорога взмывает, как горная птица.
40.
Вопреки известному стихотворению Нелермонтова, Кавказ - отнюдь не стена, а лестница. Лесистый, Пастбищный, Скалистый и Главный (с Боковым) хребты поднимаются постепенно, и у последнего есть второе название - Водораздельный хребет. Те горы, что ниже, текущие с него реки прорезают насквозь, на Скалистом хребте из-за особенностей местных пород образуя теснины - на самом деле важнейший для горской культуры элемент Кавказа. Каньоны с отвесными стенами надёжно хранили мир горцев от незваных гостей, и вместе с тем не были препятствием для горских набегов. Самое крупное горное общество именно на Череке Балкарском определили не столько самые тучные пастбища, сколько самая неприступная Черекская теснина - её глубина доходит до 500 метров, а по дну не пройти без опасных бродов. До конца 19 века десятки кабаков (балкарских горных аулов) Малкарии были связаны с внешним миром лишь вьючными тропами. Сказывалось ещё и то, что балкарцы - самый мирный народ на Кавказе, набегу всегда предпочитавший торг: в вайнахские или адыгские долины Россия сама ускоренно прокладывала дороги, по которым можно было прислать туда карательный отряд, а эти - никого не беспокоят, так и пусть себе сидят. Путь наружу стал инициативой самих таулалы: в 1883 году таубии Малкарского горного общества избрали "дорожных поверенных" Асламурза Абаева, Геурги Кюйгенова и Умара Темукуева и набрали из каракишей 500 рабочих в 20 бригад. Подрядчиком стал владикавказский купец Харлампий Муратандов, да и просто осетины как важнейшие торговые партнёры балкарцев активно участвовали в прокладке дороги: её самый первый участок старики так и называли - "Дюгерлиле-Жыргъан-Къол", то есть "Лощина, прорытая осетинами". Государство ограничилось тем, что безвозмездно выделило горцам 21 тонну взрывчатки. В 1885-93 годах горную глушь связала с внешним миром Балкарская общественная колёсная дорога.
40а.
И после вьючных троп то был впечатляющей прогресс, а вот с появлением автомобилей.... Узкий карниз наподобие боливийской Дороги Смерти так и оставался основным путём наверх и всю советскую эпоху. В осенью 1942 года по нему отступали красноармейские части под огнём разбойничьих банд, которые фашистская агентура свела в антисоветский отряд. Так и не понял, зашли ли в ущелье немцы, но с из изгнанием из Кабарду в ту же осень этой дорогой поднялся карательные отряды НКВД - жертвами Черекской трагедии стало несколько сотен балкарцев, большинство из которых не имели никакого отношения к боевикам. 8-11 марта 1944 года этой же дорогой брели вниз с пожитками уже сами балкарцы, выселяемые в Казахстан. И будь на их месте другой народ, БОКД сейчас бы представляла собой маршрут для пешеходов и джиперов к руинам забытых аулов. Но равнина Кабардино-Балкарии была заселена кабардинцами, отнюдь не мечтавшими о новых соседях, так что балкарцам в 1957 году ничего не оставалось, кроме как вернуться в горы. К началу "эпохи застоя" за тяжёлой опасной дорогой жило несколько тысяч человек, а значит перед властями Кабардино-Балкарии год за годом стоял вопрос о её реконструкции. Удивительно, но яндекс с гуглом почти ничего об этой реконструкции не знают, однако достоверно то, что когда постсоветский Кавказ снова стал безопасным, самый сложный участок БОКДы был спрямлён через тоннель. По карте в нём около 1200м, а пару раз встречал упоминания, что пробили его в 1996 году. По каменным сводам без отделки, по отсутствию вентиляторов и карманов, словом, по крайнему дефициту бюджетов и технологий, эта дата кажется вполне правдоподобной.
41а.
Тоннель имеет множество боковых выходов на обрыв, в которые при желании можно даже свернуть на машине - самое сложное после этого будет вырулить обратно в тоннель, движение по которому весьма интенсивно. Почти в самом конце подземелье вдруг прерывается метров на 20:
41.
С просвета открывается вот такой вид:
42.
Бусик уезжает парковаться за малый тоннель, а его пассажиры - идут на край любоваться тесниной. Примерно с того поворота лихой русский Иван в фильме "Война" сбрасывал в пропасть джип, отобранный у полевого командира...
43.
Ходить, любуясь горами (особенно - не в такую погоду!) по БОКДе хорошо и приятно, но ездить... тут даже две машины не везде могли бы разойтись. "Русская Камино-де-ля-Муэрте" имела своё прозвище - Пронеси-Господь:
44.
Лучше понять, какие горы тут были пробиты, можно, оглянувшись вниз:
45.
Но вся теснина длиной порядка 6 километров, и буквально в прямой видимости тоннеля градусы горного склона начинают заметно идти на спад.
46.
В единый пучок с дорогой, как провода в кабель, собраны высоковольтка и газовая труба:
47.
Там, за поворотом - Верхняя Балкария:
48.
О которой будет следующая часть.
ОГЛАВЛЕНИЕ.