Севастополь. Часть 4: наследие Первой обороны
В прошлой части я показал осколки Старого Севастополя, переживших одну и даже две его обороны, теперь поговорим о самих оборонах, вернее - их наследии: это не только эпический дух города, но и многочисленные мемориалы, укрепления, места боёв... На каждую из двух - по одному посту.
Читая о Крымской войне сейчас, очень сложно отделаться от ощущения дежа-вю. Нет, дело даже не в том, что весь сыр-бор вокруг Крыма, а в потрясающем сходстве геополитических раскладов. Некая причерноморская страна (Османская империя в данном случае) впадает в экономическую деградацию, некоторое время колеблется, заключая и разрывая всякие договоры, между Россией и Британией - первая борется за обитающих в ней "своих" (в данном случае - православные народы Балкан), вторая - за рынок сбыта товаров, и обе - за влияние в регионе. Франция хочет реванша за Наполеоновские войны, и ссорится с Россией по не самому значительному предлогу - конфликт за одну из библейских церквей в Палестине, в котором турки отдают предпочтение католической Франции. Рост антироссийских настроений в Европе, русофобия как правило хорошего тона и русофильство как признак глупости, именитые "ястребы" с громкими и откровенно оскорбительными для России заявлениями (Палмерстон), попытки возвыситься перед нацией на "крестовом походе" (Наполеон III), почти полное и искреннее единодушие свободной прессы, странные оценки и рейтинги (например, что в Османской империи православным жилось лучше, чем в России, а сама Османская империя преподносилась этакой "молодой демократией", вернее - "государством, вставшем на путь цивилизованности"). Полная изоляция России, отношение других стран варьируется от прямой враждебности (Англия, Франция) до дистанцирования (Пруссия), а правит Россией охранитель-консерватор, у которого прекрасно складывается политика на восточном направлении. Недооценка друг друга с обеих сторон: наше шапкозакидательство против уверенности британцев в том, что крестовый поход на варваров будет "маленькой победоносной войной"... По прошествии времени мы можем говорить, что дело Запада "в едином порыве" было как минимум не более правым, чем наше, и даже в самом критичном к позиции России раскладе речь идёт лишь о конфликте геополитических интересов и борьбе за наследство медленно и мучительно умиравшей причерноморской страны...
2. этот и следующие кадры - виды с Малахова кургана.
А ещё - отставание в военных технологиях на целую эпоху: паровинтовые корабли, бомбические пушки, нарезные ружья и несамоходные бронированные плавбатареи, разрушавшие каменные форты... Конечно, у России что-то из этого тоже было, а у европейцев было не только это - но то, чем наши были укомплектованы на 3-5%, французы были оснащены на 30-40%, британцы - на 50-60%, и вдобавок неразвитость железнодорожной сети, из-за чего доставить тяжёлый груз по земле из Николаева в Севастополь было сложнее, чем морем из Лондона в Балаклаву. И всё же англичане переоценили свои силы: морская крепость Петербурга была им не по зубам, они не сумели взять ни Петропавловск-на-Камчатке, ни Соловецкий монастырь в Белом море, в Одессе посадили на мель фрегат в зоне поражения береговых орудий, и даже битва за Севастополь вместо обещанных нескольких дней затянулась на год. В "закосневшей и погрязшей в казнокрадстве" России вдруг нашлось немало гениев и героев: Николай Путилов в Петербурге за одну зиму "с нуля" разработал и построил винтовой флот канонерок и корватов; Эдуард Тотлебен за несколько месяцев превратил беззащитный с берега Севастополь в неприступную крепость, сдавшуюся лишь ценой своего полного разрушения невиданным доселе артиллерийским огнём; Николай Пирогов в полевых госпиталях совершил ряд прорывов в медицине, внедрив, например, гипсовые повязки, дезинфекцию и анестезию. В Крыму было много атрибутов войны ХХ века - хоть сёстры милосердия (у нас), хоть снайперы (у них). А самое главное - потери (разумеется, с учётом болезней, на которые в те времена приходилось основная смертность в войсках) оказались сопоставимы: 130 тысяч погибших у России, 160 тысяч - у коалиации (45 тыс. турок, 90 тыс. французов и - самое страшное! - 25 тысяч англичан). Кажется, из единственного в истории прямого столкновения с Россией (Гражданская война не в счёт) англосаксы сделали правильный вывод - они конечно сильнее, но цена за военную победу над русским будет для них неприемлима. И если бы "план Палмерстона" (Прибалтику и Литву - Пруссии, Украину - Австрии, Кавказ - горцам, Крым - себе) всё-таки начал воплощаться - не могла ли эта война обернуться Великой Отечественной?
3.
Но всё же англичане и французы вовремя остановились, отчасти потому, что Наполеону III было невыгодно добивание России, отчасти потому что для англичан Крым стал своим "афганом", где гибнут "наши мальчики" и тратятся непомерные бюджеты. Крымская война стала для России колоссальным ударом, крупнейшим поражением за два с половиной века (!), концом того пути к мировому господству из пепла Великой Смуты, хотя причина краха была вполне объективна - почили на лаврах победы над Наполеоном, проспали промышленный переворот... В прозе Достоевского 1860-70-х годов отчётливо читаются знакомые по 1990-м нотки - унижение, разочарование в себе, самоутешение разговорами про великий потенциал и загадочную душу... Самое забавное, что последующие Великие реформы меньше всего изменили армию - Крымская была лишь первой в долгой цепочке проигранных войн...
4.
У наследия той обороны в общем-то два пласта. Первый - это собственно Севастопольская крепость, спроектированная ещё при Лазареве - начала строиться в 1830-е годы, экстренно доводилась до ума в первые месяцы обороны осенью 1854-го, и в итоге была полностью разрушена на Южной стороне - уцелели лишь Константиновское и Михайловское укрепления на Северной. Тут надо понимать, что приоритет отдавался именно морской крепости, и штурмовать Севастополь с моря англичане не рискнули. России, впрочем, им на море противопоставить тоже было нечего, а крупнейшее поражение им нанесла вообще Природа - в шторме 14 ноября 1854 года коалиация потеряла несколько десятков кораблей и судов (!). Что же касается сухоптуной обороны, то России тогда крупно повезло в том, что в Севастополе был настоящий гений - инженер-фортификатор Эдуард Тотлебен, и слепленные им "на коленке" укрепления почти год держали две сильнейшие армии мира. Но проиграв, защитники подожгли город, взорвали пороховые погреба, и ушли по наплавному мосту на Северную сторону, а что осталось на южной - доломали победители перед своим уходом. Вот на этой карте красным обозначены полностью утраченные морские укрепления, а зелёным- то, о чём пойдёт речь в этом посте, римские цифры - номера бастионов:
5.
А второй пласт наследия появился в 1905 году. Севастополь и Черноморский флот возродились, и к 50-летию Обороны был создан грандиозный мемориал - в сущности, концепция "города-памятника" вроде нынешнего Волгограда впервые была воплощена именно здесь, и "мемориализованно" тут было реально всё, имевшее отношение к той битве - бастионы, батареи и люнеты, места ключевых сражений, сама линия обороны, отмеченная на все полсотни километров стенкой по колено, мемориальные доски на домах выдающихся участников, музеи (в том числе знаменитая Панорама), памятники (например, Затопленным кораблям и другие из показанных в позапрошлой части) и даже первый русский полнометражный фильм "Оборона Севастополя" (1911)... Всё это было прорежено Второй Обороной, но в целом - сохранилось, и осмотрели мы с Виктором gyrus-frontalis далеко не всё - так как объекты разбросаны почти по всему обширному и сложно устроенному городу, а сами по себе в основном не особо зрелищны, мы такой задачи не ставили, да и без машины этого за день не успеть. То, чего сам не видел, но буду здесь упоминать, на карте выше отмечено жёлтым.
6.
Бастионы-памятники устроены примерно одинаково - контур укреплений полуметровой стенкой, внутри скверик и памятный знак, причём у 1-го и 2-го и у 4-го и 5-го соответственно они почти идентичны. Первый бастион красиво расположен над входом в Килен-бухту, виды с него оставлю для поста о Корабельной стороне, а круглую площадку с кадра выше до Второй обороны венчала беседка.
7.
За Килен-бухтой просматривается место, где были Селенгинский и Волынский редуты (названные в честь полков) - первый отмечается рощица за длинным белым зданием подстанции, второй находился чуть левее церкви Романа Исповедника. Часть несостоявшегося второго контура обороны, построенные зимой 1855 года, они были заняты французами 3 июня.
8.
Также не сохранился, забегая вперёд, и обелиск на Камчатском люнете, прикрывавшем Малахов курган - туда, на Зелёный холм, мы тоже не дошли. Между тем, Камчатский люнет был одним из ключевых мест обороны, адмирал Владимир Истомин даже находился там постоянно, обустроив для управления на месте собственную землянку, у дверей которой залетевшей бомбой ему и оторвало голову. Обелиски на Волынском редуте и Камчатском люнетах соответствнно:
8а.
На углу нынешних 1-я Бастионной (нумерная улица есть, кажется, у каждого бастиона) и Хрулёва сохранилась оборонная казарма, служившая также госпиталем. Подробнее о ней, включая интерьеры - см. здесь.
9.
Странная постройка напротив... Корабельная сторона, закоулками которой мы ходили от бастиона к бастиону - сама по себе очень колоритный район, но о ней в другой раз.
10.
На углу улицы Макарова и 2-й Бастионной - как нетрудно догадаться, Второй бастион: такая же мемориальная стенка, такой же запущенный скверик, такой же памятный камень в центре. Изначально мемориал строился так, чтобы от каждого бастиона было видно два соседних, но со временем растворился в застройке.
11.
Дальше, всё теми же тихими неухоженными улицами мы вышли к безымянной площади на улице Героев Севастополя:
12.
С которой начинался подъём на одно из легендарных мест Обороны - Малахов курган, столь созвучный Мамаеву кургану в Волгограде и в общем-то бывший его дореволюционным прототипом. У ворот - "античная" арка с орлами и решётками в стиле русского модерна:
13.
Малахов курган - это классическая "стратегическая высота", поставленная природой близ города. Обладание им значило контроль на южной частью Севастополя, и соответственно его взятие французами 8 сентября 1855 года делало дальнейшую оборону бессмысленной и означало её конец: виды с него на Городскую сторону я уже показал в начале, с его вершины город можно было расстреливать прямой наводкой, а так он сам выглядит издалека, нависая над городом:
14.
Тут можно оценить крутизну его склонов, совершенно не очевидную издали... причём особенно круты именно склоны, обращённые к городу, что лишало каких-либо шансов вернуть над ним контроль:
15.
У площадки, куда приводит лестница - братская могила, где вместе лежат убивавшие друг друга русские и французы. Может быть легенды, но воевали тогда пусть и необычайно жестоко (от бомбёжек гибло порой по тысяче человек в день), но - вежливо, и на британских кораблях приспускали флаги в день похорон Нахимова, а французы не побрезговали хоронить своих вместе с побеждёнными. Обелиск восстановлен в 1960 году, причём что удивительно - с дореволюционной орфографией таблички: надписи на его разных сторонах - "Памяти воиновъ русскихъ и французскихъ, павших на Малаховом курганѢ при защите и нападенiи 27 августа 1855 года" и "Воздвигнутъ на мѢстѢ деревяннаго креста, поставленого французами с надписью: 8 septembrie 1855,
Unis pour la Victoire,
Reunis par la Mort.
Du soldat с`est la gloire,
Des braves с`est le sort."
---- (в переводе):
Сошедшиеся для победы,
Объединены смертью.
В этом - слава солдат
И судьба храбрецов.
16.
Напротив модель истребителя Як-3 на гранитном постаменте, поставленная ещё в 1944 году с надписью «Пройдут века, но никогда не померкнет слава героев-лётчиков, павших за освобождение Крыма». Дело в том, что Малахов курган был важным узлом и Второй Обороны, с его вершины красноармейцы обстреливали позиции вермахта на Меккензиевых горах за бухтой. Более того, и в Третьей обороне, если бы дело дошло до неё, Малахов курган имел все шансы поучаствовать - внутри него мощное бомбоубежище, выкопанное в позднем СССР.
17.
Парк, посаженный в послевоенные годы на перепаханной снарядами вершине, буквально усеян памятными знаками:
18.
Вершину насквозь пересекает Аллея Дружбы, посаженная в 1950-60-е разными выдающими личностями. Чахлое деревце в оградке чудом пережило Вторую Оборону, выстояв среди выженной земли. Странно, что в середине июля половина деревьев на Малаховом кургане жёлтые:
19
Людей тут мало, и в основном не столько туристы, сколько прогуливающиеся местные. В 2004-мы мы сюда заехали по ошибке, думая почему-то, что панорама "Обороны Севастополя" должна быть здесь. На камне - схема:
20.
Слева от аллеи - грозного вида орудия батареи Алексея Матюхина (она же №111 и №702), работавшей по немецки позициям до последних дней обороны, всего тут две таких пушки Б-13 - не подлинных, но идентичных. Увы, мы как-то умудрились проглядеть спуск в её подземных командный пункт.
21.
В конце Аллеи Дружбы - башня, построенная в первые месяцы обороны, дважды разрушавшаяся примерно на 2/3 и отстраивавшаяся как памятник. Названий у нё много - Каменная, Круглая, Белая, Донжон... Говорят, когда Малахов курган был взят, в ней ещё держались последние защитники, убитые выстрелом самой крупной бомбой с небольшого расстояния по воротам. Колонна перед башней - угасший ещё в 1985 году Вечный огонь (1958), от которого зажигали вечные огни в Одессе, Новороссийске, Керчи и на Сапун-горе.
22.
Башня с обратной стороны:
23.
И реплика батареи на её валах - в совокупности это называлось Корниловским бастионом. Этот и предыдущий кадры сняты примерно с того места, где был убит шютцерной пулей Нахимов - причём не ясно, случайное это было попадание или же выстрел снайпера.
24.
Вообще, поразительно, что масштабы смертей и разрушений в Двух Оборонах оказались сопоставимы, особенно учитывая, что во Вторую оборону немецкая артиллерия достигла наибольшей плотности огня за всю войну, имея куда более разрушительные, чем в 1850-е годы, боеприпасы... Для своего времени каждая из 6 больших бомбардировок Севастополя была примерно тем же, чем бомбардировки Гамбурга и Дрездена - для своего. Это о том, как далеко может зайти англосаксонское желание "наказать Россию".
25.
Неподалёку - памятник Владимиру Корнилову, поставленный на месте его гибели 17 октября 1854 года в первой из крупных бомбардировок. Вернее, тот памятник пустили на переплавку немцы в Великую Отечественную, а это - близкая к оригиналу реплика 1983 года. Однако как и большинство севастопольских памятников - красив. Рядом вышвыривает из окопа бомбу другой герой Первой обороны - матрос Пётр Кошка, сын украинского крестьянина из Подольской губернии, благодаря своей удали ещё во время войны ставший фольклорным героем - он регулярно участвовал в вылазках на вражеские позиции, и помимо множества вполне реальных дел часто откровенно куражился, например однажды утащив почти сварившуюся говяжью ногу из котла во вражеском лагере. По легенде, в начале той бомбардировки он был рядом с Корниловым, и когда в блиндаж прилетела бомба - то ли вышвырнул её, то ли обезвредил, утопив в котелке с кашей (!), а на благодарность адмирала ответил «Доброе слово и Кошке приятно». Корнилов в ту бомбёжку всё-таки погиб, а Кошка дожил до 1882 года, и умер в родном селе от простуды, которой заболел, спасая двух девочек, провавлившихся под лёд.
26.
Героям Вылазок посвящён монумент на Третьем бастионе, куда мы дошли кружными путями через колоритнейший райончик Бомборы. Самый южный, он противостоял уже не французским, а английским позициям, и так и не был взят - защитники покинули его после потери Малахова кургана. Тут не стенка по колено, а вполне серьёзная стена с названиями частей, оборонявших город:
27.
Самый крупный из бастионных обелисков дополнен бюстом матроса Игнатия Шевченко, который отличился во многих вылазках, а погиб, закрыв собой командира:
28.
За третьим бастионом, который осаждающие называли Большой редан - камень на братской могиле англичан, потрёпанный Второй обороной и возвращённый на историческое место в 2009 году. Где-то на окраине есть более серьёзный памятник англичанам. Украинцы и памятник туркам хотели поставить, но вроде так и не поставили - и это несправедливо, учитывая, что непосредственно в ту войну англичане и французы турок за людей не считали.
29.
Третий бастион находился недалеко от Южной бухты, а над другим её берегом, уже на Городской стороне - увековеченный Толстым Четвёртый бастион. Не вполне очевидно, по крайней мере для гостей города, что именно к нему примыкает Исторический бульвар. Собственно, как Большой бульвар он был разбит ещё в 1840-м году при Лазареве, и был местом прогулок матросов, солдат и нижних чинов в отличие от Малого бульвара для офицеров. С появлением Приморского бульвара в 1880-е годы нижним чинам отдали и Малый (ныне Матросский), а Большой стал центром "города-мемориала" в 1905 году и был переименова в Исторический. Площадь Ушакова у его начала я ещё покажу в части "через одну", сам же бульвар представляет собой скорее парк, который открывает пожалуй самый впечатляющий в городе (после Затолпенных кораблей) памятник Эдуарду Тотлебену, поставленный чуть позже остальных - в 1909 году:
30.
Тотлебен был остзейским немцем, чьи предки переселились когда-то из Тюрингии в Курляндию, и отец его был даже не дворянином, а купцом второй гильдии. Детство будущий великий фортификатор провёл в Рижском Задвинье, и интересом к фортификационному делу проникся уже тогда, лазая по руинам шведского шанца. Карьеру он начинал как сапёр, участвовал в Кавказской войне, а по-настоящему раскрыл свой талант именно в Севастополе, где не только организовал оборону города, но и нашёл множество идей, видя, как его фортификация работает на практике. Манифестом этих идей, вехой мировой фортификации, стал теоретический доклад об укреплении Николаева, который в случае продолжения войны должен был быть следующей целью. В основном в последующие десятилетия он даже не строил крепости, а усиливал их, дополняя современными элементами - например, укрепления Кронштадта, Внешняя крепость Бендер или Лысогорский форт в Киеве (эх, не сходил я туда.....) - следы Тотлебена мне встречались достаточно часто. Ещё навскидку могу вспомнить Восточно-Выборгские укрепления и крепость Керчь, которую тоже посетил в эту поездку, но ещё не показал. Второй его крупной войной стала русско-турецкая 1870-х годов, где он руководил сапёрными работами в осаде Плевны и разрабатывал проекты укреплений для независимой Болгарии, а на старости лет вернулся в Прибалтику - но не в Остзейщину, а в Литву, и остатки его усадьбы я когда-то показывал в городке Кедайняй.
31.
На монументе изображены солдаты разных родов войск, а с обратной стороны лежит металлическая карта Севастопольской крепости:
32.
Исторический бульвар, как и Малахов курган, переполнен всякими мемориальными знаками, к которым добавляются разные постройки типа кафе советских времён. По дороге к бастиону - Язоновский редут, построенный командой брига "Язон" - таких были, наверное, десятки, все их я не перечислю, но каждый сыграл свою роль в Обороне.
33.
Здесь же - самая интенсивная в Севастополе сувенирная торговля, причём так было и десять лет назад. У выхода на площадь Панормы - небольшой музей якорей, точно не знаю, когда созданный.
34.
Вот и Панорама - узел всего городского мемориала, как Родина-Мать в Волгограде. Я видел её дважды - в 1995 и 2004-м, и в этот раз внутрь не пошёл (тем более музеи в Крыму недёшвы - в среднем рублей по 200). Думаю, её историю - создание Францем Рубо в 1901-05 годах по сюжету успешно отбитого штурма Малахова кургана в 18 июня 1855 года, пожар под фашистскими бомбами, спасение 2/3 полотна (которое размером, на минуточку, размером 14х115м) из огня и вывоз их последним кораблём, воссоздание в 1945-54 годах - частично копирование сохранившихся фрагментов, но с переосмыслением и добавлением новых сцен взамен сгоревших... В общем, панорама стоит того, чтобы её увидеть... да впрочем, думаю, вы её и видели хоть раз.
35.
Здание панорамы - ещё и пантеон, в нишах на его стенах скульптуры адмиралов Владимира Корнилова, Павла Нахимова, Владимира Истомина, Александра Панфилова (принял руководство после гибели Нахимова, руководил уходом с Южной стороны, покинув её последним), Фёдора Новосильского (герой русско-турецких войн, служил с Казарским на бриге "Меркурий", в оборону был военным губернатором и начальником порта), Григория Бутакова (повелитель пароходофрегатов - командовал и первым их боем между "Владимиром" и "Перваз-Бахри", и стрельбами с них в Обороне, и затоплением их при отступлении, и теорией применения - после войны), Степана Хрулёва (вроде бы никаких выдающихся постов не занимал, но воевал героически), Александра Мельникова ("севастопольский крот", проведший в минных подкопах 5 месяцев чистого времени), Льва Толстого, легендарного хирурга Николая Пирогова, уже знакомых бойцов Кошки и Шевченко и Даши Севастопольской - самоотверженной на грани святости "сестры милосердия" (а впервые таковые появились именно в Крымскую войну) из семьи безвестного моряка, погибшего в Синопском сражении.
Вид панорамы с колеса обозрения - с него же сняты некоторые виды города в первой части. Рядом фонтан и пара выставочных залов, кинопавильон и почему-то террариум:
36.
За Панораму туристы заходят довольно редко, и я в 2004-м не догадался... А Четвёртый бастион начинается именно там:
37.
Самое напряжённое, наряду с Малаховым курганом, место обороны, он увековечен служившим здесь Толстым в "Севастопольских рассказах", фактически отсюда начинался путь гения.
38.
Бруствер наверху при ближайшем рассмотрении цементный, но сами по себе эти штуковины тоже имюет интересную историю. Нарезная пуля имела убойную силу на расстоянии около километра (гладкоствольная, кстати, летала так же далеко - но в силу формы и вращения не в той плоскости дальше 200-300 метров начинала отклоняться от курса), что давало англичанам и французам возможность не только расстреливать русских на подходах, но и с безопасного расстояния ууничтожать пушечные рассчёты - дальность орудий тогда была около 600 метров. И как-то опытным путём защитники установили, что плотный мат из корабельного каната выдерживает пулю, а так как канатов с затопленных кораблей было немерено - на бастионах Севастополя появились первые в истории орудийные гнёзда:
39.
40.
Ну а вместо настоящих канатов класть цементные реплики - в общем-то решение верное, канат на открытом воздухе штука не слишком-то долговечная:
41.
42.
Батарея Костомарова - одна из нескольких на Четвёртом бастионе. Где-то там Камчатский люнет, а на тех холмах были позиции англичан:
43.
Через ров от бастиона - памятник Минной войне, многочисленным подкопам под вражеских позиции. Это такие копал "севастопольский крот" Мельников. Наверху - валун, выброшенный взрывом:
44.
Внизу - вход в минную галерею... увы, без сора никуда:
45.
Отвлекаясь от военной темы, на Историческом бульваре до Второй обороны стояла ещё и вот такая штуковина. Когда бульвар был Большим, тут находилась Грибоедовская беседка (а в народе, из-за красивых видов да романтических прогулок - мыс Доброй надежды), на месте которой в Первую оборону появилась одноименная батарея, прозванная в обиходе Грибок, что видимо и вдохновило на форму новой беседки. Но честно говоря, в милитаристическом контексте поста у меня она ассоциируется с ядерным взрывом.
46.
Пятый бастион мы пропустили - он расположен близ площади Восставших, за кладбищем Коммунаров (соседства "кладбища" и "восставших" многих севастопольцев весьма забавляет) и украшен таким же обелиском, как и Четвёртый. Так что сразу перенесёмся к Седьмому бастиону, от которого осталась характерная стена 1830-х годов, поднимающаяся от городского рынка. За стеной - завод в ведомстве Черноморского флота:
47.
Он же с другой стороны (с Хрустального мыса), живописные корпуса непонятного возраста, но ничего точнее про них не нашёл:
48.
А чуть выше - Севастополь Крапивина, тут и 6-я Бастионная, и площадь Карронад (полуофициальное название пустыря, в описании дороги к которому присутствует и эта стенка). Крапивиным я, кстати, зачитывался в возрасте его героев, и в "белых приморских городах с крепостями" узнавал Севастополь даже тогда, а в "городах с узкими улочками, мостовыми и трамваями на склонах" мне почему-то представлялась Прага, и до сих пор не знаю, какой у них был прототип - все три столицы Прибалтики не подходят (в Таллине и Риге нет вьющих по холмам старых улиц, в Вильнюсе - трамвая), уж не Львов ли?
49а.
Сам 6-й бастион вроде бы не сохранился, но на улице его имени - ещё одна крепостная башня, за которой действующая воинская часть. На другой стороне квартала - улица Владимирского с бетонными батареями начала ХХ века, показанными в первой части.
49.
Перспектива 6-й Бастионной. Такая вот реальная декорация к "крапивинским мальчикам" с их задушевными разговорами, борьбой за справедливость, попытками понять что-то великое и страшное, мечтами-мечтами-мечтами, разочарованиями и непременным купанием голышом в какой-нибудь из окрестных бухт.
50.
А совсем рядом место, где началась Великая Отечественная... Но об этом, о Второй обороне и освобождении - в следующей части.
Севастополь
Город-эпос. Общий колорит.
Николаевский мыс.
Уцелевшие. Осколки старины.
Наследие Первой обороны.
Наследие Второй обороны.
Городской холм.
Южная бухта и вокзал.
Корабельная сторона.
Северная сторона.
Херсонес.
Окрестности Севастополя.
Инкерман. По воде и по рельсам.
Инкерман. Монастырь, крепость и карьер.
От Херсонеса до Фиолента.
От Фиолента до Айя.
Балаклава.
День Черноморского флота
Севастопольская бухта. Суда и корабли.
Парад кораблей Черноморского флота.