Посиделки у Баходира, или На перекрёстке всех дорог
Степные ветра давно замели караванные дороги Великого Шёлкого пути, заросли травой и обрушились караван-сараи, пересохли сардобы и не осталось воды в арыках, и Средняя Азия из центра мира, перекрёстка всех дорог между Китаем, Индией, Персией и Европой превратилась полтысячи лет назад в захолустье. И всё же нынешний Узбекистан остаётся перекрёстком - только теперь не торговых, а туристических путей. Проехать на велосипеде Великий Шёлковый путь? Автостопом проскакать от Стамбула до Магадана? Средней Азии не миновать, и самый характерный типаж здешнего путешественника - не европейский ценитель прекрасного, не тайский перемёрзший даушифтер, не африканский искатель приключений, а скиталец, пересекающий Евразию из конца в конец на мотоцикле, велосипеде, джипе или автостопом... Узбекистанские гостиницы класса "Bed & Breakfast" оказались столь богаты на интересные встречи, что стоит их собрать в отдельный пост.
Безусловно лучшим местом, где я когда-либо ночевал, стала культовая бэкпекерская гостиница "Баходир" в Самарканде, расположенная в тихом переулке между Регистаном и Сиабским базаром. За этой дверью три дворика, колониального вида интерьеры с тяжёлой мебелью и скрипучими полами, основательный дядька Баходир, вместо которого обычно дежурят интеллигентного вида сыновья, и - их гости. Из всех виденных мной гостиниц у Баходира лучшая атмосфера - тёплое пристанище на перекрёстке, где путешественники со всего мира, стряхнув с себя азиатскую пыль, увлечённо общаются знойными тёмными вечерами.
2.
Утром за завтраком рядом сел подтянутого вида коротко остриженный человек с шальными карими глазами и по-армейски быстро прикончил поданную кашу. С узбеками он общался по-русски, да и что он сам из России, видно было с первого взгляда. Как-то разговорились, делясь впечатлениями от Узбекистана. Он тоже здесь турист:
-Надо ездить, пока есть возможность. Скоро многие в России могут стать невыездными.
-Это кто же?
-Вояки, - коротко бросил он, но я не придал этому значения.
Дальше затронули тему народных ремёсел, я стал расхваливать всяческие сюзане, ковры да керамику, а собеседник (имя его я не запомнил, а был он из Курска) со знанием дела заговорил про пчаки - узбекские ножи. По его словам, их надо уметь выбирать, но попадаются очень качественные, "это я тебе как мастер ножевого боя говорю".
-Интересно... По-настоящему разбирающихся в оружии людей мало...
-Это да. А всё туда же. Вот иногда видишь в трамвае едет - камуфляж надел, берцы, перчатки без пальцев. Подойдёшь к нему, спросишь - где служил, а он что-то невнятное в ответ блеет. Зачем? Вот что ты этим сказать хочешь? Я сам пулемётчик, но таких перчаток просто так никогда не носил.
-Да, это глупо смотрится...
-Мне вообще, откровенно говоря, не нравится наша нынешняя молодёжь.
Тут тема разговора в одночасье поменялась, и через несколько минут я понял, что передо мной собственной персоной Майор Пэйн, только в жизни он оказался не чёрным американцем из Вьетнама, а русским, прошедшим Чечню.
"Мы были шпаной из под забора, и поэтому выжили" - рассказывал он, разъясняя свою мысль о молодёжи: подрастающее поколение, по его мнению, не готово к настоящей войне. Его, как и многих в 1990-х годах, отловили люди из военкомата, а после года армейской службы отправили вовевать в Чечню, где он попал как раз на штурм Грозного.
-Там жёстко было?
-Ни то слово. В наше отряде было 30 человек, после штурма осталось семеро.
-А можно ли было, по-твоему, взять город с меньшими жертвами?
-Можно. Надо было тогда просто артиллерию ставить по периметру и бить, пока там не останется вообще ничего живого. С меньшими потерями его взять можно было, а с меньшими разрушениями - нет, только с ещё большими. Но командование на это пойти не могло.
На фронте были вечно голодны, в старой форме, с неисправным оружием, и удачей считалось убив "чеха", снять с него камуфляж и автомат.
-То есть у них лучше было?
-Конечно! Всё новое, крепкое, явно не в грозненских подвалах шитое!
-То есть, считаешь, им помогали?
-Не считаю - видел. Сколько нам там попадалось каких-то арабов, афганцев, негров! Откуда они там, что забыли?
-Ну (шучу) вроде в Абхазии негры живут с турецких времён.
-(понимая шутку) Ну это явно не они были! Не, как-то я одного негра допросить пытался, он мне чё-то блеет по своему, бе-ме, в итоге мне это надоело и я его кончил. Мы тогда редко с кем церемонились, рука сама тянулась к оружию.
В какой-то момент он был контужен, на год потерял слух, и был демобилизован. Однако война его так и не отпустила, и войной он жил и после - я так и не понял, был он кадровым военным или просто уже не смог перестроиться к другому образу мысли. Рассказывал, что много бывал в Китае, если точнее - "был близок там с одной дамой", у которой брат служил офицером НОАК.
-Ну Китай - это я тебе скажу ИМПЕРИЯ! Как он сейчас строится, как свою армию строит! За ними будущее. И к войне они хорошо готовы, постоянно к ней готовятся.
-К войне с кем?
-С Америкой, конечно.
3.
-Человеческое ухо, - рассуждал Майор Пэйн, увлёкшись теорией, - отрывается очень легко, буквально в одно движение.
-А я вот, честно говоря, драться вообще не умею.
-Ну это ничего... Мой тебе совет: найди, где у тебя в городе курсы рукопашного боя, и походи туда. Только чётко им скажи, что тебе нужно - пусть поставят сперва уходы от ударов. Не сами даже удары, если ты боли боишься, то это тебя только обозлит, а уходы. Ударам, конечно, тоже можно научиться, - показывает на невидимом противнике, и движения его нечеловеческие быстрые и отточенные, - вот так отводишь ему руку и бьёшь в переносицу снизу: носовые хрящи проваливаются в мозг, исход летальный. Но это потом, а ты для начала походи хоть несколько месяцев. Великого воина там из тебя, конечно, не сделают, но чувствовать себя будешь совсем по-другому.
-Да ладно, какой уж из меня воин...
-Нет, вот это брось, - посмотрел мне в глаза, - КАЖДОГО можно сделать воином.
Что удивительно, со мной он говорил без малейшего снобизма, напротив - с уважением к моей интеллигентности, и рискну предположить, что это и есть признак настоящего Воина, чье дело - защищать тех, кто не умеет вовевать
Коснулись и темы Донбасса, но он ответил кратко: "Украинцы сами достукались. Но вообще это не моя война, я этой войны не видел". Меня, однако, по-прежнему не покидают сомнения - уж очень шальной у него был взгляд, как у тех удалых ребят с солдатского "хоум-видео", обильно транслировавшегося в блоге Кассада. Я посоветовал ему, куда съездить в окрестностях Самарканда, что-то его заинтересовало, но некоторые предложения от сходу отмёл: "В горах? Нет уж, гор я в жизни повидал!".
4.
...В какой-то вечер войдя в гостиницу, я увидел в её фойе огромный мотоцикл с кадра выше, а вскоре во дворике мне повстречался и его хозяин - столь явный байкер, внешне очень похожий на блоггера haydamak, что принадлежность транспортного средства не вызвала у меня ни малейших сомнений. Байкер этот и стал моим основным собеседником на следующие вечера. Он был итальянец, но по его круглому северному лицу, голубым глазам и белому хайеру я бы ни за что о том не догадался. Ещё больше с его коренастой внешностью не вязалось имя Андрияно Аполлони - уместнее было бы, например, Гефестио... Он был в пути уже второй месяц, из родной Италии через Турцию, Азербайджан, Туркмению держа курс по Великому Шёлковому пути, дальше в Китай, в Монголию, оттуда через Алтай в Россию и по суровым сибирским дорогам на (он ещё не определился) Владивосток или Магадан. В Узбекистан он въехал в Хорезме, но ничего толком там не увидел - байк сломался, и на его ремонт пришлось потерять несколько дней. Расспрашивал меня о России:
-Стоит ли ехать через Алтай? "ЛонелиПлэнет" пишет, что там опасно? (тут поясню, что все диалоги были, конечно, на ломанном английском).
-Странно. У нас Алтай очень популярное место, каждый русский турист там был хотя бы раз в жизни. Говорят, Altay natives много пьют, и когда пьяные, становятся агрессивными. Ну, максимум что имеет смысл - не ночевать по выходным около деревень. А вообще не думаю, что там опасно.
Я рассказывал ему о том, что и где по дороге стоит посмотреть, об истории этих мест с незнакомой ему позиции жителя бывшей метрополии, о других постсоветских странах, и нашёл в нём очень благодарного слушателя: всех проходивших Андрияно чисто по-итальянски приглашал присоединиться, и меня аттестовал как "энциклопедию". В Самарканде он изначально думал задержаться на пару дней, но в итоге так и просидел как минимум до моего отъезда. Периодически рядом возникали другие его новые друзья, обнаруженные в этом хостеле: тёртого вида альпинист Владимир из Кирова и француз Фабрис потрясающе стереотипной внешности - тонкие черты лица, мягкие чёрные волосы, одухотворённый взгляд... Фабрис хотел в Мазари-Шариф, это километров 200 от Термеза, но тут в Афганистане приключилась какая-то заварушка, и границу перекрыли. Ещё Фабрис хотел купить сюзане, поэтому поехал со мной в Ургут, но об этом подробнее в посте об Ургуте.
И за все эти долгие разговоры - ни слова о политике.
5.
Когда я спросил у Баходирова сына, из каких стран тут сейчас постояльцы, хозяин перечислил несколько стран, упоминув среди них Украину. И когда я увидел худую рыжую носатую девушку с озорным взглядом, у меня ни на секунду не возникло сомнений, что она может быть откуда-то кроме Киева. Наконец, я не удержался и спросил её, where you from, и девица внезапно оказалсь немкой, может быть каких-нибудь чешских или польских кровей - тут я уже не расспрашивал. Её звали Штефи, я совершенно не помню, куда и откуда она держала путь - кажется, просто гуляла по тёплой и бескрайней азиатской стороне. Пару раз она пристраивалась к нашим с Андрияно разговорам, и однажды, когда другие ушли, а она расспрашивала меня о каких-то нюансах пути, и я недопонимал её, она внезапно перешла на русский, причём хороший русский, почти без акцента.
Я был этим сильно удивлён, но Штефи ответила, что в 2010 году она полгода жила в России, работала волонтёром в детском доме близ Петербурга. Увиденное там на неё явно произвело очень тяжёлое впечатление, хотя и не без проблеска: "Наверное, там станет лучше. Но очень-очень медленно...". Русский она то ли забыла, то ли не хотела вспоминать, поэтому переходила на него редко. А гипотетический украинец так и остался загадкой: как-то я видел большого угрюмого мужика вполне характерного типажа, но он ушёл к себе в номер, даже ни с кем не поздоровавшись.
6.
Самое слабое место у Баходира - завтрак: хлеб попадался чёрствым, а основным блюдом через день служили запеканка, яичница и манка. Как-то позавтракав, я обнаружил, что все иностранцы сидят за одним столом, и вид у них грустный-прегрустный...
-Please, - обратились они ко мне с какой-то детской надеждой, - tell us: its KASHA?!
Вкус манной каши всех их поверг в парализующий ужас, а опыта выросшего в России человека, которому эту кашу с детства пихали в глотку, и потому знания, что при виде манки можно ТОЛЬКО УБЕГАТЬ(с), у них было. Я, правда, забыл, как по английски будут названия круп, и потому не смог им толком объяснить, что не все каши одинаково невкусны. Самый грустный вид был у Лин - невысокой очаровательной азиаточки из Малайзии. Она тоже увлечённая путешественница, и бывала в том числе в России: Петербург, Москва и дальше с несколькими остановками по Транссибу в Монголию.
-Я до поездки много читала, что русские мрачные, не улыбаются, но по-моему это не так.
-У нас на самом деле другая культура. У нас считается, что smile must be true.
Не помню, что она ответила, но лицо её изобразило невероятное удивление, как если бы я сказал, например, что у нас в порядке вещей левитация.
7.
В один из вечеров во двор гостиницы завалилась огромная и шумная толпа явно организованных туристов - из разных стран, но в основном в возрасте и вида какого-то надменного. Как оказалось, они тоже не так просты - вот уже 40 дней они колесят по Азии на велосипедах большим караваном, и то ли из Ташкента, то ли из Алма-Аты полетят по домам. Престарелый швейцарец, узнав, что я из России, ехидно спросил:
-Как там российская экономика?
-Не Швейцария, конечно, но и не "порвана в клочья".
-Gut!
Услышав, что я из России, ко мне подошла чета пожилых японцев: дед - форменный старый самурай, а супруга его - донельзя комичная, ужимками и походкой она напомнила мне то ли Чарли Чаплина, то ли ещё какого-то классика американской комедии, но только в женском обличии. Говорила она экзальтировано, на повышенных тонах, разом казалось, что она удивлена и что ей кажется, будто её плохо слышат.
-Что можете рассказать про аэпрорт Торемачиба?!?!!?!!
-Я не знаю такого аэропорта.
Расспросы длились минут пять, японка уже было хотела махнуть рукой, но тут вспомнила, что у них есть программа тура и показала её мне. "Торемачиба" оказалась ни чем иным, как Толмачёво, аэропортом Новосибирска, с пересадкой в котором они полетят домой.
8.
А вот в таком номере я был в гордом одиночестве. В один из дней подъехали задержавшиеся в Ташкенте Лида abyaneh и её сын Саша, прибыли глубокой ночью, и открыл сам Баходир в больших семейных трусах. Но троих в одноместный номер хозяева заселять отказались, у них же регистрация и с этим строго, поэтому я все 4 ночи в Самарканде спал один, и как-то постепенно у меня родился план приехать сюда следующей осенью и 21 сентября 2016 года отметить здесь своё 30-летие.
9.
У входа в гостиницу бродил молодой петушок бойцовой породы. О петушиных боях я и общался с самим Баходиром, основательным и большим дядькой, в какие-то дни лично принимавшим постояльцев. О петушиных боях у меня ещё будет отдельные пол-поста.
10.
Символ Баходировой гостиницы - стена, на которую многие постояльцы что-нибудь клеют на память, и это мне больше всего напомнило московскую Квартиру Кротова:
11.
Оставили кое-что на память и мы - на бумажке Саша нарисовал пегаса, а я подписал "На пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы!". Сын Баходира, когда мы спросили, куда клеить, усмехнулся: "Поверх чего-нибудь американского!".
12.
Пару лет назад, видимо вдохновившись опытом Баходира, русские ребята из Самарканда приехали в Ташкент и видимо решили создать что-то подобное там. На мой взгляд, им это удалось - моим столичным пристанищем был "АртХостел", самое дешёвое место ночлега в Ташкенте из принимающих иностранцев, и о нём я уже кратко писал в одной из ташкентских глав. За две поездки в Узбекистан я ночевал там суммарно 4 раза, в начале и конце каждого путешествия, и меня там быстро стали узнавать в лицо. Первыми иностранцами, кого я увидел в Узбекистане, оказались двое сидевших в гостиной хостела молодых людей, говоривших явно по-славянски с проскакиванием знакомых слов - "Украина", "Крым забрали" и т.д., так что послушав их минут пять, я спросил: "Вы поляки?", на что они с улыбкой кивнули - "Поляки!". Другой раз на этом же месте явный иностранец необычайно самодовольного вида смотрел в той же гостиной новости по узбекски. В новостях показывали какие-то беспорядки, толпы с файерами, полицейских со щитами, и я на всякий случай подсел ближе. Человек пояснил: "Америка" - одна из тех заварушек с афроамериканцами. Сам же он оказался турок, по-английски почти не говорил, но пантюркизма никто не отменял - он вполне нормально объяснялся с узбеками.
13.
В один из вечеров мы сидели во дворике хостела с Лидой и Сашей, и не помню уже, о чём говорили. Сидевшая рядом и пившая пиво стакан за стаканом симпатичная крепко сбитая белокурая девушка, вслушившись в нашеу речь, поинтересовалась по-английски:
-Вы из России? - и получив положительный ответ, буквально выпалила, - у нас в Европе о России говорят очень много лжи.
Девушка, как оказалось, была родом из Австрии, но училась и жила в Германии (второй раз опровергается стереотип о "некрасивых немках"!), и судя по всему, я имел дело с классической немецкой левачкой, которая смотрит "Russia Tuday". Она говорила с таким огнём в глазах, что хоть на плакаты Мировой Революции вешай.
-Я не верю американцам. Они обвиняют вас в агрессии, но посмотрели бы на себя - Афганистан, Ирак, Сербия... От Америки в мире сплошная агрессия и ложь. Крым - это не агрессия, потому что там никого не убили. Я верю вашему президенту, и мне кажется, от дружбы с Россией Европа бы выиграла. Мне очень не нравится Евросоюз, те порядки, которые он устанавливает во всех странах, от отношения к мигрантам до борьбы с курением.
Она расспрашивала меня о том, как всё происходящее видится из России, и я рассказывал по мере возможностей. Рядом тем временем материализовалась ещё одна девушка, и если немка-левачка была просто симпатичной, то эта - откровенно красивой, и красота её была какой-то "незападной", очень живой. Послушав наши разговоры, она вдруг к нам обратилась по-русски, заявив, что очень любит русскую культуру и тоже считает, что в их стране к России отношение неправильное и предвзятое.
-А ты откуда?
-Польша! - так помимо немецких леваков я познакомился ещё и польскими русофилами.
В итоге немка с тем же воодушевлением мне сказала, что пока таких, как она, в Европе меньшинство, но их становится всё больше и больше... Часто вспоминаю эти слова, видя новости о миграционном кризисе.
14.
А в свой четвёртый приезд в Ташкент, когда после Южного Узбекистана мне хватило сил лишь упасть да пролежать весь день в номере, на кухне меня узнали не только две сотрудницы, но и две гостьи - это были уже нам знакомые немка Штефи и малайзийка Лин. С ними, то с одной, то с другой, то с обеими, я и общался большую часть вечера и утра. Они ещё в Самарканде сдружились, вместе ездили в Ферганскую долину, а теперь Штефи собиралась улетать отсюда самолётом, а путь Лин лежал через Казахстан и Китай в родную Малайзию. Лин волновалась перед Черняевкой:
-А у меня деньги остались незадекларированные. Что же делать?
-О, беда-беда, - захохотала Штефи, - как же нам теперь быть? Ну хочешь, я съем их?!
Штефи судя по всему была слегка навеселе, я же, заслушавшись их, слишком сильно наклонил чайник:
-Хахаха, you make a lake on table!
Тут в дверь заглянул Паша, гостивший у работников хостела, и с улыбкой показал Штефи бутылку водки. Лин отказалась, я согласился на рюмочку, надеясь, что она поможет мне избавиться от головной боли (само собой, в результате мне захорошело окончательно), а Штефи просто широко улыбнулась, и Паша мне пояснил: "Она тут у нас главная пьянь!". Шумные посиделки во дворе затянулись до утра...
15.
Лин читала путеводитель "Лонеле Планет" на китайском, а жила в северном (сколь это уместно для экваториальной страны) штате Пенанг, где, по её словам, в основном китайцы. Я спросил: "Ты китаянка?", и она ответила "да". Китайцы в Юго-Восточной Азии - это почти то же, что в Средней Азии русские, её предки переехали в Пенанг в конце 19 века.
-А кем ты в России работаешь?
-Я географический журналист. Путешествую по миру, и об этом пишу. Денег немного, но зато я свободен
-Здорово! Я тоже мечтаю о свободе... Я работаю гидом, - тут я сразу подумал о красивейших национальных парках Малайзии, - в игорной зоне... Это скучно, а мне хочется чего-то свободного и творческого.
От этих слов я сразу вспомнил всякие таблицы со сравнением разных стран по ВВП на душу населения или ИРЧП, где Россия с Малайзией стабильно занимают соседние строчки. Ведь как знакомы были её слова и главное её сожаления в тоне и взгляде: когда живёшь вроде и не в нищете, вроде и имея всё насущное и даже кое-что желанное... но всё же не можешь жить так, как хотелось бы, ходишь на нелюбимую работу и мечтаешь о лучшей доле.
Утром мы вместе пересекли границу и доехали до Чимкента, где я помог ей купить билет на поезд и найти отель.
16.
Ещё одна интересная встреча случилась тоже в Черняевке, когда я возвращался в Казахстан первый раз. Пройдя последний КПП, я тут же был схвачен водилой и практически силой запихан в такси на четверых (с ужасом думаю, что бы было, попадась мне два таких водилы), а вскоре в машину подсела девушка весьма неожиданной в этих краях внешности - католическая монашка (с кадра ниже) в серой рясе и синем фартуке миссионерки. Она угостила меня печеньем, а я расспросил её, кто она и какими судьба в этих краях. Оказалось, что она из маленького городка в Ивано-Франковской области, три года провела в католическом монастыре в Италии, а теперь уже второй год занимается миссионерством в Таджикистане, ну а в Чимкент приехала в гости. Услышав всё это, узбечка на переднем сидении едва не подпрыгнула: "Да что ж вы там с Украины в Таджикистане-то делаете?!", и после двух недель путешествия меня это ничуть не удивило. Вопрос "А ты часом не с Украины?" мне в Средней Азии задавался не раз и не два, подразумевая, что если человек с Украины - то непременно приехал к ним заниматься дестабилизацией и раскачиванием лодки. Я же местных терпеливо пытался убедить, что не надо рассуждать так категорично: кто-то может наоборот к ним приехал подальше от войны, а кто-то просто турист, такой же как я или все эти иностранцы.
17.
Последняя же из ярких случайных встреч была и вовсе на другой границе.
В Актюбинске, куда я ехал из Алма-Аты двое суток, я чувствовал себя уже почти как дома - после песков Туркестана небо тут было прохладным, а воздух приятно сырым. На автовокзале я взял билет до Орска, и на переднем сидении убогой "Газельки" рядом со мной устроилась очень красивая девушка с раскосыми глазами. Но когда к ней обратились по-казахски, она извинилась, сказав, что казахского не знает. До того она спрашивала водителя, как из Орска ехать в Сибай, и предположил, что она башкирка, но когда мы разговорились от долгой и скучной дороги, всё оказалось куда интереснее - Настя (так её звали) была якуткой.
-В Башкирию я в гости еду, а в Казахстане учусь.
-Интересно. Обычно наоборот казахстанцы в Россию учиться ездят...
-Я учусь в Туркестане...
-...В Казахско-Турецком университете?
-В нём, конечно!
-И как там?
-Ну, преподают, прямо скажем, слабенько... Но там очень интересно. Туда же поступают тюрки отовсюду - казахи, узбеки, афганцы, татары... Получается очень интересное межнациональное общение: мы разные, но все пониманием друг друга. Таджики тоже учатся, но мы их не понимаем, они другие какие-то.
Настя была окрылена духом пантюркизма, единства народов от Босфора до Лены. И при непохожести якутского на другие тюркские языки, по её словам, она многое там сходу понимала. Про Якутию она рассказывала очень увлечённо, явно любя родной край, где у её семьи есть своя укромная делянка в тайге, до которой надо идти весь день, но зато туда не ходят другие. Рассказывала о национальных праздниках, о сохранившемся шаманстве, о странной пище ("Что-то крови так захотелось... Давно не пила"), впрочем до апофеоза - сырой горячей дымящейся на морозе печени из свежезарезанной лошади, даже она не доросла.
-А к России как у вас относятся? Сепаратизм есть?
-Не знаю... По-моему всем пофиг. Ну, я когда в школе училась, у нас якутЫ с русскими драться ходили стенка на стенку, но это самое большее.
Рассказывала, что за семьёй их присматривает ФСБ, раз в месяц к родителям заходит сотрудник поговорить на предмет того, не приняла ли девушка ислам и не собирается ли переехать в Ирак или Сирию. На границе ей тоже задпвали несколько больше вопросов, чем остальным. В маршрутку после КПП она, однако, села в хорошем настроении, но было видно, как оно портилось буквально с каждым километром. По окончании учёбы она надеется переехать в Турцию, и уверен, что сейчас лишь укрепилась в этой мысли.
18.
Такой вот разнообразный мир, и Средняя Азия в нём действительно посередине.
Прошлые мои посты о Средней Азии здесь, а впереди - рассказ о Втором Узбекском хождении: Самарканд - Кашкадарья - Сурхандарья.