Плохие стихи
Когда-то давно, в "Одноклассниках", я состояла во вздорном соо "Русская Италия" или что-то вроде этого, точного названия уже не помню.
Как-то раз, в поисках лайков, туда пришел побираться некий пожилой поэт. Дружелюбно сыпал своими стихами, благосклонно принимал охи экзальтированных тетушек, и злобно огрызался на критику, преимущественно мою. Потом в течении некоторого времени отправлял мне как бы саркастические сообщения, с целью унизить, а также насмеяться над мои чувством прекрасного.
Сходила полюбопытствовать на его территориию, известный портал стихоплетов, дабы убедиться, что проблемы с чувством прекрасного наблюдаются все-таки не у меня. Убедилась.
Наткнулась также на его буквально крик души, поэтический анализ проблемы - почему в нашей стране не читают поэтов. Всегда думала, что не читают тех, кто пишет плохо. Оказалось, что все гораздо глубже.
Если в стране не читают поэтов,
Значит народ опустили до дна.
Сможет ли кто-то дойти до ответа,
Сможет конечно, но цель не видна.
Если в стране не читают поэтов,
Значит в правительстве был этот план.
Обескультурить, убрать все ответы,
Тишь над Болотом, да белый туман.
Все под туманною дымкой исчезло,
Эхо лишь бродит по здешним местам.
В души лишь только нахрапом не лезли,
Вход в храм науки - по пропускам.
Строгие люди культуры - научат,
Как строить рифму, ступенчатый слог.
Каждый свое по заслугам получит,
Чтоб ускользнуть от удара не смог.
Тихий удар, незаметный - молчаньем,
Будешь лишь биться о дверь головой.
Деньги в стране за седьмою печатью,
Кризис ударил нас всех - мировой!
То ты не так здесь стихи свои сложил,
Ты слишком молод, а ты слишком стар.
Мысли не в этом порядке разложил,
Бился, стучался, но смотришь - устал.
И… замолчал, замолчал навсегда ты,
Рученьки сложил крестом на груди.
Действия эти любому - понятны,
След весь твой смоют косые дожди.
Сложила я рученьки крестом в задумчивости после всего прочитанного.
Представила себя этого побитого временем творца, который годами безуспешно бьется головой в двери редакции, а вежливые редакторы пытаются ему объяснить, что, может, стоит поменять род деятельности, коли не получилось строгим людям научить его строить рифму и слог.
А дед - ни в какую. Потрясая рукописями, громогласно разоблачает план правительства по обескультуриванию.
А редакторы грустно вздыхают и втайне жалеют, что у них нет полномочий санитаров психдиспансеров.
Как-то раз, в поисках лайков, туда пришел побираться некий пожилой поэт. Дружелюбно сыпал своими стихами, благосклонно принимал охи экзальтированных тетушек, и злобно огрызался на критику, преимущественно мою. Потом в течении некоторого времени отправлял мне как бы саркастические сообщения, с целью унизить, а также насмеяться над мои чувством прекрасного.
Сходила полюбопытствовать на его территориию, известный портал стихоплетов, дабы убедиться, что проблемы с чувством прекрасного наблюдаются все-таки не у меня. Убедилась.
Наткнулась также на его буквально крик души, поэтический анализ проблемы - почему в нашей стране не читают поэтов. Всегда думала, что не читают тех, кто пишет плохо. Оказалось, что все гораздо глубже.
Если в стране не читают поэтов,
Значит народ опустили до дна.
Сможет ли кто-то дойти до ответа,
Сможет конечно, но цель не видна.
Если в стране не читают поэтов,
Значит в правительстве был этот план.
Обескультурить, убрать все ответы,
Тишь над Болотом, да белый туман.
Все под туманною дымкой исчезло,
Эхо лишь бродит по здешним местам.
В души лишь только нахрапом не лезли,
Вход в храм науки - по пропускам.
Строгие люди культуры - научат,
Как строить рифму, ступенчатый слог.
Каждый свое по заслугам получит,
Чтоб ускользнуть от удара не смог.
Тихий удар, незаметный - молчаньем,
Будешь лишь биться о дверь головой.
Деньги в стране за седьмою печатью,
Кризис ударил нас всех - мировой!
То ты не так здесь стихи свои сложил,
Ты слишком молод, а ты слишком стар.
Мысли не в этом порядке разложил,
Бился, стучался, но смотришь - устал.
И… замолчал, замолчал навсегда ты,
Рученьки сложил крестом на груди.
Действия эти любому - понятны,
След весь твой смоют косые дожди.
Сложила я рученьки крестом в задумчивости после всего прочитанного.
Представила себя этого побитого временем творца, который годами безуспешно бьется головой в двери редакции, а вежливые редакторы пытаются ему объяснить, что, может, стоит поменять род деятельности, коли не получилось строгим людям научить его строить рифму и слог.
А дед - ни в какую. Потрясая рукописями, громогласно разоблачает план правительства по обескультуриванию.
А редакторы грустно вздыхают и втайне жалеют, что у них нет полномочий санитаров психдиспансеров.