(no subject)
Сделала небольшой перевод из Бродского на английский.
Only ashes know what it’s like to be burned to ash
But I’ll say it as well, looking forward with my bad eye:
Not all will be blown by wind, not everything’s meant to crash
picked away by the broom, as it is sweeping wide.
We’ll remains as a cigarette stub, drop of spit in shade
under bench, where the angle chases aside sunbeam.
Into grime we shall melt softly counting away the days,
as a mould, as a fallout, as a cultural seam.
After soiling the scoop, archaeologist drops his jaw
just to belch; nonetheless his discovery bursts amid
the whole world like a passion, buried below the lawn,
a reversed variation of the pyramids.
“Carrion!” he’ll exhale, clutching his stomach’s gage,
being farther from us than the land, when the birds depart,
for what carrion means if not getting freed from the cage,
if not freedom from whole: the apotheosis of parts.
Оригинал:
Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:
не все уносимо ветром, не все метла,
широко забирая по двору, подберет.
Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст.
И слежимся в обнимку с грязью, считая дни,
в перегной, в осадок, в культурный пласт.
Замаравши совок, археолог разинет пасть
отрыгнуть; но его открытие прогремит
на весь мир, как зарытая в землю страсть,
как обратная версия пирамид.
"Падаль!" выдохнет он, обхватив живот,
но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
потому что падаль - свобода от клеток, свобода от
целого: апофеоз частиц.
Only ashes know what it’s like to be burned to ash
But I’ll say it as well, looking forward with my bad eye:
Not all will be blown by wind, not everything’s meant to crash
picked away by the broom, as it is sweeping wide.
We’ll remains as a cigarette stub, drop of spit in shade
under bench, where the angle chases aside sunbeam.
Into grime we shall melt softly counting away the days,
as a mould, as a fallout, as a cultural seam.
After soiling the scoop, archaeologist drops his jaw
just to belch; nonetheless his discovery bursts amid
the whole world like a passion, buried below the lawn,
a reversed variation of the pyramids.
“Carrion!” he’ll exhale, clutching his stomach’s gage,
being farther from us than the land, when the birds depart,
for what carrion means if not getting freed from the cage,
if not freedom from whole: the apotheosis of parts.
Оригинал:
Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:
не все уносимо ветром, не все метла,
широко забирая по двору, подберет.
Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст.
И слежимся в обнимку с грязью, считая дни,
в перегной, в осадок, в культурный пласт.
Замаравши совок, археолог разинет пасть
отрыгнуть; но его открытие прогремит
на весь мир, как зарытая в землю страсть,
как обратная версия пирамид.
"Падаль!" выдохнет он, обхватив живот,
но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
потому что падаль - свобода от клеток, свобода от
целого: апофеоз частиц.