Террористы или национальные герои? Социология бандеровщины - 1
В докладе исследуются политические дискуссии и отношение разных групп населения Украины к ОУН и УПА после так называемой «оранжевой революции». Исследование И. Качановского является исключительно весомым, поскольку наряду с использованием традиционных методов социологической науки и обработкой результатов опросов населения Киевским международным институтом социологии в 2009 г., автор привлекает материалы украинских архивов и современную историческую литературу, включая справочники, подготовленные современными бандеровскими организациями.
Учитывая ограниченность места в ЖЖ, подчеркнем наиболее важные моменты исследования И. Качановского. Это касается прежде всего статистических материалов, касающихся истории ОУН и УПА. В докладе также содержится анализ отношения общественности Украины к ОУН и УПА на основе данных опросов общественного мнения Киевского международного института социологии, которые мы оставляем за рамками настоящей публикации. Полностью ссылка на доклад приводится в конце заключительной части материала.
Националистические политики и историки Украины стремятся представить ОУН и УПА в качестве массового движения, как в западной, так и восточной части Украины. В качестве основного бандеровская историография выдвигает аргумент о том, что бандеровцы, мол, вынуждены были сотрудничать с гитлеровской Германией не по идеологическим причинам, а в целях борьбы за достижение «самостийности» Украины и что такое сотрудничество якобы прекратилось после отказа нацистского руководства принять «декларацию независимости Украины», провозглашенную бандеровцами во Львове 30 июня 1941 г. Опять же в качестве аргумента используется факт ареста бандеровской верхушки и ее содержания в гитлеровских концлагерях, а также репрессий рядовых членов ОУН. При этом УПА апологетизируется как многонациональное движение сопротивления, которое включало национальные меньшинства - евреев, грузин и татар, и которое боролось против советских и немецких войск, а также против советских и польских партизан. При этом замалчивается или оправдывается массовое уничтожение поляков, как «ответной меры» на польскую политику «пацификации», проводимой правящими кругами Польши до второй мировой войны. Аналогичным образом, массовые убийства рядовых украинцев объявляются «советской пропагандой» или приписываются так называемым «переодетым энкаведешникам» (См. содержательную публикацию Олега Росова на эту тему - http://novoross-73.livejournal.com/3579.html)
При этом раздуваются до абсурдных размеров масштабы оуновского бандитизма. Например, президент Ющенко в интервью 6 марта 2010 года польской газете «Rzeczpospolita» заявил ничтоже сумняшеся, что в 1943 году «полмиллиона украинцев боролось в рядах УПА» [1].На самом деле, по данным самих бандеровских источников, в 1944 г, численность членов УПА не превышало 25-30 тыс. человек [2]. И это был пик бандеровской УПА, ее численность после 1944 г. неуклонно сокращалась. Наиболее активной ОУН была в Галиции в 1930-е и 1940-е гг. Большинство руководителей ОУН были из Западной Украины. И хотя УПА была первоначально организована бандеровцами на Волыни и большинство командиров УПА были родом из Галиции [3]. Например, анализ 118 биографических справок, опубликованных в справочнике П. Содоля издательством «Пролог» в Нью-Йорке в 1994 г., показывает, что 71% из них были из Галиции, 20% из Волыни, 1% из Буковины, 6% из Восточной Украины и 2% из других стран или место рождения которых было неизвестно. Эти данные исключают членов «Української Головної Вивольної Ради» (УГВР), которые не являлись членами ОУН или УПА.
И. Качановский подчеркивает тоталитарный характер идеологии УПА, соединяющей в себе элементы экстремистского национализма и фашизма. Хотя к 1944 году из официальных программных документов ОУН были вычищены многие экстремистские элементы, политика организации осталась прежней, о чем свидетельствуют этнические чистки поляков на Волыни.
Несмотря на факты присутствия в УПА отдельных подразделений грузин, азербайджанцев и узбеков, они состояли в основном из бывших пленных красноармейцев, которые примкнули к УПА, главным образом, по прагматическим мотивам. В рядах УПА также находилось и некоторое число евреев, которые использовались в качестве медицинских работников и специалистов, без которых бандеровцы не могли обойтись. Как показали последующие события, впоследствии многим из них удалось бежать и продолжить службу в Красной Армии, оставшаяся часть евреев-специалистов была уничтожена бандеровцами.
И. Качановский делает важный вывод о том, что и ОУН и УПА являлись террористическими организациями, которые вписываются в классическое академическое определение терроризма - «использование или угроза использования насилия против гражданского населения организациями или негосударственными структурами с целью запугивания и достижения политических целей». Автор доклада ссылается на одну из фундаментальных работ по терроризму Брюса Хоффмана, профессора Джорджтаунского университета и старшего научного сотрудника Центра по борьбе с терроризмом военной академии США в Вест-Пойнте [4]. Хотя в настоящее время еще нет исследований, показывающих связь ОУН с международным терроризмом, И. Качановский ссылается на одну из своих оригинальных публикаций о попытке организации покушения на президента США Ф. Д. Рузвельта одним из боевиков ОУН Григорием Мацейко, убийцей министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого в 1934 г., который был завербован агентом германских разведслужб Кристианом Цинссером. Цинссер работал под прикрытием пресс-атташе германского посольства в Буэнос-Айресе (Аргентина) [5]. Отсылаю читателей к оригинальной публикации varjag_2007 по этому поводу ( http://varjag-2007.livejournal.com/1367171.html).
По мнению И. Качановского, УПА также подпадает под классическое определение террористической организации. Автор в связи с этим пишет о кампании террора и насилия в отношении польского населения Волыни, развязанной УПА в 1943 году сразу же после своего становления. И. Качановский не разделяет точку зрения о том, что это был «геноцид» поляков. Он, например, указывает на отсутствие данных о том, что имело место намерение уничтожить всю или большую часть польской нации. Антипольская кампания, как пишет И. Качановский, была ограничена небольшим регионом. Хотя значительная часть этнических поляков на Волыни (по меньшей мере 10%) была уничтожена УПА, потери польского населения составили около 1% предвоенного населения поляков на территориях, где УПА была особенно активной, и 0,2% от польского населения на Украине и в Польше.
Обратимся теперь к антисоветской составляющей деятельности УПА. По данным КГБ, как указывает И. Качановский, советские потери в 1944-1945 гг. составили около 22 тысяч гражданских лиц, по сравнению с 8 тысячью человек из числа военных, госбезопасности, милиции и полувоенных формирований. Большинство гражданских жертв были просоветски настроенные местные украинцы, служащие советских и партийных органов, деятели интеллигенции, многие из которых прибыли на Западную Украину из ее восточной части [6].
Исторические исследования и архивные источники прямо указывают на активное участие ОУН и значительной части членов УПА в нацистском геноциде. Политика гитлеровцев на Украине привела к смерти более 7 млн. человек, включая 1,5 млн. евреев [7]. На Волыни было уничтожено 200 тыс. евреев - почти половина из 400-500 тыс. общего числа жертв среди местного населения и советских военнопленных [8]. С началом гитлеровской оккупации Украины, обе фракции ОУН, бандеровцы и мельниковцы, учредили полицейские формирования, главным образом на Западной Украине. Хотя эти полицейские формирования были реорганизованы немцами во вспомогательную полицию осенью 1941 года и значительное число оуновских руководителей и рядовых членов были вычищены из полиции и даже арестованы, ОУН продолжала осуществлять значительный неформальный контроль над многими подразделениями вспомогательной полиции, в особенности на Волыни и в Галиции. Местная полиция помогала осуществлять политику геноцида немцев в отношении евреев, украинцев, русских, белорусов и поляков, принимая участие в массовых казнях и акциях, направленных на физическое уничтожение всего еврейского населения и значительной части украинского,
русского, белорусского и польского населения [9].
Большая часть вспомогательной полиции на Волыни оставили свои позиции по приказу ОУН(б) и приняли участие в формировании УПА весной 1943 г. Бывшие полицаи, присоединившиеся к УПА по приказу ОУН(б), наряду с членами вспомогательной полиции под контролем мельниковцев и члены группировки Бульбы-Боровца, влившиеся в УПА, составляли осенью 1943 г почти половину всех членов УПА [10]. Многие высшие руководители УПА в прошлом были начальниками вспомогательной полиции в оккупированной Украине.
Местные главари рядовые члены украинской вспомогательной полиции помогали нацистам в поимке и охране евреев во время массовых экзекуций,охотились за беженцами, охраняли еврейские гетто. Например, высшие чины и рядовые полицаи , большая часть которых впоследствии по приказу ОУН(б) присоединились к УПА, служили в больших городах и небольших местечках Волыни, где осуществлялись массовые казни евреев [11]. С июня 1941 г. по весну 1943 г. было уничтожено евреев: в Владимире-Волынском - 20 тысяч, 15 тысяч - в Луцке, 15 тысяч в Ковеле, 3 тысячи - в Торчине, 800 - в Колках [12].
Хотя этот вопрос еще не был достаточно исследован, имеются достаточные основания полагать, что батальон шуцманшафта 201 принимал участие в выполнении нацистской программы геноцида евреев и белорусов во время войны [13]. Среди бывших офицеров 201-го батальона шуцманшафта - Роман Шухевич, «главнокомандующий» УПА с 1943 по 1950 гг., Александр Луцкий, организатор и первый командующий «УПА-Запад», базировавшегося в Галиции, а также Василь Сидор, командующий «УПА-Запад» в 1944-1949 гг. [14]
[1] http://www.rp.pl/artykul/402762.html?p=2
[2] П. Содоль. Українська Повстанча Армія, 1943-49. Довідник. Нью-Йорк: Пролог, 1994, с. 47.
[3] Далее в статье И. Качановский указывает, что бандеровцы подчинили себе отряды петлюровцев Бульбы-Боровца, одного из первоначальных организаторов УПА.
[4] Hoffman, Bruce. Inside Terrorism. New York: Columbia University Press, 2006. Хотя И. Качановский об этом не пишет, ограничиваясь наиболее общим определением терроризма, Хоффман указывает на одну из наиболее его фундаментальных характеристик - «сам акт насилия, а не его мотивация или оправдание его причин» (Ibidem, p. 25).
[5] Henry Field Papers, Box 52, Folder “1964,” Franklin D. Roosevelt Library, Hyde Park, New York. См. также http://varjag-2007.livejournal.com/1367171.html.
[6] Політичний терор і тероризм в Україні ХІХ-ХХ ст.Історичні нариси / НАН України; Інститут історії України / Відп. ред. В. А. Смолій. - К.: Наук. думка, 2002. с. 771 (http://www.history.org.ua/index.php?urlcrnt=LiberUA/select_PDF.php&isbn=777-02-3348-9)
[7] Brandon, Ray and Wendy Lower (eds.). The Shoah in Ukraine: History, Testimony, Memorialization. Bloomington: Indiana UP, 2008; Ivan Katchanovski (2010): The Politics of Soviet and Nazi Genocides in Orange Ukraine, Europe-Asia Studies, 62:6, 973-997; Vallin, Jacques, France Mesle, Serguei Adamets and Serhii Pyrozhkov (2002): “A New Estimate of Ukrainian Population Losses during the Crises of the 1930s and 1940s.” Population Studies, Vol. 56, No. 3, pp. 249-264. (ncua.inform-decisions.com/eng/files/VallinNewEstimate.pdf)
[8] Грицюк, Гжегож. “Втрати населення на Волині у 1941-1944 рр.” В кн.Україна-Польща - важкі питання. - Т. 5. Warsaw: Tyrsa, 2001, с 249-270.
[9] Berkhoff, Karel C. Harvest of Despair: Life and Death in Ukraine under Nazi Rule. Cambridge: Harvard UP, 2004; Brandon, Ray and Wendy Lower (eds.). The Shoah in Ukraine: History, Testimony, Memorialization. Bloomington: Indiana UP, 2008; Дюков А.Р. Второстепенный враг: ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса» / Послесл. Ю. Шевцова. М.: REGNUM, 2008; Ivan Katchanovski (2010): The Politics of Soviet and Nazi Genocides in Orange Ukraine, Europe-Asia Studies, 62:6, 973-997; Політичний терор і тероризм в Україні ХІХ-ХХ ст.: Історичні нариси / НАН України; Інститут історії України / Відп. ред. В. А. Смолій. - К.: Наук. думка, 2002.
[10] Подсчитано И. Качановским на основе работы Александра Вовка "Короткий нарис діяльності УПА та її запілля на ПЗУЗ і в прилеглих регіонах у 1943-1946 pp. - В кн: Український визвольний рух. - Т. 8. Львів: Центр досліджень українського визвольного руху, 2006, с.164-224.
[11] Антонюк, Ярослав. Діяльність СБ ОУН на Волині. Луцьк: Волинська книга, 2007, с. 19, 25-26, 34.
[12] Spector, Shmuel. The Holocaust of Volhynian Jews, 1941-1944. Jerusalem: Yad Vashem, 1990, pp. 362-364.
[13] Rudling, Per Anders. “The Shukhevych Cult in Ukraine: Myth Making with Complications”, paper presented at the conference «World War II and the (Re)Creation of Historical Memory in Contemporary Ukraine. - Kyiv, 23-26 Sep. 2009. См. также, Dean, Martin. Collaboration in the Holocaust: Crimes of the Local Police in Belorussia and Ukraine, 1941-44. New York: Palgrave, 1999; Наконечный В. Холокост на Волыни: жертвы и память. - Луцк, 2003.
[14] П. Содоль. Українська Повстанча Армія, 1943-49. Довідник. Нью-Йорк: Пролог, 1994.