Сначала Штирлицюк не поверил себе - на улице пел петух. Воздух был студеным, голубоватым, и, хотя тона кругом были весенние, февральские, осторожные, снег еще лежал плотный, и без той внутренней, робкой синевы, которая всегда предшествует ночному таянию. Откуда он мог взяться здесь, в центре миллионного города, в царстве стекла, бетона и
(
Read more... )