К персоналистам. О том что не три Бога. (Начало).
В “Томосе”, который приведен в этом ЖЖ качестве моего вероисповедания, есть пункт 24:
[24.Против философов-персоналистов] Отрицаю учение об отождествлении ипостаси и "самосознания" (оно же "самость" или "эго")... Исповедую, что самосознание всякого разумного существа - это его природная энергия. При этом применительно ко Христу, так как Его Божественная и человеческая энергии ипостасно соединены, и не действуют порознь, это не означает, будто бы у Христа два самосознания, воспринимающих друг друга как нечто чуждое, но две энергии, два самосознания, действующие в едином богомужном действии... Первая из этих энергий, божественная - общая для Пресвятой Троицы, а вторая, человеческая - индивидуально является из Троицы только во Христе по полноценности Его человеческой природы, так как Отец и Святой Дух не воплотились.
В связи с этим пунктом вот уже некоторое время мы дискутируем [см.“ персонализм”] и вконтакте [1], [2] об интерпретации учений о "едином действии" Троицы и "двух действиях Христа". Конечно, сами учения бесспорны для каждого христианина, принимающего IV, V и VI Вселенские Соборы. Однако вопрос, который мы обсуждаем, не был рассмотрен ранее: сколько "сознаний" у Троицы - три или одно? Сколько "сознаний" у Христа - два или одно? Суть всех дискуссий, ссылки на которые приведены, в том, что, в п.24 "Томоса", понятие "сознания" я отношу к "действиям"/"энергиям" природы и соответственно утверждаю, что в Троице одно общее сознание, хотя и Три Ипостаси / Три Субъекта. Во Христе же две энергии и, соотвественно два "сознания", но Одна Ипостась/один Субъект.
Изложу аргументы по данному поводу. Всё, приведенное далее, станет разъяснением к п.24 “Томоса”, которое уже давно пора составить. Буду рад критике по существу и ответам на вопросы, которые я привожу в конце записи.
Основные определения
a) Сознание. Договоримся об определении “сознания”. Предлагаю так: сознание - это состояние психической жизни человека, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого человека, а также в отчёте об этих событиях [3]. Такое определение подойдет, чтобы говорить о явлениях, свойственных Христу по Его человеческой природе. Относительно же Бога-Троицы мы не можем сказать, что мы что-то знаем о внутритроичном опыте Его бытия. И все же, приписываемое Богу свойство “всеведения”, и способность Бога выступать в качестве активной силы, позволяет нам утверждать, что и Бог обладает “субъективным опытом о внешнем мире и о Себе Самом”. Пусть это утверждение о Боге заменит определение “сознания” применительно к Троице.
b) Термин “субъект” я употребляю либо как лингвистический термин “подлежащее” (“носитель действия или состояния”), или как то, о чем утверждается или отрицается сказуемое/предикат. Например: в Троице Три Субъекта, о которых можно нечто утверждать или отрицать по отдельности. Во Христе же - один Субъект [можно еще указать, что этот Субъект тождественен Второму Лицу Троицы].
c) Термины “ипостась” и “природа” я употребляю, подразумевая под “природой” - “общее, созерцаемое и существующее во многих ипостасях”, а под “ипостасью” - “частное самостоятельное бытие природы с присоединением акциденций”.
О количестве сознаний в Троице и во Христе
1) Свидетельства в богословии св.отцов:
Отправной точкой суждения о традиции всегда является то, что в традиции утверждается. Прежде всего, поэтому, обратимся к текстам св.отцов:
a) Преп.Иоанн Дамаскин в ТИПВ 2.22 [4] о познавательной силе ума.
Если же говорить об уме иначе и подробнее, то следует иметь в виду, что первое движение ума называется мышлением. Мышление о каком-либо определенном предмете называется мыслью. Мысль, остающаяся в душе продолжительное время и отпечатывающая в ней известный мыслительный предмет, называется обдумыванием. Когда же обсуждение, сосредоточившись на одном и том же предмете, испытает само себя и рассмотрит сообразность души с мыслимым предметом, то оно получает название разумения. Расширенное разумение составляет рассуждение, называемое внутренним словом. Последнее же определяют так: это есть полнейшее движение души, происходящее в ее разумной части, без какого-либо выражения в речи. …Сказав теперь о познавательных силах, скажем о силах жизненных, или волевых.
Из этого рассуждения понятно, что “познание”, которое является основой “сознания”, это энергия природы. То же самое относится по аналогии и к двум другим энергиям души - желательной и чувственной, которые также формируют феномен “сознания”.
У Троицы как мы знаем из учения Церкви одна энергия, а потому не может быть и речи о том, чтобы Три Ипостаси имели три энергии аналогичные человеческой энергии познания.
У Христа две энергии, поэтому человеческая энергия познания может быть расмотрена в Его ипостаси отдельно от Божественной.
b) Свт.Григорий Богослов "Песнопения Таинственные" Слово 3 о Святом Духе[5]
"Тремя богами можно было бы назвать тех, которых разделяли бы между собою время, или мысль, или державу, или хотение - так что каждый никогда бы не был тождествен с прочими, но всегда находился с ними в борьбе. Но у моей Троицы одна сила, одна мысль, одна слава, одна держава; а через сие не нарушается и единичность, которой великая слава в единой гармонии Божества."
Итак, свт.Григорий говорит о том, что всякое учение о том, что Ипостаси Троицы могут иметь собственные уникальные мысли троебожием. Утверждение о тождественности, [а не просто о совпадении разных] “мыслей” Ипостасей Троицы является при этом принципом, утверждающим единобожие.
с) Свт.Кирилл Александрийский, "Толкование на Евангелие от Иоанна", Книга 1 Глава V
"...со всею ясностью можно усмотреть, что ничего нет в Сыне унизительного, как в слуге, … ибо Бог и Отец не приказывает Слову: "сотвори человека", но как соприсущего по природе и как нераздельно сосуществующего сотрудника делал Его сообщником и Своего намерения о человеке, не предваряя каким-либо размышлением познание Сына, но как ум открываясь нераздельно и вневременно начертанным и сосуществующим Словом.
Впрочем, в отношении к Божеству рассуждение это может быть применено опять в значении, превышающем это сравнение. А соделывает Отец с Сыном Своим, утверждаем, не как два мыслящие отдельно, так что разумеются не два бога,- и не как тот и другой едино, так что ни Сын в Отца, ни Отец в Сына не сокращается, но напротив - именно так, как, можно признать, отблеску от света соприсутствует свет, из коего он (отблеск) излучается."
Здесь также говорится о невозможности разделять “мышление” Сына и Отца. Что касается слов "Сын в Отца не сокращается”, это сказано не о “мышлении”, но о реальности различия Ипостасей Отца и Сына.
d) Преп.Иоанн Дамаскин, ТИПВ 1.8 О том, что такое идиомы Св.Троицы
Все св.отцы учат, что Лица Троицы различаются только идиомами: “нерожденностью”, “рожденностью”, “изведенностью”. При этом, зная о том, что различие идиом есть, мы ничего не знаем о содержании этого различия, поэтому и не можем утверждать, что оно, допустим, подразумевает различие “сознаний”.
Например, см. ТИПВ 1.8: Сын называется ... Сыном и образом Отчей ипостаси потому, что Он совершен, ипостасен и во всем подобен Отцу, кроме нерожденности … Поэтому все, что имеет Отец, имеет и Сын, кроме нерожденности, которая означает не различие в сущности или в достоинстве, а образ бытия. … И что, конечно, есть различие между рождением и исхождением, мы узнали, но какой образ различия, никак не знаем.
Вводя три несводимых “сознания”, мы добавляем ещё три различия Лиц и всего получается уже 6 различий. Таким образом, утверждение какого-либо различия в Отце, Сыне и Святом Духе, сверх различия идиом (именно это неизбежно, если Лица Троицы имеют различные, несводимые друг к другу сознания) противоречит уже всему учению св.отцов.
Остановимся на понятии “идиомы” и проясним его. Преп. Иоанн Дамаскин в ТИПВ 1.8 определяет “идиому” как “образ [тропос] бытия”:
Поэтому все, что имеет Отец, имеет и Сын, кроме нерожденности, которая означает не различие в сущности или в достоинстве, а образ бытия - подобно тому как Адам, который не рожден, ибо он - творение Божие, и Сиф, который рожден, ибо он - сын Адамов, и Ева, которая вышла из ребра Адамова, ибо она не была рождена, различаются друг от друга не по природе, ибо они - люди, но образом бытия
Из аналогии с Адамом, Евой и Сифом понятно, что идиома это не просто “образ бытия”, а “образ получения бытия”. Это верно как для Адама, Евы и Сифа, так и для Лиц Троицы - ведь у Сына и Св.Духа “идиомы” указывают именно на то, как Они Свое бытие предвечно имеют от Отца, а у Отца идиома “нерожденности” указывает, что Он никому не обязан своим бытием. Из этого наблюдения, на мой взгляд, следует, что различение по идиомам устанавливает только различие образа [т.е. “источника”] получения бытия, но не образ самого бытия. Так свет от трех солнц, в классическом примере св.отцов, имеет три разных источника, но по их мысли, невозможно сказать, свет какого именно источника освещает что-либо рядом с ними.
Подведем итог этого раздела еще одной фразой преп.Иоанна Дамаскина из ТИПВ 1.8: “каждая Ипостась едина с другой, не менее, как с самой собой”.
2) Аргументация от Евангелия:
Рассмотрев рассуждения св.отцов о догмате Троицы, перейдем к известным местам Евангелия где, казалось бы, являются отдельные ипостаси Троицы, ведущие себя как отдельные "личности" разделенные сознанием, и рассмотрим комментарии св.отцов.
a) Гефсиманское моление (Мф.26:39, "Отче Мой, если возможно, де минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты") и фраза на Кресте (Мф.27:46 "Боже мой! для чего Ты Меня оставил?").
Кажется, будто Сын обращается к Отцу, и беседует с Ним о избежании страдания. Но Свт.Григорий Богослов, и со ссылкой на него преп.Иоанн Дамаскин, учили о ином понимании этих слов как "усвоительном" поведении Христа. Христос дает нам образ молитвы к Отцу, хотя не нуждается в молитве, или дает нам образ разделенности с Отцом, хотя на самом деле нет никакого разделения. Христос принимает наше лицо на Себя, но не потому, что Он действительно разделен с Отцом, а чтобы указать нам на образец поведения, и чтобы совершилась мистерия спасения.
Молитва есть восхождение ума к Богу или прошение у Бога того, что прилично. Как же Господь молился о Лазаре и во время страдания? Ведь святой ум Его, однажды соединившись ипостасно с Богом Словом, - ибо один Христос - не имел нужды ни в восхождении к Богу, ни в испрашивании чего-либо у Бога; но Он молился потому, что усвоил Себе наше лицо, изображал в Самом Себе свойственное нам, сделался для нас образцом, учил нас просить у Бога и к Нему устремляться и святым умом Своим пролагал нам путь восхождения к Богу. Как Он претерпел страсти, руководя нас к победе над ними, так и молился, - как я сказал, - чтобы проложить нам путь восхождения к Богу и исполнить за нас всякую правду. [6]
Таким образом, эти места не говорят о разделенности сознания Христа и Отца (так, чтобы Христос нуждался в просьбах), а наоборот, объясняются св.отцами через нераздельное соединение Их “сознания”. Изображение диалога - это особая мистерия, в которой Христос усваивает Себе наше лицо и говорит от нашего имени то, что к Нему не имеет отношения.
b) Ин 17:5: "И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира."
Кажется, будто Сын обращается к Отцу, и нечто просит у него. Но иначе трактует это место свт.Василий Великий в Опровержении Евномия:
Если Сын просил у Отца прославлении по Божеству, а не по человечеству; то просил, чего не имел, и ложно говорят- Евангелист: «видехом славу Его» (Иоан. 1, 14), и Апостол: «не быша Господа славы распяли» (1Кор.2, 8), и Давид: «и внидет Царь славы» (Псал.23,7). Поэтому просит не приумножения славы, но явления домостроительства. Если Сын действительно просил у Отца славы, «юже име прежде мир не бысть»; то просил, как утративший ее. Ибо не пожелал бы получить то, что уже имел. А если так, то утратил не только славу, но и Божество; потому что слава с Божеством неразлучна. Следовательно, был Он простой человек, как думал и Фотин. Из сего оказывается, что сказал таким образом по домостроительству человечества, а не по оскудению Божества.
Итак, в этих местах Евангелия Иисус просит у Отца, не для того, чтобы получить просимое, а чтобы совершать тайну спасения. Слова Христа в этих местах нельзя понимать, как понимали бы мы человеческую просьбу в аналогичном контексте.
с) Быт. 1:26 «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему». Предвечный совет Троицы.
Преп.Иоанн Дамаскин, ТИПВ 1:9: "Ибо Он созерцал все вещи прежде бытия их, от вечности представляя в уме Своем; и каждая вещь получает бытие свое в предопределенное время, согласно с Его вечной, соединенной с хотением мыслью, которая есть предопределение, и образ, и план"
Предвечный совет - особый совет. Участвующие в нем Лица Троицы существуют нераздельно и обладают единой Божественной волей. Идеи и замыслы предвечного совета - идеи и замыслы единого всемогущего Существа... Поэтому слово «совет» в данном случае ближе понятиям "волевое предрешение", волеизъявление, понимаемому как мысль, план или идея...
d) Последнее место, о котором меня часто спрашивают, это Богоявление (Мф.3:17) "И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды,- и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение."
Кажется, раз глас небесный исходит от Отца, а Христос безмолвствует, то имеется отдельное выявление "личности" и "сознания" Отца. Августин Блаженный, О Троице пишет, о аналогичных вопросах:
Иные пребывают в замешательстве, когда слышат [следующее]: «Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух, и эта Троица не три Бога, но один Бог». И они спрашивают, каким образом это понимать, особенно, когда говорится, что Троица действует нераздельно во всем, в чем действует Бог, но что [при этом] прозвучавший голос Отца не был голосом Сына; что никто, кроме Сына не родился во плоти, не пострадал, не воскрес и не вознесся; что также никто, кроме Духа Святого, не нисходил в образе голубя. Они желают понять, каким же образом Троица говорила голосом, который был голосом только Отца; ... и каким же образом Та Самая Троица действовала в том образе голубя, в котором являлся только Святой Дух. Кроме того, Троица действует также и раздельно, и одно совершает Отец, другое Сын, третье Святой Дух; или если Они совершают что-то вместе, а что-то по очереди, то Троица уже не нераздельна.
Но Богоявление есть не проявление отдельных действий, энергий Ипостасей Троицы, а нераздельное действие Троицы как Единого Бога, как отвечает сам себе Августин в Проповедях:
И если бы мы рассматривали отдельные места, то я осмелюсь сказать (какой бы страх я ни испытывал... однако дерзну), что мы видели Троицу словно бы разделенную. Когда Иисус пришел на реку, из одного места в другое, голубь сошел с неба на землю, из одного места в другое; [наконец] сам голос Отца, который звучал и не с земли, и не от воды, но с небес: все Трое как бы различаются местами, различаются служениями, различаются действиями. Кто-нибудь скажет мне: покажи нераздельность Троицы. Помни, что ты должен отвечать, как православный. Ибо так учит наша вера... опирающаяся не на мнение предположений, но на свидетельство Писаний, не колеблемая еретическим безрассудством, но основанная на апостольской истине. Так мы знаем, так верим, даже если не видим этого ни глазами, ни сердцем, до тех пор, пока не очистимся верой. Однако благодаря этой самой вере мы самым непреклонным и твердым образом знаем, что Отец, Сын, Дух Святой есть нераздельная Троица, Единый Бог, а не три Бога. Но таким образом Единый Бог, что Сын не есть Отец, Отец не есть Сын, Дух Святой не есть ни Отец, ни Сын, но Дух Отца и Сына. Эту невыразимую Божественность, сохраняющуюся в Самой Себе, все возрождающую, творящую, обновляющую, направляющую, возвращающую, судящую, освобождающую, эту Троицу мы знаем одновременно как невыразимую и нераздельную.
Если бы все было так просто, что Отец подавал глас с неба, а Сын безмолствовал в антропоморфном понимании этого места, то не было бы смысла говорить о невыразимости происходящего, и предостерегать о нераздельности Троицы.
3) “Литургическая” аргументация:
Литургическое наследие Церкви определяет аскетику нашей молитвы и дисциплину обращения к Богу. Несомненно, литургика несет нам знание о Боге. Вот что можно заметить, на мой взгляд, прочитывая важные молитвы.
Мы в молитве к каждой из Ипостасей Троицы говорим "Ты" (“Отче наш” к Отцу, “Иисусова молитва” ко второй Ипостаси Троицы, “Царю Небесный” - ко Святому духу), но и к Троице в целом (в “Трисвятом”) мы говорим "Ты" ("помилуй нас"), а не "вы" во множественном числе ("помилуйте нас").
Это возможно только в том случае, если "сознание", образующее единое “личностное пространство” Троицы, есть то же самое "сознание", в которое мы обращаемся, обращаясь к каждой Ипостаси по отдельности.
Продолжение см. далее.