Зачем Путин в Сирию попёрся, что он там потерял?
Алексей Чадаев пишет 4.10.2019 Объяснял сегодня одному человеку.
Вот представь, к примеру: ты - Путин. В качестве Путина (это не фамилия, а профессия в таком допущении) ты стараешься, развиваешь там экономику, инфраструктуру, привлекаешь инвестиции, развиваешь инновации и все такое. А потом в какой-то момент какие-то долбоящеры где-то за тысячи и тысячи километров от твоей страны о чем-то договорились и что-то решили, тебя не позвав и не спросив, разумеется - и внешнеторговый баланс твоей страны сразу просел на значимую величину; курс твоей валюты к мировым упал, предприятия лишились рынков сбыта, люди разом обеднели, и эффект всех твоих многолетних трудов - насмарку. Смысл в том, что влияние таких внешних решений на экономику твоей страны значительно перевешивает все эти твои многолетние и кропотливые усилия.
Хочешь - не хочешь, ты будешь в первую очередь больше времени и сил тратить на то, чтобы понять, о чем там злоумышляют эти самые долбоящеры, и пытаться в этом процессе как-то поучаствовать, а еще лучше добиться того, чтобы такие решения без учета твоего мнения не принимались. И уделять этому внимания естественным образом больше, чем всем этим кропотливым усилиям, которые происходят внутри страны, и которыми занимаются твои в меру верные, в меру бестолковые и в меру вороватые елдабаофы.
Почему тот Путин, который сейчас Путин, должен вести себя как-то иначе?
Думаю, это важный ключ ко многим решениям, в том числе и решениям весны 2014 года. Реакцию Путина, в данной логике, вызвал никакой не майдан, а то самое соглашение об ассоциации с Евросоюзом, из-за которого и был сыр-бор, о чем все уже давно позабыли.
Будь я Путиным, я бы рассуждал примерно так. Мы ведь не рвёмся никем повелевать - нам самими бы собой управлять научиться. Мы, в отличие от вооруженного всесильным учением СССР, не хотим никого учить жизни - нам и самим в общем-то не очень понятно, как правильно: знать бы, у кого подсмотреть. Мы не хотим никуда расширяться, потому что и так с грехом пополам справляемся с тем, что уже имеем. Но мы будем категорически возражать - и рубиться за это до упора - если какие-то значимые решения, сильно влияющие на наши позиции и доходы, будут приниматься без нас и с демонстративным игнорированием нашего мнения.
И в этом смысле я опять не понимаю, почему тот Путин, который сейчас Путин, должен бы рассуждать как-то иначе.
Вот представь, к примеру: ты - Путин. В качестве Путина (это не фамилия, а профессия в таком допущении) ты стараешься, развиваешь там экономику, инфраструктуру, привлекаешь инвестиции, развиваешь инновации и все такое. А потом в какой-то момент какие-то долбоящеры где-то за тысячи и тысячи километров от твоей страны о чем-то договорились и что-то решили, тебя не позвав и не спросив, разумеется - и внешнеторговый баланс твоей страны сразу просел на значимую величину; курс твоей валюты к мировым упал, предприятия лишились рынков сбыта, люди разом обеднели, и эффект всех твоих многолетних трудов - насмарку. Смысл в том, что влияние таких внешних решений на экономику твоей страны значительно перевешивает все эти твои многолетние и кропотливые усилия.
Хочешь - не хочешь, ты будешь в первую очередь больше времени и сил тратить на то, чтобы понять, о чем там злоумышляют эти самые долбоящеры, и пытаться в этом процессе как-то поучаствовать, а еще лучше добиться того, чтобы такие решения без учета твоего мнения не принимались. И уделять этому внимания естественным образом больше, чем всем этим кропотливым усилиям, которые происходят внутри страны, и которыми занимаются твои в меру верные, в меру бестолковые и в меру вороватые елдабаофы.
Почему тот Путин, который сейчас Путин, должен вести себя как-то иначе?
Думаю, это важный ключ ко многим решениям, в том числе и решениям весны 2014 года. Реакцию Путина, в данной логике, вызвал никакой не майдан, а то самое соглашение об ассоциации с Евросоюзом, из-за которого и был сыр-бор, о чем все уже давно позабыли.
Будь я Путиным, я бы рассуждал примерно так. Мы ведь не рвёмся никем повелевать - нам самими бы собой управлять научиться. Мы, в отличие от вооруженного всесильным учением СССР, не хотим никого учить жизни - нам и самим в общем-то не очень понятно, как правильно: знать бы, у кого подсмотреть. Мы не хотим никуда расширяться, потому что и так с грехом пополам справляемся с тем, что уже имеем. Но мы будем категорически возражать - и рубиться за это до упора - если какие-то значимые решения, сильно влияющие на наши позиции и доходы, будут приниматься без нас и с демонстративным игнорированием нашего мнения.
И в этом смысле я опять не понимаю, почему тот Путин, который сейчас Путин, должен бы рассуждать как-то иначе.