Исторический доклад Хрущева о культе личности Сталина: правда и мифы
25 февраля 1956 г. на закрытом заседании первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев зачитал доклад «О культе личности и его последствиях».
Отмечая 50 лет этого события, английская газета «Гардиан» включила доклад Хрущева в число величайших речей XX века. Опубликовано огромное количество работ о докладе, но оценка доклада, как и деятельности Хрущева в целом, до сих пор вызывает острые дискуссии в нашей стране и за рубежом. Но кажется, что и его поклонники, и его противники сходятся в одном: доклад оказал огромное влияние на историю СССР, мирового коммунистического и рабочего движения, а может быть, и на ход истории.
Originally posted by novayagazeta at Сегодня, 60 лет назад, завершился ХХ съезд КПСС, а накануне...
СТАТЬИ И АНАЛИТИКА
О том, как и когда готовился доклад о культе личности Сталина, кто участвовал в его подготовке, наконец, кому и для каких целей понадобился этот доклад и какие были последствия, до сих пор спорят. Вокруг доклада возникло множество мифов и легенд, а для того, чтобы подойти к его объективной оценке, нужно вступить на твердую почву фактов. О многом рассказывают рассекреченные и опубликованные документы, в т.ч. черновые записи, которые вел на заседаниях Президиума ЦК зав общим отделом В.Н. Малин. Они дополняют фактическую картину событий. Они иногда доносят до нас слова и мысли «действующих лиц» этой исторической драмы.
Итак, вопросы, проблемы и мифы…
Доклад Хрущева часто называют «секретным»
С этим произошел любопытный парадокс. Проект доклада имел высший гриф секретности: «Особая папка». В заключение доклада Хрущев сказал: «Мы должны со всей серьезностью отнестись к вопросу о культе личности. Этот вопрос мы не можем вынести за пределы партии, а тем более в печать. Именно поэтому мы докладываем его на закрытом заседании съезда. Надо знать меру, не питать врагов, не обнажать перед ними наших язв. Я думаю, что делегаты съезда правильно поймут и оценят все эти мероприятия». Есть факты, когда за утерю печатного экземпляра доклада виновные исключались из партии.
А Хрущев все время, пока находился у власти, публично не признавался в существовании доклада. Он писал в воспоминаниях, что, когда зарубежные журналисты спрашивали его об опубликованном на Западе тексте доклада, «ответил им, что такого документа не знаю, и пусть на этот вопрос отвечает разведка США. А как я должен был ответить, если речь шла о секрете?»
Официальной публикации доклада в СССР пришлось дожидаться несколько долгих десятилетий, до 1989 года. А в это время доклад широко публиковался за рубежом, получил мировую известность как никакой другой документ КПСС за всю историю ее существования.
Но вскоре по решению Президиума ЦК о содержании доклада стало известно миллионам членов партии, комсомольцев и беспартийного «актива», а также руководству социалистических стран, коммунистических и рабочих партий. Остается открытым вопрос: как всерьез можно было говорить о том, чтобы скрыть его содержание от «врагов»?
Через полгода после XX съезда КПСС, на встрече с делегацией итальянской компартии во главе с Энрико Берлингуэром, Хрущев сказал: «Мы, конечно, понимали, что рано или поздно содержание доклада о культе личности просочится в буржуазную печать, но полагали, что это произойдет постепенно».
Кто инициатор борьбы с культом личности и десталинизации?
В общественном сознании за Н.С. Хрущевым закрепилось звание главного борца с культом личности - вопреки сопротивлению «сталинистов» из высшего партийного руководства: Маленкова, Молотова, Кагановича, Ворошилова. В своих мемуарах Хрущев однозначно приписал все заслуги в подготовке доклада, а значит, и инициативу в десталинизации себе. И это мнение на какое-то время стало общепризнанным.
Анастас Микоян, сыгравший важную роль в разоблачении «культа»
Фото: РИА Новости
Но это не так. Зачинателями критики культа личности Сталина и «мягкой» десталинизации, сразу после смерти вождя, стали Г.М. Маленков и Л.П. Берия. Тот, кто внимательно слушал речи на траурном митинге на Красной площади 9 марта 1953 года, должен был обратить внимание на нетрадиционные пассажи в речи Л.П. Берии. В ней обещалось, что советское правительство будет «заботливо и неустанно» охранять права трудящихся, записанные в Конституции СССР. Примечательным был в его речи и порядок перечисления высших органов власти в СССР, в котором «Советское правительство» шло перед «ЦК партии». Услышали ли это обещание трудящиеся, обратили ли на него внимание, неизвестно. Если верить воспоминаниям А.И. Микояна, то у него состоялся разговор с Берией там же, на трибуне. «В твоей речи есть место о гарантировании каждому гражданину дарованных ему Конституцией прав. В речи другого деятеля это было бы только политической декларацией, а в речи министра внутренних дел - это программа действий. Ты должен будешь выполнять ее». Берия ответил: «Я и выполню ее».
Это касалось и темы оценки предшествующего периода, и роли в нем Сталина. Пересматривать оценки начали сразу же после смерти вождя. 10 марта на внеочередном заседании Президиума ЦК, состоявшемся с приглашением секретарей ЦК, занимавшихся вопросами идеологии, П.Н. Поспелова и М.А. Суслова, и главного редактора газеты «Правда» Д.Т. Шепилова, председательствовавший на нем Маленков заявил: «В прошлом у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности… Считаем обязательным прекратить политику культа личности».
С конца марта число упоминаний имени Сталина в газетах резко пошло на убыль. Следующим шагом была подготовка пленума ЦК по идеологии. В апреле 1953 года Маленков разослал членам Президиума ЦК проект его доклада о культе личности на предполагавшемся пленуме. По своему содержанию этот текст очень осторожен и обтекаем. В нем ничего не говорилось о репрессиях 1930-х годов. Маленков не называл Сталина, и даже цитировал его, осуждая «пропаганду культа личности» как противоречащую марксизму и «принципу коллективного руководства». Но эта инициатива Маленкова не получила поддержки членов Президиума, и пленум не состоялся.
Вместо этого состоялся июльский пленум 1953 года, на котором Г.М. Маленков сделал доклад «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия». Помимо осуждения деятельности и личности своего соратника Л.П. Берии он заговорил и о том, что культ личности Сталина «принял болезненные формы и размеры», что он «стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной» и надо «решительно исправить» эти ошибки и «извлечь необходимые уроки». «Культ личности» сводился, однако, к уничтожению методов коллективности в работе, отсутствию критики и самокритики. И что у великих людей могут быть свои слабости. Хрущев своего отношения к Сталину в тот период не высказывал.
В марте 1953 года, задолго до XX съезда КПСС, была принята «линия ЦК против культа личности», о чем упоминал Каганович на заседании 5 ноября 1955 года, когда обсуждался вопрос, как отмечать день рождения Сталина.
А инициатором подготовки доклада о культе личности для XX съезда, скорее всего, был А.И. Микоян. О том, что именно он подсказал Хрущеву эту мысль, позднее вспоминал В.М. Молотов. Да и сам Микоян утверждал, что именно он убедил Хрущева произнести на съезде речь о сталинских преступлениях. Он вспоминал, что «примерно за полгода до съезда» попросил подготовить справку о том, сколько делегатов XVII съезда, членов ЦК и кандидатов в члены ЦК, избранных на этом съезде, подверглось репрессиям. Получив эту информацию, он стал размышлять:
«Я думал, какую ответственность мы несем, что мы должны делать, чтобы в дальнейшем не допустить подобного.
Я пошел к Н.С. и один на один стал ему рассказывать. Вот такова картина. Предстоит первый съезд без участия Сталина, после его смерти. Как мы должны себя повести на этом съезде касательно репрессированных сталинского периода? …надо когда-нибудь если не всей партии, то хотя бы делегатам первого съезда после смерти Сталина доложить о том, что было. Если мы этого не сделаем на этом съезде, а когда-нибудь и кто-нибудь это сделает, не дожидаясь другого съезда, все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за происшедшие преступления. Мы несем какую-то ответственность, конечно. Но мы можем объяснить обстановку, в которой мы работали. Если мы это сделаем по собственной инициативе, расскажем честно правду делегатам съезда, то нам простят, простят ту ответственность, которую мы несем в той или иной степени. По крайней мере, скажут, что мы поступили честно, по собственной инициативе все рассказали и не были инициаторами этих черных дел. Мы свою честь отстоим, а если этого не сделаем, мы будем обесчещены.
Н.С. слушал внимательно. Я сказал, что предлагаю внести в Президиум предложение создать авторитетную комиссию, которая расследовала бы все документы МВД, Комитета госбезопасности и другие. Добросовестно разобралась бы во всех делах о репрессиях и подготовила бы доклад для съезда. Н.С. согласился с этим».
Хрущев же в воспоминаниях утверждал, что именно он убеждал других членов Президиума о необходимости выступления на съезде:
«Если мы на съезде не скажем правду, то нас заставят через какое-то время сказать правду, и тогда мы будем не докладчиками, а подследственными, будем обвиняться в соучастии, поскольку прикрывали эти злоупотребления уже после смерти Сталина, когда уже все знали. [...] раз в жизни представляется момент, когда можно сознаться в содеянном. Это сознание может принести если не оправдание, то снисхождение. Таким моментом для нас является только XX съезд. Уже на XXI съезде этого сделать будет нельзя, если мы вообще хотим дожить до того времени, когда нас заставят держать ответ». Он отрицал какую бы то ни было роль Микояна:
«Не могу сейчас точно припомнить позицию Микояна. Кажется, Микоян не вел активной линии, но и не сдерживал процесса разоблачения несправедливости».
Мемуары - источник достаточно субъективный. И мемуары Н.С. Хрущева - не исключение. В них множество неточностей, толкований событий «в свою пользу».
Слова многомудрого, осторожного Микояна во многом подтверждаются. Судя по черновым записям заседаний Президиума ЦК, он в 1955 году временно вошел в союз с Хрущевым против Молотова и его сторонников.
Высказываются и другие предположения об авторстве идеи о необходимости информирования делегатов съезда о репрессиях. А.В. Снегову, знакомому Хрущева по партийной работе в 1920-1930-х гг. в КП(б) Украины, позднее репрессированному, приписывают слова о том, что либо нужно рассказать о репрессиях на съезде, либо в следующий раз «вы будете вроде как подследственные».
Кстати сказать, на первом этапе подготовки съезда Хрущев, видимо, склонялся к тому, чтобы на съезде выступили репрессированные старые члены партии и затронули тему культа личности. Об этом свидетельствует присланный в ЦК проект доклада А.В. Снегова. В сопроводительном письме от 1 февраля он ссылался на состоявшийся разговор с Хрущевым. Снегов, недавний заключенный, назначенный заместителем начальника политотдела ГУЛАГа, предлагал Президиуму ЦК пригласить на съезд и других старых членов партии, вернувшихся из лагерей. Но эта идея не получила поддержки в Президиуме ЦК. Некоторые из них получили гостевые приглашения. Сын Микояна, С.А. Микоян, утверждает, что отец рассказывал ему, что кроме кандидатуры Поспелова на роль выступающего на съезде Хрущев предложил А.В. Снегова: «Давайте дадим слово Снегову, пусть он расскажет. Он сам оттуда, из лагерей, он все эти годы, с 1937-го по 1954-й, там был, он может рассказать вам все». Каганович возмутился: «Этих репрессированных на трибуну съезда? Никогда».
Позиция «сталинистов» и «прогрессист» Суслов
По воспоминаниям Хрущева, вопрос о докладе решался в последний момент, в ходе самого съезда, в задней комнате Президиума, где Хрущеву пришлось противостоять всем остальным членам. Но в действительности идея сообщить съезду о репрессиях в какой-то форме вызревала постепенно, с конца 1955 года.
5 ноября 1955 года при обсуждении вопроса о том, как отмечать день рождения Сталина, выявились разные позиции членов Президиума ЦК. Здесь Хрущев упомянул о репрессиях: «Кадры перебили. Военные». Каганович, ссылаясь на «линию ЦК против культа личности», утверждал, что расхождений у него с Хрущевым нет, есть только разные «оттенки» в позициях. Было принято солидарное решение о том, что нужно подчеркивать различия между Лениным и Сталиным.
Самые большие дискуссии проходили на заседании Президиума ЦК 1 и 9 февраля 1956 года. В первом случае обсуждались показания следователя Б.В. Родоса, расстрелянного в этом же году. Молотов, Маленков, Ворошилов в принципе поддержали предложение о том, что «правду нужно восстановить». Молотов и Ворошилов, однако, настаивали, что нужно отмечать и заслуги Сталина, в т.ч. в отчетном докладе ЦК, но нужно подумать, чтобы «с водой не выплеснуть ребенка».
9 февраля 1956 года на заседании Президиума заслушивалось сообщение комиссии П.Н. Поспелова, расследовавшей репрессии против делегатов и членов ЦК ВКП(б) XVII съезда. Обсуждалось предложение о том, чтобы на съезде рассказать о репрессиях и роли Сталина, в т.ч. распространить на съезде т.н. «завещание» Ленина, документы о расхождениях Сталина и Ленина по национальному вопросу. В принципе против идеи информировать делегатов съезда не возражали и Молотов, и Каганович, и Ворошилов. Дискуссия шла о том, как подать информацию, чтобы, по выражению Кагановича, «не развязать стихию». Они возражали против специального доклада, предлагали «сбалансировать» информацию упоминанием и о положительном в деятельности вождя. Но Микоян заявил: «Мы не можем не сказать съезду», и что нужно: «Сказать спокойно съезду (в докладе)». Его поддержали «молодые» члены и кандидаты в члены Президиума КПСС: Первухин, Суслов, Аристов, Беляев, Сабуров, Кириченко, Пономаренко и даже не такой «молодой» Шверник.
13 февраля (до съезда остается меньше двух недель) на Президиуме ЦК принимается решение о созыве пленума ЦК, на котором следует сказать, что на съезде будет сделан доклад о культе личности. На этом же заседании, возможно по предложению Микояна, принято решение о том, что с докладом выступит Хрущев и будет принята специальная резолюция. Хрущев предложил, чтобы он открывал пленум и сделал доклад на закрытом заседании. Среди выступавших на этом заседании отмечены Маленков, Молотов, Ворошилов. Обычно, если возникали расхождения, они в черновой записи отмечались. Можно сделать вывод, что особых разногласий на этот раз не возникало.
А как с позицией Н.С. Хрущева?
Хрущев же в первое время после смерти Сталина выступает в качестве верного соратника вождя с различными предложениями, например, об увековечивании памяти о нем - создании пантеона, переименовании городов страны с использованием имени Сталина. По утверждению Д.Т. Шепилова, Хрущев сравнительно долго не подвергал ревизии сделанное при Сталине, «в ту пору мы не слышали с его стороны критических замечаний в адрес Сталина, его политики и практических дел. Наоборот. Он всячески подчеркивал величие Сталина, мудрость Сталина, «порядок» при Сталине».
Выступая 7 мая 1954 года перед активом ленинградской парторганизации по вопросу о реабилитации репрессированных по т.н. «ленинградскому делу», Хрущев заявлял: «Политика при жизни Сталина была совершенно правильной политикой, которую мы вместе со Сталиным проводили и будем ее неуклонно проводить дальше». «Мы считаем, что во вред товарищу Сталину неимоверно был раздут культ личности товарища Сталина. Товарищ Сталин действительно является большим человеком, гениальным марксистом. Но даже таким людям нельзя давать таких прав, какими он пользовался. В результате этого мы имели «дело врачей» и «ленинградское дело». Назывались еще две причины культа личности - старость, болезни и роль Берии. Среди виноватых помимо Берии появился В.С. Абакумов, бывший начальник знаменитого Смерша и министр госбезопасности, в конце года расстрелянный.
На вопрос о культе личности Хрущев ответил: «А все ли у нас ясно по вопросу о культе личности? По-моему, не все. Формально как будто бы и ясно, а по существу иногда и нет. …Надо всем нам уяснить, что первый у нас - это партия. Руководство партией - это Центральный Комитет. Президиум ЦК - это исполнительный орган, подотчетный Центральному Комитету...»
Только в ноябре 1955 года он подает реплику на заседании Президиума ЦК КПСС о том, что при Сталине «Кадры перебили. Военные».
И даже на заседании 1 февраля 1956 года, где подробно обсуждались репрессии и вопрос о том, как доложить об этом на съезде, Хрущев колеблется, говоря о том, что Сталин «партию уничтожил», «не марксист он», «все святое стер, что есть в человеке». Тем не менее заявлял: «Сталин, преданный делу социализма, но все варварскими способами». И тут же: «Ежов, наверное, не виноват, честный человек», «Ягода, наверное, чистый человек». Подытоживая обсуждения, он делает почему-то выводы: «На съезде не говорить о терроре. Надо наметить линию - отвести Сталину свое место (почистить плакаты, литературу)… Усилить обстрел культа личности». Но, возможно, имелось в виду, что не говорить об этом в отчетном докладе ЦК.
Перелом в позиции Хрущева отмечен в записях о заседании 9 февраля, когда заслушивалось сообщение комиссии П.Н. Поспелова. Здесь Хрущев заявил: «Несостоятельность Сталина раскрывается как вождя. Что за вождь, если всех уничтожает. Надо проявить мужество, сказать правду», «съезду сказать, подумать, как сказать. Кому сказать», «м.б. т. Поспелову составить доклад и рассказать». Подытоживая дискуссию, Хрущев сделал вывод: «Нет расхождения, что съезду надо сказать. Оттенки были, [нужно] учитывать». «Мы можем полным голосом сказать: «Нам не стыдно». «Не бояться». «Развенчать до конца роль личности».
Реабилитация жертв политических репрессий
Общим местом стало утверждение, что реабилитация жертв политических репрессий началась только после XX съезда. Но это далеко не так.
Определенным рубежом в решении вопросов реабилитации стало постановление Президиума ЦК от 4 мая 1954 года о создании Центральной и местных комиссий для пересмотра дел о «контрреволюционных преступлениях», инициированное коллективной запиской от 19 марта 1954 года руководителей силовых ведомств - Прокуратуры СССР, МВД, КГБ и Министерства юстиции, адресованной в Президиум ЦК КПСС Г.М. Маленкову и Н.С. Хрущеву. Записка информировала о «преднамеренном и систематическом» нарушении социалистической законности «врагами народа» - Берией и его сообщниками, выявлено множество фактов «недостаточно обоснованного осуждения граждан».
Эти нарушения подтверждались десятками тысяч жалоб, поступивших в Прокуратуру СССР. Для ускорения работы по пересмотру дел предлагалось образовать Центральную комиссию во главе с генеральным прокурором СССР Руденко и комиссиями в республиках, краях и областях. Комиссии должны были принимать решения об отказе в пересмотре дел и в подготовке дел на реабилитацию в соответствующих судебных инстанциях. Президиум ЦК полностью поддержал это предложение, образовав для контроля свою комиссию во главе с секретарем ЦК КПСС Н.Н. Шаталиным.
Тем не менее Хрущев в 1954 году, выступая перед ленинградской парторганизацией, заявлял: «Думаю, что нам предстоит рассмотреть ряд дел 1937-1938 гг. Это большая работа. Совершенно неправильно было бы полагать, что тогда не было врагов. Враги были, и острие нашей борьбы было направлено против врагов. Но, видимо, Берия, Ежов и другие много посадили и расстреляли невиновных людей». Кстати сказать, Хрущев отмежевывался от участия в репрессиях: «В то время я был на Украине и не знал, как все эти вопросы проходили», «я редко приезжал в Москву».
Массовое освобождение собственно политических заключенных из лагерей и колоний началось не после XX съезда, а значительно раньше. В 1954-1955 гг. досрочно было освобождено 88 278 «политических заключенных». На 1 января в лагерях содержалось 309 088 тыс. осужденных за различные «контрреволюционные преступления», а через год - только 113 735, то есть освобождено было почти 200 тыс.
Впервые в широком плане вопросы реабилитации были рассмотрены на заседании Президиума ЦК 31 декабря 1955 года, обсуждались «Вопросы, связанные с реабилитацией». По итогам обсуждения была образована комиссия во главе с секретарем ЦК по пропаганде П.Н. Поспеловым, перед которой поставили задачу разобраться в судьбе репрессированных в 1930-е годы партийных и советских деятелей, членов ЦК ВКП(б), избранных на ХVII съезде. Тогда же обсуждался вопрос и об обстоятельствах убийства С.М. Кирова.
Но в большей степени членов партийного руководства волновал вопрос о сталинских репрессиях и как о них сказать делегатам съезда. Вопросы реабилитации, видимо, дискуссий не вызывали, поэтому не отразились в черновых записях.
Для объективности нужно отметить, что политические репрессии продолжились и при Хрущеве, хотя масштабы были несравнимы со сталинскими. Здесь и подавление восстаний в лагерях после смерти Сталина, и расстрелы в Тбилиси, в Новочеркасске. За период 1954-1958 гг. были осуждены за контрреволюционные преступления 9406 человек, в том числе 283 из них были приговорены к высшей мере наказания.
Кто автор доклада о культе личности Сталина?
Согласно общей традиции, действующей и сейчас в России и за рубежом, лидеры произносят и публикуют под своим именем доклады, которые для них написаны спичрайтерами. И Хрущев - не исключение. Он был человеком «речевой культуры», любил выступать публично с долгими речами. Не получив нормального образования, он писал с большим количеством ошибок, поэтому старался не писать, а надиктовывать тексты, которые отрабатывали секретари.
Не менее важным был вопрос и о том, от чьего имени будет сделан доклад. В проекте регламента, подготовленного аппаратом ЦК для председательствующего на будущем пленуме ЦК, первоначально было записано: «Председательствующий вносит предложение заслушать на закрытом заседании съезда доклад специальной комиссии ЦК КПСС». Но затем от руки этот текст был исправлен: «Заслушать на закрытом заседании съезда доклад от ЦК КПСС о культе личности». В правленом экземпляре стенограммы выступления Хрущева на пленуме говорится, что Президиум ЦК «считает необходимым поставить на закрытом заседании XX съезда партии доклад о культе личности. (Видимо, этот доклад надо будет сделать на закрытом заседании после объявления результатов голосования)».
А по неправленому экземпляру - Хрущев предложил несколько иное: «считает необходимым поставить на съезде Центрального Комитета, на закрытом заседании (видимо, это будет в то время, когда будут обсуждены доклады и будет утверждение кандидатов в руководящие органы Центрального Комитета <...>) доклад от ЦК о культе личности». Таким образом, выясняется, что Хрущев хотел, чтобы пленум принял решение о докладе на съезде от имени ЦК. За этими различиями, видимо, стояли возражения отдельных членов Президиума ЦК. За этими нюансами, от чьего имени будет сделан доклад - от специальной комиссии ЦК КПСС, от имени ЦК КПСС или Первого секретаря ЦК, - скрывались существенные моменты. Доклад комиссии ЦК - это мнение комиссии, с которым можно и не согласиться. А доклад ЦК - это уже партийный закон. Видимо, к этому времени относится фрагмент воспоминаний Микояна, что он «предложил сделать доклад не Хрущеву, а Поспелову от комиссии», повторив более раннее предложение Хрущева. Он считал, что это было бы объективнее, а «раз мы утвердили, то всем ясно, что доклад от нас делается, а не от ЦК». Тогда Хрущев возразил, что могут подумать, будто секретарь ЦК уходит от ответственности, поэтому он должен быть докладчиком. Постановка доклада по культу личности после того, как пройдут выборы в ЦК, должна была обезопасить членов Президиума от возможной непредсказуемой реакции части делегатов съезда.
О том, как шла работа над докладом, позволяют судить сохранившиеся экземпляры различных его вариантов. Есть проект доклада, завизированный А.Б. Аристовым и П.Н. Поспеловым 18 февраля в рукописной и машинописной форме. «Надиктовки Хрущева» 19 февраля. Проект, разосланный членам Президиума 23 февраля. «Совершенно секретно», «Особая папка». Экземпляры М.А. Суслова и Д.Т. Шепилова - 23 февраля. Текст доклада от 25 февраля - основа выступления Хрущева, с дополнениями. Экземпляр, представленный Хрущевым 1 марта. Окончательный текст, экземпляр Г.Т. Шуйского - 7 марта. Экземпляр для рассылки с поправками для рассылки «с грифом не для печати». Экземпляр с правкой для соцстран, коммунистических и рабочих партий.
Съезд открылся 14 февраля. По решению Президиума ЦК секретари ЦК Поспелов и Аристов должны были начать работать над докладом уже 9 февраля. 18 февраля доклад был представлен Президиуму ЦК. Сохранилась рукопись проекта, написанная Поспеловым карандашом. По воспоминаниям современников: «Поспелов (кто его помнит - знает) мог сесть за стол и не вставая написать любой доклад со всеми цитатами, со всеми цифрами, фактами и т.д.».
Существует немало утверждений об особой роли в подготовке доклада Д.Т. Шепилова, особенно на завершающем этапе. А.Н. Яковлев утверждал, что «непосредственно перед докладом, двое суток, Хрущев дорабатывал его текст вместе с Шепиловым. И подготовленный ими последний вариант текста Хрущев и зачитывал». По рассказам Шепилова, мысль расширить рамки доклада, сразу на несколько порядков увеличить его разоблачительную силу, видимо, пришла Хрущеву уже после начала работы съезда. И во второй день съезда он вызвал Шепилова и предложил ему принять участие в подготовке совершенно нового доклада. В течение двух с половиной дней Шепилов в своем кабинете писал этот текст. Помимо него работали и другие: Поспелов, Шуйский, Лебедев, видимо, и еще кто-то.
Д.Т. Шепилов по-разному рассказывал о своей роли. Якобы Хрущев сказал ему: «[...] я вот пытался с этими бурбонами (я понял, о ком это он) переговорить, чтобы дать критику Сталина, а они - никак... в общем, я хочу выступить о Сталине». И они с Хрущевым уехали со съезда и отсутствовали два дня, 15-16 февраля (!). В этот период они были с Хрущевым в доверительных отношениях, и тот «на прогулках» много рассказывал о репрессиях прошлых лет, поэтому Хрущев ему никаких указаний не дал, ссылаясь на предшествующие разговоры. Шепилов решил поднять два вопроса: «международный - в чем состояла неправильность сталинизма - и военный». Написав эти разделы, он лично передал их Хрущеву. В докладе, на слух, Шепилов «улавливал только некоторые абзацы», «фразы, раздельчики». Он категорически отрицал, что является автором или соавтором доклада. Утверждал, что не знает, кто его писал, сомневался, чтобы это мог сделать Поспелов, по его выражению, «лютый сталинист».
Никаких шепиловских текстов в архивах не найдено, и нет никаких документальных оснований для утверждений, что Шепилов «принял участие в подготовке совершенно нового доклада». Имеется лишь его правка на экземпляре проекта доклада, представленного в Президиум 23 февраля. Это редакционные замечания и несколько вставок. На сопроводительной записке, подписанной Хрущевым, приложенной к экземпляру доклада Шепилова, карандашом набросан перечень из 8 вопросов, которыми необходимо было дополнить текст. Неясно, кто включал «фразы» и «раздельчики» Шепилова в проект доклада.
Получается, что Хрущев остался недоволен тем, что предложил Шепилов. Поэтому 19 февраля Хрущев, после ознакомления с проектом доклада Поспелова и материалами Шепилова, продиктовал стенографистке свои мысли («надиктовка»). Затем опять «некто» доработал доклад с учетом «надиктовок» за оставшиеся два дня, и 23 февраля доклад был представлен в Президиум ЦК. Таким образом, нельзя утверждать, что «надиктовки» стали «основой» доклада. Хрущев расширил хронологические рамки доклада, дополнил негативными примерами сталинского руководства во время войны и разгула репрессий в послевоенные годы, говоря, что Сталин лично руководил процессами и пытками заключенных в 1940-х - начале 1950-х годов. Он пытался ответить и на неизбежный вопрос: почему он и другие члены Политбюро мирились с этим.
Сказано было достаточно откровенно - они молчали, потому что боялись: «кто этому сопротивлялся или старался доказать свою правоту, тот был обречен на исключение из руководящего коллектива с последующим немедленным уничтожением».
Дополнения Хрущева указывают на главное - ясное стремление возложить на Сталина и его исполнителей - Ежова, Берию и др. - все преступления, вывести из зоны критики партию. Его оценки и характеристики были эмоциональны и пристрастны, во многих случаях рисовали карикатурный портрет Сталина. Одновременно Хрущев преследовал сугубо практическую цель. Он стремился как бы невзначай бросить тень на Маленкова и других своих коллег. В «надиктовке» есть упоминание о «московском деле». По неизвестной причине рассказ об этом деле не вошел в доклад. Позднее в своих воспоминаниях Хрущев утверждал, что это дело должно было стать аналогичным «ленинградскому».
Текст доклада от 23 февраля вновь дорабатывался с учетом предложений и замечаний членов и кандидатов в члены Президиума ЦК, секретарей ЦК - и 25 февраля был готов. За два-два с половиной дня опять кто-то провел довольно большую работу. Кто именно? Называют помощников Хрущева Г.Т. Шуйского и В.С. Лебедева. Но еще одним активным участником работы над докладом был М.А. Суслов. Фигура довольно неожиданная и поэтому никем раньше не называвшаяся. Но его экземпляр проекта доклада от 23 февраля содержит наибольшую по своему объему правку, хотя главным образом редакционного характера. Возможно, она принадлежит не только Суслову, так как внесена карандашами разного цвета (простым, синим, красным).
Некоторые поправки в тексте можно идентифицировать с Микояном. Но полностью определить всех, кому принадлежат поправки, пока не удается.
Хрущев мог считать, что еще 23 февраля Президиум его одобрил де-факто. И после этого новый вариант текста доклада правился до последнего часа.
После съезда Хрущев 1 марта представил в Президиум ЦК текст доклада, чтобы утвердить его для рассылки по парторганизациям. Сравнение текста от 25 февраля с текстом, представленным в Президиум ЦК 1 марта, обнаруживает ряд отличий.
Судя по воспоминаниям некоторых делегатов съезда, Хрущев «отвлекался» от текста. Стенографической записи его выступления не велось, поэтому неизвестно, все ли его «отвлечения» сохранились в письменном виде. Самыми существенными из них являются знаменитые «отвлечения» Хрущева от текста доклада: о том, что Сталин планировал военные операции по глобусу, или исключенный затем эпизод об отношении Сталина к членам Политбюро: «Что вы там сели, боитесь, что я вас расстреляю? Не бойтесь, не расстреляю. Пересаживайтесь ближе».
Несколько дней шла правка текста доклада, представленного Хрущевым в Президиум ЦК. 5 марта было принято постановление об ознакомлении «с докладом Н.С. Хрущева» «всех коммунистов и комсомольцев, а также беспартийный актив рабочих, служащих и колхозников». С доклада снимался гриф «Строго секретно», ставился - «Не для печати». Он так и не получил названия доклада ЦК. По одному мнению - этого не хотели «сталинисты», по другому - Хрущев не хотел делиться славой «разоблачителя» Сталина.
Виталий АФИАНИ,
историк
Слева направо: Лаврентий Берия, Александр Щербаков, Андрей Андреев, Михаил Калинин, Георгий Маленков, Никита Хрущев, Андрей Жданов, Иосиф Сталин, Анастас Микоян, Вячеслав Молотов в президиуме XVIII съезда партии
Если Вы считаете эту информацию заслуживающей внимания и хотите поделиться ею с друзьями в соцсетях, жмите сюда
ВЕРНУТЬСЯ НА ГЛАВНУЮ?
ПОХОЖИЕ СТАТЬИ
livejournal welcome АТО, Аваков, Аксенов, Бандера, Барашев, Белоруссия, Боинг, Боротьба, Бузина, ВМФ, РФ, Великий, Октябрь, Волынская, резня, Галиция, Гелетей, Гиркин, Грузия, Грушевский, ДНР, Дед, День, Победы, Джемилев, Диссиденты, Дмитрий, Медведев, Донбасс, Донецк, Евромайдан, Европа, Евросоюз, Ефремов, Запад, Затулин, Злука, Интер, Кадыров, Казахстан, Кернес, Киев, Киевский, Русский, клуб, Киевский, патриархат, Киселев, Кличко, Кобзон, Коломойский, Коммунисты, Крым, Кучма, ЛНР, Лавров, Латвия, Ленин, Литва, Луганск, Лукашенко, Луценко, Медведев, Москва, НАТО, Назарбаев, Николаев, НоворосииНет, Новоросия, Новороссия, Новый, Год, Обама, Одесса, Партия, регионов, Парубий, Петлюра, Подкарпатская, Русь, Порошенко, Правый, сектор, Прибалтика, Приднестровье, Путин, РФ, Радио, Roks, РосСМИ, Росиия, Российская, империя, Россия, Русская, весна, Русская, идея, Русский, блок, Русский, мир, Русь, СМИ, СССР, США, Савченко, Свирид, Опанасович, Свобода, Свобода, слова, Симоненко, Слобожанщина, Сталин, Суть, событий, Таможенный, союз, Тимошенко, Турчинов, Тягнибок, УДАР, УНР, УПА, УПЦ, МП, Украина, Харьков, Царев, Чечня, Чуркин, Эстония, Юго-Восток, Янукович, Яценюк, армия, артисты, аэропорт, бандеровцы, боевики, бук, возрождение, России, война, война, 08.08.08, волонтеры, газовая, война, галицаи, гестапо, голод, 33-го, голодный, бунт, гумконвой, гумманитарная, помощь, движение, сопротивления, дебилизм, демократия, добровольческие, батальйоны, дороги, евроинтеграторы, евроинтеграция, европейские, "ценности", здобулы, история, история, о, казаки, каратели, киборги, коммунисты, коррупция, кризис, крымцы, курс, либерасты, люстрация, майдан, малазийский, "Боинг", мобилизация, монархия, мытци, наемники, нацизм, незалежность, нефть, нэзалэжнисть, образование, оккупация, олигархат, ополчение, ополченцы, парламентские, выборы, патриарх, Кирилл, педерасты, политика, политическое, православие, помощь, правосеки., Донбасс, православная, церковь, правый, сектор, проект, "Украина", психология, референдум, в, Донбассе, российская, агрессия, российские, СМИ, российское, ТВ, русины, русификация, русская, символика, русские, русский, язык, санкции, свидомия, скандал, студенты, сучукрлит, таможенная, война, тарифы, террор, терроризм, титушки, украинизация, украинская, символика, украинские, СМИ, украинское, ТВ, украинство, фашисты, федерализация, хунта, экономика, юмор, яма