Поскольку в последнее время наметилась тенденция
посылать меня в баню, вспомнил, что однажды уже там был. Я тогда заканчивал первый курс института, экзамены были уже сданы, но с отъездом домой мы немного подзадержались. Днем мы проводили время за игрой в карты, а вечером ездили в Москву на концерты и фестивали. Я бы не обратил внимания на то, что в нашем общежитии появились новые люди, если бы не один мой друг.
- Вчера познакомился с потрясающими женщинами, - объявил он с порога, - Абитуриентки. Три. Я их в баню пригласил. Ну и тебя тоже.
Сказать честно, меня такая идея озадачила. Дело было в Советском Союзе, шел 1988-й год, где он нашел такую баню, куда можно было пригласить трех абитуриенток, было загадкой. Еще большей загадкой было, чем мы там будем заниматься. Мне тогда было семнадцать, им, наверное, столько же. Хотя возраст, наверное, роли не играет. Ладно,- подумал я,- по крайней мере помоемся. Прадед мой, помещик саратовской губернии, женился в сорок лет на шестнадцатилетней красавице, моей прабабушке, а до этого продолжалась его бурная молодость. Из докатившихся отголосков его рассказов мне запомнилось, как в молодые годы катал он монашек на лодке по Волге. Раньше до революции было романтично, - погрузился я в ностальгические воспоминания, - вот нынче раз, пригласил в баню, и все дела, и все прелюдии. Еще один друг, узнав, что девушек трое, посоветовал "поесть сметанки", пообещав с видом знатока, что с таким раскладом будет непросто. Сметаны дома не было, пришлось пить кефир.
Когда автобус остановился перед вывеской "Зеленоградские бани", и мы вышли на остановке, друг мой достал три билета, вручил их девушкам-абитуриентками и пожелал им "с легким паром!". А сам повел еще не осознавшего произошедшего меня ко входу для мужчин. Вероятно, он умел ощущать астральную связь во время мытья. Но я не умел. Я вместо этого ощущал, как плакали в лодке мои далекие и прекрасные монашки.