(no subject)
Историю КПСС преподавал у нас профессор Мироненко. В молодости служил он в охране Сталина, а после смерти вождя стал историком, написал книгу и даже в МГУ поработал. Оттуда его и сослали к нам за год до пенсии, не мог человек перестроиться на перестроечные рельсы. Всех, кто носил джинсы, называл он контриками, а нам как-то устроил показ буржузного фильма Рокки, где американский боксер бил советского под улюлюканье прогнившего населения. Наверное, это был первый и единственный фильм такого рода, который мне довелось посмотреть на большом экране. Экзамены Мироненко принимал по-доброму, предпенсионному, хотя в МГУ слыл зверем. Мне достался билет про коллективизацию, я про нее мало чего знал, но зато сказал, что Бухарин и Рыков были против. "Блестяще", - оборвал меня Мироненко, - "второй вопрос даже слушать не буду". Примерно так он и у других принимал:
- Ты газету "Правда" читаешь? - Читаю. - Эх, почитываешь только, наверное! Ну ладно, иди, пять.
или:
- Ты куришь? - Я же комсомолец! - Молодец! Пять.
Одному он в конце сказал: "ты лучший студент потока", и поставил пять. Тот очень гордился, выше тройки ни до ни после, ему получать не приходилось. "Хорошо, профессор не спросил про курение", говорил потом "лучший студент", тогда, наверное, снизил бы до четверки.
На контрасте с Мироненко работал профессор матанализа Панайоти. Этот даже зачет просто так не ставил. Одного студента, своего любимого, кстати, пришедшего через час после начала экзамена, он спросил: "Вы почему опоздали?". "Да вы знаете", - начал оправдываться студент, "вчера до ночи готовился, лег около двух". "Надо было лечь около одной", - сказал Панайоти. А другому вывел на контрольной: "Bred of sivyj cable!".
Еще один преподаватель математики, Ефимов, носил кличку "три банана". Первые трое отвечавших обычно получали у него два. Никто не хотел в начале экзамена подходить к столу тянуть билет. Тогда три студента из тех, что были после армии, повторили хитрость Одиссея, прыгнувшего первым на троянскую землю, но успевшего подложить под ноги свой щит. По предсказанию, первый эллин, который коснется троянской земли, должен был погибнуть. Так и случилось, но не с Одиссеем, а с другим героем, прыгнувшим и щита не подстелившим. Трое "эллинов" в нашем случае вытянули билеты, но не положили на стол свои зачетки. И спасли тем самым себя, получив тройки.
Занятия по секретности вел полковник Шило, начальник первого отдела. Среди важной информации, которую нам-четверокурсникам доверили при закрытых дверях, оказалась и такая: "Сейчас на Западной Украине прославляют самого Остапа Бендера". Судя по всему имелся в виду Степан Бандера, но возможно полковник знал что-то особенное, чего нам, простым людям, не известно до сих пор. Однажды я, желая побравировать перед скучающими товарищами, послал ему записку: "Если вам нужны информаторы, подойдите к умывальнику и незаметно помойте руки". Обычно записки зачитывались вслух, эта не стала исключением. "Видно по почерку, что писал хороший, честный студент", - сказал лектор, - "но зачем нам информаторы, подумайте сами". И руки не помыл. Зато на прощанье, когда я подписывал у него отъездную бумагу, сказал нам с товарищем: "Вот из-за таких как вы, бросающих институт, хорошие парни в армию попали. А вы теперь уедете в Израиль и погибнете там на войне с этими обезьянами". Такой вот финал всем этим лекциям.
- Ты газету "Правда" читаешь? - Читаю. - Эх, почитываешь только, наверное! Ну ладно, иди, пять.
или:
- Ты куришь? - Я же комсомолец! - Молодец! Пять.
Одному он в конце сказал: "ты лучший студент потока", и поставил пять. Тот очень гордился, выше тройки ни до ни после, ему получать не приходилось. "Хорошо, профессор не спросил про курение", говорил потом "лучший студент", тогда, наверное, снизил бы до четверки.
На контрасте с Мироненко работал профессор матанализа Панайоти. Этот даже зачет просто так не ставил. Одного студента, своего любимого, кстати, пришедшего через час после начала экзамена, он спросил: "Вы почему опоздали?". "Да вы знаете", - начал оправдываться студент, "вчера до ночи готовился, лег около двух". "Надо было лечь около одной", - сказал Панайоти. А другому вывел на контрольной: "Bred of sivyj cable!".
Еще один преподаватель математики, Ефимов, носил кличку "три банана". Первые трое отвечавших обычно получали у него два. Никто не хотел в начале экзамена подходить к столу тянуть билет. Тогда три студента из тех, что были после армии, повторили хитрость Одиссея, прыгнувшего первым на троянскую землю, но успевшего подложить под ноги свой щит. По предсказанию, первый эллин, который коснется троянской земли, должен был погибнуть. Так и случилось, но не с Одиссеем, а с другим героем, прыгнувшим и щита не подстелившим. Трое "эллинов" в нашем случае вытянули билеты, но не положили на стол свои зачетки. И спасли тем самым себя, получив тройки.
Занятия по секретности вел полковник Шило, начальник первого отдела. Среди важной информации, которую нам-четверокурсникам доверили при закрытых дверях, оказалась и такая: "Сейчас на Западной Украине прославляют самого Остапа Бендера". Судя по всему имелся в виду Степан Бандера, но возможно полковник знал что-то особенное, чего нам, простым людям, не известно до сих пор. Однажды я, желая побравировать перед скучающими товарищами, послал ему записку: "Если вам нужны информаторы, подойдите к умывальнику и незаметно помойте руки". Обычно записки зачитывались вслух, эта не стала исключением. "Видно по почерку, что писал хороший, честный студент", - сказал лектор, - "но зачем нам информаторы, подумайте сами". И руки не помыл. Зато на прощанье, когда я подписывал у него отъездную бумагу, сказал нам с товарищем: "Вот из-за таких как вы, бросающих институт, хорошие парни в армию попали. А вы теперь уедете в Израиль и погибнете там на войне с этими обезьянами". Такой вот финал всем этим лекциям.