На столе соленая соломка
И бутылка красного вина,
Телевизор чушь втирает громко -
А с ушей свисает тишина...
Лишь улыбку шлет ему с портрета
Девушка, которую любил,
Он ее, наверное, за это
К стенке тонким гвоздиком прибил.

Время осеннее - время шарлоток,
Мелких забот о покупке колготок,
Книжек, которые сыну до фени,
Формы, которую он не наденет
Больше двух раз по любви к дисциплине...
Время тягучего джаза в машине...

Если бы баба была на вершок поумней,
То не попала бы баба в такой переплет,
И не ловила бы баба поэту коней -
Пусть пешкарём до избы погорелой идет.
Пусть поживет он подольше в избушке своей,
Щей наготовит, прополет слегка огород...
Вымоет пол, а потом нарожает детей.
Может, тогда наш поэт нашу бабу поймет?

Те же дети и муж, та же спешка и тот же каблук ( Read more... )

Сорваться. Приехать. Нажать мелодичный звонок. Послушать твои шаги, переступить порог. Снять модный шершавый плащ, надетый не по погоде - в планы мои не входит ( Read more... )

- Вы поэт?
- Нет.
- А кто вы?
- Корова.

Весны торжество! (календарно хотя бы)
Вчера с тополей почирикали ветки.
Весне улыбнувшись, как всякая баба,
Платочек цветной повязала соседка.
Горошины химии ждут на асфальте
Дождей, чтобы смыться на целое лето.
И в вазе - букет, и снежинок не жаль тех,
Что выпали страстно когда-то и где-то.

Февральский сплин, гриппозная пора,
Горизонтали сырости взахлёб...
Ребенок смело выкрикнул "ура!"
И лужу упоительно загрёб.
Машина мимо - брызнула слюной,
И мне бы наорать, а я молчу...
Плыви, плыви, кораблик золотой,
Тебе пока все лужи по плечу.

Назло всем майям Бог опять родился!
Звездой отмечен старый сельский храм.
Нет хора... Но Младенец расшалился
И воспевает песнопенья Сам.
И пять старушек внемлют Херувимской
Платочки разноцветные клоня,
И ангелы летают низко-низко
В сиянии лампадного огня.

Ну вот, ну вот, опять нажрАлась!
Салатик, тортик, холодец...
Опять живот (какая жалость!) почти беременный...
Пипец.
Кошмар! Опять хлопушку дитё пытается взорвать над самым ухом!
Где же ж кружка??
Нальём! Не будем унывать!