Ролан.
"Следующая станция - Кантемировская" - бездушно объявил женский голос. Ролан закрыл глаза, но спать он не хотел, хотя уже третий день провел почти без сна. Мысли путались, но непеременно вели его в тот холодный серый вечер, когда на заправку, где он работал, заехала красная иномарка.
Из нее вышла заплаканная девушка Лена и обратилась к нему: "Полный бак", - еле сдерживая слезы. Подкрепившийся автомобиль мчал в ночь двоих абсолютно не знакомых людей, и только у Ролана в глазах светилось счастье. В первый раз в жизни он влюбился, так искренне и нежно, как ребенок. На следующий день Лене надо было рано на работу, и она подвезла его до метро. В тот декабрьский день для Ролана мир перевернулся, он был бесконечно счастлив, и ему казалось, что все вокруг стало безвозвратно другим. Но день шел за днем, неделя сменяла другую, а Лена больше не появлялась. Каждую минуту он думал только о ней, он просто физически не мог думать ни о чем другом. Каждый раз он всматривался в белое полотно дороги, надеясь увидеть знакомый блеск фар красной иномарки, но тщетно. Сколько раз он приезжал на ту станцию метро, где живет Лена, в надежде встретить ее. Весна неохотно сменила безмолвную, жестокую зиму, а затем настало удушливо жаркое лето. Сказать, что летом работать на заправке тяжело, это ничего не сказать. Комбинезоны, которые выдавались всем сотрудникам, были из нейлона, и под палящим солнцем превращались в одноместные бани. Бензин, попадавший на кожу, въедался вместе с потом, и Ролану казалось, что ему никогда не избавится от этого запаха. Его длинные пальцы на руках грубели с каждым днем, и мало кто, посмотрев на них теперь, отметил, что эти руки много лет играли на скрипке. Наконец, в один такой жаркий день, Ролан по привычке всматривался в номера красных иномарок, и не мог поверить, когда знакомый номер замигал поворотом на его заправку. Машина повернула на стоянку, и оттуда вышла Лена, уверенно направившись в сторону Ролана. Он был счастлив, наблюдая как ее юбка развивается на ветру, как неизменно идеальная укладка, покачивается в такт походке. Что-то было не так, ее глаза мерцали стальным непроницаемым блеском. Подойдя к нему, она крикливо приказала сесть в машину, и развернулась обратно. Ролан побежал за ней, успев отметить, что заднее сидение завалено подушками. Сев в машину, его накрыл знакомый с детства, сладкий домашний запах, такой же был в его доме, когда появился младший брат. Он инстинктивно повернулся и не ошибся, между подушками спал младенец. У Ролана в одну секунду пронеслась вся жизнь перед глазами, и он увидел, как они дружно и счастливо растят с любимой своего малыша, о чем еще можно мечтать? Но его мысли оборвала Лена, убивая все его мечты:"Тут недалеко Дом ребенка, я не хочу туда одна ехать." Никто ни о чем не спрашивал Ролана, когда он зашел в рабочую раздевалку вместе в младенцем. По его обгоревшему лицу текли слезы. И коллегам невозможно было смотреть на лицо молодого парня, искаженное горем потери. Переодевшись, он засунул малыша в рюкзачок-переноску, который оставила Лена, и пошел на автобусную остановку. Мысли его были четкими и точными, они стучали в висках, как отбойный молоток. Я выращу, я буду любить, я теперь отец. Сомнения вызвала лишь неправильная формулировка - я буду любить, и он осознал, что полюбил младенца с первого взгляда, когда тот безмятежно посапывал среди подушек. Сейчас он осознал, что вся его ненужная и неуместная для Лены любовь, стала жизненно необходима для его малыша. Да, именно его, Лена больше не хотела ничего знать о них, а все остальные ее слова были шумом, который молодой отец даже и не слушал, и не надо было. Приехав к себе в общежитие, предварительно закупившись всем необходимым для ребенка, Ролан наткнулся на коменданта, который скучающим тоном сказал ему выселяться, тут с детьми нельзя. Поднявшись наверх, Ролан покормил малыша смесью, которую посоветовали в магазине, а тот с удовольствием причмокивал бутылочкой. Собрав немногочисленные вещи, Ролан сел к себе на кровать, рядом лежал малыш. Он вспомнил, что недавно Отари, его сосед по общежитию, рассказывал о какой-то бабушке в спальном районе, за которой нужен уход. Он порылся в тумбочке, нашел записку с номером и позвонил. Ответил мягкий женский голос, Ролан записал адрес, и, окинув напоследок взглядом комнату, в которой он жил почти год, уверенными шагами вышел на улицу.
"Следующая станция - Царицыно" - так же бездушно сообщил женский голос, вернувший мысли Ролана в реальность. Спи, малыш, осталось еще совсем немного, и мы уже будем дома.
Из нее вышла заплаканная девушка Лена и обратилась к нему: "Полный бак", - еле сдерживая слезы. Подкрепившийся автомобиль мчал в ночь двоих абсолютно не знакомых людей, и только у Ролана в глазах светилось счастье. В первый раз в жизни он влюбился, так искренне и нежно, как ребенок. На следующий день Лене надо было рано на работу, и она подвезла его до метро. В тот декабрьский день для Ролана мир перевернулся, он был бесконечно счастлив, и ему казалось, что все вокруг стало безвозвратно другим. Но день шел за днем, неделя сменяла другую, а Лена больше не появлялась. Каждую минуту он думал только о ней, он просто физически не мог думать ни о чем другом. Каждый раз он всматривался в белое полотно дороги, надеясь увидеть знакомый блеск фар красной иномарки, но тщетно. Сколько раз он приезжал на ту станцию метро, где живет Лена, в надежде встретить ее. Весна неохотно сменила безмолвную, жестокую зиму, а затем настало удушливо жаркое лето. Сказать, что летом работать на заправке тяжело, это ничего не сказать. Комбинезоны, которые выдавались всем сотрудникам, были из нейлона, и под палящим солнцем превращались в одноместные бани. Бензин, попадавший на кожу, въедался вместе с потом, и Ролану казалось, что ему никогда не избавится от этого запаха. Его длинные пальцы на руках грубели с каждым днем, и мало кто, посмотрев на них теперь, отметил, что эти руки много лет играли на скрипке. Наконец, в один такой жаркий день, Ролан по привычке всматривался в номера красных иномарок, и не мог поверить, когда знакомый номер замигал поворотом на его заправку. Машина повернула на стоянку, и оттуда вышла Лена, уверенно направившись в сторону Ролана. Он был счастлив, наблюдая как ее юбка развивается на ветру, как неизменно идеальная укладка, покачивается в такт походке. Что-то было не так, ее глаза мерцали стальным непроницаемым блеском. Подойдя к нему, она крикливо приказала сесть в машину, и развернулась обратно. Ролан побежал за ней, успев отметить, что заднее сидение завалено подушками. Сев в машину, его накрыл знакомый с детства, сладкий домашний запах, такой же был в его доме, когда появился младший брат. Он инстинктивно повернулся и не ошибся, между подушками спал младенец. У Ролана в одну секунду пронеслась вся жизнь перед глазами, и он увидел, как они дружно и счастливо растят с любимой своего малыша, о чем еще можно мечтать? Но его мысли оборвала Лена, убивая все его мечты:"Тут недалеко Дом ребенка, я не хочу туда одна ехать." Никто ни о чем не спрашивал Ролана, когда он зашел в рабочую раздевалку вместе в младенцем. По его обгоревшему лицу текли слезы. И коллегам невозможно было смотреть на лицо молодого парня, искаженное горем потери. Переодевшись, он засунул малыша в рюкзачок-переноску, который оставила Лена, и пошел на автобусную остановку. Мысли его были четкими и точными, они стучали в висках, как отбойный молоток. Я выращу, я буду любить, я теперь отец. Сомнения вызвала лишь неправильная формулировка - я буду любить, и он осознал, что полюбил младенца с первого взгляда, когда тот безмятежно посапывал среди подушек. Сейчас он осознал, что вся его ненужная и неуместная для Лены любовь, стала жизненно необходима для его малыша. Да, именно его, Лена больше не хотела ничего знать о них, а все остальные ее слова были шумом, который молодой отец даже и не слушал, и не надо было. Приехав к себе в общежитие, предварительно закупившись всем необходимым для ребенка, Ролан наткнулся на коменданта, который скучающим тоном сказал ему выселяться, тут с детьми нельзя. Поднявшись наверх, Ролан покормил малыша смесью, которую посоветовали в магазине, а тот с удовольствием причмокивал бутылочкой. Собрав немногочисленные вещи, Ролан сел к себе на кровать, рядом лежал малыш. Он вспомнил, что недавно Отари, его сосед по общежитию, рассказывал о какой-то бабушке в спальном районе, за которой нужен уход. Он порылся в тумбочке, нашел записку с номером и позвонил. Ответил мягкий женский голос, Ролан записал адрес, и, окинув напоследок взглядом комнату, в которой он жил почти год, уверенными шагами вышел на улицу.
"Следующая станция - Царицыно" - так же бездушно сообщил женский голос, вернувший мысли Ролана в реальность. Спи, малыш, осталось еще совсем немного, и мы уже будем дома.