КАК Я ПОБЫВАЛ НАБЛЮДАТЕЛЕМ
(не для слабонервных, уведите детей от экрана (30+))
В этой публикации я сообщу хронологию нарушений, зафиксированных мною в качестве наблюдателя, осуществлявшего наблюдение за выборами на избирательном участке №1410
То, что нарушения есть, стало ясно еще днем, пока шло голосование. Чем ближе было его окончание, тем отчетливее в воздухе пахло паникой и страхом. Весь президиум комиссии метался из угла в угол, постоянно перешептывался, а такой активной работы с бумагами, которую они устроили, я давно не наблюдал. Я просто терпеливо ждал. Я не отлучился из помещения ни на секунду, я наблюдал за каждым движением, фиксировал каждое значимое событие или слово, записывал фактическое количество опущенных в урну бюллетеней. Сложнее всего было не ходить в туалет, но я справился. Я вытерпел больше 20 часов.
Первое существенное нарушение состояло в том, что избирательной комиссии не были выданы на руки бюллетени в полном объеме. Они добавлялись дозировано, с учетом фактической явки, чтобы на конец дня на столе оказалось минимальное их число - именно из них позднее должно сложиться число непроголосовавших. Таким образом, обеспечивается высокая явка. Остальные бюллетени остаются спрятанными, чтобы в нужный момент появиться. На каком этапе - об этом позднее.
В последний час работы избирательного участка председатель добавила на столы членов комиссии примерное количество бюллетеней, которые не жалко зафиксировать как непроголосовавшие.
Позднее у вас возникнут вопросы, а что же остальные наблюдатели? Почему они не вмешались в процесс, если нарушения настолько вопиющи? Поясняю - подавляющее число наблюдателей на провинциальных выборах - это либо лица, входящие в узкий круг тех, кто заправляет всеми делами в городе, либо это назначенные немощные люди, задачей которых является просто сидеть в углу и страдать. На моём участке были и те, и другие.
Наблюдателем наделенным правом совещательного голоса была женщина, занимающая одну из ключевых должностей в больнице. Перед ней лежала рукописная таблица с внесенными в неё данными по состоянию голосования на каждые 3 часа работников разных медицинских подразделений. Все время через сообщения и посредством звонков она принимала данные и вписывала их в таблицу. Перед ней стояла задача обеспечить стопроцентную явку работников медицинских учреждений города. Она занималась этим весь день. Происходящее на участке её нисколько не интересовало, как и двух её, по всей видимости подопечных, выдвинутых от каких-то независимых кандидатов.
Дедушка от КПРФ мирно дремал в сторонке, в перерывах между сном рассказывал разные истории тем, до кого удавалось дотянуться и самолично признался, что голосует за путина, так как больше не за кого.
Итак, чем ближе подходило время окончания голосования, тем сильнее проступала испарина на председателе комиссии, которая в этот момент еще не подозревала, что её ждет дальше, но, судя по всему нехорошие предчувствия её не покидали.
Обращаю внимание, что подсчет голосов по закону должен начаться немедленно после завершения голосования, при этом, каждый следующий этап подсчета осуществляется после полного завершения предыдущего, значение которого должно вноситься в так называемую увеличенную копию протокола - большой плакат, куда вносятся все значения и который обязан висеть на всеобщем обозрении.
Увеличенный протокол не был вывешен, но это не помешало объявить начало процедуры подсчета.
Первым делом секретарь взяла, любезно отмеренную ранее председателем небольшую стопку неиспользованных бюллетеней со стола членов комиссии и приступила к подсчету.
Председатель, в нарушение закона о последовательности этапов подсчета предложила не ждать, пока секретарь справится со своей задачей и бросилась открывать переносные ящики для голосования - это является грубым нарушением. На замечание, что допускается нарушение, никто из комиссии не отреагировал.
Никто не заботился о том, чтобы число бюллетеней в переносных ящиках оказалось равно числу заявлений, поступивших в участок для проведения выездного голосования, но я, конечно же, поинтересовался. Заявлений оказалось 33. Бюллетени из ящиков были извлечены и закрытая телами своих сообщников по совершению преступления одна из членов комиссии, принялась судорожно их пересчитывать, загибая уголки. Удостовериться в правильности подсчета не было никакой возможности, так как члены комиссии начали принимать меры для отвлечения внимания и лишения меня возможностей убедиться в правильности подсчета. Бюллетеней было очевидно больше и руки члена комиссии тряслись, а лицо стало пунцовым.
Обращаю внимание, что, если в ящике оказывается бюллетеней больше, чем заявлений, все эти бюллетени аннулируются и не принимаются к подсчету. Директивно было озвучено, что бюллетеней 33 и член комиссии водрузила на них своё тело, чтобы исключить любой доступ и внимание. Тем временем бесконтрольно велся подсчет неиспользованных бюллетеней, итоговое число которых было объявлено как 93 шт. Они были должным образом погашены (отрезан нижний левый угол) и сложены на общем столе.
Это число не было внесено в протокол, так как протокол жулики привыкли заполнять в самом конце, безо всякого фактического подсчета, просто рисуя ту картину, которая необходима.
Затем члены комиссии заполнили в книгах учета избирателей данные по тем избирателям, которые проголосовали на дому, был осуществлен подсчет по каждой странице, произведены черновые записи и все книги были переданы секретарю, которая приступила к подсчету проголосовавших на основании данных из книг.
Обращаю внимание, что законом предписано оглашение результатов подсчета по каждой странице книг. Этого сделано не было. Секретарь в одиночку, без всякой возможности контроля за процессом считала списки избирателей. Здесь нужно остановиться подробно - если планируется завысить явку, то возникает существенное расхождение с книгами избирателей, в которых фиксируется получение избирателями избирательного бюллетеня. В этом случае, придется либо наплевать на это расхождение, зная, что потом никто эти сведения проверять не будет, либо садиться и дозаполнять в книгах данные о получении избирателями бюллетеней, но это физически тяжело и чревато последствиями, так как заполнение будет иметь ошибочные сведения по каждому избирателю и много повторений почерков - представьте себе, что нужно заполнить 500 строк данных и подделать 500 подписей.
Именно здесь кроется самое слабое звено выборного процесса, так как в результате никто, конечно же, эти сведения не заполняет, а, значит, никто и никогда данные из этих книг с заявленными данными по явке не сверяет.
Учитывая, что книги эти являются документами строгой отчетности и подлежат хранению, для того чтобы признать любые выборы в Кузбассе недействительными, достаточно сверить официальные данные по явке избирателей с записями в книгах учета избирателей о получении ими на руки бюллетеней. Но никто этого, по понятным причинам, делать не собирается.
Налицо очень слабый по защите от фальсификаций процесс самих выборов. Он совершенно незащищен, и никто не собирается делать его более подотчетным и прозрачным, сами догадайтесь почему.
Дальше был вскрыт стационарный ящик для голосования. Было очень сложно следить за тем, чтобы на стол не были добавлены бюллетени в момент опрокидывания ящика и сортировки - на самом деле, это идеальное время для вброса заранее заготовленных за путина голосов (не пишу за кандидата, так как никакой путин не кандидат, а обычный жулик и голоса могут вбрасываться только за него). Даже порядочному наблюдателю сложно в дальнейшей суматохе зафиксировать вброс на данном этапе, а если все наблюдатели свои - то это идеальный момент.
Я сильно боялся, что сейчас пропущу момент, а иногда думал, что и пропустил, но обошлось.
Члены комиссии безобразно и беспорядочно приступили к сортировке голосов. Эффективность их работы крайне низка, так как отсутствует система сортировки и в целом этап выглядит как полный хаос. Впоследствии вы поймете, зачем нужен этот хаос.
Тем временем, подсчет по спискам избирателей был завершен и данные тайно переданы председателю комиссии. Ей эти данные не понравились, хотя непонятно, чем может не понравиться обычный подсчет заполненных строчек в списках. Тем не менее результаты были оглашены. Число бюллетеней, полученных избирателями для голосования было озвучено как 1174. Таким образом, явка по версии комиссии оставила 93,6%.
Я весь день вел подсчет опущенных в урну бюллетеней и знал, что число проголосовавших было около 600. Мне стало любопытно, каким образом они собираются размножить лежащее на столе число бюллетеней, которых фактически было 679, а надо 1174 (это число тоже оказалось не отраженным в протоколе)
Как оказалось, их замысел состоял в одновременном, хаотичном пересчитывании бюллетеней, при этом пачка кандидата делилась между несколькими членами комиссии, что делало абсолютно невозможным наблюдение за корректным подсчётом голосов.
Председатель дала команду на одновременный подсчет голосов, принадлежащих кандидатам, что является грубым нарушением, так как подсчет должен осуществляться последовательно по каждому кандидату, методом перекладывания бюллетеней из одной стопки в другую, с предоставлением возможности наблюдателям видеть, за кого стоят отметки в каждом бюллетене.
После того, как в протоколе фиксируется число голосов кандидата, должен начинаться подсчет следующего.
Женщины принялись загибать уголки у 10-12 пачек одновременно. У одной из них я с трудом разглядел прыгающие по квадратам галочки, то есть, стопка, которую она пересчитывала, содержала бюллетени разных кандидатов, но считалась в пользу понятного всем одного.
Я решительно остановил и без того незаконный подсчет, после чего работа комиссии была остановлена, меня начали убеждать, что никто ничего и не считал, и что они до сих пор сортируют бюллетени. Председатель ушла читать памятку о выборах, в надежде найти там информацию для моего ограничения наблюдения за ходом подсчета. Как оказалось, памятка такой информации не содержала, а наоборот, говорила о недопустимости помех наблюдателям со стороны комиссии. Через десять минут с победоносным видом председатель принесла брошюру, в которой значилось, что наблюдатель должен находиться на расстоянии не далее 2-2,5 метров от места, за которым осуществляется наблюдение.
Пришлось объяснить, что из пяти наблюдателей, я единственный, кто выполняют эту норму, потому что остальные спят, сидят в телефоне и травят байки на расстоянии более 5 метров от места наблюдения и никаким образом в процессе наблюдения не участвуют.
Председатель, по всей видимости к этому моменту уже утратившая здравомыслие, объявила, что комиссия решает воспользоваться своим правом на совещание в закрытом режиме.
Я был оставлен под присмотром полицейских, а члены комиссии пошли решать, как лучше нарушить закон РФ, как искуснее совершить уголовное преступление и как противодействовать человеку, который пытается предотвратить преступление.
Прошло 2 часа. Это были непростые два часа, так как уже сильно хотелось в туалет и наступила ночь.
Когда комиссия вернулась, председатель объявила, что все ранее сделанные подсчеты объявляются недействительными, злорадно было замечено, что они не были внесены в протокол, а значит речь идет просто о дополнительном подсчете списков избирателей, так как могла быть сделана ошибка. Она взяла уже подшитые в одну книги избирателей (напоминаю, что книги подшиваются в одну после того, как результат признан окончательным и занесен в протокол, но это уже никого не смущало) и вместе с заместителем принялась подсчитывать проголосовавших избирателей.
Они оказались в полном тупике, так как оглашение результатов подсчета означало расхождение приблизительно на 500, выданных на руки бюллетеней, с предыдущим завершенным и оглашенным результатом. Такое расхождение не объясняется простой ошибкой, но обозначить предыдущее число означало вернуться на круги своя и оказаться ровно в том углу, в который комиссия загнала себя двумя часами ранее.
Я не знаю, что в этот момент творилось у них на душе. Скорее всего в ней находились останки совести и растирались в порошок, потому что дальнейшие события подразумевали уже такое поведение, при котором участие совести абсолютно не предусмотрено.
Было тяжело, она понимала, что ей рано или поздно придется огласить действительное число использованных бюллетеней. Но рот отказывался повиноваться. Поэтому они просидели над книгами еще полтора часа, окончательно измотав всех присутствующих. Все женщины повяли как двухнедельные цветы, а старичок от КПРФ мирно сопел в уголке.
Они считали и считали, листали и листали, казалось, это будет длиться вечно. Чтобы было понятно, речь идет о пересчете заполненных строк в бланках. Это делается одним человеком за 5 минут. Но мы оказались на этом первом этапе процесса спустя 6 часов после его начала.
Помещение к этому моменту превратилось уже в проходной двор - члены комиссии приходили и уходили, кто-то дремал, ничего не напоминало о том, что здесь протекает государственной важности действо - всем было откровенно плевать.
Наконец, они пришли к какому-то решению и заявили о готовности озвучить результат. Я настоял, чтобы была исполнена норма закона, предписывающая огласить результат по каждой странице. Тогда председатель начала неразборчиво тараторить цифры с листочка, я попросил её сделать это корректно, и записал под диктовку все значения, после чего искривившийся рот председателя в судорогах произнес финальное значение - 679. Расхождение с первоначальным подсчетом составило 495 бюллетеней.
Несколькими часами ранее, я уведомил всех, обратившись к сотрудникам полиции, что на участке совершается тяжелое уголовное преступление и где-то здесь спрятано около 450 - приблизительное на тот момент по моим поверхностным оценкам - либо чистых, либо заполненных за кандидата, бюллетеней.
Теперь это стало очевидно для всех. От мысли, что, как ни крути, придется эти бюллетени извлекать из тайника, председателю вновь сделалось плохо, она объявила, что здесь что-то не то и схватив книги избирателей предприняла попытку переместиться в другой конец зала. Мое попутное перемещение вызвало у присутствующих вздох негодования.
На стеклянный взгляд в ненавистные книги у председателя ушло еще несколько минут.
Я прервал её транс замечанием, что у нас нет никакого иного выхода, как достать из тайника спрятанные бюллетени, на что получил ответ - достанем, не переживайте.
Затем председатель вновь удалилась на телефонные переговоры, начались выяснения, да кто я вообще такой, кто меня уполномочил, наблюдатель с правом совещательного голоса стала копаться на столах комиссии, нашла моё направление и считала данные из него тому, кто был на том конце провода.
В конце концов люди забегали взад-вперед, председатель вернулась, дверца сейфа отворилась, а дрожащие руки извлекли толстую пачку бюллетеней и в помещении пахнуло типографской краской. Для меня это был пьянящий запах победы!
Одновременно с увеличением моего воодушевления моментально вырос градус ненависти ко мне со стороны 14 рассерженных женщин, на лицах которых не было ни капли стыда, страха, сожаления. Ничего подобного. Только злость и ненависть. Они ненавидели меня, будто это из-за меня они растянули уже на 7 часов получасовую процедуру. Только дедушка от КПРФ тихонько спал в сторонке и ничего не испытывал.
Бюллетени были брошены на стол, они оказались чистыми и подлежали проставлению галочек за всеми любимого лидера еще 7 часов назад, но что-то пошло не так.
Они были пересчитаны числом 528 штук. В этот раз уголочки пришлось отрезать несколько дольше и, почему-то, в третьем часу ночи, вместо 20 часов вечера. К этому значению было прибавлено число ранее погашенных неиспользованных бюллетеней и сумма 621 была внесена в протокол. Явка на участке за одно мгновение сократилась с 93.6% до 50.4%. Вот так происходят чудеса, если вы не знали.
Осталось дело за малым - подсчитать число голосов каждого кандидата, которое на сей раз было сделано корректно и распределилось следующим образом:
Бабурин - 5
Грудинин -120
Жириновский - 60
путин - 465
Собчак - 6
Сурайкин - 2
Титов - 4
Явлинский - 6
Испорченных бюллетеней - 11
В этом месте порядочный человек должен порадоваться тому, что правда восторжествовала, а всякая мразь - ощутить восторг, что путин всех всё равно порвал.
Вдруг проснулся дедушка от КПРФ и заинтересовался результатами голосования, записал их на листок и очень удивился, почему сумма голосов сильно не соответствует озвученному ранее числу использованных бюллетеней. Пришлось в очередной раз объяснить ему, что это из-за того, что он пренебрегает своими обязанностями, но это бесполезно, потому что совесть дедушки была извлечена и жестоким образом уничтожена еще тогда, когда, будучи молодым, он работал в КГБ.
Все помнят последнюю сцену Гоголевского ревизора? В любой драме должна быть заключительная сцена, вишенка на торте. Не обошлось без этого и у нас.
Члены комиссии собирали последнюю волю и раздробленные усталостью части тела в вялый кулак, чтобы доползти до дома, президиум удалился составлять итоговый протокол, как вдруг, дверь отворилась и в помещение с криком «Что здесь у вас происходит!?» ворвались несколько человек: бодрая женщина, парочка сверкающих глазами полицейских и несколько агрессивно настроенных мужчин. Все взоры были устремлены на меня, это был мой бенефис, я устало спросил, что делают посторонние в помещении, на что гражданские мужчины громко возопили, а бодрая женщина объявила, что она тут главная над всеми. Выяснилось, что это начальник ТИКа. Начальник приблизилась ко мне вплотную и начала задавать гневные вопросы, как я смею, кто я такой и кто дал мне право препятствовать работе избирательной комиссии.
Я отмахнулся от неё замечанием, что все вопросы она должна адресовать председателю комиссии, которая уже на протяжении 8 часов саботирует работу комиссии, не желая исполнить закон РФ, а я всего лишь наблюдатель, с заявлением о нарушении процесса выборов которого, она сможет ознакомиться в письменной форме.
После этого мы еще поговорили, я запросил копию заверенного протокола, а женщина срочно возглавила консилиум, на котором каждый стал вспоминать, что же я сделал и сказал не так, не дожидаясь пока я уйду, женщина начала упрекать комиссию, что меня вообще нельзя было слушать, что они обязаны были сделать всё как обычно, а если мне что-то по ходу не понравилось, я мог составить жалобу.
В этот момент ко мне подкрался криминального вида молодой человек, ввалившийся в помещение и с ненавистью глядя на меня, задал сакраментальный вопрос - и сколько тебе за всё это заплатили? Я сказал, что на глупые вопросы не отвечаю. А собеседник процедил сквозь зубы - они же все воры, все, а ты за них тут…Я ответил, что пока вижу здесь только одного вора - того, кто пытается фальсифицировать выборы. В 3:50 ночи я получил на руки протокол и удалился, оставив бандитов, среди которых были учителя, были врачи, были работники администрации, полицейские - всю эту неразличимую массу, у которой вдруг открылось второе дыхание и возникло неожиданное воодушевление, ведь представилась новая возможность сплести заговор, соткать клевету, разорвать правду на куски, оттоптаться на совести тех, у кого она еще не конца умерла, нанести удар, придумать план, как задушить честность, порядочность, истину, веру и добро.
Они среди вас. Они учат ваших детей. Они лечат вас, ну или делают вид, что лечат. Они руководят. Они носят звания борцов с преступностью. Они - государство. Чудовищное путинское государство. Которое никому не оставляет надежды на то, чтобы остаться человеком.
В этой публикации я сообщу хронологию нарушений, зафиксированных мною в качестве наблюдателя, осуществлявшего наблюдение за выборами на избирательном участке №1410
То, что нарушения есть, стало ясно еще днем, пока шло голосование. Чем ближе было его окончание, тем отчетливее в воздухе пахло паникой и страхом. Весь президиум комиссии метался из угла в угол, постоянно перешептывался, а такой активной работы с бумагами, которую они устроили, я давно не наблюдал. Я просто терпеливо ждал. Я не отлучился из помещения ни на секунду, я наблюдал за каждым движением, фиксировал каждое значимое событие или слово, записывал фактическое количество опущенных в урну бюллетеней. Сложнее всего было не ходить в туалет, но я справился. Я вытерпел больше 20 часов.
Первое существенное нарушение состояло в том, что избирательной комиссии не были выданы на руки бюллетени в полном объеме. Они добавлялись дозировано, с учетом фактической явки, чтобы на конец дня на столе оказалось минимальное их число - именно из них позднее должно сложиться число непроголосовавших. Таким образом, обеспечивается высокая явка. Остальные бюллетени остаются спрятанными, чтобы в нужный момент появиться. На каком этапе - об этом позднее.
В последний час работы избирательного участка председатель добавила на столы членов комиссии примерное количество бюллетеней, которые не жалко зафиксировать как непроголосовавшие.
Позднее у вас возникнут вопросы, а что же остальные наблюдатели? Почему они не вмешались в процесс, если нарушения настолько вопиющи? Поясняю - подавляющее число наблюдателей на провинциальных выборах - это либо лица, входящие в узкий круг тех, кто заправляет всеми делами в городе, либо это назначенные немощные люди, задачей которых является просто сидеть в углу и страдать. На моём участке были и те, и другие.
Наблюдателем наделенным правом совещательного голоса была женщина, занимающая одну из ключевых должностей в больнице. Перед ней лежала рукописная таблица с внесенными в неё данными по состоянию голосования на каждые 3 часа работников разных медицинских подразделений. Все время через сообщения и посредством звонков она принимала данные и вписывала их в таблицу. Перед ней стояла задача обеспечить стопроцентную явку работников медицинских учреждений города. Она занималась этим весь день. Происходящее на участке её нисколько не интересовало, как и двух её, по всей видимости подопечных, выдвинутых от каких-то независимых кандидатов.
Дедушка от КПРФ мирно дремал в сторонке, в перерывах между сном рассказывал разные истории тем, до кого удавалось дотянуться и самолично признался, что голосует за путина, так как больше не за кого.
Итак, чем ближе подходило время окончания голосования, тем сильнее проступала испарина на председателе комиссии, которая в этот момент еще не подозревала, что её ждет дальше, но, судя по всему нехорошие предчувствия её не покидали.
Обращаю внимание, что подсчет голосов по закону должен начаться немедленно после завершения голосования, при этом, каждый следующий этап подсчета осуществляется после полного завершения предыдущего, значение которого должно вноситься в так называемую увеличенную копию протокола - большой плакат, куда вносятся все значения и который обязан висеть на всеобщем обозрении.
Увеличенный протокол не был вывешен, но это не помешало объявить начало процедуры подсчета.
Первым делом секретарь взяла, любезно отмеренную ранее председателем небольшую стопку неиспользованных бюллетеней со стола членов комиссии и приступила к подсчету.
Председатель, в нарушение закона о последовательности этапов подсчета предложила не ждать, пока секретарь справится со своей задачей и бросилась открывать переносные ящики для голосования - это является грубым нарушением. На замечание, что допускается нарушение, никто из комиссии не отреагировал.
Никто не заботился о том, чтобы число бюллетеней в переносных ящиках оказалось равно числу заявлений, поступивших в участок для проведения выездного голосования, но я, конечно же, поинтересовался. Заявлений оказалось 33. Бюллетени из ящиков были извлечены и закрытая телами своих сообщников по совершению преступления одна из членов комиссии, принялась судорожно их пересчитывать, загибая уголки. Удостовериться в правильности подсчета не было никакой возможности, так как члены комиссии начали принимать меры для отвлечения внимания и лишения меня возможностей убедиться в правильности подсчета. Бюллетеней было очевидно больше и руки члена комиссии тряслись, а лицо стало пунцовым.
Обращаю внимание, что, если в ящике оказывается бюллетеней больше, чем заявлений, все эти бюллетени аннулируются и не принимаются к подсчету. Директивно было озвучено, что бюллетеней 33 и член комиссии водрузила на них своё тело, чтобы исключить любой доступ и внимание. Тем временем бесконтрольно велся подсчет неиспользованных бюллетеней, итоговое число которых было объявлено как 93 шт. Они были должным образом погашены (отрезан нижний левый угол) и сложены на общем столе.
Это число не было внесено в протокол, так как протокол жулики привыкли заполнять в самом конце, безо всякого фактического подсчета, просто рисуя ту картину, которая необходима.
Затем члены комиссии заполнили в книгах учета избирателей данные по тем избирателям, которые проголосовали на дому, был осуществлен подсчет по каждой странице, произведены черновые записи и все книги были переданы секретарю, которая приступила к подсчету проголосовавших на основании данных из книг.
Обращаю внимание, что законом предписано оглашение результатов подсчета по каждой странице книг. Этого сделано не было. Секретарь в одиночку, без всякой возможности контроля за процессом считала списки избирателей. Здесь нужно остановиться подробно - если планируется завысить явку, то возникает существенное расхождение с книгами избирателей, в которых фиксируется получение избирателями избирательного бюллетеня. В этом случае, придется либо наплевать на это расхождение, зная, что потом никто эти сведения проверять не будет, либо садиться и дозаполнять в книгах данные о получении избирателями бюллетеней, но это физически тяжело и чревато последствиями, так как заполнение будет иметь ошибочные сведения по каждому избирателю и много повторений почерков - представьте себе, что нужно заполнить 500 строк данных и подделать 500 подписей.
Именно здесь кроется самое слабое звено выборного процесса, так как в результате никто, конечно же, эти сведения не заполняет, а, значит, никто и никогда данные из этих книг с заявленными данными по явке не сверяет.
Учитывая, что книги эти являются документами строгой отчетности и подлежат хранению, для того чтобы признать любые выборы в Кузбассе недействительными, достаточно сверить официальные данные по явке избирателей с записями в книгах учета избирателей о получении ими на руки бюллетеней. Но никто этого, по понятным причинам, делать не собирается.
Налицо очень слабый по защите от фальсификаций процесс самих выборов. Он совершенно незащищен, и никто не собирается делать его более подотчетным и прозрачным, сами догадайтесь почему.
Дальше был вскрыт стационарный ящик для голосования. Было очень сложно следить за тем, чтобы на стол не были добавлены бюллетени в момент опрокидывания ящика и сортировки - на самом деле, это идеальное время для вброса заранее заготовленных за путина голосов (не пишу за кандидата, так как никакой путин не кандидат, а обычный жулик и голоса могут вбрасываться только за него). Даже порядочному наблюдателю сложно в дальнейшей суматохе зафиксировать вброс на данном этапе, а если все наблюдатели свои - то это идеальный момент.
Я сильно боялся, что сейчас пропущу момент, а иногда думал, что и пропустил, но обошлось.
Члены комиссии безобразно и беспорядочно приступили к сортировке голосов. Эффективность их работы крайне низка, так как отсутствует система сортировки и в целом этап выглядит как полный хаос. Впоследствии вы поймете, зачем нужен этот хаос.
Тем временем, подсчет по спискам избирателей был завершен и данные тайно переданы председателю комиссии. Ей эти данные не понравились, хотя непонятно, чем может не понравиться обычный подсчет заполненных строчек в списках. Тем не менее результаты были оглашены. Число бюллетеней, полученных избирателями для голосования было озвучено как 1174. Таким образом, явка по версии комиссии оставила 93,6%.
Я весь день вел подсчет опущенных в урну бюллетеней и знал, что число проголосовавших было около 600. Мне стало любопытно, каким образом они собираются размножить лежащее на столе число бюллетеней, которых фактически было 679, а надо 1174 (это число тоже оказалось не отраженным в протоколе)
Как оказалось, их замысел состоял в одновременном, хаотичном пересчитывании бюллетеней, при этом пачка кандидата делилась между несколькими членами комиссии, что делало абсолютно невозможным наблюдение за корректным подсчётом голосов.
Председатель дала команду на одновременный подсчет голосов, принадлежащих кандидатам, что является грубым нарушением, так как подсчет должен осуществляться последовательно по каждому кандидату, методом перекладывания бюллетеней из одной стопки в другую, с предоставлением возможности наблюдателям видеть, за кого стоят отметки в каждом бюллетене.
После того, как в протоколе фиксируется число голосов кандидата, должен начинаться подсчет следующего.
Женщины принялись загибать уголки у 10-12 пачек одновременно. У одной из них я с трудом разглядел прыгающие по квадратам галочки, то есть, стопка, которую она пересчитывала, содержала бюллетени разных кандидатов, но считалась в пользу понятного всем одного.
Я решительно остановил и без того незаконный подсчет, после чего работа комиссии была остановлена, меня начали убеждать, что никто ничего и не считал, и что они до сих пор сортируют бюллетени. Председатель ушла читать памятку о выборах, в надежде найти там информацию для моего ограничения наблюдения за ходом подсчета. Как оказалось, памятка такой информации не содержала, а наоборот, говорила о недопустимости помех наблюдателям со стороны комиссии. Через десять минут с победоносным видом председатель принесла брошюру, в которой значилось, что наблюдатель должен находиться на расстоянии не далее 2-2,5 метров от места, за которым осуществляется наблюдение.
Пришлось объяснить, что из пяти наблюдателей, я единственный, кто выполняют эту норму, потому что остальные спят, сидят в телефоне и травят байки на расстоянии более 5 метров от места наблюдения и никаким образом в процессе наблюдения не участвуют.
Председатель, по всей видимости к этому моменту уже утратившая здравомыслие, объявила, что комиссия решает воспользоваться своим правом на совещание в закрытом режиме.
Я был оставлен под присмотром полицейских, а члены комиссии пошли решать, как лучше нарушить закон РФ, как искуснее совершить уголовное преступление и как противодействовать человеку, который пытается предотвратить преступление.
Прошло 2 часа. Это были непростые два часа, так как уже сильно хотелось в туалет и наступила ночь.
Когда комиссия вернулась, председатель объявила, что все ранее сделанные подсчеты объявляются недействительными, злорадно было замечено, что они не были внесены в протокол, а значит речь идет просто о дополнительном подсчете списков избирателей, так как могла быть сделана ошибка. Она взяла уже подшитые в одну книги избирателей (напоминаю, что книги подшиваются в одну после того, как результат признан окончательным и занесен в протокол, но это уже никого не смущало) и вместе с заместителем принялась подсчитывать проголосовавших избирателей.
Они оказались в полном тупике, так как оглашение результатов подсчета означало расхождение приблизительно на 500, выданных на руки бюллетеней, с предыдущим завершенным и оглашенным результатом. Такое расхождение не объясняется простой ошибкой, но обозначить предыдущее число означало вернуться на круги своя и оказаться ровно в том углу, в который комиссия загнала себя двумя часами ранее.
Я не знаю, что в этот момент творилось у них на душе. Скорее всего в ней находились останки совести и растирались в порошок, потому что дальнейшие события подразумевали уже такое поведение, при котором участие совести абсолютно не предусмотрено.
Было тяжело, она понимала, что ей рано или поздно придется огласить действительное число использованных бюллетеней. Но рот отказывался повиноваться. Поэтому они просидели над книгами еще полтора часа, окончательно измотав всех присутствующих. Все женщины повяли как двухнедельные цветы, а старичок от КПРФ мирно сопел в уголке.
Они считали и считали, листали и листали, казалось, это будет длиться вечно. Чтобы было понятно, речь идет о пересчете заполненных строк в бланках. Это делается одним человеком за 5 минут. Но мы оказались на этом первом этапе процесса спустя 6 часов после его начала.
Помещение к этому моменту превратилось уже в проходной двор - члены комиссии приходили и уходили, кто-то дремал, ничего не напоминало о том, что здесь протекает государственной важности действо - всем было откровенно плевать.
Наконец, они пришли к какому-то решению и заявили о готовности озвучить результат. Я настоял, чтобы была исполнена норма закона, предписывающая огласить результат по каждой странице. Тогда председатель начала неразборчиво тараторить цифры с листочка, я попросил её сделать это корректно, и записал под диктовку все значения, после чего искривившийся рот председателя в судорогах произнес финальное значение - 679. Расхождение с первоначальным подсчетом составило 495 бюллетеней.
Несколькими часами ранее, я уведомил всех, обратившись к сотрудникам полиции, что на участке совершается тяжелое уголовное преступление и где-то здесь спрятано около 450 - приблизительное на тот момент по моим поверхностным оценкам - либо чистых, либо заполненных за кандидата, бюллетеней.
Теперь это стало очевидно для всех. От мысли, что, как ни крути, придется эти бюллетени извлекать из тайника, председателю вновь сделалось плохо, она объявила, что здесь что-то не то и схватив книги избирателей предприняла попытку переместиться в другой конец зала. Мое попутное перемещение вызвало у присутствующих вздох негодования.
На стеклянный взгляд в ненавистные книги у председателя ушло еще несколько минут.
Я прервал её транс замечанием, что у нас нет никакого иного выхода, как достать из тайника спрятанные бюллетени, на что получил ответ - достанем, не переживайте.
Затем председатель вновь удалилась на телефонные переговоры, начались выяснения, да кто я вообще такой, кто меня уполномочил, наблюдатель с правом совещательного голоса стала копаться на столах комиссии, нашла моё направление и считала данные из него тому, кто был на том конце провода.
В конце концов люди забегали взад-вперед, председатель вернулась, дверца сейфа отворилась, а дрожащие руки извлекли толстую пачку бюллетеней и в помещении пахнуло типографской краской. Для меня это был пьянящий запах победы!
Одновременно с увеличением моего воодушевления моментально вырос градус ненависти ко мне со стороны 14 рассерженных женщин, на лицах которых не было ни капли стыда, страха, сожаления. Ничего подобного. Только злость и ненависть. Они ненавидели меня, будто это из-за меня они растянули уже на 7 часов получасовую процедуру. Только дедушка от КПРФ тихонько спал в сторонке и ничего не испытывал.
Бюллетени были брошены на стол, они оказались чистыми и подлежали проставлению галочек за всеми любимого лидера еще 7 часов назад, но что-то пошло не так.
Они были пересчитаны числом 528 штук. В этот раз уголочки пришлось отрезать несколько дольше и, почему-то, в третьем часу ночи, вместо 20 часов вечера. К этому значению было прибавлено число ранее погашенных неиспользованных бюллетеней и сумма 621 была внесена в протокол. Явка на участке за одно мгновение сократилась с 93.6% до 50.4%. Вот так происходят чудеса, если вы не знали.
Осталось дело за малым - подсчитать число голосов каждого кандидата, которое на сей раз было сделано корректно и распределилось следующим образом:
Бабурин - 5
Грудинин -120
Жириновский - 60
путин - 465
Собчак - 6
Сурайкин - 2
Титов - 4
Явлинский - 6
Испорченных бюллетеней - 11
В этом месте порядочный человек должен порадоваться тому, что правда восторжествовала, а всякая мразь - ощутить восторг, что путин всех всё равно порвал.
Вдруг проснулся дедушка от КПРФ и заинтересовался результатами голосования, записал их на листок и очень удивился, почему сумма голосов сильно не соответствует озвученному ранее числу использованных бюллетеней. Пришлось в очередной раз объяснить ему, что это из-за того, что он пренебрегает своими обязанностями, но это бесполезно, потому что совесть дедушки была извлечена и жестоким образом уничтожена еще тогда, когда, будучи молодым, он работал в КГБ.
Все помнят последнюю сцену Гоголевского ревизора? В любой драме должна быть заключительная сцена, вишенка на торте. Не обошлось без этого и у нас.
Члены комиссии собирали последнюю волю и раздробленные усталостью части тела в вялый кулак, чтобы доползти до дома, президиум удалился составлять итоговый протокол, как вдруг, дверь отворилась и в помещение с криком «Что здесь у вас происходит!?» ворвались несколько человек: бодрая женщина, парочка сверкающих глазами полицейских и несколько агрессивно настроенных мужчин. Все взоры были устремлены на меня, это был мой бенефис, я устало спросил, что делают посторонние в помещении, на что гражданские мужчины громко возопили, а бодрая женщина объявила, что она тут главная над всеми. Выяснилось, что это начальник ТИКа. Начальник приблизилась ко мне вплотную и начала задавать гневные вопросы, как я смею, кто я такой и кто дал мне право препятствовать работе избирательной комиссии.
Я отмахнулся от неё замечанием, что все вопросы она должна адресовать председателю комиссии, которая уже на протяжении 8 часов саботирует работу комиссии, не желая исполнить закон РФ, а я всего лишь наблюдатель, с заявлением о нарушении процесса выборов которого, она сможет ознакомиться в письменной форме.
После этого мы еще поговорили, я запросил копию заверенного протокола, а женщина срочно возглавила консилиум, на котором каждый стал вспоминать, что же я сделал и сказал не так, не дожидаясь пока я уйду, женщина начала упрекать комиссию, что меня вообще нельзя было слушать, что они обязаны были сделать всё как обычно, а если мне что-то по ходу не понравилось, я мог составить жалобу.
В этот момент ко мне подкрался криминального вида молодой человек, ввалившийся в помещение и с ненавистью глядя на меня, задал сакраментальный вопрос - и сколько тебе за всё это заплатили? Я сказал, что на глупые вопросы не отвечаю. А собеседник процедил сквозь зубы - они же все воры, все, а ты за них тут…Я ответил, что пока вижу здесь только одного вора - того, кто пытается фальсифицировать выборы. В 3:50 ночи я получил на руки протокол и удалился, оставив бандитов, среди которых были учителя, были врачи, были работники администрации, полицейские - всю эту неразличимую массу, у которой вдруг открылось второе дыхание и возникло неожиданное воодушевление, ведь представилась новая возможность сплести заговор, соткать клевету, разорвать правду на куски, оттоптаться на совести тех, у кого она еще не конца умерла, нанести удар, придумать план, как задушить честность, порядочность, истину, веру и добро.
Они среди вас. Они учат ваших детей. Они лечат вас, ну или делают вид, что лечат. Они руководят. Они носят звания борцов с преступностью. Они - государство. Чудовищное путинское государство. Которое никому не оставляет надежды на то, чтобы остаться человеком.