40 лет назад
В июле 1984 года на центральном телевидении вышел небольшой репортаж, где Черненко в своём кабинете принял Вячеслава Молотова и вернул ему партийный билет.
Предыстория же этого события такова. 14 мая 1984 года Черненко получил письмо от Молотова с просьбой восстановить его в КПСС. Такие письма Молотов уже привычно и не раз направлял в ЦК, но каждый раз следовал отказ. А тут внезапно «сработало». Более того: Константин Устинович пригласил Молотова к себе в кабинет, вручил ему партийный билет и поздравил его с восстановлением в партии, чего тот добивался почти четверть века.
По свидетельству очевидцев, во время этой исторической беседы одного из организаторов Октябрьского переворота 1917 года и предпоследнего советского Генсека Молотов спросил: «А за что меня исключили из партии?» Очевидно, Молотов этим вопросом хотел получить от Черненко реплику с однозначным осуждением Хрущёва, которая имела бы политическое значение. Но Черненко дипломатично ушёл от ответа: «Я вас, Вячеслав Михайлович, не исключал». Старый большевик в 94 года ничуть не утратил цепкой политической хватки и мгновенно разочарованно парировал: «Это - не ответ для руководителя партии».
Советские люди о Вячеславе Михайловиче Молотове ничего не слышали с 1957 года - с тех пор, как Хрущевым была разгромлена «антипартийная группа». Все были уверены, что сталинский нарком давно мёртв.
А он был жив, более того, в свои 94 выглядел бодрее 72-летнего Черненко. Кстати, Вячеслав Михайлович на два года пережил Константина Устиновича.
Из рассекреченной стенограммы заседания Политбюро ЦК КПСС от 12 июля 1984 года.
«ЧЕРНЕНКО: ... в ЦК КПСС поступили письма от Маленкова и Кагановича (о восстановлении в рядах КПСС), а также письмо от Шелепина, в котором он заявляет о том, что он-де был последовательным борцом против Хрущева, и излагает ряд своих просьб. Разрешите мне зачитать письмо Кагановича. (Читает письмо). Письмо аналогичного содержания, с признанием своих ошибок прислал и Маленков.
УСТИНОВ: А, на мой взгляд, Маленкова и Кагановича надо было бы восстановить в партии. Это всё же были деятели, руководители. Скажу прямо, что если бы не Хрущёв, то решение об исключении этих людей из партии принято не было бы. Вообще не было бы тех вопиющих безобразий, которые допустил Хрущёв по отношению к Сталину. Сталин, что бы там ни говорилось, это наша история. Ни один враг не принёс столько бед, сколько принёс нам Хрущёв своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также и в отношении Сталина.
....
УСТИНОВ: В оценке деятельности Хрущёва я, как говорится, стою насмерть. Он нам очень навредил. Подумайте только, что он сделал с нашей историей, со Сталиным.
ГРОМЫКО. По положительному образу Советского Союза в глазах внешнего мира он нанёс непоправимый удар.
УСТИНОВ. Не секрет, что западники нас никогда не любили. Но Хрущёв им дал в руки такие аргументы, такой материал, который нас опорочил на долгие годы.
ГРОМЫКО. Фактически благодаря этому и родился так называемый “еврокоммунизм”.
ТИХОНОВ. А что он сделал с нашей экономикой? Мне самому довелось работать в совнархозе.
ГОРБАЧЕВ. А с партией, разделив её на промышленные и сельские партийные организации!
УСТИНОВ. Мы всегда были против совнархозов. И такую же позицию, как вы помните, высказывали многие члены Политбюро ЦК.
В связи с 40-летием Победы над фашизмом я бы предложил обсудить и ещё один вопрос, не переименовать ли снова Волгоград в Сталинград? Это хорошо бы восприняли миллионы людей. Но это, как говорится, информация для размышления.»