Обсуждается в сети. Опять 25 (продолжение)
Оригинал взят у valkiriarf в Обсуждается в сети. Опять 25 (продолжение)
начало тут
Особенности организации медицинской помощи в России и на Западе
Современная высокотехнологичная медицина невозможна без командной работы, поэтому усилия отдельных выдающихся специалистов не могут вылиться в повышение качества работы системы здравоохранения.
Западный опыт показывает, что наиболее эффективные схемы лечения и профилактики социально значимых неинфекционных заболеваний состоят из трех звеньев: ранняя профилактика и лечение неосложненных и легких форм заболеваний, осуществляемые врачами общей практики (GP); амбулаторное лечение более тяжелых больных специалистом, который самостоятельно выполняет большинство диагностических мероприятий (кардиолог самостоятельно проводит эхокардиографию, гастроэнтеролог - гастроскопию); лечение экстренных состояний и наиболее тяжелых декомпенсировавшихся больных в стационаре.
В нашей стране большая доля таких больных, которые бы на Западе лечились амбулаторно, традиционно проходит длительные курсы диагностики и лечения в стационарах. Это определяется сконцентрированностью в крупных клиниках лучших кадров и диагностического оборудования. При этом даже в лучших клиниках нашей страны лечение экстренных пациентов далеко не всегда организовано оптимально.
Потери времени и отсутствие ресурсов (не путать с наличием в клинике КТ/МРТ!) выливаются в использование более консервативных методик лечения. После того как время упущено, к наиболее тяжелым пациентам будут приводить профессоров и академиков, носителей вековых традиций лечения словом.
Западная медицина заточена на быстрое и максимально эффективное лечение «экстренных» случаев. В Норвегии медики, приехавшие к пациенту с болью за грудиной, и предполагающие развитие инфаркта миокарда, отсылают снятую ЭКГ по телефону в ближайший госпиталь, проводящий экстренное стентирование. Изучивший «пленку» кардиолог принимает решение о том, что больница берет пациента. После того как скорая привозит больного в приемный покой, у персонала больницы есть всего полчаса для подтверждения диагноза, если из-за их нерасторопности оперативное лечение нескольких больных будет задержано, по итогам месяца команду лишат большой денежной премии. Поэтому если исследование, проведенное бригадой скорой помощи, четко указывает на инфаркт миокарда, принимающий больного врач стационара не снимает повторную пленку ЭКГ (хотя нередко самостоятельно проводит эхокардиографию по сокращенному протоколу) и как можно быстрее старается доставить больного в отделение эндоваскулярной хирургии. Даже такие важные диагностические мероприятия, как выслушивание хрипов в легких, зачастую проводят в том момент, когда больной уже лежит на операционном столе.
Восстановление кровотока в затромбированной артерии в первые часы после развития инфаркта миокарда позволяет предотвратить гибель клеток в кровоснабжаемом ею бассейне. Спустя несколько недель качество жизни таких пациентов обычно возвращается к исходному уровню, чего крайне сложно достичь при консервативном лечении.
Прекрасно понимая важность экстренного высокотехнологичного лечения острых инфарктов миокарда и инсульта, Минздрав сделал ставку на организацию региональных сосудистых центров. В идеальном варианте такой центр должен быть объединен со станцией скорой медицинской помощи и работать по сценарию, близкому к норвежскому. Бесспорно, основные сложности практической реализации такой высокоэффективной модели оказания медицинской помощи в масштабах страны лежат в финансовой плоскости.
Взаимосвязь финансовых аспектов с качеством оказания медицинской помощи
В сложившейся ситуации система может поглотить гигантские объемы финансовых вливаний с минимальным изменением качества. Нередко приходится сталкиваться с ситуацией, когда на модернизацию системы здравоохранения в городе N. выделяются миллионы рублей, но простейшее медицинское оборудование в его ЛПУ так и не появляется. Часто выбор падает на крайне дорогие «инновационные» девайсы, совершенно бесполезные в повседневной работе (типа модных хирургических роботов). Такой прибор закрывается тканью, чтобы «не дай бог, не поцарапали», и затем демонстрируется высокому начальству под фотовспышки.
По стране повсеместно закупаются большие и красивые аппараты для лучевой диагностики, при этом использовать их возможности на практике для установления диагноза могут далеко не все врачи. Специалистов, на мировом уровне разбирающихся в МРТ сердца или позитронно-эмиссионной томографии, призванной поставить «самый сложный диагноз», можно пересчитать по пальцам. Логичный вопрос: почему нельзя обучить каждого врача в нашей стране современным методикам в той сфере, в которой он работает?
Здесь мы подходим к ключевому аспекту: медицинское образование и обучение врачей стоит очень дорого, и система не готова брать на себя траты за такого рода «нематериальные» ценности. Знание - ключевой аспект работы конкретного врача - трудно оценить количественно и продемонстрировать начальству.
В недавнем интервью «Эху Москвы» министр Вероника Скворцова охарактеризовала уровень подготовки российских врачей как «безобразно низкий». Понимая степень проблем качества медицинского образования, в последние годы Минздрав сильно ужесточил правила сертификации и повышения квалификации. Но в реальности отечественные курсы повышения квалификации, во-первых, оплачиваются, как правило, самими докторами, во-вторых, в большинстве своем представляют собой весьма формальные мероприятия, зачастую проводимые профессорами, имеющими меньший опыт практической деятельности, чем слушатели курсов.
Выделяемые медицинским университетам мегагранты редко просачиваются сквозь административную глыбу до уровня тех, кто занимается преподаванием. Реальный уровень зарплаты профессора-преподавателя в медицинских вузах в Москве сегодня не превышает 20 тысяч рублей.
При такой зарплате сложностью является не только поездка на международный конгресс (только оргвзнос составляет от 300 до 1000 евро), но и покупка медицинской литературы (стоимость западного учебника около 200 евро), подписка на авторитетный профессиональный журнал (около 300 евро в год) и даже приобретение стетоскопа (хороший стоит больше 100 евро).
При необходимости достать полнотекстовую статью российские профессора сегодня вынуждены обращаться за помощью к уехавшим в западные университеты друзьям, либо адресовать просьбы выслать текст непосредственно авторам, у которых при чтении подобных писем от российских ученых нередко слезы на глаза наворачиваются.
Отсутствие доступа к современному знанию у преподавателей приводит к тому, что им, при всем желании, нечего передать ученикам. Наиболее продуктивно обучение медицине у постели больного, но квалифицированные профессора, которые и практикуют, и ведут занятия, настолько перегружены, что вынуждены передавать группы своим аспирантам или ординаторам, либо ставить зачеты автоматом всей группе.
Повсеместно оболочка инновационности и видимости высокого качества образования создается красивыми названиями, радующим глаз великолепным ремонтом, закупленным ненужным оборудованием и муляжами. Ориентироваться на общепринятые в мире параметры, типа индекса цитируемостии количества публикаций сотрудников в международных рецензируемых журналах в медицине бесполезно, ибо наши практикующие врачи сегодня крайне редко публикуют свои работы в зарубежной печати. С другой стороны, наличие публикаций в таких журналах (разумеется, не входящих в список ВАК) сегодня не оценивается по заслугам руководством.
Если посмотреть на регионы, то многие врачи работают вовсе в условиях информационного вакуума: у них нет возможности выписывать даже российские журналы, а не ангажированных русскоязычных медицинских сайтов практически нет.
В этой связи грамотным решением, способным значительно повысить средний уровень врачебного мастерства, представляется новая идея «подключения» ряда поликлиник к крупным госпиталям с обеспечением частичной ротации специалистов между отделениями.
Общество должно понимать, что если завтра будет принято решение повысить заработную плату врачам, допустим, в два раза (например, с 10 до 20 тысяч рублей в месяц), на качестве лечения в стране в целом это практически не скажется. Перспективные специалисты продолжат уходить в фармбизнес и другие сферы, работая в которых есть возможность прокормить семью.
Пороговый уровень зарплаты, позволяющий врачу комфортно работать и расти профессионально, - не может быть меньше 50-60 тысяч рублей в месяц. Несложно подсчитать, что в таком случае на заработную плату врачей, которых в России около 620 тысяч человек, будет требоваться около 500 миллиардов рублей в год. Эта цифра кажется очень большой, но она сравнима с ежегодными экономическими потерями России, связанными с преждевременной смертностью, обусловленной только сердечно-сосудистыми заболеваниями.
ДМС и частные клиники
Внедрение системы дополнительного медицинского страхования (ДМС), на помощь которой в трудную минуту рассчитывает средний класс, пока что также не может считаться эффективной мерой.
Для большинства российских страховых компаний ветвь медицинского страхования убыточна, ряд фирм ее поддерживает, дабы обладать «полным комплектом» услуг по страхованию.
Включение небольшой и качественной клиники в лист учреждений, с которыми страховая компания заключает контракт, практически не отражается на притоке в нее пациентов. Это связано с тем, что обладающие страховкой ДМС люди предпочитают идти в раскрученные клиники «с именем», как правило, частные, даже амбулаторное лечение в которых обходится страховой компании достаточно дорого. Стандартные договора ДМС крайне редко предполагают стационарное лечение серьезных заболеваний, поэтому среднестатистический менеджер, госпитализированный «по ДМС» в частную клинику с сердечно-сосудистым заболеванием, рискует в итоге оплатить большую часть расходов на лечение из своего кармана.
Хотя полы в частных сетевых клиниках и отмыты шампунем, а медицинские сестры приветливо улыбаются, качество лечения в них далеко не всегда высокое.
Организация работы частной клиники сопряжена с очень высокими финансовыми затратами, в связи с чем руководство вынуждено стремиться привлечь максимальное количество средств из кошельков пациентов и страховой компании. Достаточно часто можно видеть, как пациенты частных клиник, раздетые до нитки, но не получившие действенного лечения, с огромными стопками ненужных анализов стучатся в окошко регистратуры государственного ЛПУ, чтобы получить бесплатную медицинскую помощь.
Вопреки распространенному мнению, уровень зарплат медиков в частных медицинских центрах невысок (терапевты получают около 40-70 тыс. рублей в месяц), при этом им приходится работать с наиболее требовательными клиентами.
Если судить по выписным эпикризам и беседам с пациентами, проходившими лечение в частных медицинских центрах, лишь два-три заведения в Москве в действительности оказывают медицинскую помощь на мировом уровне, причем они не занимают первых строчек в выдачах поисковика.
Психологические аспекты, снижающие эффективность общественного здравоохранения
Согласно определению ВОЗ, здоровье не есть отсутствие болезни как таковой или физических недостатков, а состояние полного физического, душевного и социального благополучия. За последние шесть десятков лет в представлениях о здоровье произошла смена парадигм, двигателем которой послужило резкое изменение факторов, приводящих к смерти. На протяжении длительного времени люди погибали из-за недостатка пищи, затем основными причинами массовой гибели людей служили инфекции и смерть от внешних причин, в том числе на войне. В настоящее время люди погибают фактически от последствий неправильного образа жизни: курения, жирной пищи, стрессов, которые приводят к развитию артериальной гипертензии и атеросклероза.
Эволюционно наши тела были приспособлены для жизни в условиях ограниченных ресурсов и повреждения тканей снаружи. Избыточное потребление жиров приводит к формированию бляшек, которые, разрываясь, повреждают сосуд изнутри. Системы свертывания крови, спасавшие жизни защитников рода на войне, губят толстопузов, живущих в условиях хронического стресса.
Атеросклеротическое поражение сосудов долго безмолвно зреет и внезапно проявляется в виде тяжелых, подчас фатальных, осложнений.
Так, две трети молодых мужчин, перенесших инфаркт, при расспросе в клинике о самочувствии в предшествующие два месяца не могут вспомнить каких-либо жалоб со стороны сердца. Столь распространенные в нашей стране скорые смерти «здоровых мужиков», в большинстве случаев обусловленные разрывом нестабильной бляшки в одном из сосудов, воспринимаются как нечто экстраординарное, в чем зачастую оказываются «виноваты врачи, которые не смогли спасти жизнь».
Мы видим, насколько российское общество ригидно в плане привития культуры профилактики социально значимых заболеваний. Даже при появлении симптомов, как правило, свидетельствующих о развитии серьезного заболевания (например, чувства дискомфорта за грудиной или повышения артериального давления), люди не спешат обращаться к докторам, полагаясь на то, что уж их-то судьба убережет.
Наше «почетное» первое место в мире по уровню смертности от болезней, которые можно предотвратить, можно объяснить своеобразной кластеризацией факторов риска: в одно и то же вечернее время мужчины, развалившись на диване, курят и принимают алкоголь. И как на заре библейских времен Ева, вероятно, с самыми добрыми чувствами угощала Адама яблоком, ввергая людской род в пучину страданий и бед, так теперь ее праправнучка со столь же благими намерениями подносит к столу кусочки вкусно приготовленной жирной свинины.
Важно отметить, что многие россияне низко оценивают стоимость человеческой жизни, и зачастую смерть от инфаркта или инсульта воспринимается вполне естественной, особенно в глубинке - «слава богу, хоть не от рака». За консультациями по поводу серьезных недугов нередко обращаются к знакомым, знахарям и фармацевтам в аптеках. Надо признать, что определенную роль играет и отсутствие ориентированности врачей поликлиник на профилактику и выявление ранних стадий неинфекционных заболеваний.
Есть ли выход?
Выживание нации в мире с изменившимся профилем факторов риска смерти невозможно без изменения сложившихся в России стереотипов образа жизни совместно с внедрением современных схем эффективного медикаментозного лечения, разрывающего связь между действием факторов риска и смертью.
Успешный опыт модификации образа жизни уже имел место в нашей стране. Первыми массовыми акциями такого рода стали профилактические беседы земских докторов с крестьянским и мещанским населением. Возрожденные к жизни реформами Александра II земские больницы стали очагами пропаганды здорового образа жизни. Применение элементарных знаний в области гигиены позволили значимо увеличить население России второй половины XIX века именно за счет сокращения смертности.
Второй кампанией, сократившей смертность, стала советская пропаганда здорового образа жизни, у истоков которой стоял нарком здравоохранения РСФСР Н.А. Семашко. Средства массовой информации, доходчивые беседы врачей, кинофильмы, песни, агитационные стихи в известной степени имели целью подготовку будущего воина - здорового и физически крепкого человека.
Таким образом, задача построения эффективной системы здравоохранения - одна из критических для благосостояния современной России - выходит далеко за рамки отдельной отрасли. Она должна реализовываться обществом в целом. Для разрешения сложившейся сегодня катастрофической ситуации с заболеваемостью и смертностью от неинфекционных - потенциально предотвратимых - заболеваний, необходимо кардинальное реформирование системы оказания медицинской помощи, осуществляемое с информационной поддержкой интеллектуальных элит общества.
_____________
* Член Европейского общества кардиологов, Американской ассоциации сердца, автор более 70 научных публикаций
начало тут
Особенности организации медицинской помощи в России и на Западе
Современная высокотехнологичная медицина невозможна без командной работы, поэтому усилия отдельных выдающихся специалистов не могут вылиться в повышение качества работы системы здравоохранения.
Западный опыт показывает, что наиболее эффективные схемы лечения и профилактики социально значимых неинфекционных заболеваний состоят из трех звеньев: ранняя профилактика и лечение неосложненных и легких форм заболеваний, осуществляемые врачами общей практики (GP); амбулаторное лечение более тяжелых больных специалистом, который самостоятельно выполняет большинство диагностических мероприятий (кардиолог самостоятельно проводит эхокардиографию, гастроэнтеролог - гастроскопию); лечение экстренных состояний и наиболее тяжелых декомпенсировавшихся больных в стационаре.
В нашей стране большая доля таких больных, которые бы на Западе лечились амбулаторно, традиционно проходит длительные курсы диагностики и лечения в стационарах. Это определяется сконцентрированностью в крупных клиниках лучших кадров и диагностического оборудования. При этом даже в лучших клиниках нашей страны лечение экстренных пациентов далеко не всегда организовано оптимально.
Потери времени и отсутствие ресурсов (не путать с наличием в клинике КТ/МРТ!) выливаются в использование более консервативных методик лечения. После того как время упущено, к наиболее тяжелым пациентам будут приводить профессоров и академиков, носителей вековых традиций лечения словом.
Западная медицина заточена на быстрое и максимально эффективное лечение «экстренных» случаев. В Норвегии медики, приехавшие к пациенту с болью за грудиной, и предполагающие развитие инфаркта миокарда, отсылают снятую ЭКГ по телефону в ближайший госпиталь, проводящий экстренное стентирование. Изучивший «пленку» кардиолог принимает решение о том, что больница берет пациента. После того как скорая привозит больного в приемный покой, у персонала больницы есть всего полчаса для подтверждения диагноза, если из-за их нерасторопности оперативное лечение нескольких больных будет задержано, по итогам месяца команду лишат большой денежной премии. Поэтому если исследование, проведенное бригадой скорой помощи, четко указывает на инфаркт миокарда, принимающий больного врач стационара не снимает повторную пленку ЭКГ (хотя нередко самостоятельно проводит эхокардиографию по сокращенному протоколу) и как можно быстрее старается доставить больного в отделение эндоваскулярной хирургии. Даже такие важные диагностические мероприятия, как выслушивание хрипов в легких, зачастую проводят в том момент, когда больной уже лежит на операционном столе.
Восстановление кровотока в затромбированной артерии в первые часы после развития инфаркта миокарда позволяет предотвратить гибель клеток в кровоснабжаемом ею бассейне. Спустя несколько недель качество жизни таких пациентов обычно возвращается к исходному уровню, чего крайне сложно достичь при консервативном лечении.
Прекрасно понимая важность экстренного высокотехнологичного лечения острых инфарктов миокарда и инсульта, Минздрав сделал ставку на организацию региональных сосудистых центров. В идеальном варианте такой центр должен быть объединен со станцией скорой медицинской помощи и работать по сценарию, близкому к норвежскому. Бесспорно, основные сложности практической реализации такой высокоэффективной модели оказания медицинской помощи в масштабах страны лежат в финансовой плоскости.
Взаимосвязь финансовых аспектов с качеством оказания медицинской помощи
В сложившейся ситуации система может поглотить гигантские объемы финансовых вливаний с минимальным изменением качества. Нередко приходится сталкиваться с ситуацией, когда на модернизацию системы здравоохранения в городе N. выделяются миллионы рублей, но простейшее медицинское оборудование в его ЛПУ так и не появляется. Часто выбор падает на крайне дорогие «инновационные» девайсы, совершенно бесполезные в повседневной работе (типа модных хирургических роботов). Такой прибор закрывается тканью, чтобы «не дай бог, не поцарапали», и затем демонстрируется высокому начальству под фотовспышки.
По стране повсеместно закупаются большие и красивые аппараты для лучевой диагностики, при этом использовать их возможности на практике для установления диагноза могут далеко не все врачи. Специалистов, на мировом уровне разбирающихся в МРТ сердца или позитронно-эмиссионной томографии, призванной поставить «самый сложный диагноз», можно пересчитать по пальцам. Логичный вопрос: почему нельзя обучить каждого врача в нашей стране современным методикам в той сфере, в которой он работает?
Здесь мы подходим к ключевому аспекту: медицинское образование и обучение врачей стоит очень дорого, и система не готова брать на себя траты за такого рода «нематериальные» ценности. Знание - ключевой аспект работы конкретного врача - трудно оценить количественно и продемонстрировать начальству.
В недавнем интервью «Эху Москвы» министр Вероника Скворцова охарактеризовала уровень подготовки российских врачей как «безобразно низкий». Понимая степень проблем качества медицинского образования, в последние годы Минздрав сильно ужесточил правила сертификации и повышения квалификации. Но в реальности отечественные курсы повышения квалификации, во-первых, оплачиваются, как правило, самими докторами, во-вторых, в большинстве своем представляют собой весьма формальные мероприятия, зачастую проводимые профессорами, имеющими меньший опыт практической деятельности, чем слушатели курсов.
Выделяемые медицинским университетам мегагранты редко просачиваются сквозь административную глыбу до уровня тех, кто занимается преподаванием. Реальный уровень зарплаты профессора-преподавателя в медицинских вузах в Москве сегодня не превышает 20 тысяч рублей.
При такой зарплате сложностью является не только поездка на международный конгресс (только оргвзнос составляет от 300 до 1000 евро), но и покупка медицинской литературы (стоимость западного учебника около 200 евро), подписка на авторитетный профессиональный журнал (около 300 евро в год) и даже приобретение стетоскопа (хороший стоит больше 100 евро).
При необходимости достать полнотекстовую статью российские профессора сегодня вынуждены обращаться за помощью к уехавшим в западные университеты друзьям, либо адресовать просьбы выслать текст непосредственно авторам, у которых при чтении подобных писем от российских ученых нередко слезы на глаза наворачиваются.
Отсутствие доступа к современному знанию у преподавателей приводит к тому, что им, при всем желании, нечего передать ученикам. Наиболее продуктивно обучение медицине у постели больного, но квалифицированные профессора, которые и практикуют, и ведут занятия, настолько перегружены, что вынуждены передавать группы своим аспирантам или ординаторам, либо ставить зачеты автоматом всей группе.
Повсеместно оболочка инновационности и видимости высокого качества образования создается красивыми названиями, радующим глаз великолепным ремонтом, закупленным ненужным оборудованием и муляжами. Ориентироваться на общепринятые в мире параметры, типа индекса цитируемостии количества публикаций сотрудников в международных рецензируемых журналах в медицине бесполезно, ибо наши практикующие врачи сегодня крайне редко публикуют свои работы в зарубежной печати. С другой стороны, наличие публикаций в таких журналах (разумеется, не входящих в список ВАК) сегодня не оценивается по заслугам руководством.
Если посмотреть на регионы, то многие врачи работают вовсе в условиях информационного вакуума: у них нет возможности выписывать даже российские журналы, а не ангажированных русскоязычных медицинских сайтов практически нет.
В этой связи грамотным решением, способным значительно повысить средний уровень врачебного мастерства, представляется новая идея «подключения» ряда поликлиник к крупным госпиталям с обеспечением частичной ротации специалистов между отделениями.
Общество должно понимать, что если завтра будет принято решение повысить заработную плату врачам, допустим, в два раза (например, с 10 до 20 тысяч рублей в месяц), на качестве лечения в стране в целом это практически не скажется. Перспективные специалисты продолжат уходить в фармбизнес и другие сферы, работая в которых есть возможность прокормить семью.
Пороговый уровень зарплаты, позволяющий врачу комфортно работать и расти профессионально, - не может быть меньше 50-60 тысяч рублей в месяц. Несложно подсчитать, что в таком случае на заработную плату врачей, которых в России около 620 тысяч человек, будет требоваться около 500 миллиардов рублей в год. Эта цифра кажется очень большой, но она сравнима с ежегодными экономическими потерями России, связанными с преждевременной смертностью, обусловленной только сердечно-сосудистыми заболеваниями.
ДМС и частные клиники
Внедрение системы дополнительного медицинского страхования (ДМС), на помощь которой в трудную минуту рассчитывает средний класс, пока что также не может считаться эффективной мерой.
Для большинства российских страховых компаний ветвь медицинского страхования убыточна, ряд фирм ее поддерживает, дабы обладать «полным комплектом» услуг по страхованию.
Включение небольшой и качественной клиники в лист учреждений, с которыми страховая компания заключает контракт, практически не отражается на притоке в нее пациентов. Это связано с тем, что обладающие страховкой ДМС люди предпочитают идти в раскрученные клиники «с именем», как правило, частные, даже амбулаторное лечение в которых обходится страховой компании достаточно дорого. Стандартные договора ДМС крайне редко предполагают стационарное лечение серьезных заболеваний, поэтому среднестатистический менеджер, госпитализированный «по ДМС» в частную клинику с сердечно-сосудистым заболеванием, рискует в итоге оплатить большую часть расходов на лечение из своего кармана.
Хотя полы в частных сетевых клиниках и отмыты шампунем, а медицинские сестры приветливо улыбаются, качество лечения в них далеко не всегда высокое.
Организация работы частной клиники сопряжена с очень высокими финансовыми затратами, в связи с чем руководство вынуждено стремиться привлечь максимальное количество средств из кошельков пациентов и страховой компании. Достаточно часто можно видеть, как пациенты частных клиник, раздетые до нитки, но не получившие действенного лечения, с огромными стопками ненужных анализов стучатся в окошко регистратуры государственного ЛПУ, чтобы получить бесплатную медицинскую помощь.
Вопреки распространенному мнению, уровень зарплат медиков в частных медицинских центрах невысок (терапевты получают около 40-70 тыс. рублей в месяц), при этом им приходится работать с наиболее требовательными клиентами.
Если судить по выписным эпикризам и беседам с пациентами, проходившими лечение в частных медицинских центрах, лишь два-три заведения в Москве в действительности оказывают медицинскую помощь на мировом уровне, причем они не занимают первых строчек в выдачах поисковика.
Психологические аспекты, снижающие эффективность общественного здравоохранения
Согласно определению ВОЗ, здоровье не есть отсутствие болезни как таковой или физических недостатков, а состояние полного физического, душевного и социального благополучия. За последние шесть десятков лет в представлениях о здоровье произошла смена парадигм, двигателем которой послужило резкое изменение факторов, приводящих к смерти. На протяжении длительного времени люди погибали из-за недостатка пищи, затем основными причинами массовой гибели людей служили инфекции и смерть от внешних причин, в том числе на войне. В настоящее время люди погибают фактически от последствий неправильного образа жизни: курения, жирной пищи, стрессов, которые приводят к развитию артериальной гипертензии и атеросклероза.
Эволюционно наши тела были приспособлены для жизни в условиях ограниченных ресурсов и повреждения тканей снаружи. Избыточное потребление жиров приводит к формированию бляшек, которые, разрываясь, повреждают сосуд изнутри. Системы свертывания крови, спасавшие жизни защитников рода на войне, губят толстопузов, живущих в условиях хронического стресса.
Атеросклеротическое поражение сосудов долго безмолвно зреет и внезапно проявляется в виде тяжелых, подчас фатальных, осложнений.
Так, две трети молодых мужчин, перенесших инфаркт, при расспросе в клинике о самочувствии в предшествующие два месяца не могут вспомнить каких-либо жалоб со стороны сердца. Столь распространенные в нашей стране скорые смерти «здоровых мужиков», в большинстве случаев обусловленные разрывом нестабильной бляшки в одном из сосудов, воспринимаются как нечто экстраординарное, в чем зачастую оказываются «виноваты врачи, которые не смогли спасти жизнь».
Мы видим, насколько российское общество ригидно в плане привития культуры профилактики социально значимых заболеваний. Даже при появлении симптомов, как правило, свидетельствующих о развитии серьезного заболевания (например, чувства дискомфорта за грудиной или повышения артериального давления), люди не спешат обращаться к докторам, полагаясь на то, что уж их-то судьба убережет.
Наше «почетное» первое место в мире по уровню смертности от болезней, которые можно предотвратить, можно объяснить своеобразной кластеризацией факторов риска: в одно и то же вечернее время мужчины, развалившись на диване, курят и принимают алкоголь. И как на заре библейских времен Ева, вероятно, с самыми добрыми чувствами угощала Адама яблоком, ввергая людской род в пучину страданий и бед, так теперь ее праправнучка со столь же благими намерениями подносит к столу кусочки вкусно приготовленной жирной свинины.
Важно отметить, что многие россияне низко оценивают стоимость человеческой жизни, и зачастую смерть от инфаркта или инсульта воспринимается вполне естественной, особенно в глубинке - «слава богу, хоть не от рака». За консультациями по поводу серьезных недугов нередко обращаются к знакомым, знахарям и фармацевтам в аптеках. Надо признать, что определенную роль играет и отсутствие ориентированности врачей поликлиник на профилактику и выявление ранних стадий неинфекционных заболеваний.
Есть ли выход?
Выживание нации в мире с изменившимся профилем факторов риска смерти невозможно без изменения сложившихся в России стереотипов образа жизни совместно с внедрением современных схем эффективного медикаментозного лечения, разрывающего связь между действием факторов риска и смертью.
Успешный опыт модификации образа жизни уже имел место в нашей стране. Первыми массовыми акциями такого рода стали профилактические беседы земских докторов с крестьянским и мещанским населением. Возрожденные к жизни реформами Александра II земские больницы стали очагами пропаганды здорового образа жизни. Применение элементарных знаний в области гигиены позволили значимо увеличить население России второй половины XIX века именно за счет сокращения смертности.
Второй кампанией, сократившей смертность, стала советская пропаганда здорового образа жизни, у истоков которой стоял нарком здравоохранения РСФСР Н.А. Семашко. Средства массовой информации, доходчивые беседы врачей, кинофильмы, песни, агитационные стихи в известной степени имели целью подготовку будущего воина - здорового и физически крепкого человека.
Таким образом, задача построения эффективной системы здравоохранения - одна из критических для благосостояния современной России - выходит далеко за рамки отдельной отрасли. Она должна реализовываться обществом в целом. Для разрешения сложившейся сегодня катастрофической ситуации с заболеваемостью и смертностью от неинфекционных - потенциально предотвратимых - заболеваний, необходимо кардинальное реформирование системы оказания медицинской помощи, осуществляемое с информационной поддержкой интеллектуальных элит общества.
_____________
* Член Европейского общества кардиологов, Американской ассоциации сердца, автор более 70 научных публикаций