про Трудхен и её историю
Если спросите вы Трудхен, как так вышло-то, ответит она, что по-другому и быть не могло. Да вот сами посудите.
Началось всё тогда, когда Гваул в самый Сочельник в лес понадобилось, а Трудхен с ней, помочь вроде как. Родителям сказали, конечно, что на праздничную службу пойдут, и, кажется, сама Трудхен это и придумала. Вообще-то, когда Куэндел наказывала заколдованного ей лесного духа в семью принять, предполагала она, что Трудхен своим примером научит Гваул, как с людьми в мире жить и не вредить им, а уж кто кого чему на деле научил, сложно сказать. Очень полюбилась ей Гваул и её весёлые шутки, и рассказы про лес, да только всё равно не призналась тогда, зачем помогать вызвалась… Выходит, не с того начала она рассказывать.
В детстве больше всего любила Трудхен слушать бабушкины истории -- рассказывала та про дремучий Чёрный лес, про ведьм и духов, про людоеда за болотом, и про господина гор рассказывала, и про карликов под землёй, и ещё много разного, удивительного. А потом, когда бабушка умерла, полюбилось Трудхен в лесу горном гулять, на водопад любоваться, и всё мечтала она, что встретится ей однажды настоящее волшебство, потому что не может не быть чудес на свете. И тогда-то, в самые тяжелые годы, когда родители отправили любимого брата Карла из дому, встретился ей однажды в лесу юноша прекрасный, гуляли они вместе, на флейте он играл, а после спросил, станет ли Трудхен ему женой, она и согласилась… и проснулась у себя дома. Что то было, то ли сон, то ли явь, Трудхен не знала, но забыть чудесного юношу с флейтой не могла. А после, через пару лет, он снова явился и взял обещание ждать его, сколько потребуется, и опять пропал, будто приснился. Тогда, кажется, сватался за неё кто-то -- была она трудолюбивая, добрая, видно, хорошей хозяйкой будет, только отказала она, не смогла данное обещание нарушить. Хорошо, отец не настаивал. А с полгода назад -- по правде сказать, Трудхен уже отчаялась ещё хоть однажды увидеть его -- в третий раз явился и наказал на Рождество в пути быть, тогда увидятся они. Как тут было дома остаться?
Под вечер дорогу заметать стало и похолодало сильно, решили сёстры в местном трактире непогоду переждать, да не они одни, конечно. Народу там было, жуть! Стала Трудхен осматриваться и вдруг брата своего приметила, с которым уже несколько лет не виделась, с тех пор, как он в монастырь ушёл. Бросилась к нему, расспрашивать стала -- а он будто и не рад ей. Гертрудой назвал, никогда такого не бывало! Но всё же рассказал, что ведёт к епископу из соседней деревни травницу, которую в ведьмовстве обвинили. Разговорились они с Гваул с травницей, и показалось Трудхен, что добрая это девушка. Пока разговаривали, как кольнуло что-то или морок какой, подумалось вдруг про рождественское дерево, что посреди трактира стояло, даже подошла поближе (Гваул, кажется, посмеялась над ней -- что это у дочки плотника столько внимания к одному срубленному дереву). Тут-то и заговорил с ней...Нет, по порядку рассказывать надо. Заговорил с ней мужчина, одет богато, хорош собой, егерем назвался, лесником местным. Трудхен ему ни с того ни с сего рассказала, как на них с сестрой волк в лесу напал, и как она раньше гулять любила, а теперь боится. А он ей -- прямо сейчас и предложил пойти прогуляться, вместе! И волков, говорит, бояться не надо. Вспомнила Трудхен про юношу с флейтой и согласилась. Только вышли они за двери, егерь (он Карлом представился вроде) и спрашивает, гадала ли она на жениха с другими девушками. А чего гадать, когда она и так всё знает? И, кажется, вслух так и сказала, ох. Но вроде не обиделся, только присмотрелась к нему Трудхен -- шубу и шапку-то он ей отдал, а сам шагает рядом, словно и мороз ему нипочём, да разве человек так может? Испугалась, вспомнила, как Гваул её отговаривала и говорила, что больно учёные речи для простого лесника её спутник ведёт, и кто вообще в такую стужу гулять ходит. Сбежать хотела, но решилась про флейту спросить. А егерь, или кто он, уж и непонятно, отвечает, мол, была да потерял! Как так? Убежала, в общем, скорее обратно в трактир.
Но на свету да с людьми неспокойно ей стало, может, зря она не поверила и обидела того, кому хорошей женой быть обещала. Стала сестре рассказывать, но Гваул только настойчивее уговаривает её подальше от егеря держаться. Вдруг чудесная музыка зазвучала, прямо в трактире. Смотрит Трудхен, а на той самой флейте девица незнакомая играет. Как девица? Подошла поближе, а там уже они с егерем спорят, чья флейта. Спорили-спорили, и повёл он и девицу саму, и подругу её за порог, награду обещал. Нет, он точно людей в лес заманивает! Тут подсела к ней какая-то женщина, Эльза вроде, стала уговаривать, что зря Трудхен не верит, что человек это добрый, что они давно знакомы, и про флейту всё правда -- мол, потерял по неосторожности, и ещё какие-то странные речи вела. Перепугалась тогда Трудхен страшно, кажется, добра от неё не жди, стала думать, как сбежать -- и увидела лицо знакомое, вдову Хильду из соседней деревни, да с колодой гадальных карт. Вспомнился ей вопрос про гадание, не смогла удержаться -- так жалко волшебных снов было, неужели ей какой-то злой дух голову морочил. Только про цену долго расспрашивала, чтобы не оказалось гадание дороже того, на что Трудхен готова была. Но вдова обещала денег не брать, не обманывать и ещё руку так ладонью вперёд выставила, Трудхен это за колдовство приняла. А Эльза, женщина та, рядом так и сидела, всё слышала и на стол крюк стальной положила, сказала, он ложь отгоняет, а что на самом-то деле он делает, неведомо! Хильда карты раскладывает, а Трудхен сидит ни жива, ни мертва, даже вопрос толком загадать не может. Решилась вроде на “его ли флейта?”, почему-то казалось ей, что если про флейту не солгал, то и остальное всё правда, да и вопрос простой, легко на него ответ ясный получить. Рассказывает ей Хильда, что карты говорят, и как-то всё то, да не то, а на одной карте вроде как воин с мечом, и стала Трудхен выспрашивать, а вдова возьми и скажи -- да ты посмотри, меч-то не его! Чуть не плача, поблагодарила она Хильду за гадание и браслет ей отдала, который брат ей подарил когда-то (она тогда и догадалась, что в разбойники он подался, а не на честную работу). Крюк стальной, кстати, тайком забрала и пошла с сестрой советоваться, только сестра снова посмеялась, говорит, железа в трактире полно, так что же, не соврать тут никому теперь. А ещё попросила с девушкой одной, Вилдой, поговорить. Удивительная была Вилда, и рассказала ей Трудхен, как совсем малышкой под бабушкины истории шить училась. Ох, бабушкины истории, хотелось тогда волшебства, а теперь уж и не знает она, чего хочется.
Только видит -- вернулись те девицы, которых егерь в лес уводил, живые и вроде даже радостные, да и Гваул ещё рассказала, что догадался он про её сущность, но не выдал. Так может, можно ему верить? Тут-то он и подошёл, спросил, нужна ли Трудхен флейта или он сам всё-таки, а неё как язык отнялся, не смогла толком объяснить, что про флейту спросила только чтобы убедиться, кто перед ней -- не дослушал, ушёл, ждать велел. Расплакалась Трудхен, кажется, не желают ей зла, а она и доброго человека обидела, и счастье своё упустила. Вдруг мышка к ней приползла, прямо в руки, очень на сестру её похожая. Вышел, видимо, срок наказания, вот, наверное, почему она раньше ещё спрашивала, благодарна ли ей Трудхен (благодарна, конечно! и за помощь, и за соседство-сестринство) и не считает ли, что ей зло какое сделала (ни в коем случае!). Немного жаль было Трудхен, что совсем одна она осталась, но и радостно за сестру и её свободу. Даже, кажется, рассказала там в трактире кому-то по неосторожности, что эта мышка сестра и есть, но вроде не поверили люди, в трактире много разных историй рассказывали. Например, что один господин -- чёрт самый настоящий, а женщина эта, так её напугавшая, Эльза, -- карла, из подгорного народа.
Тут стали девушки собираться гадать, и Трудхен снова с ними пошла. Сама не знала, правда, что узнать надеялась, а потом и думать про это забыла, когда одна из гадающих захотела в зеркале с нечистым поговорить, а другая -- прервала гадание. Что потом было, смешалось совсем в голове у бедной Трудхен -- кто-то рассказал ей, про волшебный цветок, исполняющий желания, ещё кошка откуда-то взялась, про которую говорили, что она не кошка вовсе, кто-то закричал, говорят, на меч бросился, а потом ожил как ни в чём не бывало, сестрица её вроде снова в человека превратилась, только теперь уже без хвоста, а брат её в беспамятство впал и на травницу Терезу набросился. Или не так всё было? Что твёрдо помнит Трудхен -- как егерь историю рассказывал про духа гор, который жениться захотел, а девушка его обманула и сбежала, и так жаль ей его стало, и подумалось, что будь он сам духом гор и выбери он её, ни за что бы не оставила его. А дальше… до сих пор сердце колотится, как вспомнит, хотя казалось бы. Позвал её снова егерь? как про него думать-то? но тут уж Трудхен не испугалась, с радостью пошла, и стала прощения просить, снова объяснить попыталась, что про флейту спрашивала только чтобы убедиться, что не злой дух её соблазняет. А он и отвечает ей, что, в общем-то, не очень добрый и точно дух. Сам дух гор это и оказался. А флейта и правда не его была. Так ласково говорил с ней, что когда спросил, согласна ли Трудхен с ним в горы уйти и женой его быть, согласилась она сразу же, и так счастлива была, как никогда прежде. Недолго только.
Открылись двери, и упал прямо к их ногам брат её, Карл, окровавленный, замёрзший, про волков говорил. Постарался доктор ему помочь, а Трудхен придумала наконец, исполнения какого желания у духа гор просить -- чтобы от волков он деревни избавил. Только ответил он странно, сказал, не понравится ей, что выйдет. И ещё говорил, что шанс всем дан будет проявить себя, и добрым людям вреда не будет. И что видит он, что есть в мире добрые люди, но и другие тоже есть. Удивлялась Трудхен -- неужели когда-то не так было… Вдруг брат её, до того неподвижно на лавке лежавший, весь переменился, вскочил и напал на сидевшую ближе всех к нему женщину, Куэндел это оказалась. Набросились на него мужчины, мечом проткнули, унялся. Трудхен перепугалась очень, и ещё жених велел ей к брату не подходить, и жутко ей, и за брата сердце болит, и ослушаться тоже страшно. Стала за брата просить, нельзя ли спасти его, и встретилась тогда Трудхен с лесной феей. Нет таких слов в человеческом языке, чтобы описать беседу феи с горным духом, которой Трудхен стала свидетельницей, и не верилось ей, что столько волшебства сразу может на долю одного человека выпасть. Волшебство, правда, и пропало так же разом -- ушёл горный дух, куда ей хода не было, оставил в трактире с наказом осторожной быть и пуще всего человека с тростью остерегаться. Может, сейчас очутится она снова дома, будто и не было ничего? А может, она в лесу замерзает, обманутая злым духом? Или разморило её, а сейчас проснулась -- и вокруг только страшные то ли люди, то ли нелюди, волки, снег, и не к кому ей за помощью или хоть утешением обратиться. Но нет, всё правда, вернулся её жених, пообещал близких её защитить, развеселил даже. А когда полночь пробила и распахнулись двери трактира, схватил её за руку и увёл сразу. И её, и девиц тех, что флейту нашли -- это дочки великана-людоеда оказались, и карлу Эльзу... Только успела подумать Трудхен, что не сказала никому ничего толком, как увидела, что и Гваул с ними.
А если скажете, что напутала что-то Трудхен, так это оттого, что голова у неё кружилась, то от ужаса, а то от счастья.