Сплетницы-переписчицы
На пути к «открытому миру»
(Впечатления от участия в переписи в посёлке городского типа)
В воскресенье, 16 октября, часа в два папа сказал, что сейчас придут переписчицы, и он их знает. Переписчицы работали в соседнем коттедже. Мы с мужем подумали: ну, минут 20-40 подождем, «перепишемся» и поедем по своим делам. Фигушки. Прождали 2 часа. Никого нет. А дела-то «зовут». Плюнули, оставили папу отдуваться за всех, уехали. Но вопрос, почему же они так долго переписывают, меня не покидал. Пока мы ездили, они всё-таки пришли, «переписывали» больше часа, но к нашему возвращению закончить не успели.
Заходим. Сидят две девицы. Вопросы задаются в непринужденном, хамоватом тоне. Якобы у них есть какие-то «высшие», «государственные» полномочия совать во всё свой нос. А папа почему-то должен отвечать. Никаких синих шарфиков, специальных сумок, свистков. Действительно, к чему этот маскарад? Мошенников у нас не боятся, в пгт с населением 8 тысяч человек, все всех знают в лицо. Конкретно эти девицы были из поселковой администрации, служат там на каких-то низкооплачиваемых должностях.
Что ж они так долго «переписывали»? А оказалось всё очень просто. На каждый вопрос «из переписи» задают ещё два-три вопроса «от себя». Повторюсь, у нас все и так про всех всё знают. Но, к сожалению, не во всех деталях. Всеобщая перепись - прекрасная возможность на законном основании уточнить все интересующие подробности относительно образа жизни соседей да ещё получить за это трудовую копеечку. Это для Москвы 5 тысяч фигня, а для провинции очень даже и не фигня, а вполне ощутимая и приятная прибавка к жалованию.
«А какая у вас площадь дома?», «А почем соседний участок продается?», «А вы знаете, что такой-то участок спорный? (далее девицы сообщают папе известные им подробности)», «А ваша внучка в сад ходит? А где он, этот домашний детский сад, располагается? А лицензия на образовательную деятельность у них есть?» «А мусор вы куда выбрасываете?» «А на каком основании вы его к пятиэтажкам относите, ваша улица договор на вывоз мусора не заключала?!» То есть задаются не просто уточняющие вопросы, не входящие в переписной лист, а ещё и вопросы «с наездом».
Папа мой - «интересный» вдовец с коттеджем. Обстоятельства его личной жизни интересуют очень многих женщин в нашем пгт. Основной вопрос женщины формулируют вполне кантиански: «На что я могу надеяться?» Папа тоже в таком возрасте, который не позволяет игнорировать любую возможность поговорить с девушками. То есть, почему папа их пустил и отвечал, понятно. А вот какая, например, у меня могла бы быть мотивация участвовать в переписи?
Вот 10 лет назад тоже была перепись. «Мы должны знать, сколько нас, какие мы!» Ну и что мы узнали? Только то, что перепись проведена настолько неряшливо, что вообще непонятно, что делать с данными, которые в результате получены. Невозможно выяснить «процент погрешности». Чему и насколько в этих данных можно верить. Ну, вышли, наверное, какие-нибудь толстенные тома. Где-нибудь стоят. Сейчас будут новые тома. И чего?
С одной стороны, это вроде бы данные для социологии, для чистой науки. С другой стороны, всё это организует государство, то есть вроде бы и государству это зачем-то надо. Нам, мне конкретно, от государства, тоже кое-чего хотелось бы. Ну, от местной власти. Вот почта, например, нас не обслуживает, врача к больному ребёнку на дом не вызовешь (только скорую), к новорожденному на патронаж тоже не придут, детских денежных пособий не дадут (среднедушевой доход выше прожиточного минимума, пособие не полагается). Но у местной власти свои претензии к нам, частному сектору: «На каком основании складываете мусор в общую мусорку?»
Раз в десять лет «власть» добирается до каждого. У каждого есть претензии. Раз уж вы пришли, то слушайте! Вот у нас нет этого, этого и этого, хотя должно быть. А переписчики отвечают: хоть мы и работаем в администрации, но в данном случае мы выступаем не как власть, а как социологи, просто «собираем данные» для передачи «наверх», Медведеву. Ну и заодно сплетни для внутреннего пользования. И вообще, вопросы здесь, у вас дома, задаем мы!
А вообще всё-таки интересно, что же наука может узнать таким образом? Подсчитать долю населения, которое «идет на контакт» с государством, и тех, кто «посылает», «уклоняется», «ускользает»? Хотя как их, «ускользающих», посчитаешь? Ведь предполагается, что до переписи вообще точно неизвестно, сколько людей в стране, не зарегистрированных в каких-то базах данных, а реально живу
щих.
(Впечатления от участия в переписи в посёлке городского типа)
В воскресенье, 16 октября, часа в два папа сказал, что сейчас придут переписчицы, и он их знает. Переписчицы работали в соседнем коттедже. Мы с мужем подумали: ну, минут 20-40 подождем, «перепишемся» и поедем по своим делам. Фигушки. Прождали 2 часа. Никого нет. А дела-то «зовут». Плюнули, оставили папу отдуваться за всех, уехали. Но вопрос, почему же они так долго переписывают, меня не покидал. Пока мы ездили, они всё-таки пришли, «переписывали» больше часа, но к нашему возвращению закончить не успели.
Заходим. Сидят две девицы. Вопросы задаются в непринужденном, хамоватом тоне. Якобы у них есть какие-то «высшие», «государственные» полномочия совать во всё свой нос. А папа почему-то должен отвечать. Никаких синих шарфиков, специальных сумок, свистков. Действительно, к чему этот маскарад? Мошенников у нас не боятся, в пгт с населением 8 тысяч человек, все всех знают в лицо. Конкретно эти девицы были из поселковой администрации, служат там на каких-то низкооплачиваемых должностях.
Что ж они так долго «переписывали»? А оказалось всё очень просто. На каждый вопрос «из переписи» задают ещё два-три вопроса «от себя». Повторюсь, у нас все и так про всех всё знают. Но, к сожалению, не во всех деталях. Всеобщая перепись - прекрасная возможность на законном основании уточнить все интересующие подробности относительно образа жизни соседей да ещё получить за это трудовую копеечку. Это для Москвы 5 тысяч фигня, а для провинции очень даже и не фигня, а вполне ощутимая и приятная прибавка к жалованию.
«А какая у вас площадь дома?», «А почем соседний участок продается?», «А вы знаете, что такой-то участок спорный? (далее девицы сообщают папе известные им подробности)», «А ваша внучка в сад ходит? А где он, этот домашний детский сад, располагается? А лицензия на образовательную деятельность у них есть?» «А мусор вы куда выбрасываете?» «А на каком основании вы его к пятиэтажкам относите, ваша улица договор на вывоз мусора не заключала?!» То есть задаются не просто уточняющие вопросы, не входящие в переписной лист, а ещё и вопросы «с наездом».
Папа мой - «интересный» вдовец с коттеджем. Обстоятельства его личной жизни интересуют очень многих женщин в нашем пгт. Основной вопрос женщины формулируют вполне кантиански: «На что я могу надеяться?» Папа тоже в таком возрасте, который не позволяет игнорировать любую возможность поговорить с девушками. То есть, почему папа их пустил и отвечал, понятно. А вот какая, например, у меня могла бы быть мотивация участвовать в переписи?
Вот 10 лет назад тоже была перепись. «Мы должны знать, сколько нас, какие мы!» Ну и что мы узнали? Только то, что перепись проведена настолько неряшливо, что вообще непонятно, что делать с данными, которые в результате получены. Невозможно выяснить «процент погрешности». Чему и насколько в этих данных можно верить. Ну, вышли, наверное, какие-нибудь толстенные тома. Где-нибудь стоят. Сейчас будут новые тома. И чего?
С одной стороны, это вроде бы данные для социологии, для чистой науки. С другой стороны, всё это организует государство, то есть вроде бы и государству это зачем-то надо. Нам, мне конкретно, от государства, тоже кое-чего хотелось бы. Ну, от местной власти. Вот почта, например, нас не обслуживает, врача к больному ребёнку на дом не вызовешь (только скорую), к новорожденному на патронаж тоже не придут, детских денежных пособий не дадут (среднедушевой доход выше прожиточного минимума, пособие не полагается). Но у местной власти свои претензии к нам, частному сектору: «На каком основании складываете мусор в общую мусорку?»
Раз в десять лет «власть» добирается до каждого. У каждого есть претензии. Раз уж вы пришли, то слушайте! Вот у нас нет этого, этого и этого, хотя должно быть. А переписчики отвечают: хоть мы и работаем в администрации, но в данном случае мы выступаем не как власть, а как социологи, просто «собираем данные» для передачи «наверх», Медведеву. Ну и заодно сплетни для внутреннего пользования. И вообще, вопросы здесь, у вас дома, задаем мы!
А вообще всё-таки интересно, что же наука может узнать таким образом? Подсчитать долю населения, которое «идет на контакт» с государством, и тех, кто «посылает», «уклоняется», «ускользает»? Хотя как их, «ускользающих», посчитаешь? Ведь предполагается, что до переписи вообще точно неизвестно, сколько людей в стране, не зарегистрированных в каких-то базах данных, а реально живу
щих.