Собачьи истории.
Стоило мне ненадолго ослабить контроль над ситуацией, как число наших собак достигло четырех штук. Тут призадумаешься... В прошлом году, примерно в это время мы увидели сквозь снег с дождем, идущую через деревню изможденную лайко-дворняжную собаку светло-бежевой масти. Обычно осенью бездомные собаки-мигранты бродят по деревням, пытаясь любой ценой пережить зиму. Наши две дуры продемонстрировали служебное рвение, то есть несколько раз гавкнули с крыльца и снова пошли наблюдать за процессом изготовления блинов. Пес деликатно порылся в помойке и вскоре растворился в снежной пелене. Через месяц мы поняли, что он осел в наших краях. Изредка он спал в нашем стогу, съедал вынесенную ему пищу, но в руки не давался и проявлял характер серьезный - слегка приподнимая губу тихо рычал и снова растворялся. Узнали мы и его прошлое. Жил он раньше в семи километрах, в деревне Давыдово, одни хозяева уехали в город, другие регулярно помирали. Когда умерла последняя хозяйка он шесть или семь дней просидел в сарае на цепи, без пищи и воды, после чего ушел в отрыв, ничего хорошего от жизни больше не ожидая.
Как всегда, совершенно неожиданно у одной из наших дурочек случился праздник души, и Мигрант (имя это за ним понемногу закрепилось, хотя по паспорту он был Яшкой) предложил свои услуги в качестве жениха-производителя. Поскольку нам глубоко плевать на сексуальные связи наших сук, мы не возражали. Две недели какого-никакого свойства нас несколько сблизили. Однако Мигрант продолжал бродить по деревням широко. В это время произошло важное событие. У соседа сбило машиной старого кобеля и он решил простейшим путем завести нового. Подманив пса на объедки он радостно вышел из дома с цепью. Больше Мигрант к соседу ближе чем на тридцать метров не подходил. А мы решили: пускай живет, нам не жалко и никакой корысти от него не надо. Отвели ему местечко на крыльце, выдали персональную миску. К весне он стал позволять себя гладить, даже и сам приласкивался. Оказалось, что он, в отличие от наших пустолаек, хороший сторож и неплохой пастух. А осенью мы узнали, что он ко всему и страстный охотник, лает белку, куницу, глухаря. Теперь он живет у нас постоянно, стал ласковым, чистым да гладким, и мы не нарадуемся на него. Зовем мы его Мигрант-Мигрант-Мигруша.
Как всегда, совершенно неожиданно у одной из наших дурочек случился праздник души, и Мигрант (имя это за ним понемногу закрепилось, хотя по паспорту он был Яшкой) предложил свои услуги в качестве жениха-производителя. Поскольку нам глубоко плевать на сексуальные связи наших сук, мы не возражали. Две недели какого-никакого свойства нас несколько сблизили. Однако Мигрант продолжал бродить по деревням широко. В это время произошло важное событие. У соседа сбило машиной старого кобеля и он решил простейшим путем завести нового. Подманив пса на объедки он радостно вышел из дома с цепью. Больше Мигрант к соседу ближе чем на тридцать метров не подходил. А мы решили: пускай живет, нам не жалко и никакой корысти от него не надо. Отвели ему местечко на крыльце, выдали персональную миску. К весне он стал позволять себя гладить, даже и сам приласкивался. Оказалось, что он, в отличие от наших пустолаек, хороший сторож и неплохой пастух. А осенью мы узнали, что он ко всему и страстный охотник, лает белку, куницу, глухаря. Теперь он живет у нас постоянно, стал ласковым, чистым да гладким, и мы не нарадуемся на него. Зовем мы его Мигрант-Мигрант-Мигруша.