Статья из журнала "Интервью" (№1, 2009)
Беседовала Анна Урманцева
Никите, младшему сыну Высоцкого, было 16, когда умер отец. К тому времени его родители уже 10 лет как развелись, но связь между ними не прерывалась. По семейной традиции Никита стал актером. А еще Высоцкий-младший - директор музея своего отца. Он считает это миссией.
Никита Высоцкий родился 8 августа 1964 года. Окончил Школу-студию МХАТ, играл в «Современнике», организовал собственный Московский маленький театр, снимался в фильмах «Урод» (1993), «Тесты для настоящих мужчин» (2000), «Слушатель» (2004), «Запасной инстинкт» (2005) и других. С 1996 года - директор музея Владимира Высоцкого. Женат, двое сыновей.
- Скажите, Никита, а вы когда поняли, что ваш отец - великий?
- На меня повлияли дни проща¬ния с ним. Я просто осознал, что рядом со мной был человек, про которого я ничего не знал, ничего не понимал. Но при этом какой-то очень значительный, важный человек. Это я понял, когда увидел, как с ним прощалась Москва, народ... Я был растерян. От этого ощущения растерянности я стал его слушать, вчитываться, и этот процесс до сих пор идет. Поворотный момент - это его смерть. Потому что когда он был жив... Нет, конечно, он мне нравился, я любил ходить на его спектакли, концерты, слушать его пластинки, мне нравилось с ним общаться, как он одевается, как он был физически развит, но уровня его я не понимал и не задумывался. И даже называл его великим, но скорее с иронией. То есть, например, его долго не было, потом он прибегал на 5 минут и снова убегал. Ну что же, он же великий! - мы посидим еще подождем... Точно так же, как и его друзья, которые, конечно, его уважали, но если бы мы, как сейчас, поставили его фамилию в ряд: Пастернак, Есенин, Цветаева - они бы сказали: «Ну ребят, да вы что? Ну хороший человек, ну пишет что-то ... но какой Есенин? О чем вы говорите?»
- Вы сказали, что он вам многим нравился. А чем не нравился?
- Я мог обижаться ... ведь он был человеком. Обычным человеком, который мог ошибаться, который был нередко несправедлив, даже жесток, делал людям больно, даже очень больно, и многие до сих пор не могут оклематься от некоторых его поступков - но это жизнь... Другое дело, что к нам он поворачивался хорошей стороной. Мы же все-таки его дети! И никто нас против него не настраивал. Были обиды обычно такого толка: люди нам про него рассказывают, где он был, что он пел или что-то подарил - а к нам даже не зашел.
- Мама не настраивала вас против отца?
- Нет, но мы видели, что ей больно, а ей действительно было больно, когда они разошлись... Но с другой стороны, ведь не отец ушел от нас, а моя мама от него. Когда увидела, что он мучается, что он действительно влюблен и для него это очень важно - она забрала нас и ушла. Больше того, у них там были какие-то события, разговоры, и он хотел изменить эту ситуацию, он не хотел, чтобы мы оставались без него, но мама заняла очень жесткую позицию. Мы видели, что ей плохо, что ей очень тяжело... Начиная с 1968 года период этих болезненных отношений длился очень долго. Но она действительно нас никогда против него не настраивала. Хотя вот сейчас в каких-то интервью я читаю: «детей настраивали»! Но я же сам помню, что этого не было! А человек помнит все по-другому ...
- А мама сразу его разглядела?
- Сразу. А ведь это было довольно сложно - разглядеть талант в никому не нужном человеке с множеством проблем. Во-первых, у него не было работы. Он играл в «Аленьком цветочке» в пушкинском театре, выходил в костюме, где не было видно даже лица. Во-вторых, у него была проблема такая: он очень бедно жил. И даже в момент встречи с моей мамой он ходил в ботинках, которые свистнул где-то на студии, то есть это были игровые ботинки. В-третьих, у него были проблемы со здоровьем. Хотя алкоголизм еще не был той проблемой, которая мешала жить. Когда надо было, он мог остановиться. Главной проблемой была, конечно, нереализованность очень талантливого человека. Три года мои родители очень тяжело жили. Без денег, без каких-то особенных перспектив, он хватался за любую работу. Эпизоды в кино! Это сейчас эти люди гордятся тем, что у них снимался Высоцкий, а тогда они делали очень большое одолжение.
- За то время, что он жил с вами, он пил много?
- Но, естественно, это скрывали от детей.
- А! То есть это можно было скрыть?
- Я видел его в таких тяжелых ситуациях только в конце жизни. Действительно, это была проблема - но с ней он написал более 400 песен, которые по сию пору люди поют, снялся в 40 картинах, сыграл порядка 20 главных ролей в театре, дал более 100 концертов, при этом есть еще просто написанные стихи, есть повесть и неоконченный роман. Ну, а сколько он при этом выпил? Не знаю. Были периоды, когда он вообще не пил.
- Книга Марины Влади... Как вы к ней относитесь?
- Непростое у меня к ней отношение. Ей вот сейчас исполнилось 70 лет, из них всего 12 лет с отцом. Ее жизнь очень яркая - и как у актрисы, и как у человека. Трое детей, после отца она тоже вышла замуж. Она очень интересный человек. Книга - безусловно, ее личные воспоминания. И все же коробит огромное количество ошибок: в датах, встречах, людях... Там много сказано про моего деда, про маму, про самого отца - то, что Марина не могла знать. И про многих других людей сказано то, что Марина не могла знать просто потому, что она с ними не общалась. Потому что познакомилась со многими людьми уже после похорон отца. Как так получилось? Я объясняю это двумя вещами. Во-первых, произошла ссора спустя некоторое время после того, как отца не стало. Довольно сильная ссора. Это было связано с памятником. Нашла коса на камень. Марина считала, что никто не имеет права поставить памятник, кроме нее. И появились люди, которые стали это все муссировать, снабжали Марину провокативной информацией. А она не считала нужным ее проверить. Я не думаю, что с ее стороны была какая-то месть нашей семье. В книге очень много того, что произошло не при жизни отца с Мариной, а уже после его ухода. А когда это вот так написано, единой тканью, повествовательно, создается ощущение, что все это правда. С другой стороны, она говорила, что эта книга - крик души, художественное произведение, а не документальное. Не мемуары!
- Она его любила?
- Конечно. Она его любила, и он ее любил.
- А расскажите о брате.
- Брат мой старший, Аркадий, - сценарист. Пишет много, с прессой не любит общаться. Ему просто незачем. А я все-таки общаюсь для того, чтобы люди приходили в музей - это моя профессиональная деятельность плюс моя миссия. А ему общение с прессой ничего не приносит. У брата пятеро детей, двое уже выросли.
Мы с братом были довольно тяжелыми детьми. У нас были проблемы в школе, драки, неуправляемость... Есть дети, которые радуют своих родителей - приносят пятерки, ходят в поглаженных брючках, - мы были другими.
- До какого возраста маме было тяжело с вами?
- Я думаю, ей до сих пор тяжело с нами. У нас очень ранние первые браки, мы быстро покинули дом. Мама все правильно делала. Очень поддерживала мои занятия баскетболом и занятия брата астрономией. Она всегда считала, что нужно не наказывать за недостатки, а развивать способности. Я придерживаюсь такого же правила со своими сыновьями.
В актрису Людмилу Абрамову Владимир Высоцкий влюбился на съемках фильма «713-й просит посадку» в 1961 году. Позже они поженились, и Людмила практически сразу ушла из профессии, посвятив себя семье. Только сохранить ее, увы, было не суждено.
Людмила Владимировна Абрамова.
Родилась 16 августа 1939 года. Окончила ВГИК. Снималась в фильмах «713-й просит посадку» (1962), «Восточный коридор» (1966). Преподавала в школе, руководила художественной самодеятельностью в Доме пионеров. Вторая жена Владимира Высоцкого, мать его сыновей - Аркадия и Никиты. (Есть дочь Серафима от второго брака.) В 1993 году издала книгу воспоминаний о Высоцком «Факты его биографии». Сейчас работает в его музее.
- Людмила Владимировна, как менялось ваше отношение к Владимиру Высоцкому с момента знакомства с ним?
- Никак. С первого момента я увидела перед собой человека беспредельно одаренного. Не только я тогда не знала, что Володя обладает поэтическим даром, но этого практически никто не знал - и он не знал. В то время у него написано было две песни. Но актерский дар и такой вот выше нормального актерский темперамент - это было то, что потрясло меня до мозга костей. И в этом отношении у меня на протяжении всей жизни ничего не менялось. Я очень удивлялась, что этого другие не видят... Но как-то, видно, судьба так выстраивалась целенаправленно, чтобы он попал именно к своему режиссеру, в свой театр, чтобы он проверил свою любовь к этому искусству, чтобы актерский голод толкнул его писать и исполнять собственные песни... Да нет... Действительно ничего не изменилось.
- Кроме своих двух песен он пел что-то?
- Конечно. Он пел чужие песни. Гениально пел. Гораздо лучше, чем их авторы. Он в это время снимался в кино. Я это видела - это было скорее ремесленно ... Той самой яркости, которая меня потрясла, он показать там не мог - просто негде. Так очень часто бывает в кино. Но партнеры, которые снимались с ним, видели, что он, конечно, гораздо больше того, что он там делает в этой маленькой характерной роли. А представление о том, что он гениальный актер, пришло ко мне просто оттого, как он пел... «Течет речечка», «На Тихорецкую состав отправится», а больше всего «Вышла я да ножкой топнула»... Это было что-то - волосы дыбом вставали! Вот такой человек... Вроде совершенно невыдающейся внешности, общипанный, ободранный, нищий - и вдруг внутри такой страшный темперамент! Я поняла, что это талант, а кроме того, - человек открытый: не тихушник, не хитрец, не корыстолюбец. Нищее величие.
- А с кем бы вы могли его сравнить?
- Жан Габен, например, крепко «отдыхал» в этот момент. Пожалуй, что «не отдыхал» Коля Губенко. Конечно, Володя шире его одарен - Коля стихов не пишет.
- А сейчас из действующих актеров, поэтов, музыкантов кто может с ним сравниться?
- Внутренне, человечески и в особенности именно темпераментом своим и этической установкой может быть сравним Володя с Эмиром Кустурицей. Кустурица может о войне говорить так, что со стула падаешь от хохота. Трагизм настигает тебя постепенно, и именно тем он и крепок - светлым таким пушкинским смехом.
- Как называется первая песня, которую вы услышали в исполнении Высоцкого?
- «Вагончик тронется, перрон останется»... Теперь ее многие поют вот так... Но пришло ли в голову тому же Шевчуку демонстрировать свой темперамент с помощью... ну, в просторечии говоря, хрипа, я бы сказала, особой такой вокальной атаки и положения связок, - я не знаю... Сами они это изобрели бы или нет? И думаю, что уже очень многие забыли этот первоисточник. Это же стало носиться в воздухе. То, что становится национальным достоянием, рано или поздно теряет авторство. Хотя Высоцкого знают все. Выйдите на улицу и спросите: кто такой Высоцкий? Вам ответят 99%.
- Я знаю историю вашей первой встречи, как он попросил у вас денег и вы сразу отдали ему бабушкино кольцо. Она удивительная...
- А я вот не понимаю, почему она так всех удивляет. Вы что, прошли бы мимо, если у человека была бы какая-то беда? Из этого делают какую-то легенду, и я уже жалею, что я об этой истории когда-то рассказала. Это очень все искажает. Для меня тогда никакого значения этот жест не имел, кроме того, что человеку вот плохо, поздно, никого не найдешь, а деньги надо отдать срочно... Я не думала даже о том, отдаст он мне кольцо или нет, но он выкупил его сразу, наутро.
- Я так понимаю, что первые годы вашей жизни были очень тяжелыми? Ведь Высоцкий не мог найти работу?
- Наоборот. Было очень весело. Прекрасные были годы. Прекрасные. Я очень люблю иногда с сестрой, с братом вспоминать какие-то восхитительные моменты. Мы любили дома устраивать какую-то игру. Не просто, скажем, нарезать салат... Мы играли в ресторан! Доставали кукольную посуду, салат резали особенно мелко, делали бутерброды из бублика и сосиски, ну, в общем, оттягивались, как младенцы, и Володя вместе с нами. Старый детский столик, низкий шахматный столик - вот мы в квартире сестры это все расставляли, ставили свечки, которые были очень большой редкостью, ели и хохотали. Попутно играли в жмурки, в прятки в квартире - это был 1963-64 год - Аркаше уже было около года. Или другая «забава». Был чей-то день рождения, и нужно было много цветов. Денег у нас было мало, да и цветов не было. Мы брали с собой тряпочные мешки, несколько пар ножниц, перчатки на левую руку и делали налеты на окрестности в поисках цветов. То есть днем мы ходили на разведку - где что цветет, - а вечером, особенно хорошо, если по телевизору футбол, выбирались на охоту. Мы жили в Черемушках, чаще всего бежали в сторону университета. Приличные цветы можно было нарезать около обсерватории, сам по себе Ленинский проспект был очень привлекательным тогда с точки зрения цветов. Мы все это собирали в мешки, бежали бегом. Володя, как всегда, был заводилой. Сама идея, что букет на день рождения нужно не покупать, а собирать, принадлежала ему. И чтобы не смущать лифтеров, мы лезли в окошко на бельэтаж. Подсаживали друг друга, закидывали свои орудия труда, мешки с цветами... Прекрасная была жизнь! И пел Володя очень много. Моя сестра и брат постоянно удивлялись, как часто Володя пел новые песни. Я совершенно не удивлялась, у меня было ощущение, что это и есть его норма: три-четыре песни в месяц. Только вот хотелось побыстрее всем знакомым их подарить.
- Вы были первой слушательницей его песен. Он спрашивал у вас, что получилось, а что нет?
- Спрашивал. Но практически всегда все получалось. Иногда задавал всякие конкретные вопросы. В чем-то отказывала память, но это было редко. У него была очень удобная память - как компьютер: нужно - он вспомнит, не нужно - он не помнит. А в смысле оценки - это всегда бывало прекрасно. Ну, может, раза два за всю жизнь что-то не понравилось...
- Ваш сын Никита, наоборот, насколько я поняла, воспринимает эти первые годы как очень тяжелые. А вот вы, получается, помните только хорошее?
- Стар человек - многоопытен, беды по сортам разбирает: это беда, а это полбеды. Ну да… денег не было совершенно, жить было негде… Постоянно были какие-то долги - мелкие, покрупнее. Конечно, постоянно были какие-то трудности из-за того, что Володя запивал, исчезал... Я волновалась. Бегала, искала, находила... Дома не было телефона, поэтому бегала в автомат с двушками обзванивать каких-то знакомых. Иногда я чувствовала, что знакомые мне врут, приходила - ломилась в дверь... Мне говорили: «Его здесь нету», а я совершенно точно чувствовала, что он там есть. Ходила вокруг дозором. Иногда с коляской. Хожу вокруг Каретного дома и чувствую, что Левка Кочарян мне соврал, знаю, что Володя там... Левка очень ненавидел Володино пьянство - наверное, так же, как и я... Мечтал, что это удастся остановить. Он не хотел, чтобы я это видела. Он не знал, как я с ребенком и коляской буду тащить его до дома. Много чего... Были случаи, когда он его укладывал спать в ванной. Что-то подсовывал под голову и под плечи и всю ночь бегал и подливал ему в ванну горячей воды. Левка был заботливый, внимательный. Но там был кодекс такой, как у Вронского в «Анне Карениной»: врать нельзя, но женщинам можно! А в тот момент, когда Володя не пил, у нас у всех было ощущение, что Володя вообще не пьет. И дети никогда не видели его пьяным.
- Как же можно было это скрыть?
- Я пошла на то, что они были на пятидневке в детском саду. А в субботу-воскресенье - сперва утренний спектакль, потом дневной спектакль, потом днем еще кто-нибудь на концерт повезет. Репетиции у Любимова никогда в два часа не кончались. Юрий Петрович ведь очень долго держал театр на студийном режиме, они продолжали работать и над пластикой, и над голосом, и даже очень грамотный врач-фониатр приходил и работал с Володей тоже. Давал ему тренаж, регулярно проверял связки и удивлялся сам страшной выносливости не бог весть каких связок, так как это не было горло Шаляпина по рассказам Андроникова. Это было нормальное человеческое горло. Он был вечно простужен, сиплый - даже в школе. Думаю, когда-нибудь откроют ученые тайну, как Володя варьировал между речевой голосовой атакой и вокальной голосовой атакой и что такое, скажем, нотация стихотворного чтения.
- Первый театр, в который попал Высоцкий, это был Пушкинский?
- Да. Но на какое-то время ему пришлось оттуда уйти, и он пристроился в Театр миниатюр к Владимиру Полякову, пробовался и дебютировал в «Современнике», но это все была пустая трата времени...
- Он это понимал? Или вы это понимали?
- Я этого совершенно не понимала, но сказать, что я хотела, чтобы он работал в «Современнике», - нет. Не потому что мне не нравился «Современник», хотя, может, что-то от этого было... Я понимала, что там он ничего сделать не сможет. Там на другом языке играют. Там совершенно другой ансамбль, в который он не вписывается. Галина Борисовна Волчек считает, что нельзя было пробоваться на ту роль, которую играет Евстигнеев. Не знаю... Евстигнеев - это ведь сейчас Евстигнеев. В пьесе «Два цвета» роль заблатненного паренька в рабочем общежитии - это как раз то амплуа, в котором Володя проигрывает. И самому страшно, и многим окружающим заметно. Ну вот как он играл заблатненного бригадира в «Хозяине тайги». Этот фильм хорош только тем, что он тогда сочинил «Охоту на волков» и «Баньку». Нельзя было браться за эту роль. Хотя кто-то другой, может, ее и сыграл бы...
- И что, из «Современника» он вынужден был уйти из-за этой роли?
- Его не приняли, проголосовали за то, что роль у Володи не получилась. У них же была такая демократичная система: собирался расширенный худсовет, и они решали вопрос, подходит этот человек в труппу или не подходит.
- Это был удар для него?
- Володя был расстроен страшно. Я была расстроена за него, потому что я видела, что это удар. Это ведь унижение. Он ведь знал себе цену. И кроме него - никто. Куда он ни ходил - на него смотрели как на нищего просителя, ободранного алкоголического бомжа, который лезет в их светлое искусство. Даже не то чтоб социалистическое, а вообще... Искусство с большой буквы! Он все время чувствовал себя абитуриентом, при том, что он с блеском закончил Школу-студию МХАТ.
- И сколько же он мыкался, пока его не взяли на Таганку?
- Года полтора. Таганка случилась летом 1964 года. Высоцкий смотрел спектакль Любимова «Добрый человек из Сезуана» еще за год до просмотра и почувствовал что-то вроде того, что можно назвать ностальгией по будущему. Он «зов Родины» услышал. И когда он шел на просмотр - как он волновался! Как он боялся, что ему откажут! Он же уже был «несвежий» актер, не выпускник. Любимов-то смотрел свежих выпускников - это ежегодно 120 человек! Из них 60 - мальчики. Огромное количество молодежи к нему ломилось на эти просмотры. Володя, конечно, комплексовал, что у него трудовая книжка, которую в приличном обществе не откроешь, что ни в кино, ни в театре он ничего не сделал за 4 года.
- Четыре года - вроде срок-то не такой большой...
- Для актера - очень большой. Он пришел на просмотр в поломанной кепке, гитара веревочкой подвязана, этот пиджак знаменитый - весь в лоскутах, башмаки каши попрашивали - были выброшены со студии «Ленфильм». Сыграл Чехова вполне профессионально, прочитал такой концертный номер из «Клопа» Маяковского: там 26 персонажей разными голосами - хороший номер, но многие так могут. И тут Любимов попросил его спеть. Володя спел 15 песен - это 45-минутный сольный концерт. Юрий Петрович говорил, что «Володя был похож на шаровую молнию». Тут же Любимов уничтожил его трудовую книжку - его трудовой стаж начинался с сентября 1964 года в Театре драмы и комедии, тогда еще слова «Таганка» не было. И сказал Володе: «Вы приняты». Главных ролей, конечно, не было в первом сезоне. Но та публика, которая ночевала около кассы театра к концу сезона, уже спрашивала: «А Высоцкий будет в этом спектакле»? В это время весь Советский Союз уже узнавал его по голосу. Магнитофонная культура помогла. Летом, когда окна открыты, можно было идти и слушать из окон Володины песни. И свои, и чужие. Уже даже и подражатели были.
- А в тот день он вернулся от Любимова окрыленным?
- Он, конечно, был доволен, потому что это был первый такой сольный концерт. И народу там собралось прилично, пришли все пожарники и уборщицы. Причем думали, что кто-то из выпускничков подражает Высоцкому, а потом поняли, что это он сам...
- Слава пришла, получается, к Высоцкому не со сцены, а из квартир?
- В театре 450 кресел. Москвичи делятся на театралов и просто народ. Театралы знали, что такое любимовский театр, а народ не знал. Зато народ знал, что такое пес¬ни Высоцкого. Слава началась в народе.
- Аркадий в этот момент уже был, а Никита?
- Никита родился недели через две после знаменательной встречи.
- Вы, когда носили детей, что-то загадывали?
- Абсолютно ничего. Я вообще ничего не знала про детей и вообще не думала, что у меня когда-то будут дети. Но когда родила, я сразу все поняла. Что это самое главное. Что это любовь. Я кроме Володи и трех своих детей никогда и никого так не любила. И, конечно, не буду никого и никогда так любить. Четыре человека... Конечно, я люблю свою сестру, брата, друзей, но сравнить это чувство с тем - нет. Я абсолютно одинаково люблю Володю, Аркашу, Никиту, Серафиму - у меня еще есть дочь от второго брака... И не задумываюсь, в какой степени это взаимно.
- И все же вы в какой-то момент собрали вещи и ушли от Высоцкого ... Это было импульсивное решение?
- Нет, что вы... Я знала, что надо было уходить раньше. С весны 1968-го я постепенно себя готовила... Это трудно было! Я собрала себя, собрала свои вещи и переехала в другую квартиру.
- Никита говорил, что вы никогда не настраивали их против отца.
- Боже упаси. Я часто думаю, не сделала ли я какой-то нечаянной ошибки, ведь какие-то недобрые чувства у меня все-таки когда-то возникали. Я не любила их отпускать куда-то с Володей. Не любила! Володя хороший был отец. Он их любил, гордился ими, любовался их фотографиями. Аркашина фотография, которая всегда была у него в паспорте, уже очень затрепалась, а Никитина была маленькая, аккуратная. Но Володя многого не умел и не понимал. Например, считал, что дети должны видеть его в театре. И буквально заставил меня повести их на «Пугачева». Стоит плаха с топорами. Стоят виселицы, периодически по помосту плахи скатываются деревянные болванки с намалеванными рожами, покрашенные сзади красной краской. То есть «как раз» для детей 5-6 лет! Понять есенинские стихи - тоже вряд ли ребенок может. 30 % слов непонятны: «холодное корявое вымя сквозь тьму прижимал я, как хлеб, к истощенным векам»... Императрица там щупает за ягодицы генерала, который идет воевать против Пугачева. При чем здесь дети? Когда в очередной раз покатилась отрубленная голова, Никита взревел, Аркаша застучал зубами - короче, я злобно детей схватила и ушла. Володя обиделся страшно, Золотухину жаловался: «Люся устроила скандал - увезла детей со спектакля». Еще один случай. Здесь лечился сын Марины Влади - у него было воспаление кости руки. Володя нашел врачей, сделали операцию... Когда лечение завершилось, Володя решил пойти со всеми детьми в ресторан, в «Националь». Я очень не хотела, но запретить не могла. Он отец, ему самому это чувство было нужно, он боялся потерять связь с детьми. Я думаю, что я «скроила рожу», как Гоголь говорил - «выразила на лице значительную мину», а дети эту мину видели. Потом мама Володи Нина Максимовна говорила, что вот Володя был так огорчен, потому что дети были мрачные, и что я, наверное, их так настроила... Я не настроила! Они просто на меня посмотрели. Я потом себя страшно ругала. То есть были, наверное, какие-то ошибки, но чтобы специально настраивать - Боже сохрани.
- И все же в школе они учились под вашей фамилией?
- Ну а что, им нужно было, чтобы их одноклассники или старшие ребята обсуждали, на ком женился их отец? Я считаю, что я права, я и сейчас уверена в этом. Детям не нужна и вредна родительская слава.
- А Высоцкий знал, что вы перевели их на свою фамилию?
- Да я их никуда не переводила, я просто договорилась с директором, что до конца школы они будут под моей фамилией. Директор знала мою ситуацию, она меня поняла и одобрила. А одноклассники не знали: Абрамов и Абрамов. Что, они были от этого менее счастливы? Они чего-то лишились?
- Они были сложными детьми?
- Обыкновенными. Часто болели, иногда дрались в школе... Да все дети сложные - простых детей нет, или это мина замедленного действия.
- Они разные?
- Абсолютно. Никита - страшно сдержанный, чудовищно, я думаю, что это даже вредно. Он сдержанный всегда. А Аркадий более открытый, но зато Никита общительный, а Аркадий в высшей степени непубличный человек, именно благодаря своей открытости. Поэтому он никогда не дает интервью. А я - почти никогда.
- Родители Высоцкого понимали масштаб дарования их сына, как вы думаете?
- Нет. Они, конечно, знали, что он знаменит... Но им казалось, что он знаменит потому, что женат на самой Марине Влади. Им совершенно искренне это казалось. Кроме того, они думали, что он антисоветский, и это все-таки очень нехорошо... Слишком много блатного, он сочувствовал ворам... Потом, они все-таки совсем не знали его творчества. Нет, они были на премьерах, но ведь премьеры тоже нужно уметь видеть. Уровень работы! Они оба очень хорошие люди, но осознать и понять масштаб дарования... «Лицом к лицу - лица не увидать». Они не лезли в Володин круг общения. Они скромные люди. Я не вижу ничего плохого в том, что они его любили не за гениальность и не за славу. Просто любили. Это хорошо.
- А у вас ведь со свекровью были очень хорошие отношения?
- Да. Я могу говорить о ней лишь с восхищением или даже преклонением. Нина Максимовна фактом своей жизни опровергла жестокие психологические законы: что к старости человек коснеет, тускнеет. Обедняется его восприятие, нарастает эгоизм, особенно если много хронических болезней, и главное - отношение к людям становится слишком требовательным, а характер обидчивым. Я ведь Нину Максимовну знала много лет, с осени 1961 года до осени 2003-го, когда ее не стало. И если первое время мне многое в ней не нравилось - она была придирчива к мелочам, даже, пожалуй, тщеславна, за это Володя на нее свирепел, - то постепенно, вот как раз когда, казалось, она встанет в позу матери Олега Кошевого, она изменилась. Она мудрела на глазах, она научилась понимать тонкости Володиных текстов... Остроумие, исключительная снисходительность к людям, она умела прощать! Она могла обидеться, рассердиться, вот, например, на Валерочку Золотухина, и... простила!
- А за что она на Золотухина обиделась?
- Я, честно говоря, не помню, за что... Но ведь тогда, в 80-х годах, ей казалось, что она права, скрывая, что Володя пил, что Володя был женат не только на Марине Влади... Ей казалось, что все это надо скрывать. Но что делать? По ней же проехалась отечественная история! Революцией, Гражданской войной, наступившим всеобщим атеизмом... Смерть родителей, смерть одной сестры от туберкулеза, гибель второй сестры под бомбежкой, страшная судьба старшего обожаемого брата, которого посадили в тот год, когда родился Володя - он его никогда не видел, даже младенческими глазами... Вот такую прожить жизнь, где ложь, где Сатана правит бал, - я очень хорошо понимаю, что и ей, и Семену казалось: что-то в Володиной биографии нужно скрыть. А вдруг люди его разлюбят? Вдруг перестанут восхищаться его песнями? А Семена Владимировича на партсобраниях, конечно, за Володю чистили...
- В конце книги Марины Влади такое эмоциональное обращение к Семену Владимировичу. Она была права, когда так писала?
- Права. Она просто многого не знала. Но она выходила замуж не за Семена Владимировича, не за Нину Максимовну - она выходила замуж за Володю. И на любые неприязненные отношения она, конечно, имела право. Другое дело, что, может быть, нужно было с кем-то посоветоваться... Марина игнорирует некоторые факты. Она о многих судит несправедливо. За пример для подражания она взяла потрясающую книгу вдовы Жерара Филиппа. Форма обращения на «ты» - она у Анни Жерар очень сильна. По-русски этот жанр называется «плач». Кстати, и Иза, первая жена Володи, написала книгу. Очень хорошую, между прочим. Такая трогательная картина того времени, а вот про Володю там очень мало. Но это понятно - и жили они очень недолго, и Володя тогда никем не был. Она не видела его дипломных спектаклей, он не писал в то время песен. Иза... ну сколько она общалась с ним? Познакомились в 1958-м, а раз велись в 1965-м, - кажется, вроде огромный срок был! Но свадьба у них была в 1960-м, а расстались они весной 1961-го. Но из того немногого, что могла вспомнить, она сделала трогательную книгу о конце 50-х - начале 60-х, Школе-студии МХАТ, своих педагогах, своем детстве... В общем, хорошая книжка, толковая.
- Марина Влади - она что за человек?
- Она очень умна. Умна, рассудительна, наблюдательна, много читала.
- Вы общаетесь сейчас?
- Ну как я могу общаться с женщиной, которая дурно относится к моим сыновьям? Она никогда не была в музее, правда, сейчас она поняла, что никакой попытки выжать ее из Володиной биографии нет. У нее было когда-то мнение, что все ее фотографии в музее уничтожены, ее имя не упоминается... Но вот недавно, когда мы нашли в квартире Нины Максимовны какие-то материалы, касающиеся Марины Влади, мы с ней связались, и Марина все это подарила музею. Конечно, ей за это огромная благодарность, потому что мы получили много интересных материалов для музея. Хороший такой, богатый подарок.
- Похороны Высоцкого в 1980-м. Что вы думали тогда?
- У меня было ощущение, что жизнь кончилась абсолютно. Но многие только тогда поняли, кто такой был Высоцкий. И не только наши дети, но и родители Володи, между прочим. А у меня никогда не было удивления от того, что его провожает не кучка дебильных фанатов, которые от футбольных фанатов немногим отличаются, а провожает его величество Народ. Анатолий Эфрос сказал: «Я потрясен. Я счастлив. Я увидел русский народ». Я сама его величество Народ видела три раза: 9 мая в 1945 году, 12 апреля 1961-го, когда Москва встречала Гагарина, и тогда... 28 июля... Он существует - этот Народ, просто его нужно уметь окликнуть по имени... каждого...
- Как вы считаете, от чего умер Высоцкий?
- Бог призвал. Вот эти медицинские «телеги» - они имеют так же мало значения, как и разговоры про то, что Маяковского застрелили агенты Берии, или Есенина повесили агенты Ежова - это ничего не объясняет. Умер от смерти. Смерть была громадной, которой хватило на весь народ. А медицинский диагноз - от обширного инфаркта. Первый инфаркт был в мае в Париже, после этого он еще играл Гамлета в Варшаве, приехал в Союз - еще успел поиграть и Свидригайлова... Что подтолкнуло? Да, конечно, дурные привычки, но считать, что он умер только от алкоголизма и наркомании - мне смешно это слышать. Есенин где-то к 30 годам пишет: «Как листья в сентябрь, осыпает мозги алкоголь»... Такого алкоголя, который Володины мозги «осыпал», - тогда еще на Земле и изобретено-то не было. Он боролся с этим как со страшным, смертельным, непобедимым врагом. И боролся успешно, он писал до последних дней. И я верю в то, что книжки Гоголя, Пушкина и Высоцкого когда-нибудь будут стоять на одной полке.
По этой ссылке http://depositfiles.com/files/3rbht6s7e можно скачать скан из журнала (если есть такая необходимость) - 39,9 Мб.