Мир переходит к периоду жесткой нестабильности
Когда развитие идеи толерантности доходит до предела, то оказываются разрешенными и поощряемыми течения человеческой мысли, которые сами по себе ставят задачей уничтожение того же самого государства и общества, и даже человечества в целом.
В студии Радио «Радонеж» известный политолог Ростислав Владимирович Ищенко беседует с директором радиостанции Е.К. Никифоровым:
Слушать: https://radonezh.ru/radio/2019/08/14
Евгений Никифоров: - Изменения в окружающем мире представляются по-настоящему глобальными. Тектонические сдвиги происходят в политике, в идеологиях, в морали и общечеловеческой и межгосударственной. Как-то все откровеннее получается. Антиутопии, которые писались лет 30-40 назад, в частности, «Дивный новый мир» Хаксли, тогда казались художественным преувеличением, а сейчас по этим сценариям перестраивается мир.
Ростислав Ищенко: - Позвольте с Вами не согласиться. Как раз авторы антиутопий, с моей точки зрения, описывали мир именно 30-90-х годов прошлого века, причем самого начала 90-х. После этого мир начал драматически меняться, уже несколько раз поменялся с тех пор, и изменения продолжаются. И я не знаю ни одной антиутопии, которая бы описывала примерное современное состояние нашего мира. Предыдущее - да. Возможное будущее - как у Герберта Уэллса, который описывает отдаленное будущее, к которому мы, может быть, придем - теоретически, да. А вот именно нынешнее состояние как раз лучше всего описывает банальная человеческая история, потому что то, что мы наблюдаем сейчас, случалось в мире уже неоднократно, когда после периодов относительной стабильности, вызванной либо реализацией концепции европейского равновесия, которая в разных видах реализовывалась с 17 и до конца 19 века, либо реализацией концепции двухполярного мира, когда две сверхдержавы друг друга уравновешивали, либо реализацией концепции американской гегемонии, когда был единственный мировой полицейский, который решал что правильно, а что не правильно. Этот период стабильности закончился. И мы переходим к периоду жесткой нестабильности. Такие периоды всегда до сих пор заканчивались войнами, горячими войнами, либо мировыми, либо, пока весь мир не стал одной Европой, войнами европейскими. Значит, по сути, войнами за передел мира, поскольку старый уходящий гегемон, или старая уходящая система, если это был не один гегемон, не желала сдаваться, отказываться от своих преимуществ, но при этом теряла силы. Новая, идущая ей на смену, очень быстро набирала вес, и пыталась реализовать это в политической практике. Мы сейчас имеем то же самое примерно, потому что Россия и Китай, особенно в союзе друг с другом, активно набирают вес. Причем Россия при относительном количественном экономическом отставании от США и даже от Китая (причем я бы не сказал, что драматически качественном), является на сегодня по сути первой военной державой мира, потому что в отношении стратегического ядерного компонента она, как и США, может уничтожить кого угодно, включая и сами США. В то время как обычные вооруженные силы, чем всегда гордились в свое время США, сейчас в России значительно эффективнее, чем армия США.
Никифоров: - То есть Россия это не Верхняя Вольта, утыканная ядерным оружием, как глумились в Америке еще недавно?
Ищенко: - Нет. У нас есть простой пример - сирийский конфликт. Там появилась группировка российских военно-космических сил и в течение считанных лет, буквально двух-трех, ситуация была развернута с точностью до наоборот. Практически сброшенный в море режим Асада восстановил свой контроль над большей частью территории Сирии и сейчас очевидно, что восстановит над всей территорией Сирии, даже над той, где сейчас все еще находятся остатки американских войск. Повторяю, это произошло в течение 2-3 лет. Сейчас идет 4-й год с тех пор, как наши Воздушно-космические силы появились в Сирии. Но последние годы это по сути дела уже гром победы и фанфары, когда врага добивают, когда судьба партии уже решена. Так вот все это произошло за три года. А теперь напомню, как великий и могучий Советский Союз поддерживал Северный Вьетнам в борьбе против тех же самых США в 60-70 годы. Это продолжалось около 10 лет. Там были и советские военные советники, которые туда прибывали целыми дивизионами и истребительными полками. Там были тысячи советских военнослужащих. Причем регулярных частей советской армии, которые регулярно участвовали в боевых действиях. Техники и сил там было больше, чем сейчас находится в Сирии. И да, Соединенным Штатам там свернули шею, и свернули шею исключительно потому, что они решили, что дальнейшее их присутствие во Вьетнаме просто нецелесообразно с точки зрения цены-качество. То есть они слишком много теряли, слишком много платили за свое присутствие там. Но теоретически в плане военном они могли там находиться еще как угодно долго. Сейчас США фактически уходят из Сирии. При этом под угрозу попадает вообще их присутствие на всем Ближнем Востоке. Неслучайно там многие режимы начинают переориентироваться на Россию. То есть на следующего хозяина региона. Они уходят оттуда потому, что они не смогли выиграть именно военное соревнование. Т.е. военная машина США проиграла России соревнование в Сирии в течение трех лет.
Никифоров: - А за счет чего? Бюджет же американской военной машины не соизмерим с нашим.
Ищенко: - Воюет не бюджет, воюет армия. В поздней Римской Империи вооруженные силы составляли порядка 600 тысяч человек. А громили ее племена варваров, каждое из которых вместе с женщинами, детьми и стариками достигало численности 100-150 тысяч человек. А на поле боя могли реально выставить 20-25 тысяч вооруженных мужчин. И как Вы понимаете, ВВП этих варварских племен и 55-миллионнной Римской Империи, которая находилась на уровне развития, достигнутом после этого Европой только в 18 веке, был абсолютно несопоставим. Так вот воюют не военные бюджеты, а вооруженные силы. Вооруженные силы Российской Федерации оказались более эффективными, сбалансированными и более обученными, чем американские. Американцы слишком понадеялись на свою концепцию дистанционной войны, когда они, как лорд Китченер, который с пулеметом уничтожал несчастные суданские племена, вооруженные только копьями и щитами. Таким же образом они при помощи своей стратегической авиации расстреливали любого потенциального противника, который просто был значительно слабее их. И когда они на поле боя столкнулись с эквивалентным по силе противником, оказалось, что они ничего не могут ему противопоставить. Их армия не привыкла к такого рода боевым действиям, они даже не рискнули вступить в прямой контакт. Хотя у них и была такая возможность. Они несколько раз пытались втравить Россию в войну с окружающими государствами, но сами они не рискнули на прямой контакт с Российскими Вооружёнными Силами. Это показатель того, что армия начала 90-х годов, с тех пор как США уверились в том, что они гегемоны отсюда и навсегда, оказалась в значительной степени не только обедненной технически. Потому что с тех пор США не модернизировали свои вооружения, демонстрируя только не совсем понятные летающие или нелетающие самолеты-невидимки, которые разрабатывались задолго до этого.
Так вот самое главное: армии США был нанесен огромный моральный урон, американская армия привыкла думать, что она нужна не для того, чтобы воевать и погибать, а для того, чтобы побеждать и грабить без риска для собственной жизни. Но так на войне не бывает. Поэтому соревнование в Сирии они проиграли. Это показывает, что независимо от численности или укомплектованности американских ВВС, независимо от того, что американский флот сегодня безусловно господствующая сила в мировом океане, с точки зрения эффективного использования этих вооруженных сил США оказались на уровне той самой Верхней вольты с ракетами, о которой они так любили в свое время шутить. Есть огромное расходное предприятие под названием американские ВВС. Туда закачиваются миллиарды, сотни миллиардов долларов, половина из которых, если не больше, благополучно разворовывается, но решить проблему защиты американских экономических и политических интересов в глобальном мире эти ВВС больше не могут. Еще раз подчеркну, что именно сирийский кризис показал уровень деградации американской военной мощи, потому что это был принципиальный момент. Всегда на протяжении последних тысячелетий, с момента начала писаной истории, Ближний Восток был для человечества зоной приоритетного контроля. Тот, кто контролировал Ближний Восток, тот контролировал мировую торговлю. Так было и во времена царств Шумера и Аккада, так было и во времена Ассирийской империи, и Древнего Египта, так это и сейчас. И все знакомые нам мировые гегемоны так или иначе старались Ближний Восток контролировать. На сегодня ничего не изменилось. Если для России или Китая в концепции создания единой Евразии Ближний Восток играет важную, но вспомогательную роль, потому что они без него обойтись могут, концентрируя свое внимание на континентальных путях, т.е. один из. Но для США, как морской державы, контроль над Ближним Востоком, даже независимо от контроля источников энергоносителей, той самой пресловутой саудовской нефти, принципиален с точки зрения постройки глобальной империи. Это ключевая точка именно в плане морской торговли. Они эту точку, за которую они боролись, которую вырвали у Англии после Второй Мировой, на сегодня потеряли. Да, он еще не является полностью российским, российско-китайским или российско-китайско-турецко-иранским, я уж не знаю, как в дальнейшем все это сложится, но он уже не американский.
Никифоров: - Но выводы, думаю, сделали не только мы, но и американцы и постараются как-то реабилитировать свою армию?
Ищенко: - Понимаете, выводов можно делать сколько угодно. Но, как я уже говорил, если ваше государство перешло в период упадка, то развернуть его моментально на 180 градусов вы не в состоянии. Напомню, что даже Россия, начиная с 2000 года, а по сути даже с 1998 года, с пост-дефолтного прихода к власти команды Примакова, начиная с этого времени, когда последовательно вначале Примаков, а затем и Путин, разворачивали страну, пытались вернуть ей былое величие ( причем делали это грамотно, выверено, практически не просто безошибочно, а как бы идя по минному полю, когда оступиться можно только один раз), так вот даже она прошла этот путь возвращения в лигу государств первого порядка лет за 15. И даже после этого 15-летия не все верили, что она вернулась в эту самую высшую лигу. И последние пять лет Россия это просто доказывает на каждом углу. Я повторяю - полтора десятилетия понадобилось России, при том, что в России не только иная структура власти. За счет концентрации полномочий в одних руках - в центре исполнительной власти, российская власть может работать значительно эффективнее, чем американская. Здесь многое зависит от человека, который находится во главе государства. В данной ситуации мы имеет дело с реализацией возможности этой значительно более эффективной политики. Потому что в США власть базируется на взаимном сдерживании не только двух партий, но и сдерживании обществом этих партий, взаимном сдерживании различных государственных органов, когда при наличии единого разведывательного сообщества существуют полтора десятка или десяток разведок, которые еще и конкурируют друг с другом и суют друг другу палки в колеса. Когда различные ведомства борются за передел бюджета и так далее. Это состояние постоянной внутренней конкуренции, с одной стороны, зачастую уберегает от ошибок развития событий по катастрофическому сценарию, как это произошло в Советском Союзе, но, с другой стороны, и не дает сконцентрировать усилия в таком узком диапазоне, который необходим для прорывного развития. Например, Трапм предложил стратегию альтернативную той, которую реализовывала демократическая партия. В результате больше двух лет, почти три года своего первого срока, а мы не знаем, будет ли второй, Трамп не просто был парализован и не мог реализовывать более-менее внятную внешнеполитическую линию, но вся политическая система США была парализована. У них не было вообще никакой внешнеполитической стратегии, и за счет этого они много проиграли. Не было ни хорошей, ни плохой политики - никакой. Была только междоусобная борьба, которой активно пользовались их внешнеполитические оппоненты и мы в том числе. Так вот просто взять и развернуться, потому что мы поняли, что где-то там давно допустили ошибку, не представляется возможным. Американцы допустили критическую ошибку где-то в конце 80х - начале 90-х, когда рейганомика дала свой эффект. Они действительно расшатали и по сути обрушили Советский Союз. После этого надо было срочно сворачивать этот рейгановский наркотический стимулятор, который позволил им сделать рывок за счет будущих поколений, мобилизовать ресурс не сегодняшний, а ресурс будущего, причем мобилизовать уже сегодня. Но так жить было приятно. Многие люди на этом очень хорошо зарабатывали.
Никифоров: - Да все хорошо зарабатывали, кредиты практически без процентов, общество всеобщего благосостояния…
Ищенко: Общество всеобщего благосостояния там было и до рейганомики. Рейганомика - это как раз попытка сохранить это общество всеобщего благосостояния, когда внутренний ресурс для этого был уже исчерпан. Более того, еще и надуть его немножко. Так вот когда они Советский Союз прикончили, они были в состоянии сохранить мировую гегемонию, сохранив в том числе более высокий, чем у окружающих, уровень жизни, выйти из этого состояния, когда они черпали из будущего, когда они начали наращивать бешеными темпами государственный долг США. Потому что всем было понятно, что это пирамида. Когда долг растет по экспоненте, пирамида рано или поздно обрушится и похоронит под своими обломками американскую государственность. Она несет угрозу в первую очередь самим США. Но в это дело были вложены капиталы большого количества очень уважаемых людей, они на этом зарабатывали огромные деньги. По сравнению с этими деньгами пресловутый Сорос просто мальчишка в коротких штанишках. И эти деньги вкладывались в то, чтобы эта система сохранялась и дальше и позволяла бы опять зарабатывать на деньгах дополнительные деньги. По сути деньги начали делать деньги без промежуточного товара, о котором говорили марксисты. Деньги возникали буквально из воздуха. Они шли не в производство, не в торговлю, а непосредственно на биржу, чтобы тут же стать еще большими деньгами. Связывать эту огромную денежную массу они могли только будучи мировым гегемоном. Отсюда реализация все более и более агрессивной политики. В свою очередь реализация все более и более агрессивной политики поставила мир в ситуацию, когда каждое государство стало понимать, что оно уязвимо, оно не знает, что понадобится американцам завтра. Когда свергался вполне лояльный по отношению к США режим Милошевича (потому что надо было отвлечь внимание от скандала Клинтона с Моникой), это был первый прецедент. Когда свергался режим Хуссейна, тоже вполне лояльный США ( он же напал не на США, а на Кувейт, причем считал, что США это нападение санкционируют с мотивировкой «он хотел убить моего папу», как сказал Буш-младший), это тоже можно было рассматривать как нежелательный, но прецедент. Но когда это началось по всему миру, когда в Грузии свергли вполне лояльного США Шеварднадзе, который проводил ту же политику, что до него Гамсахурдиа, а после него Саакашвили, только более разумно. Когда был свергнут лояльный к США Кучма (по сути дела свергнут, хотя у него два срока исчерпались, но он бы и на третий благополучно бы пошел, если бы не американцы. Когда они подвинули Гельмута Коля. Когда они сбили фактически на взлете Доменика Стросс-Кана. И если можно говорить, что Милошевич, Хуссейн, Кучма, Шеварднадзе, это люди другого круга, это для них туземцы, то Коль и Стросс-Кан - это уже люди из их системы, внутреннего круга. Стало понятно, что это просто угроза абсолютно для всех. Это привело к консолидации, глобальной анти-американской консолидации. Да, они еще могли удерживать планетарную гегемонию, но она уже начинала стоить слишком дорого. Т.е. это точно так же как поздняя Римская империя. Вроде бы огромное количество ресурсов, вроде бы вокруг империи уже нет серьезных врагов - всех победили, но для удержания этой огромной протяженной границы, для удержания какой-то внутренней стабильности этих ресурсов постоянно не хватает. Постоянно не хватает - необходим какой-то дополнительный приток. Попытка его организовать ведет к увеличению внутреннего налогового гнета, а это опять-таки ведет к внутренней дестабилизации. Ее пытаются решать за счет подавления. Для этого мобилизуются те же самые внешние варварские племена, которым позволяют влиться в империю на условиях военной службы. И так далее. В результате весь механизм идет вразнос. В итоге империя растворяется во времени и в пространстве, будто ее и не было. Вот примерно на этот же путь ступили США. Да, у них огромное количество ресурсов и огромный мобилизационный потенциал был, но сколько они эти ресурсы ни мобилизовывали, всегда казалось мало, мало и мало, потому что необходимо было силой удерживать господство в каждой точке планеты. А современная российская концепция, которая, кстати, и привела к победе в Сирии, базируется на понимании ограниченности собственного национального ресурса и на том, что ему был противопоставлен глобальный. И соответственно необходимо было эффективное использование очень ограниченного наличного ресурса. Поэтому Россия не могла себе позволить просто всюду расставлять имперские гарнизоны и решать проблему постоянно насилием. России нужны были не захваченные территории, не насильственно присоединенные народы, а России нужны были союзники. И Россия решала проблему поиска и организации вот этих самых союзников, хоть и долго, и с большими уступками.
Никифоров: - Как и кого удалось привлечь?
Ищенко: - Началось с реализации концепции таможенного союза, которая сейчас уже перешла в концепцию Евразийского экономического союза и даже Евразийского союза просто. Если, как мы помним, на начальном этапе вели переговоры четыре государства: Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина, потом осталось три с выпадением Украины еще при Ющенко, то сейчас в Евразийском экономическом союзе шесть государств. Дальше - очень осторожно и с большим по началу недоверием друг ко другу, но складывалось российско-китайское партнерство, которое сейчас реализовалось в концепцию Шанхайской организации сотрудничества. Причем когда она создавалась почти 20 лет назад, это было совсем не то, с чем мы имеем дело сейчас. На сегодня это действительно серьезная политико-экономическая сила, объединяющая почти всю Евразию, кроме Западной Европы. Причем уже протягивающая свои щупальцы и к странам НАТО и Евросоюза. Уже и там начинается движение по поводу необходимости каким-то образом выстраивать совместные отношения. Россия искала союзника точно так же, как в ходе сирийской кампании. Турцию практически втравили в войну с Россией, когда она сбила самолет. Но в результате через год Турция была российским союзником, а войны не было. И сейчас США не знают, что делать с Турцией.
Никифоров: - Она продолжает быть нашим союзником?
Ищенко: - Турция наш ситуативный союзник. Т.е. мы не можем о ней говорить в терминах традиционного и перспективного партнерства. Мы понимаем, что на сегодня наши интересы ситуативно совпадают. В перспективе у нас могут возникнуть противоречия. Они необязательно будут неразрешимыми. Если мы сумеем договориться, то это будет тогда долгий и взаимовыгодный союз. Но сегодня мы скорее дружим против общего врага, чем являемся искренними многолетними союзниками.
Никифоров: - Вы упомянули такое слово как политико-экономические отношения. Но без идеологии не бывает политики. Мы видим, что США все агрессивнее следуют некой идеологии, которую можно называть ультралиберальным дискурсом. Сейчас уже видно, что это антихристианская идеология. Она себя еще так не позиционирует. Но по всем этим гей-парадам (а это лицо ультралиберального порядка), видно какую идеологию американцы продвигают во всем мире. А что же нас объединяет тогда, если мы являемся лидером консерваторов в мире? Как можно объединить, скажем, индийскую цивилизацию с китайской, с персидской, турецкой?
Ищенко: - Во-первых, США никогда не были идеологической империей. Империя вообще не может быть идеологической. Это, кстати, хорошо продемонстрировал Советский Союз, который в результате выстраивания империи оказался в ситуации, когда имперский центр ослаблялся и в своей собственной идеологии. Т.е. он беспрерывно нищал в пользу не просто своих собственных регионов, а в пользу своих квази-союзнических стран. Т.е. достаточно было просто провозгласить, что ты строишь у себя социализм, и ты начинал получать достаточно щедрую советскую экономическую помощь, где бы ты ни находился и кем бы ты ни был. США никогда этим не страдали. Они были вполне универсалистским государством. Этим же всегда и гордились. У них совершенно спокойно себя чувствовали негры, арабы, евреи, белые, латиноамериканцы и т.д., жили в едином американском обществе. Как они говорили в «едином плавильном котле», который перемалывает народы в имперского гражданина. Поэтому ни одна универсалистская империя (а империи все по базовому принципу универсалистские) не может базироваться на какой бы то ни было идеологии, наоборот, она отрицает идеологию. Во главу угла ставит лояльность по отношению к имперским законам. Т.е. здесь юридическое всегда превалирует над идейным. И, кстати, Российская империя, несмотря на то, что она выросла из православного царства, несмотря на то, что она объявляла православие государственной религией, несмотря на то, что русские православные были абсолютно доминирующими, но она и состоялась как империя именно за счет абсолютной веротерпимости. Когда по сути дела даже миссионерство православное на российской территории было ограничено и на местные верования вплоть до шаманизма никто не покушался. В отличие от того, что происходило в западном мире. Сейчас в США, в Западной Европе (то, что мы называем либеральным антигуманным наступлением на протяжении 90-х и первого десятилетия 21 века) выдвинута новая универсалистская идея, которая должна была сплотить уже глобальные империи, глобальную американскую империю. Это была идея абсолютной толерантности: Нет ничего запретного, нет ничего неправильного, все, что человек ни придумал, все имеет право на существование. Но, как всегда бывает в таких случаях, развитие до предела приводит к развитию абсурдной формы. Когда развитие толерантности доходит до предела, то получается, что оказываются разрешенными и поощряемыми течения человеческой мысли, которые сами по себе ставят задачей уничтожение того же самого государства и общества, и даже человечества в целом. Как мы понимаем, сколько не разрешай гомосексуальным парам усыновлять детей, но если весь мир будет гомосексуальным, то и детей не будет, и усыновлять будет некого. Придя к этому абсурду и поощряя пропаганду агрессивных меньшинств, направленных против человечества в целом, против его существования (причем эти меньшинства могут этого даже не осознавать, просто они так живут). А если вы говорите, что все правильно и толерантно и к этому надо относиться спокойно, то таким образом вы позволяете им свою идею реализовать. Если их идея в том, чтобы навязать свою позицию обществу, то они ее и навязывают. В результате западный мир столкнулся с ситуацией, когда идеальная форма, придуманная верхушкой, пришла в противоречие с интересами сохранения того же самого западного общества. И мы в последние десятилетия видим рост неоконсерватизма на западе, когда даже Трамп приходил к власти как консерватор.
Никифоров: - То есть сопротивление какое-то есть?
Ищенко: - Безусловно. Я обращаю ваше внимание, что Трампа серьезно поддержали именно консерваторы в США, так называемые реднеки, сторонники конфедерации, а не либералы, которые активно выступили против него. Аналогичным образом складывается ситуация в Западной Европе - где в Венгрии, Польше, Италии приходят к власти силы консервативные. Они резко усиливаются во Франции, Германии. Они заявляют о себе на общеевропейском уровне. Они не поставили еще под контроль Европарламент, но они значительно увеличивают там свое представительство и по сути стали в нем доминирующей силой уже сейчас. И у них есть хороший потенциал к росту. У нас принято считать, что либералы против России, а консерваторы - за. На самом деле это совершенно не так. Например, чешские либералы или словацкие очень неплохо относятся к России, а польские консерваторы являются отъявленными русофобами.
Беседовал Евгений Никифоров
https://radonezh.ru/2019/08/20/mir-perehodit-k-periodu-zhestkoy-nestabilnosti
Продолжение
В студии Радио «Радонеж» известный политолог Ростислав Владимирович Ищенко беседует с директором радиостанции Е.К. Никифоровым:
Слушать: https://radonezh.ru/radio/2019/08/14
Евгений Никифоров: - Изменения в окружающем мире представляются по-настоящему глобальными. Тектонические сдвиги происходят в политике, в идеологиях, в морали и общечеловеческой и межгосударственной. Как-то все откровеннее получается. Антиутопии, которые писались лет 30-40 назад, в частности, «Дивный новый мир» Хаксли, тогда казались художественным преувеличением, а сейчас по этим сценариям перестраивается мир.
Ростислав Ищенко: - Позвольте с Вами не согласиться. Как раз авторы антиутопий, с моей точки зрения, описывали мир именно 30-90-х годов прошлого века, причем самого начала 90-х. После этого мир начал драматически меняться, уже несколько раз поменялся с тех пор, и изменения продолжаются. И я не знаю ни одной антиутопии, которая бы описывала примерное современное состояние нашего мира. Предыдущее - да. Возможное будущее - как у Герберта Уэллса, который описывает отдаленное будущее, к которому мы, может быть, придем - теоретически, да. А вот именно нынешнее состояние как раз лучше всего описывает банальная человеческая история, потому что то, что мы наблюдаем сейчас, случалось в мире уже неоднократно, когда после периодов относительной стабильности, вызванной либо реализацией концепции европейского равновесия, которая в разных видах реализовывалась с 17 и до конца 19 века, либо реализацией концепции двухполярного мира, когда две сверхдержавы друг друга уравновешивали, либо реализацией концепции американской гегемонии, когда был единственный мировой полицейский, который решал что правильно, а что не правильно. Этот период стабильности закончился. И мы переходим к периоду жесткой нестабильности. Такие периоды всегда до сих пор заканчивались войнами, горячими войнами, либо мировыми, либо, пока весь мир не стал одной Европой, войнами европейскими. Значит, по сути, войнами за передел мира, поскольку старый уходящий гегемон, или старая уходящая система, если это был не один гегемон, не желала сдаваться, отказываться от своих преимуществ, но при этом теряла силы. Новая, идущая ей на смену, очень быстро набирала вес, и пыталась реализовать это в политической практике. Мы сейчас имеем то же самое примерно, потому что Россия и Китай, особенно в союзе друг с другом, активно набирают вес. Причем Россия при относительном количественном экономическом отставании от США и даже от Китая (причем я бы не сказал, что драматически качественном), является на сегодня по сути первой военной державой мира, потому что в отношении стратегического ядерного компонента она, как и США, может уничтожить кого угодно, включая и сами США. В то время как обычные вооруженные силы, чем всегда гордились в свое время США, сейчас в России значительно эффективнее, чем армия США.
Никифоров: - То есть Россия это не Верхняя Вольта, утыканная ядерным оружием, как глумились в Америке еще недавно?
Ищенко: - Нет. У нас есть простой пример - сирийский конфликт. Там появилась группировка российских военно-космических сил и в течение считанных лет, буквально двух-трех, ситуация была развернута с точностью до наоборот. Практически сброшенный в море режим Асада восстановил свой контроль над большей частью территории Сирии и сейчас очевидно, что восстановит над всей территорией Сирии, даже над той, где сейчас все еще находятся остатки американских войск. Повторяю, это произошло в течение 2-3 лет. Сейчас идет 4-й год с тех пор, как наши Воздушно-космические силы появились в Сирии. Но последние годы это по сути дела уже гром победы и фанфары, когда врага добивают, когда судьба партии уже решена. Так вот все это произошло за три года. А теперь напомню, как великий и могучий Советский Союз поддерживал Северный Вьетнам в борьбе против тех же самых США в 60-70 годы. Это продолжалось около 10 лет. Там были и советские военные советники, которые туда прибывали целыми дивизионами и истребительными полками. Там были тысячи советских военнослужащих. Причем регулярных частей советской армии, которые регулярно участвовали в боевых действиях. Техники и сил там было больше, чем сейчас находится в Сирии. И да, Соединенным Штатам там свернули шею, и свернули шею исключительно потому, что они решили, что дальнейшее их присутствие во Вьетнаме просто нецелесообразно с точки зрения цены-качество. То есть они слишком много теряли, слишком много платили за свое присутствие там. Но теоретически в плане военном они могли там находиться еще как угодно долго. Сейчас США фактически уходят из Сирии. При этом под угрозу попадает вообще их присутствие на всем Ближнем Востоке. Неслучайно там многие режимы начинают переориентироваться на Россию. То есть на следующего хозяина региона. Они уходят оттуда потому, что они не смогли выиграть именно военное соревнование. Т.е. военная машина США проиграла России соревнование в Сирии в течение трех лет.
Никифоров: - А за счет чего? Бюджет же американской военной машины не соизмерим с нашим.
Ищенко: - Воюет не бюджет, воюет армия. В поздней Римской Империи вооруженные силы составляли порядка 600 тысяч человек. А громили ее племена варваров, каждое из которых вместе с женщинами, детьми и стариками достигало численности 100-150 тысяч человек. А на поле боя могли реально выставить 20-25 тысяч вооруженных мужчин. И как Вы понимаете, ВВП этих варварских племен и 55-миллионнной Римской Империи, которая находилась на уровне развития, достигнутом после этого Европой только в 18 веке, был абсолютно несопоставим. Так вот воюют не военные бюджеты, а вооруженные силы. Вооруженные силы Российской Федерации оказались более эффективными, сбалансированными и более обученными, чем американские. Американцы слишком понадеялись на свою концепцию дистанционной войны, когда они, как лорд Китченер, который с пулеметом уничтожал несчастные суданские племена, вооруженные только копьями и щитами. Таким же образом они при помощи своей стратегической авиации расстреливали любого потенциального противника, который просто был значительно слабее их. И когда они на поле боя столкнулись с эквивалентным по силе противником, оказалось, что они ничего не могут ему противопоставить. Их армия не привыкла к такого рода боевым действиям, они даже не рискнули вступить в прямой контакт. Хотя у них и была такая возможность. Они несколько раз пытались втравить Россию в войну с окружающими государствами, но сами они не рискнули на прямой контакт с Российскими Вооружёнными Силами. Это показатель того, что армия начала 90-х годов, с тех пор как США уверились в том, что они гегемоны отсюда и навсегда, оказалась в значительной степени не только обедненной технически. Потому что с тех пор США не модернизировали свои вооружения, демонстрируя только не совсем понятные летающие или нелетающие самолеты-невидимки, которые разрабатывались задолго до этого.
Так вот самое главное: армии США был нанесен огромный моральный урон, американская армия привыкла думать, что она нужна не для того, чтобы воевать и погибать, а для того, чтобы побеждать и грабить без риска для собственной жизни. Но так на войне не бывает. Поэтому соревнование в Сирии они проиграли. Это показывает, что независимо от численности или укомплектованности американских ВВС, независимо от того, что американский флот сегодня безусловно господствующая сила в мировом океане, с точки зрения эффективного использования этих вооруженных сил США оказались на уровне той самой Верхней вольты с ракетами, о которой они так любили в свое время шутить. Есть огромное расходное предприятие под названием американские ВВС. Туда закачиваются миллиарды, сотни миллиардов долларов, половина из которых, если не больше, благополучно разворовывается, но решить проблему защиты американских экономических и политических интересов в глобальном мире эти ВВС больше не могут. Еще раз подчеркну, что именно сирийский кризис показал уровень деградации американской военной мощи, потому что это был принципиальный момент. Всегда на протяжении последних тысячелетий, с момента начала писаной истории, Ближний Восток был для человечества зоной приоритетного контроля. Тот, кто контролировал Ближний Восток, тот контролировал мировую торговлю. Так было и во времена царств Шумера и Аккада, так было и во времена Ассирийской империи, и Древнего Египта, так это и сейчас. И все знакомые нам мировые гегемоны так или иначе старались Ближний Восток контролировать. На сегодня ничего не изменилось. Если для России или Китая в концепции создания единой Евразии Ближний Восток играет важную, но вспомогательную роль, потому что они без него обойтись могут, концентрируя свое внимание на континентальных путях, т.е. один из. Но для США, как морской державы, контроль над Ближним Востоком, даже независимо от контроля источников энергоносителей, той самой пресловутой саудовской нефти, принципиален с точки зрения постройки глобальной империи. Это ключевая точка именно в плане морской торговли. Они эту точку, за которую они боролись, которую вырвали у Англии после Второй Мировой, на сегодня потеряли. Да, он еще не является полностью российским, российско-китайским или российско-китайско-турецко-иранским, я уж не знаю, как в дальнейшем все это сложится, но он уже не американский.
Никифоров: - Но выводы, думаю, сделали не только мы, но и американцы и постараются как-то реабилитировать свою армию?
Ищенко: - Понимаете, выводов можно делать сколько угодно. Но, как я уже говорил, если ваше государство перешло в период упадка, то развернуть его моментально на 180 градусов вы не в состоянии. Напомню, что даже Россия, начиная с 2000 года, а по сути даже с 1998 года, с пост-дефолтного прихода к власти команды Примакова, начиная с этого времени, когда последовательно вначале Примаков, а затем и Путин, разворачивали страну, пытались вернуть ей былое величие ( причем делали это грамотно, выверено, практически не просто безошибочно, а как бы идя по минному полю, когда оступиться можно только один раз), так вот даже она прошла этот путь возвращения в лигу государств первого порядка лет за 15. И даже после этого 15-летия не все верили, что она вернулась в эту самую высшую лигу. И последние пять лет Россия это просто доказывает на каждом углу. Я повторяю - полтора десятилетия понадобилось России, при том, что в России не только иная структура власти. За счет концентрации полномочий в одних руках - в центре исполнительной власти, российская власть может работать значительно эффективнее, чем американская. Здесь многое зависит от человека, который находится во главе государства. В данной ситуации мы имеет дело с реализацией возможности этой значительно более эффективной политики. Потому что в США власть базируется на взаимном сдерживании не только двух партий, но и сдерживании обществом этих партий, взаимном сдерживании различных государственных органов, когда при наличии единого разведывательного сообщества существуют полтора десятка или десяток разведок, которые еще и конкурируют друг с другом и суют друг другу палки в колеса. Когда различные ведомства борются за передел бюджета и так далее. Это состояние постоянной внутренней конкуренции, с одной стороны, зачастую уберегает от ошибок развития событий по катастрофическому сценарию, как это произошло в Советском Союзе, но, с другой стороны, и не дает сконцентрировать усилия в таком узком диапазоне, который необходим для прорывного развития. Например, Трапм предложил стратегию альтернативную той, которую реализовывала демократическая партия. В результате больше двух лет, почти три года своего первого срока, а мы не знаем, будет ли второй, Трамп не просто был парализован и не мог реализовывать более-менее внятную внешнеполитическую линию, но вся политическая система США была парализована. У них не было вообще никакой внешнеполитической стратегии, и за счет этого они много проиграли. Не было ни хорошей, ни плохой политики - никакой. Была только междоусобная борьба, которой активно пользовались их внешнеполитические оппоненты и мы в том числе. Так вот просто взять и развернуться, потому что мы поняли, что где-то там давно допустили ошибку, не представляется возможным. Американцы допустили критическую ошибку где-то в конце 80х - начале 90-х, когда рейганомика дала свой эффект. Они действительно расшатали и по сути обрушили Советский Союз. После этого надо было срочно сворачивать этот рейгановский наркотический стимулятор, который позволил им сделать рывок за счет будущих поколений, мобилизовать ресурс не сегодняшний, а ресурс будущего, причем мобилизовать уже сегодня. Но так жить было приятно. Многие люди на этом очень хорошо зарабатывали.
Никифоров: - Да все хорошо зарабатывали, кредиты практически без процентов, общество всеобщего благосостояния…
Ищенко: Общество всеобщего благосостояния там было и до рейганомики. Рейганомика - это как раз попытка сохранить это общество всеобщего благосостояния, когда внутренний ресурс для этого был уже исчерпан. Более того, еще и надуть его немножко. Так вот когда они Советский Союз прикончили, они были в состоянии сохранить мировую гегемонию, сохранив в том числе более высокий, чем у окружающих, уровень жизни, выйти из этого состояния, когда они черпали из будущего, когда они начали наращивать бешеными темпами государственный долг США. Потому что всем было понятно, что это пирамида. Когда долг растет по экспоненте, пирамида рано или поздно обрушится и похоронит под своими обломками американскую государственность. Она несет угрозу в первую очередь самим США. Но в это дело были вложены капиталы большого количества очень уважаемых людей, они на этом зарабатывали огромные деньги. По сравнению с этими деньгами пресловутый Сорос просто мальчишка в коротких штанишках. И эти деньги вкладывались в то, чтобы эта система сохранялась и дальше и позволяла бы опять зарабатывать на деньгах дополнительные деньги. По сути деньги начали делать деньги без промежуточного товара, о котором говорили марксисты. Деньги возникали буквально из воздуха. Они шли не в производство, не в торговлю, а непосредственно на биржу, чтобы тут же стать еще большими деньгами. Связывать эту огромную денежную массу они могли только будучи мировым гегемоном. Отсюда реализация все более и более агрессивной политики. В свою очередь реализация все более и более агрессивной политики поставила мир в ситуацию, когда каждое государство стало понимать, что оно уязвимо, оно не знает, что понадобится американцам завтра. Когда свергался вполне лояльный по отношению к США режим Милошевича (потому что надо было отвлечь внимание от скандала Клинтона с Моникой), это был первый прецедент. Когда свергался режим Хуссейна, тоже вполне лояльный США ( он же напал не на США, а на Кувейт, причем считал, что США это нападение санкционируют с мотивировкой «он хотел убить моего папу», как сказал Буш-младший), это тоже можно было рассматривать как нежелательный, но прецедент. Но когда это началось по всему миру, когда в Грузии свергли вполне лояльного США Шеварднадзе, который проводил ту же политику, что до него Гамсахурдиа, а после него Саакашвили, только более разумно. Когда был свергнут лояльный к США Кучма (по сути дела свергнут, хотя у него два срока исчерпались, но он бы и на третий благополучно бы пошел, если бы не американцы. Когда они подвинули Гельмута Коля. Когда они сбили фактически на взлете Доменика Стросс-Кана. И если можно говорить, что Милошевич, Хуссейн, Кучма, Шеварднадзе, это люди другого круга, это для них туземцы, то Коль и Стросс-Кан - это уже люди из их системы, внутреннего круга. Стало понятно, что это просто угроза абсолютно для всех. Это привело к консолидации, глобальной анти-американской консолидации. Да, они еще могли удерживать планетарную гегемонию, но она уже начинала стоить слишком дорого. Т.е. это точно так же как поздняя Римская империя. Вроде бы огромное количество ресурсов, вроде бы вокруг империи уже нет серьезных врагов - всех победили, но для удержания этой огромной протяженной границы, для удержания какой-то внутренней стабильности этих ресурсов постоянно не хватает. Постоянно не хватает - необходим какой-то дополнительный приток. Попытка его организовать ведет к увеличению внутреннего налогового гнета, а это опять-таки ведет к внутренней дестабилизации. Ее пытаются решать за счет подавления. Для этого мобилизуются те же самые внешние варварские племена, которым позволяют влиться в империю на условиях военной службы. И так далее. В результате весь механизм идет вразнос. В итоге империя растворяется во времени и в пространстве, будто ее и не было. Вот примерно на этот же путь ступили США. Да, у них огромное количество ресурсов и огромный мобилизационный потенциал был, но сколько они эти ресурсы ни мобилизовывали, всегда казалось мало, мало и мало, потому что необходимо было силой удерживать господство в каждой точке планеты. А современная российская концепция, которая, кстати, и привела к победе в Сирии, базируется на понимании ограниченности собственного национального ресурса и на том, что ему был противопоставлен глобальный. И соответственно необходимо было эффективное использование очень ограниченного наличного ресурса. Поэтому Россия не могла себе позволить просто всюду расставлять имперские гарнизоны и решать проблему постоянно насилием. России нужны были не захваченные территории, не насильственно присоединенные народы, а России нужны были союзники. И Россия решала проблему поиска и организации вот этих самых союзников, хоть и долго, и с большими уступками.
Никифоров: - Как и кого удалось привлечь?
Ищенко: - Началось с реализации концепции таможенного союза, которая сейчас уже перешла в концепцию Евразийского экономического союза и даже Евразийского союза просто. Если, как мы помним, на начальном этапе вели переговоры четыре государства: Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина, потом осталось три с выпадением Украины еще при Ющенко, то сейчас в Евразийском экономическом союзе шесть государств. Дальше - очень осторожно и с большим по началу недоверием друг ко другу, но складывалось российско-китайское партнерство, которое сейчас реализовалось в концепцию Шанхайской организации сотрудничества. Причем когда она создавалась почти 20 лет назад, это было совсем не то, с чем мы имеем дело сейчас. На сегодня это действительно серьезная политико-экономическая сила, объединяющая почти всю Евразию, кроме Западной Европы. Причем уже протягивающая свои щупальцы и к странам НАТО и Евросоюза. Уже и там начинается движение по поводу необходимости каким-то образом выстраивать совместные отношения. Россия искала союзника точно так же, как в ходе сирийской кампании. Турцию практически втравили в войну с Россией, когда она сбила самолет. Но в результате через год Турция была российским союзником, а войны не было. И сейчас США не знают, что делать с Турцией.
Никифоров: - Она продолжает быть нашим союзником?
Ищенко: - Турция наш ситуативный союзник. Т.е. мы не можем о ней говорить в терминах традиционного и перспективного партнерства. Мы понимаем, что на сегодня наши интересы ситуативно совпадают. В перспективе у нас могут возникнуть противоречия. Они необязательно будут неразрешимыми. Если мы сумеем договориться, то это будет тогда долгий и взаимовыгодный союз. Но сегодня мы скорее дружим против общего врага, чем являемся искренними многолетними союзниками.
Никифоров: - Вы упомянули такое слово как политико-экономические отношения. Но без идеологии не бывает политики. Мы видим, что США все агрессивнее следуют некой идеологии, которую можно называть ультралиберальным дискурсом. Сейчас уже видно, что это антихристианская идеология. Она себя еще так не позиционирует. Но по всем этим гей-парадам (а это лицо ультралиберального порядка), видно какую идеологию американцы продвигают во всем мире. А что же нас объединяет тогда, если мы являемся лидером консерваторов в мире? Как можно объединить, скажем, индийскую цивилизацию с китайской, с персидской, турецкой?
Ищенко: - Во-первых, США никогда не были идеологической империей. Империя вообще не может быть идеологической. Это, кстати, хорошо продемонстрировал Советский Союз, который в результате выстраивания империи оказался в ситуации, когда имперский центр ослаблялся и в своей собственной идеологии. Т.е. он беспрерывно нищал в пользу не просто своих собственных регионов, а в пользу своих квази-союзнических стран. Т.е. достаточно было просто провозгласить, что ты строишь у себя социализм, и ты начинал получать достаточно щедрую советскую экономическую помощь, где бы ты ни находился и кем бы ты ни был. США никогда этим не страдали. Они были вполне универсалистским государством. Этим же всегда и гордились. У них совершенно спокойно себя чувствовали негры, арабы, евреи, белые, латиноамериканцы и т.д., жили в едином американском обществе. Как они говорили в «едином плавильном котле», который перемалывает народы в имперского гражданина. Поэтому ни одна универсалистская империя (а империи все по базовому принципу универсалистские) не может базироваться на какой бы то ни было идеологии, наоборот, она отрицает идеологию. Во главу угла ставит лояльность по отношению к имперским законам. Т.е. здесь юридическое всегда превалирует над идейным. И, кстати, Российская империя, несмотря на то, что она выросла из православного царства, несмотря на то, что она объявляла православие государственной религией, несмотря на то, что русские православные были абсолютно доминирующими, но она и состоялась как империя именно за счет абсолютной веротерпимости. Когда по сути дела даже миссионерство православное на российской территории было ограничено и на местные верования вплоть до шаманизма никто не покушался. В отличие от того, что происходило в западном мире. Сейчас в США, в Западной Европе (то, что мы называем либеральным антигуманным наступлением на протяжении 90-х и первого десятилетия 21 века) выдвинута новая универсалистская идея, которая должна была сплотить уже глобальные империи, глобальную американскую империю. Это была идея абсолютной толерантности: Нет ничего запретного, нет ничего неправильного, все, что человек ни придумал, все имеет право на существование. Но, как всегда бывает в таких случаях, развитие до предела приводит к развитию абсурдной формы. Когда развитие толерантности доходит до предела, то получается, что оказываются разрешенными и поощряемыми течения человеческой мысли, которые сами по себе ставят задачей уничтожение того же самого государства и общества, и даже человечества в целом. Как мы понимаем, сколько не разрешай гомосексуальным парам усыновлять детей, но если весь мир будет гомосексуальным, то и детей не будет, и усыновлять будет некого. Придя к этому абсурду и поощряя пропаганду агрессивных меньшинств, направленных против человечества в целом, против его существования (причем эти меньшинства могут этого даже не осознавать, просто они так живут). А если вы говорите, что все правильно и толерантно и к этому надо относиться спокойно, то таким образом вы позволяете им свою идею реализовать. Если их идея в том, чтобы навязать свою позицию обществу, то они ее и навязывают. В результате западный мир столкнулся с ситуацией, когда идеальная форма, придуманная верхушкой, пришла в противоречие с интересами сохранения того же самого западного общества. И мы в последние десятилетия видим рост неоконсерватизма на западе, когда даже Трамп приходил к власти как консерватор.
Никифоров: - То есть сопротивление какое-то есть?
Ищенко: - Безусловно. Я обращаю ваше внимание, что Трампа серьезно поддержали именно консерваторы в США, так называемые реднеки, сторонники конфедерации, а не либералы, которые активно выступили против него. Аналогичным образом складывается ситуация в Западной Европе - где в Венгрии, Польше, Италии приходят к власти силы консервативные. Они резко усиливаются во Франции, Германии. Они заявляют о себе на общеевропейском уровне. Они не поставили еще под контроль Европарламент, но они значительно увеличивают там свое представительство и по сути стали в нем доминирующей силой уже сейчас. И у них есть хороший потенциал к росту. У нас принято считать, что либералы против России, а консерваторы - за. На самом деле это совершенно не так. Например, чешские либералы или словацкие очень неплохо относятся к России, а польские консерваторы являются отъявленными русофобами.
Беседовал Евгений Никифоров
https://radonezh.ru/2019/08/20/mir-perehodit-k-periodu-zhestkoy-nestabilnosti
Продолжение