Украинские песни на Васильевском острове
По Васильевскому острову ходит, опираясь на палку, сгорбленная старушка с иконкой и маленькой коробкой для пожертвований. Ничто не отличало бы её от прочих уличных нищих, если бы не одно необыкновенное свойство: поразительной силы голос, который заставляет воспринимать происходящее как некую мистерию. Медленно ступая вдоль Андреевского бульвара, бабушка поёт, как правило, одну и ту же украинскую песню, и создаётся впечатление, что эта песня имеет некое важное значение для окружающих и что наличие обширного репертуара здесь не просто излишне, а даже неуместно. Иное дело - что-то новое, спетое неожиданно, но будто специально для тебя... Я так и хотел начать этот рассказ: дескать, ходит по Васильевскому острову, переодевшись нищей... А вот кто ходит, написать не решался, опасаясь, что выйдет слишком пафосно. Ответ, точно соответствующий неизменно возникающему впечатлению, нашёл в статье болгарской исследовательницы славянского фольклора, профессора Кати Михайловой:
Первая и главная черта певца-нищего - это его сакральность. Мифологическое представление о нищем как о переодетом божестве, странствующем по земле, чтобы испытать людей, и христианский вариант этого представления о нищем как о Богочеловеке, сошедшем с небес, чтобы «сеять семена веры» в душах смертных, - заложены в народной культуре славян.
Добавить мне нечего. Слушаю и снова убеждаюсь в том, что никакого иного представления и быть не может.
Первая и главная черта певца-нищего - это его сакральность. Мифологическое представление о нищем как о переодетом божестве, странствующем по земле, чтобы испытать людей, и христианский вариант этого представления о нищем как о Богочеловеке, сошедшем с небес, чтобы «сеять семена веры» в душах смертных, - заложены в народной культуре славян.
Добавить мне нечего. Слушаю и снова убеждаюсь в том, что никакого иного представления и быть не может.
Click to view