Меняю нумерацию
Выложила Приключение 6 и 7 в группе http://vk.com/club29792372 Оно закончено, а хвостик публикую ниже.
Ожидание
В Дубовой крепости собрался военный совет, очередной за последние трое суток.
- Все стало ясным, когда батальон свернул в сторону озера. До сих пор мы могли надеяться, что это лишь штатное передвижение войск, - начал совещание комендант Хаука, - Вы слышали слова ликантропа: причиной появления войск под нашими стенами является решение Хурала. Леди Крапива, изложите обстоятельства.
Эльфийка с достоинством кивнула и начала свою речь:
- На заседании Хурала, состоявшемся шесть дней назад, правитель Раушен извлёк на всеобщее обсуждение довольно пыльный документ, а именно заявление о выходе из ГНШ клана Озёрной ветви. Лорд Нукума направлял его в Собрание кланов около года назад, когда, получив соизволение своего отца, собирался покинуть пределы ГНШ и Шестого уровня вместе с Озёрной ветвью. Последующие события, приведшие к тому, что Озёрная ветвь не ушла из ГНШ, а, наоборот, поступила на службу в Озёрный дом, настолько заняли наши мысли и дела, что прошение не было отозвано. Мы просто забыли о нем, - здесь леди Крапива смущённо развела руками, - и вот Раушен решил разыграть эту карту!
- Ну, так отзовите прошение сейчас, - лениво произнёс Аронви. По лицу чёрного альва было видно, что он не видит поводов для беспокойства, и ситуация его скорее забавляет.
- Отозвать бумагу может лишь лорд Нукума, и, боюсь, что уже поздно пытаться это сделать. Прошение - не причина, а всего лишь повод. Крис Раушен неоднократно изъявлял желание контролировать Озёрный дом, и он начал действовать. Я беспокоюсь о наших сородичах в Хурале, - со вздохом произнесла Крапива, теребя оборку своего платья, - Правитель не постесняется взять их в заложники.
- Если мы отзовём наш Голос, то Раушен преподнесёт это как выход Озёрного Дома из ГНШ, и мы не будем знать, что происходит в Хурале, и не сможем там ничего сказать, - подал голос старый Каармэ, бессменный глава службы безопасности Озёрного дома.
- Можно подумать, что за последнее время нас там хоть кто-то слушал, - скептически высказался Хаука, - Итак, изменить политику криса Раушена мы не в силах. Что может сообщить разведка по составу и боеспособности ликантропского подразделения?
Слово взял Репейник:
- Наши наблюдатели оценивают численность противника в тысячу голов рядового состава, что соответствует ликантропскому батальону. Отряд снаряжён двумя полевыми орудиями. В составе батальона находятся три пехотных роты мечников и стрелковая рота, вооружённая луками и арбалетами. Кроме того, присутствует взвод с огнестрельным оружием - пороховыми ружьями человеческого производства. Это не ополчение, а одно из подразделений регулярной армии. По архиву, который собрал Владыка Сухой лист, будучи главкомом ГНШ, нам удалось установить, что данное подразделение соответствует 10-му специальному батальону внутренних войск. Батальон принимал участие в подавлении мятежа Горелой сосны, а также в ряде менее значительных полицейских акций. Этот отряд неплохо зарекомендовал себя на совместных ликантропско-галицийских манёврах на землях Шестого уровня. Командир батальона, вервольф Граушванц из Великого дома А,Хара, занимает свой пост на протяжении последних восьми лет. В характеристике сказано: исполнителен, осторожен, не склонен к риску. Если позволено высказать мнение… - Репейник дождался одобрительного кивка Хауки и продолжил, - то вероятность штурма невелика. Батальон не имеет достаточного количества осадных орудий. Их средний маг-уровень ниже нашего, а численность не превосходит гарнизон Дубовой крепости.
- Не забывайте о союзниках, - вклинилась леди Крапива.
- Ни в коем случае, - Репейник остановил взгляд на высокой фигуре лорда Нетопырей, и слегка поклонился в его сторону, - о них трудно забыть.
…Ранним утром дозорные Дубовой крепости подняли тревогу. Затрубили рога, залаяли собаки, дежурные отряды бросились по местам.
Из-за серого ещё утреннего леса выметнулся рой крупных летучих тварей, каждая с собаку размером. Воздух потемнел от мелькания кожистых крыльев. Однако нетопыри не устремились к Дубовой крепости. Твари сосредоточились над песчаной косой, служившей пристанью, закружились над ней, и начали опускаться на землю. Хаотическое роение сменялось стройными рядами обернувшихся человекоподобных воинов, затянутых в серую кожу. Леди Крапиве прежде не доводилось видеть, как по команде оборачивается целый отряд. Зрелище оказалось жутким и притягательным.
Серолицые нетопыри были низкорослы, и Крапива с дрожью отвращения осознала, что они напоминают детей. Среди рядовых бойцов ростом и статью выделялась фигура военачальника. Оставив свою дружину на берегу, он двинулся к крепости, но, не доходя врат, остановился и прокричал, задирая голову к небу:
- Я, Шига, лорд Нетопырей, прибыл сюда, чтобы служить Озёрному дому, как поклялся лорду Спящему-в-листве.
После чего вампир-лорд преклонил колено, да так и замер. Имя Нукумасалетьена подействовало умиротворяющее на взбудораженных защитников цитадели. Лучники слегка расслабились, и все взоры обратились к коменданту Хауке. Тот легко сбежал вниз, и через мгновение уже шёл из ворот навстречу гостю:
- Я, Хаука, комендант Дубовой крепости, принимаю Вашу службу. Встаньте, лорд. Вы назвали имя Спящего-в-листве, и это имя открыло вам двери нашего дома. Войдите и поведайте свою историю.
- Моя история проста, - ответил вампир, поднимаясь с колен, - Лорд Нукума победил меня в поединке, и я дал слово за себя и за своё крыло - прийти и беречь ваше племя, пока он не вернётся.
- Следует поставить в известность лорда Нукумасалетьена, - завершил свою речь Репейник.
Леди Крапива вздохнула:
- Судя по тому, что доложил нам лорд Нетопырей, Спящий уже на Девятом уровне. Там есть области, где канальная связь невозможна, и бывают ситуации, когда канальная связь нежелательна. Когда я беседовала с ним в последний раз, то он обещал выходить на связь по мере возможности. И если он сам не проявляется, значит… Мы ведь пока можем справиться сами? - леди Крапива с надеждой оглядела собравшихся.
Аронви, расслабленно развалившийся в кресле, улыбнулся:
- Не думаю, что следует тревожить лорда Нукуму такими мелочами. К нам явились ликантропские вояки, и что с того? Почему бы не разогнать их? Я с моими родичами вполне способен это сделать. Звери должны знать своё место.
- Альвы не ведают страха, - проскрипел из своего угла Каармэ, с лёгким поклоном в сторону Аронви, - но и не заботятся о будущем.
Аронви пожал плечами. Каармэ вскинул узловатый палец, призывая к вниманию, и продолжил:
- Нападение на войска ГНШ будет расценено как объявление войны. Если я правильно понял главу Чёрной Выдры, то наш военный вождь возложил на себя миссию, которая в случае успеха не только оградит Озёрный дом от враждебности альвов и орков, но и предотвратит войну между племенами ши и народом людей. Военный вождь счёл это важным, а мы все поклялись доверять ему. С другой стороны, в Дубовой крепости достаточно защитников, чтобы мы могли не опасаться штурма. Я предлагаю выжидать. Небольшие неудобства незначительны по сравнению с миссией вождя.
- Оборотни вторглись в земли Озёрного дома! Это оскорбительно, и мы не можем позволить ликантропам пренебрегать нами. Озёрный дом должен внушать страх и уважение, - с нажимом произнёс Хаука.
- Послушайте меня, мой юный друг, - закхекал Каармэ, - когда я говорил о неудобствах, то я подозревал именно Вашу, э…, то есть нашу оскорблённую гордость. Наказать наглецов, - о, безусловно, но тогда, когда это нам будет выгодно. Месть - то блюдо, которое надо подавать холодным.
Хаука обвёл взором присутствующих. Леди Крапива выглядела встревоженной, Аронви слегка ухмылялся. Вампир-лорд сохранял полнейшую невозмутимость - его дело выполнять приказы, а не принимать решения. Репейник высказал своё мнение: вступать в конфликт с главой государства без прямого приказа военного вождя было бы неосторожно. Каармэ, у которого за плечами огромный опыт внутренних и внешних интриг, и которого Хаука продолжал считать своим учителем, предлагал выжидать.
- Ну что ж, - подвёл итог комендант, - мы подождём.
Ликантропский батальон окружил эльфийскую крепость. Осада тянулась странно. Эльфы держали ворота на запоре и несли караулы на башнях. А ликантропы разбили полевой лагерь за мостом и потихоньку копали редуты. При этом на рассвете на озеро уходили рыбачьи суда, с тем, чтобы к вечеру вернуться с уловом. А из крепости ежедневно взмывали грифоны, и возвращались тяжело нагруженные охотничьей добычей. По молчаливому соглашению противники друг в друга не стреляли, соблюдая некие правила игры. Дубовая крепость демонстрировала, что она в осаде, а ликантропы как бы ее осаждали.
Шах в шахматах
- Мне сегодня приснился плохой сон, и я хотела бы пойти с тобой, - за завтраком Вербена была задумчива, почти ничего не ела, только рассеяно крошила в пальцах хлеб.
- Ты ведь не мать дома, твои сны необязательно сбываются, - попробовал отшутиться Лаурендил.
Она только натянуто улыбнулась и покачала головой.
- Заплети мне волосы, - эльф попытался отвлечь Вербену от грустных мыслей, - мне нравится, как ты это делаешь.
Вербена коснулась пальцами длинных струящихся волос своего друга. Волнистые пряди сияли чистым золотом, и по цвету волос Лаурендил получил своё имя.
При входе в храмовый комплекс Хурала они столкнулись с Клыком, который замешкался перед дверьми. Вежливо поклонившись Лаурендилу, он вдруг рассыпался в цветистых комплиментах его спутнице, и даже вызвался поцеловать ей руку. Подняв на изумлённую пару янтарные глаза, звёздный волк отчётливо прошептал: «Бегите», - после чего быстро удалился. Эльфы переглянулись и двинулись дальше.
Раушен, наблюдавший за этой сценой из окна противоположного здания, презрительно скривился: «Придурки!».
- Он их предупредил, - заметил Бруно.
Ключник пожал плечами:
- Что ты ожидал от клана Седого? Но его слова ничего не изменили. Выпускай Майкла.
Заседание ведущий начал крайне решительно:
- Собратья и сородичи! Совершено страшное и жестокое преступление! Посмотрите на этого беднягу. Он - воин, честный воин, как многие из нас. Четыре года он томился в плену и лишь чудом избег его. В этом мы видим руку Великого Криса, который привёл этого несчастного к Храму, чтобы он рассказал о своих обидчиках.
Лаурендил недоуменно поднял бровь: «В кого они метят? Для войны с людьми лозунгов уже не нужно. На Седьмом ликантропская армия вгрызается в человеческие земли, почти не встречая сопротивления. Дружины кланов зачищают территорию, не оставляя живых.»
Тем временем на помост взобрался молодой барс. Он явственно прихрамывал и носил бинт вокруг головы.
- Меня зовут Маукол, - начал он, - но даже в этом я не уверен. Жестокие пытки и злое колдовство лишили меня памяти. Я не могу вспомнить ни отца, ни матери, ни своих предков, ни родного клана. Горе мне, как мне теперь жить?! Может быть, кто-нибудь из присутствующих узнает меня? А может, мой клан погиб весь и некому за него отомстить.
В зале раздался сочувственный шум. Со своего места поднялся старый барс с южных гор:
- Если ты не найдёшь своих родичей, то мой клан готов усыновить тебя и дать тебе новую семью взамен утраченной. Потому что не может ликантроп существовать вне клана, если только он не безумец, изгнанник или кольценосец.
Последняя фраза была частью ритуального проклятия, бытовавшего среди оборотней.
Порывисто вскочил молодой барс из западных предгорий:
- Старики мудры, но медленно охотятся! - воскликнул он, - Мой клан готов принять тебя, брат! Нам ясно, что тебя ведёт сам Великий Крис.
- Спасибо, братья!
- Теперь назови нам своих обидчиков.
- Это были эльфы.
- Что-о? - Лаурендил даже подскочил от неожиданности. И опять взгляды представителей собрания скрестились на нем. Теперь уже спокойно и расчётливо выжидающие звериные взгляды, понимающие, что эльфу никуда не деться.
- Я хотел бы ответить на это обвинение, - заявил Лаурендил, направляясь к трибуне. Тем временем он нашёл Клыка по каналу: «Помогите Вербене выбраться отсюда. Дом отблагодарит Вас». - «Я сделаю, что смогу, Лавр. Я же предупреждал».
Затем эльф открыл канал на Дубовую крепость, пользуясь кодом повышенной срочности, и вкратце изложил суть обвинения. «Есть ли что-то ещё, что я должен знать?» - «Это ложь и это ловушка. Раушен решил нас уничтожить. Я вышлю за Вами грифонов.»
- Озёрный Дом заявляет, что не знает этого барса и не признает его обвинений. Либо его слова лживы, и тогда перед нами враг, желающий поссорить ликантропов и эльфов. Либо у бедняги в голове все перепуталось и тогда ему нужен врач. А мы вместе со всем народом готовы сожалеть о его судьбе.
Лаурендил изобразил скорбь. В зале раздался свист и возмущённые возгласы: «Лжецы! Изменники! Предатели!»
- Кто-нибудь хочет назвать меня лжецом? - риторически вопросил эльф, положив руку на меч.
- Не отвлекайтесь, обвиняемый, - прервал его ведущий, - и вы, там, в зале - тихо! Есть ещё один важный факт. Пострадавшему Мауколу удалось опознать своего главного палача - мага, который лишил его памяти. Мы готовы показать его портрет, - жестом фокусника он сформировал изображение перед залом.
- Вы знаете его? - тут же обратился он к Лаурендилу.
- Да. Это Спящий-в-Листве, глава клана Озёрной ветви, и военный вождь Озёрного дома, - машинально ответил эльф, всматриваясь в картинку.
«Лавр!» - возопила Крапива по каналу. «Что я должен был ответить?» - огрызнулся эльф, - «Что не знаю его? Это портрет Спящего, Вы и сами это видите». - «Я вижу, что он так выглядел во время Великого переселения около года назад». - «Точно! Барс лжёт как сивый мерин».
Тем временем ведущий развёл руками:
- Вот видите, Вы признались.
Лаурендил вновь напустил на себя высокомерный вид:
- Я знаю, чьё это изображение. Но утверждаю, что обвинения в его адрес ложны.
- Вы хитрите и запутываете следы! - взвизгнул из зала несдержанный рыжий лис, которого Лаурендил отметил ещё в прошлый раз.
- Никогда не нуждался в этом, - кисло парировал эльф.
…Ликантропы почтительно притихли, когда на возвышение вышел сам отец Раушен.
- Храм рассмотрел жалобу этого барса, - мягко сказал он, - Чтобы развеять наши сомнения, барс Маукол сейчас поклянётся перед лицом наших богов в том, что его слова - чистая правда.
Лаурендил заметил, что Клык о чем-то горячо спорит с Вербеной, и даже рискует взять ее за руку. В зале зашикали. Тем временем Маукол в сопровождении храмовника подошёл к огромным статуям Хийси, Вилы и Слепого Сокола, которые украшали зал Собраний. Было видно, что барс робеет, а храмовник успокоительно похлопывает его по плечу.
В тишине зала отчётливо разнеслись слова клятвы. Минута молчания сменилась оглушительными криками.
«Как такое возможно? Он же солгал перед богами!» - потрясённо думал Лаурендил. «Боги не всегда смотрят в нашу сторону», - горько ответила Крапива, - «а часто и сами лгут. Истинный хозяин Храма - это Раушен. Мы проиграли. Не молчи, Лавр! Говори что угодно, только не молчи!»
Эльф судорожно сглотнул и возвысил голос, пытаясь перекричать шум:
- Я прошу дать Спящему-в-Листве возможность оправдаться в своих действиях перед этим барсом и перед всем народом!
- Десять дней назад Спящего уже вызывали на суд Хурала, и он не явился. Он скрывается, потому что виновен!
- Военный вождь сейчас сражается за пределами Шестого уровня против опасности, которая грозит уничтожить мир. Черные альвы объявили «время последних дней» и собирают войско.
- Что нам за дело, если чернокожие опять схлестнутся с людьми? Тем лучше для нас.
- В прошлый раз мир разделился на девять уровней. В этот раз он может рухнуть.
- Хватит пустых разговоров! Ваш военный вождь - преступник перед народом и государством. Ваш Озёрный дом укрывает у себя сепаратистов и ведёт изменническую политику. Почему эльфы до сих пор не послали свою дружину на Седьмой?
«Есть зацепка! Обещай им дружину!»- шепнула Крапива по каналу.
- Мы готовы послать дружину! - Лаурендил почти кричал.
- Поздно спохватились, - ответствовал отец Раушен, и повернулся спиной.
«Скорее, Лавр, проси барса ее возглавить!» Эльф, скрепя сердце, опустился на одно колено перед Майклом:
- Во искупление вреда, который Вам причинили, я прошу принять под командование эльфийскую дружину.
Барс посмотрел на эльфа, и в глазах у Маукола загорелись жадные огоньки. Он сделал шаг вперёд и воскликнул в собрание:
- Братья и сестры! Я готов принять эту виру. Если эльфы выставят дружину под моё командование, то я сочту их долги искупленными.
Раушен резко повернулся и посмотрел на храмовника Бруно, который явно не ожидал от своего подопечного такой прыти. Но было уже поздно. Клык демонстративно зааплодировал и его поддержали. Раушен скривился:
- Ладно. Огласите решение: в качестве виры за ущерб, причинённый барсу Мауколу из клана…, - он поискал глазами в зале.
- Западных предгорий! - выскочил вперёд молодой представитель.
-Да, да, - рассеяно повторил Ключник, - Озёрный дом обязуется направить под его руку воинскую дружину, которой надлежит прибыть…
Собрание начало расходится.
- С Вашего позволения, - перебил Лаурендил Ключника, а затем обратился к горделивому Майклу, излагая то, что ему торопливо шептала Крапива по каналу, - Вам, командир, необходимо прибыть в расположение Вашей дружины. Это недалеко. Я уже вызвал грифонов.
Майкл недоверчиво посмотрел на эльфа:
- Что вы все крутите, лжёте…
«Я Вас умоляю, Лавр,» - испуганно пискнула Крапива в канале, - «держите себя в руках». Эльф побледнел от ярости, а Раушен внезапно заинтересованно взглянул на Майкла.
- Вы должны доверять своим бойцам, - слегка сорванным голосом вещал Лаурендил под диктовку Крапивы, - а Ваши бойцы должны быть уверены в Вас. Взаимодействие с отрядом - залог Ваших побед. Я исхожу из желания наилучшим образом выполнить слово, данное Домом, и приглашаю Вас в резиденцию наследника Озёрного дома. Клянусь, что ни Вашей жизни, ни Вашей свободе ничего не угрожает.
- А что, Маукол, отправляйтесь, - вдруг поддержал эльфа Ключник, - Возьмите Бруно и разберитесь на месте с этим осиным гнездом.
И дождавшись утвердительного кивка от верного Бруно, он с усмешкой остановил взгляд на Лаурендиле:
- А Вы, уважаемый, пока что поживёте в Храме.
В Дубовой крепости
После того как Лавр прервал канальную связь, леди Крапива бросилась докладывать коменданту о происшедшем. Ради осторожности центр связи перенесли в основание башни Озёрных врат, а Совет продолжал собираться в командном шатре на поверхности. Поэтому между связистами и Советом возникла некоторая рассогласованность, и Крапива сначала машинально направила свои шаги наверх, и лишь позже сообразила, что проще вызвать Хауку по каналу. По тону собеседника она поняла, что оторвала коменданта от дел, но по-другому и не могло быть. Впрочем, Хаука вежливо выслушал доклад леди-советницы, и с каждой минутой все более приходя в ужас: «Что Вы сделали? Послали грифонов? Нет, не повторяйте. Я хочу услышать это лично. Я и Каармэ ждём Вас в командном шатре как можно быстрее».
Коридоры гулко разносили стук башмачков. Подземные залы крепости были готовы не полностью, но женщины и дети уже обживали подземелья, а на склонах холма покинутые яркие шатры были безлюдны как скорлупа пустого яйца.
Комендант Хаука энергично мерял шагами пол командного шатра:
- Женщина, Вы превысили свои полномочия. Как Вы могли пообещать дружину Озёрного дома правителю Раушену? Назначить командиром какого-то ликантропа? Послать грифонов в Храм! Пригласить этого оборотня в Дубовую крепость! Впрочем, последнее к лучшему - нам не придётся долго за ним охотиться. После того, что он наговорил в Хурале, его смерть не будет быстрой.
- Напомню, что я пообещала оборотню неприкосновенность от имени Дома, комендант, - побледневшая от волнения леди Крапива была настроена решительно, - И надеюсь, что моё слово не будет нарушено, чтобы мне не пришлось покончить с собой в соответствии с высокоэльфийским этикетом.
Хаука представил, как он будет докладывать военному вождю о самоубийстве его супруги, и слегка сбавил тон:
- Соизвольте объясниться.
Крапива вздохнула:
- Обстоятельства вынудили меня принимать решения быстро. Невозможно было допустить, чтобы Хурал объявил Спящего-в-листве преступником вне законов всего народа шестого уровня. У нас было мало шансов, особенно после клятвы перед богами, но нам удалось выиграть этот раунд. Мы пообещали оборотням луну с неба, и они успокоились.
- И как Вы собираетесь выполнять данное обещание?
Крапива пожала плечами:
- Дословно. К нам доставят барса, и здесь, вне влияния Раушена, я постараюсь уговорить его отказаться от своих слов. В конце концов, барсу все равно придётся разговаривать со Спящем-в-листве, а мало кто способен не измениться после беседы с ним.
- Вы действительно верите в это? - сочувственно поинтересовался Каармэ.
Крапива возмущённо вскинулась:
- Не сможет же он отрицать очевидное и лгать в лицо Спящему! Я думаю, что барса запугали, и он запутался. Если мы обеспечим его безопасность, то он будет рад признать правду.
Каармэ покачал головой:
- Вы ещё очень молоды, леди. Вы забываете, что нужно быть очень смелым, чтобы смотреть правде в лицо.
Затем старый эсбэшник обратился к Хауке:
- Раз уж леди-советница приняла такое решение, следует поддержать ее. Однако, я задам леди ещё один вопрос: Сохранилась ли связь с нашими представителями в Хурале?
Если до сих пор эльфийка была бледной, то теперь щеки ее покраснели. Крапива машинально поднесла руку к виску, а затем тронула медальон-соту, висевший на груди:
- Я не могу открыть канал ни на Лавра, ни на Вербену.
- Именно об этом я и хотел напомнить, - покивал головой Каармэ, - Драгоценная леди, Вы должны ясно понимать, что в результате Вашей талантливой операции, которой Вы, вероятно, гордитесь, Озёрный Дом пожертвовал своими переговорщиками в Хурале. Я согласен, что у нас не было другого выхода. В шахматной партии всегда жертвуют пешкой, чтобы сохранить короля.
- Вы не должны щадить мою совесть, Каармэ, - чуть слышно пробормотала Крапива, - не мы, а я, я пожертвовала…
В Храме
- А Вы, уважаемый, пока что поживёте в Храме, - процедил Великий ключник, с усмешкой глядя на Лаурендила.
- Меня вполне устраивает моё обиталище, Раушен, - отчеканил эльф, а рука уже нащупывала рукоять меча. Раушен продолжал улыбаться, и было в его улыбке нечто завораживающе-змеиное. Эльф развернулся, чтобы избавиться от неприятного взгляда, и оказался лицом к лицу с ликантропскими гвардейцами. И тут же в спину ему ударило заклинание, от которого тело онемело, и он упал бы, если бы гвардейцы не подхватили его под руки.
- Самонадеянный глупец, - донёсся голос Ключника, - уберите его.
Гвардейцы потащили обездвиженное тело к дверям, ведущим во внутренности Храма. Лаурендил продолжал видеть и слышать, хотя и не мог даже повернуть голову, чтобы удостовериться, что Вербена ушла. Канал на Дубовую крепость оборвался ещё раньше. «Умно», - размышлял эльф, сохранявший ясность мысли, - «Паралич» и «Серая вуаль» - обычные полицейские заклинания, которыми стража в Глючном пользуется направо и налево. Прохожие не обращают внимания, а жертва не в силах ничего предпринять.»
За дверью его обыскали и лишили оружия и украшений, о чем он скорее догадывался, потому что тело утратило чувствительность, и даже глаза оставались открытыми лишь по недосмотру конвоя. Впрочем, один из гвардейцев исправил это упущение, оставив Лавру лишь слух. Ничего интересного гвардейцы не сказали, а затем удалились. Лавр пытался найти лазейку, преодолеть оковы неподвижного тела усилием воли. Но темнота и тишина окружили его. И он не знал, сколько прошло времени, пока обессилев, он не провалился в забытьё, похожее на сон.
… Проснулся он от того, что по рукам и ногам бежали табуны мурашек. Действие заклятия постепенно проходило, и тело вновь подчинялось воле владельца. Эльф распахнул глаза и окинул взором небольшое помещение, где очутился. Серые каменные стены, от которых тянет сыростью. Сумерки, слегка разбавленные светом, который льётся из небольшого зарешеченного оконца в двери. Лавр быстро осмотрел себя - одежду оставили, включая даже сапоги, а вот оружие изъяли, и, он прислушался к ощущениям: конечно, никакой магии. Камера была непроницаемо инертна для мага. Он встал и обошёл темницу, проведя рукой по холодным стенам и тяжёлой деревянной двери. Дверь была заперта, а других выходов, ни явных, ни скрытых, отсюда не было.
Лавр усмехнулся: Ключник запас его персону впрок, как белка запасает грибы на зиму, а значит, намерен торговаться. Эльф завалился обратно на койку и принялся ждать.
Отец Раушен наблюдал из узкого окна, как эльфийские грифоны садятся на лужайку у храмовой стены. При взгляде на этих великолепных крылатых хищников сердце фальконнера начинало биться быстрее. Раушен снисходительно позволил себе восхититься красотой и мощью полуразумных зверей. «Атавизм, наследие поколений моих предков», - размышлял он, - «вот что такое моё сердечное движение. И как эльфам удалось подчинить этих тварей? Хитры, ничего не скажешь. Но эта несправедливость будет исправлена мною. Грифоны служат эльфам, а эльфы будут служить мне. Эльфийская Серебряная бригада уже в моем подчинении, и эти будут следующими - всего лишь вопрос времени. Если Маукол будет настолько же хорош, насколько он был на сегодняшнем собрании, то эльфы Озёрного дома убьют его через несколько минут по прибытию в их ставку. И все-таки, откуда там крепость? Что-то из старого наследия, надёжно сокрытого от глаз посторонних, может быть… Судя по преданиям, так во времена великого Криса были найдены и крепость Серебряный клык и сам Озёрный замок. И где, во имя всех бессмертных, носит Спящего-в-листве? В его отсутствие моя победа не будет полной. Мне нужен проситель за жизнь и свободу своего клана, а не разъярённый мститель на пепелище среди трупов своих сородичей. Впрочем, есть ещё леди Сой. Уж её-то необходимо сохранить в неприкосновенности. И Хайнрих, и Бруно имеют чёткие инструкции по этому вопросу. Жаль, что пришлось отпустить Бруно. Он лучше прочих понимал мои мысли. Остальные тупы и слишком традиционны… Все приходится делать самому,» - вздохнул Великий ключник, наблюдая за тем, как горделивый Маукол и верный Бруно взбираются в седла за спинами наездников.
- Эй, кто-нибудь там, - Раушен прищёлкнул пальцами. За спиной услужливо вырос дежурный секретарь, который до того деликатно скрывался во мраке, не рискуя отрывать правителя от размышлений.
- Составьте сообщение о вероломном убийстве барса Маукола из клана Западных предгорий, полномочного исполнителя воли Хурала. Подготовьте повеление объявить вне закона кланы Озёрного дома и Озёрной ветви, как изменников и мятежников за моей подписью Правителя ГНШ. Передайте приказ выдвинуться в сторону Дубовой крепости 12-му и 14-му подразделениям столичного округа от меня как главнокомандующего ГНШ. Серебряной бригаде - приказ находиться в боевой готовности. Приказы военным передайте немедленно, остальное пусть будет готово к завтрашнему полудню. Из мелочей - эльфа и эльфийку содержать без членовредительства и оскорблений, все-таки высшая раса, как заповедано Великим Крисом. Я зайду поговорить с ними, как только поступит известие об убийстве барса.
Эпилог
«…В Большом городе, на одной из пустынных улиц, в старом заброшенном доме клубилась тьма. Дом ещё сохранял память о прежних жильцах, об их молодости и любви, делах и заботах, надеждах и разочарованиях. Но с каждым проходящим днём воспоминания отступали, стирались, оставляя лишь пустую оболочку, шелуху. Дом не обладал ни жизнью, ни разумом, он не умел кричать от боли, теряя память. Он всего лишь менялся с обстоятельствами. Сейчас тьма наполняла его, хозяйничала в нем, нагло и самовластно выметая все, что не было ею. Тьма купила себе это право.
В недрах дома тьма сберегала свои сокровища - ключи, открывшие ей путь. Здесь были собраны шепоток слов, гневные речи, пролитая кровь, звон мечей, кольцо с навеки почерневшим камнем, мёртвый ребёнок, и среди её сокровищ особое место занимал отрезанный палец - изящный женский мизинец со слегка зеленоватой кожей. Тьма собирала сокровища и с ними обретала силу.
Эта тьма была нездешней. О, как слаба она была вначале! Ей приходилось прятаться, притворяться, хитрить, вежливо спрашивать: «Не позволите ли войти?», и всегда предлагать дары.
Её щупальца осторожно касались сердец. Их гордость, зависть, жадность и отчаяние, гнев и ярость, хитрость и ложь, - все шло в работу, все примерялось тьмой как платье для себя - Не подойдёт ли? Не важно - люди или эльфы, дварфы или оборотни, - лишь бы найти лазейку, лишь бы услышать «Да» на свой вопрос.
Но шло время, и семена тьмы прорастали в сердцах живущих, все отчётливее для них звучал её голос, и многие из отмеченных ею становились её руками, её словами, её оружием, - и, в конце концов, всегда её слугами. Скоро, скоро уже наступит время, когда она будет готова открыться миру!
- Избранный, - нашёптывала тьма своему собеседнику, - ты избран, и вправе диктовать свой закон. Чуть больше твёрдости, ведь ты прав. Чуть больше жестокости - пусть неудачник подчинится или умрёт. Мир должен принадлежать сильным. Так было всегда, и это справедливо.
И люди поднимали оружие, чтобы очистить свои земли от Иных, сначала от нелюдей других рас, потом от инородцев из человечьих племён, а затем и от инакомыслящих своего племени. И тьма смеялась.
И мохнатые охотники-оборотни стремились за пределы своих угодий в поисках лёгкой поживы, и пожирали людей, считая справедливым съесть слабого. Но те, кто остался в ликантропских землях также легко начали пожирать слабых среди своего народа и своего племени. И тьма хохотала.
И высокие эльфы, из которых сохранилась лишь малая часть прежде великого народа, настороженно несли дозор на своих границах, подозревая угрозу всюду, но в первую очередь, опасаясь своих сородичей, и убивали друг друга по малейшему подозрению. И тьма захлёбывалась смехом.
И древние альвы, к кому у тьмы не было дороги, те, кто видели мир сразу после творения, кто вели счёт всему проявленному в мире, могли бы узнать пришельца, Тень-из-за-края. Но как странна судьба, что те, кто могли видеть лицо Тьмы, и встать против неё, те оказывались подвержены её дыханию. И среди них вспыхнули надежды, лелеемые тысячелетиями, и укрепилась вера в то, что пришло время великих свершений, время последних дней, хотя они и не знали причин, и не догадывались отчего это.
Скоро уже сойдутся в битве народы и племена, и павшие не дадут забыть и простить выжившим.
Глупые жалкие марионетки, они будут делать то, что пожелает Повелитель мух, и их бессильные старые боги не смогут противостоять ненависти и разрушению, потому что хотя и не было Владыки ненависти, когда мир создавался, но достаточно лишь переступить черту, чтобы дать ему власть. И многие из живущих имеют силу начать войну, но мало кто способен её остановить…»
Записано в Замке Зеркал, Девятый уровень, …. век от Разделения мира
Ожидание
В Дубовой крепости собрался военный совет, очередной за последние трое суток.
- Все стало ясным, когда батальон свернул в сторону озера. До сих пор мы могли надеяться, что это лишь штатное передвижение войск, - начал совещание комендант Хаука, - Вы слышали слова ликантропа: причиной появления войск под нашими стенами является решение Хурала. Леди Крапива, изложите обстоятельства.
Эльфийка с достоинством кивнула и начала свою речь:
- На заседании Хурала, состоявшемся шесть дней назад, правитель Раушен извлёк на всеобщее обсуждение довольно пыльный документ, а именно заявление о выходе из ГНШ клана Озёрной ветви. Лорд Нукума направлял его в Собрание кланов около года назад, когда, получив соизволение своего отца, собирался покинуть пределы ГНШ и Шестого уровня вместе с Озёрной ветвью. Последующие события, приведшие к тому, что Озёрная ветвь не ушла из ГНШ, а, наоборот, поступила на службу в Озёрный дом, настолько заняли наши мысли и дела, что прошение не было отозвано. Мы просто забыли о нем, - здесь леди Крапива смущённо развела руками, - и вот Раушен решил разыграть эту карту!
- Ну, так отзовите прошение сейчас, - лениво произнёс Аронви. По лицу чёрного альва было видно, что он не видит поводов для беспокойства, и ситуация его скорее забавляет.
- Отозвать бумагу может лишь лорд Нукума, и, боюсь, что уже поздно пытаться это сделать. Прошение - не причина, а всего лишь повод. Крис Раушен неоднократно изъявлял желание контролировать Озёрный дом, и он начал действовать. Я беспокоюсь о наших сородичах в Хурале, - со вздохом произнесла Крапива, теребя оборку своего платья, - Правитель не постесняется взять их в заложники.
- Если мы отзовём наш Голос, то Раушен преподнесёт это как выход Озёрного Дома из ГНШ, и мы не будем знать, что происходит в Хурале, и не сможем там ничего сказать, - подал голос старый Каармэ, бессменный глава службы безопасности Озёрного дома.
- Можно подумать, что за последнее время нас там хоть кто-то слушал, - скептически высказался Хаука, - Итак, изменить политику криса Раушена мы не в силах. Что может сообщить разведка по составу и боеспособности ликантропского подразделения?
Слово взял Репейник:
- Наши наблюдатели оценивают численность противника в тысячу голов рядового состава, что соответствует ликантропскому батальону. Отряд снаряжён двумя полевыми орудиями. В составе батальона находятся три пехотных роты мечников и стрелковая рота, вооружённая луками и арбалетами. Кроме того, присутствует взвод с огнестрельным оружием - пороховыми ружьями человеческого производства. Это не ополчение, а одно из подразделений регулярной армии. По архиву, который собрал Владыка Сухой лист, будучи главкомом ГНШ, нам удалось установить, что данное подразделение соответствует 10-му специальному батальону внутренних войск. Батальон принимал участие в подавлении мятежа Горелой сосны, а также в ряде менее значительных полицейских акций. Этот отряд неплохо зарекомендовал себя на совместных ликантропско-галицийских манёврах на землях Шестого уровня. Командир батальона, вервольф Граушванц из Великого дома А,Хара, занимает свой пост на протяжении последних восьми лет. В характеристике сказано: исполнителен, осторожен, не склонен к риску. Если позволено высказать мнение… - Репейник дождался одобрительного кивка Хауки и продолжил, - то вероятность штурма невелика. Батальон не имеет достаточного количества осадных орудий. Их средний маг-уровень ниже нашего, а численность не превосходит гарнизон Дубовой крепости.
- Не забывайте о союзниках, - вклинилась леди Крапива.
- Ни в коем случае, - Репейник остановил взгляд на высокой фигуре лорда Нетопырей, и слегка поклонился в его сторону, - о них трудно забыть.
…Ранним утром дозорные Дубовой крепости подняли тревогу. Затрубили рога, залаяли собаки, дежурные отряды бросились по местам.
Из-за серого ещё утреннего леса выметнулся рой крупных летучих тварей, каждая с собаку размером. Воздух потемнел от мелькания кожистых крыльев. Однако нетопыри не устремились к Дубовой крепости. Твари сосредоточились над песчаной косой, служившей пристанью, закружились над ней, и начали опускаться на землю. Хаотическое роение сменялось стройными рядами обернувшихся человекоподобных воинов, затянутых в серую кожу. Леди Крапиве прежде не доводилось видеть, как по команде оборачивается целый отряд. Зрелище оказалось жутким и притягательным.
Серолицые нетопыри были низкорослы, и Крапива с дрожью отвращения осознала, что они напоминают детей. Среди рядовых бойцов ростом и статью выделялась фигура военачальника. Оставив свою дружину на берегу, он двинулся к крепости, но, не доходя врат, остановился и прокричал, задирая голову к небу:
- Я, Шига, лорд Нетопырей, прибыл сюда, чтобы служить Озёрному дому, как поклялся лорду Спящему-в-листве.
После чего вампир-лорд преклонил колено, да так и замер. Имя Нукумасалетьена подействовало умиротворяющее на взбудораженных защитников цитадели. Лучники слегка расслабились, и все взоры обратились к коменданту Хауке. Тот легко сбежал вниз, и через мгновение уже шёл из ворот навстречу гостю:
- Я, Хаука, комендант Дубовой крепости, принимаю Вашу службу. Встаньте, лорд. Вы назвали имя Спящего-в-листве, и это имя открыло вам двери нашего дома. Войдите и поведайте свою историю.
- Моя история проста, - ответил вампир, поднимаясь с колен, - Лорд Нукума победил меня в поединке, и я дал слово за себя и за своё крыло - прийти и беречь ваше племя, пока он не вернётся.
- Следует поставить в известность лорда Нукумасалетьена, - завершил свою речь Репейник.
Леди Крапива вздохнула:
- Судя по тому, что доложил нам лорд Нетопырей, Спящий уже на Девятом уровне. Там есть области, где канальная связь невозможна, и бывают ситуации, когда канальная связь нежелательна. Когда я беседовала с ним в последний раз, то он обещал выходить на связь по мере возможности. И если он сам не проявляется, значит… Мы ведь пока можем справиться сами? - леди Крапива с надеждой оглядела собравшихся.
Аронви, расслабленно развалившийся в кресле, улыбнулся:
- Не думаю, что следует тревожить лорда Нукуму такими мелочами. К нам явились ликантропские вояки, и что с того? Почему бы не разогнать их? Я с моими родичами вполне способен это сделать. Звери должны знать своё место.
- Альвы не ведают страха, - проскрипел из своего угла Каармэ, с лёгким поклоном в сторону Аронви, - но и не заботятся о будущем.
Аронви пожал плечами. Каармэ вскинул узловатый палец, призывая к вниманию, и продолжил:
- Нападение на войска ГНШ будет расценено как объявление войны. Если я правильно понял главу Чёрной Выдры, то наш военный вождь возложил на себя миссию, которая в случае успеха не только оградит Озёрный дом от враждебности альвов и орков, но и предотвратит войну между племенами ши и народом людей. Военный вождь счёл это важным, а мы все поклялись доверять ему. С другой стороны, в Дубовой крепости достаточно защитников, чтобы мы могли не опасаться штурма. Я предлагаю выжидать. Небольшие неудобства незначительны по сравнению с миссией вождя.
- Оборотни вторглись в земли Озёрного дома! Это оскорбительно, и мы не можем позволить ликантропам пренебрегать нами. Озёрный дом должен внушать страх и уважение, - с нажимом произнёс Хаука.
- Послушайте меня, мой юный друг, - закхекал Каармэ, - когда я говорил о неудобствах, то я подозревал именно Вашу, э…, то есть нашу оскорблённую гордость. Наказать наглецов, - о, безусловно, но тогда, когда это нам будет выгодно. Месть - то блюдо, которое надо подавать холодным.
Хаука обвёл взором присутствующих. Леди Крапива выглядела встревоженной, Аронви слегка ухмылялся. Вампир-лорд сохранял полнейшую невозмутимость - его дело выполнять приказы, а не принимать решения. Репейник высказал своё мнение: вступать в конфликт с главой государства без прямого приказа военного вождя было бы неосторожно. Каармэ, у которого за плечами огромный опыт внутренних и внешних интриг, и которого Хаука продолжал считать своим учителем, предлагал выжидать.
- Ну что ж, - подвёл итог комендант, - мы подождём.
Ликантропский батальон окружил эльфийскую крепость. Осада тянулась странно. Эльфы держали ворота на запоре и несли караулы на башнях. А ликантропы разбили полевой лагерь за мостом и потихоньку копали редуты. При этом на рассвете на озеро уходили рыбачьи суда, с тем, чтобы к вечеру вернуться с уловом. А из крепости ежедневно взмывали грифоны, и возвращались тяжело нагруженные охотничьей добычей. По молчаливому соглашению противники друг в друга не стреляли, соблюдая некие правила игры. Дубовая крепость демонстрировала, что она в осаде, а ликантропы как бы ее осаждали.
Шах в шахматах
- Мне сегодня приснился плохой сон, и я хотела бы пойти с тобой, - за завтраком Вербена была задумчива, почти ничего не ела, только рассеяно крошила в пальцах хлеб.
- Ты ведь не мать дома, твои сны необязательно сбываются, - попробовал отшутиться Лаурендил.
Она только натянуто улыбнулась и покачала головой.
- Заплети мне волосы, - эльф попытался отвлечь Вербену от грустных мыслей, - мне нравится, как ты это делаешь.
Вербена коснулась пальцами длинных струящихся волос своего друга. Волнистые пряди сияли чистым золотом, и по цвету волос Лаурендил получил своё имя.
При входе в храмовый комплекс Хурала они столкнулись с Клыком, который замешкался перед дверьми. Вежливо поклонившись Лаурендилу, он вдруг рассыпался в цветистых комплиментах его спутнице, и даже вызвался поцеловать ей руку. Подняв на изумлённую пару янтарные глаза, звёздный волк отчётливо прошептал: «Бегите», - после чего быстро удалился. Эльфы переглянулись и двинулись дальше.
Раушен, наблюдавший за этой сценой из окна противоположного здания, презрительно скривился: «Придурки!».
- Он их предупредил, - заметил Бруно.
Ключник пожал плечами:
- Что ты ожидал от клана Седого? Но его слова ничего не изменили. Выпускай Майкла.
Заседание ведущий начал крайне решительно:
- Собратья и сородичи! Совершено страшное и жестокое преступление! Посмотрите на этого беднягу. Он - воин, честный воин, как многие из нас. Четыре года он томился в плену и лишь чудом избег его. В этом мы видим руку Великого Криса, который привёл этого несчастного к Храму, чтобы он рассказал о своих обидчиках.
Лаурендил недоуменно поднял бровь: «В кого они метят? Для войны с людьми лозунгов уже не нужно. На Седьмом ликантропская армия вгрызается в человеческие земли, почти не встречая сопротивления. Дружины кланов зачищают территорию, не оставляя живых.»
Тем временем на помост взобрался молодой барс. Он явственно прихрамывал и носил бинт вокруг головы.
- Меня зовут Маукол, - начал он, - но даже в этом я не уверен. Жестокие пытки и злое колдовство лишили меня памяти. Я не могу вспомнить ни отца, ни матери, ни своих предков, ни родного клана. Горе мне, как мне теперь жить?! Может быть, кто-нибудь из присутствующих узнает меня? А может, мой клан погиб весь и некому за него отомстить.
В зале раздался сочувственный шум. Со своего места поднялся старый барс с южных гор:
- Если ты не найдёшь своих родичей, то мой клан готов усыновить тебя и дать тебе новую семью взамен утраченной. Потому что не может ликантроп существовать вне клана, если только он не безумец, изгнанник или кольценосец.
Последняя фраза была частью ритуального проклятия, бытовавшего среди оборотней.
Порывисто вскочил молодой барс из западных предгорий:
- Старики мудры, но медленно охотятся! - воскликнул он, - Мой клан готов принять тебя, брат! Нам ясно, что тебя ведёт сам Великий Крис.
- Спасибо, братья!
- Теперь назови нам своих обидчиков.
- Это были эльфы.
- Что-о? - Лаурендил даже подскочил от неожиданности. И опять взгляды представителей собрания скрестились на нем. Теперь уже спокойно и расчётливо выжидающие звериные взгляды, понимающие, что эльфу никуда не деться.
- Я хотел бы ответить на это обвинение, - заявил Лаурендил, направляясь к трибуне. Тем временем он нашёл Клыка по каналу: «Помогите Вербене выбраться отсюда. Дом отблагодарит Вас». - «Я сделаю, что смогу, Лавр. Я же предупреждал».
Затем эльф открыл канал на Дубовую крепость, пользуясь кодом повышенной срочности, и вкратце изложил суть обвинения. «Есть ли что-то ещё, что я должен знать?» - «Это ложь и это ловушка. Раушен решил нас уничтожить. Я вышлю за Вами грифонов.»
- Озёрный Дом заявляет, что не знает этого барса и не признает его обвинений. Либо его слова лживы, и тогда перед нами враг, желающий поссорить ликантропов и эльфов. Либо у бедняги в голове все перепуталось и тогда ему нужен врач. А мы вместе со всем народом готовы сожалеть о его судьбе.
Лаурендил изобразил скорбь. В зале раздался свист и возмущённые возгласы: «Лжецы! Изменники! Предатели!»
- Кто-нибудь хочет назвать меня лжецом? - риторически вопросил эльф, положив руку на меч.
- Не отвлекайтесь, обвиняемый, - прервал его ведущий, - и вы, там, в зале - тихо! Есть ещё один важный факт. Пострадавшему Мауколу удалось опознать своего главного палача - мага, который лишил его памяти. Мы готовы показать его портрет, - жестом фокусника он сформировал изображение перед залом.
- Вы знаете его? - тут же обратился он к Лаурендилу.
- Да. Это Спящий-в-Листве, глава клана Озёрной ветви, и военный вождь Озёрного дома, - машинально ответил эльф, всматриваясь в картинку.
«Лавр!» - возопила Крапива по каналу. «Что я должен был ответить?» - огрызнулся эльф, - «Что не знаю его? Это портрет Спящего, Вы и сами это видите». - «Я вижу, что он так выглядел во время Великого переселения около года назад». - «Точно! Барс лжёт как сивый мерин».
Тем временем ведущий развёл руками:
- Вот видите, Вы признались.
Лаурендил вновь напустил на себя высокомерный вид:
- Я знаю, чьё это изображение. Но утверждаю, что обвинения в его адрес ложны.
- Вы хитрите и запутываете следы! - взвизгнул из зала несдержанный рыжий лис, которого Лаурендил отметил ещё в прошлый раз.
- Никогда не нуждался в этом, - кисло парировал эльф.
…Ликантропы почтительно притихли, когда на возвышение вышел сам отец Раушен.
- Храм рассмотрел жалобу этого барса, - мягко сказал он, - Чтобы развеять наши сомнения, барс Маукол сейчас поклянётся перед лицом наших богов в том, что его слова - чистая правда.
Лаурендил заметил, что Клык о чем-то горячо спорит с Вербеной, и даже рискует взять ее за руку. В зале зашикали. Тем временем Маукол в сопровождении храмовника подошёл к огромным статуям Хийси, Вилы и Слепого Сокола, которые украшали зал Собраний. Было видно, что барс робеет, а храмовник успокоительно похлопывает его по плечу.
В тишине зала отчётливо разнеслись слова клятвы. Минута молчания сменилась оглушительными криками.
«Как такое возможно? Он же солгал перед богами!» - потрясённо думал Лаурендил. «Боги не всегда смотрят в нашу сторону», - горько ответила Крапива, - «а часто и сами лгут. Истинный хозяин Храма - это Раушен. Мы проиграли. Не молчи, Лавр! Говори что угодно, только не молчи!»
Эльф судорожно сглотнул и возвысил голос, пытаясь перекричать шум:
- Я прошу дать Спящему-в-Листве возможность оправдаться в своих действиях перед этим барсом и перед всем народом!
- Десять дней назад Спящего уже вызывали на суд Хурала, и он не явился. Он скрывается, потому что виновен!
- Военный вождь сейчас сражается за пределами Шестого уровня против опасности, которая грозит уничтожить мир. Черные альвы объявили «время последних дней» и собирают войско.
- Что нам за дело, если чернокожие опять схлестнутся с людьми? Тем лучше для нас.
- В прошлый раз мир разделился на девять уровней. В этот раз он может рухнуть.
- Хватит пустых разговоров! Ваш военный вождь - преступник перед народом и государством. Ваш Озёрный дом укрывает у себя сепаратистов и ведёт изменническую политику. Почему эльфы до сих пор не послали свою дружину на Седьмой?
«Есть зацепка! Обещай им дружину!»- шепнула Крапива по каналу.
- Мы готовы послать дружину! - Лаурендил почти кричал.
- Поздно спохватились, - ответствовал отец Раушен, и повернулся спиной.
«Скорее, Лавр, проси барса ее возглавить!» Эльф, скрепя сердце, опустился на одно колено перед Майклом:
- Во искупление вреда, который Вам причинили, я прошу принять под командование эльфийскую дружину.
Барс посмотрел на эльфа, и в глазах у Маукола загорелись жадные огоньки. Он сделал шаг вперёд и воскликнул в собрание:
- Братья и сестры! Я готов принять эту виру. Если эльфы выставят дружину под моё командование, то я сочту их долги искупленными.
Раушен резко повернулся и посмотрел на храмовника Бруно, который явно не ожидал от своего подопечного такой прыти. Но было уже поздно. Клык демонстративно зааплодировал и его поддержали. Раушен скривился:
- Ладно. Огласите решение: в качестве виры за ущерб, причинённый барсу Мауколу из клана…, - он поискал глазами в зале.
- Западных предгорий! - выскочил вперёд молодой представитель.
-Да, да, - рассеяно повторил Ключник, - Озёрный дом обязуется направить под его руку воинскую дружину, которой надлежит прибыть…
Собрание начало расходится.
- С Вашего позволения, - перебил Лаурендил Ключника, а затем обратился к горделивому Майклу, излагая то, что ему торопливо шептала Крапива по каналу, - Вам, командир, необходимо прибыть в расположение Вашей дружины. Это недалеко. Я уже вызвал грифонов.
Майкл недоверчиво посмотрел на эльфа:
- Что вы все крутите, лжёте…
«Я Вас умоляю, Лавр,» - испуганно пискнула Крапива в канале, - «держите себя в руках». Эльф побледнел от ярости, а Раушен внезапно заинтересованно взглянул на Майкла.
- Вы должны доверять своим бойцам, - слегка сорванным голосом вещал Лаурендил под диктовку Крапивы, - а Ваши бойцы должны быть уверены в Вас. Взаимодействие с отрядом - залог Ваших побед. Я исхожу из желания наилучшим образом выполнить слово, данное Домом, и приглашаю Вас в резиденцию наследника Озёрного дома. Клянусь, что ни Вашей жизни, ни Вашей свободе ничего не угрожает.
- А что, Маукол, отправляйтесь, - вдруг поддержал эльфа Ключник, - Возьмите Бруно и разберитесь на месте с этим осиным гнездом.
И дождавшись утвердительного кивка от верного Бруно, он с усмешкой остановил взгляд на Лаурендиле:
- А Вы, уважаемый, пока что поживёте в Храме.
В Дубовой крепости
После того как Лавр прервал канальную связь, леди Крапива бросилась докладывать коменданту о происшедшем. Ради осторожности центр связи перенесли в основание башни Озёрных врат, а Совет продолжал собираться в командном шатре на поверхности. Поэтому между связистами и Советом возникла некоторая рассогласованность, и Крапива сначала машинально направила свои шаги наверх, и лишь позже сообразила, что проще вызвать Хауку по каналу. По тону собеседника она поняла, что оторвала коменданта от дел, но по-другому и не могло быть. Впрочем, Хаука вежливо выслушал доклад леди-советницы, и с каждой минутой все более приходя в ужас: «Что Вы сделали? Послали грифонов? Нет, не повторяйте. Я хочу услышать это лично. Я и Каармэ ждём Вас в командном шатре как можно быстрее».
Коридоры гулко разносили стук башмачков. Подземные залы крепости были готовы не полностью, но женщины и дети уже обживали подземелья, а на склонах холма покинутые яркие шатры были безлюдны как скорлупа пустого яйца.
Комендант Хаука энергично мерял шагами пол командного шатра:
- Женщина, Вы превысили свои полномочия. Как Вы могли пообещать дружину Озёрного дома правителю Раушену? Назначить командиром какого-то ликантропа? Послать грифонов в Храм! Пригласить этого оборотня в Дубовую крепость! Впрочем, последнее к лучшему - нам не придётся долго за ним охотиться. После того, что он наговорил в Хурале, его смерть не будет быстрой.
- Напомню, что я пообещала оборотню неприкосновенность от имени Дома, комендант, - побледневшая от волнения леди Крапива была настроена решительно, - И надеюсь, что моё слово не будет нарушено, чтобы мне не пришлось покончить с собой в соответствии с высокоэльфийским этикетом.
Хаука представил, как он будет докладывать военному вождю о самоубийстве его супруги, и слегка сбавил тон:
- Соизвольте объясниться.
Крапива вздохнула:
- Обстоятельства вынудили меня принимать решения быстро. Невозможно было допустить, чтобы Хурал объявил Спящего-в-листве преступником вне законов всего народа шестого уровня. У нас было мало шансов, особенно после клятвы перед богами, но нам удалось выиграть этот раунд. Мы пообещали оборотням луну с неба, и они успокоились.
- И как Вы собираетесь выполнять данное обещание?
Крапива пожала плечами:
- Дословно. К нам доставят барса, и здесь, вне влияния Раушена, я постараюсь уговорить его отказаться от своих слов. В конце концов, барсу все равно придётся разговаривать со Спящем-в-листве, а мало кто способен не измениться после беседы с ним.
- Вы действительно верите в это? - сочувственно поинтересовался Каармэ.
Крапива возмущённо вскинулась:
- Не сможет же он отрицать очевидное и лгать в лицо Спящему! Я думаю, что барса запугали, и он запутался. Если мы обеспечим его безопасность, то он будет рад признать правду.
Каармэ покачал головой:
- Вы ещё очень молоды, леди. Вы забываете, что нужно быть очень смелым, чтобы смотреть правде в лицо.
Затем старый эсбэшник обратился к Хауке:
- Раз уж леди-советница приняла такое решение, следует поддержать ее. Однако, я задам леди ещё один вопрос: Сохранилась ли связь с нашими представителями в Хурале?
Если до сих пор эльфийка была бледной, то теперь щеки ее покраснели. Крапива машинально поднесла руку к виску, а затем тронула медальон-соту, висевший на груди:
- Я не могу открыть канал ни на Лавра, ни на Вербену.
- Именно об этом я и хотел напомнить, - покивал головой Каармэ, - Драгоценная леди, Вы должны ясно понимать, что в результате Вашей талантливой операции, которой Вы, вероятно, гордитесь, Озёрный Дом пожертвовал своими переговорщиками в Хурале. Я согласен, что у нас не было другого выхода. В шахматной партии всегда жертвуют пешкой, чтобы сохранить короля.
- Вы не должны щадить мою совесть, Каармэ, - чуть слышно пробормотала Крапива, - не мы, а я, я пожертвовала…
В Храме
- А Вы, уважаемый, пока что поживёте в Храме, - процедил Великий ключник, с усмешкой глядя на Лаурендила.
- Меня вполне устраивает моё обиталище, Раушен, - отчеканил эльф, а рука уже нащупывала рукоять меча. Раушен продолжал улыбаться, и было в его улыбке нечто завораживающе-змеиное. Эльф развернулся, чтобы избавиться от неприятного взгляда, и оказался лицом к лицу с ликантропскими гвардейцами. И тут же в спину ему ударило заклинание, от которого тело онемело, и он упал бы, если бы гвардейцы не подхватили его под руки.
- Самонадеянный глупец, - донёсся голос Ключника, - уберите его.
Гвардейцы потащили обездвиженное тело к дверям, ведущим во внутренности Храма. Лаурендил продолжал видеть и слышать, хотя и не мог даже повернуть голову, чтобы удостовериться, что Вербена ушла. Канал на Дубовую крепость оборвался ещё раньше. «Умно», - размышлял эльф, сохранявший ясность мысли, - «Паралич» и «Серая вуаль» - обычные полицейские заклинания, которыми стража в Глючном пользуется направо и налево. Прохожие не обращают внимания, а жертва не в силах ничего предпринять.»
За дверью его обыскали и лишили оружия и украшений, о чем он скорее догадывался, потому что тело утратило чувствительность, и даже глаза оставались открытыми лишь по недосмотру конвоя. Впрочем, один из гвардейцев исправил это упущение, оставив Лавру лишь слух. Ничего интересного гвардейцы не сказали, а затем удалились. Лавр пытался найти лазейку, преодолеть оковы неподвижного тела усилием воли. Но темнота и тишина окружили его. И он не знал, сколько прошло времени, пока обессилев, он не провалился в забытьё, похожее на сон.
… Проснулся он от того, что по рукам и ногам бежали табуны мурашек. Действие заклятия постепенно проходило, и тело вновь подчинялось воле владельца. Эльф распахнул глаза и окинул взором небольшое помещение, где очутился. Серые каменные стены, от которых тянет сыростью. Сумерки, слегка разбавленные светом, который льётся из небольшого зарешеченного оконца в двери. Лавр быстро осмотрел себя - одежду оставили, включая даже сапоги, а вот оружие изъяли, и, он прислушался к ощущениям: конечно, никакой магии. Камера была непроницаемо инертна для мага. Он встал и обошёл темницу, проведя рукой по холодным стенам и тяжёлой деревянной двери. Дверь была заперта, а других выходов, ни явных, ни скрытых, отсюда не было.
Лавр усмехнулся: Ключник запас его персону впрок, как белка запасает грибы на зиму, а значит, намерен торговаться. Эльф завалился обратно на койку и принялся ждать.
Отец Раушен наблюдал из узкого окна, как эльфийские грифоны садятся на лужайку у храмовой стены. При взгляде на этих великолепных крылатых хищников сердце фальконнера начинало биться быстрее. Раушен снисходительно позволил себе восхититься красотой и мощью полуразумных зверей. «Атавизм, наследие поколений моих предков», - размышлял он, - «вот что такое моё сердечное движение. И как эльфам удалось подчинить этих тварей? Хитры, ничего не скажешь. Но эта несправедливость будет исправлена мною. Грифоны служат эльфам, а эльфы будут служить мне. Эльфийская Серебряная бригада уже в моем подчинении, и эти будут следующими - всего лишь вопрос времени. Если Маукол будет настолько же хорош, насколько он был на сегодняшнем собрании, то эльфы Озёрного дома убьют его через несколько минут по прибытию в их ставку. И все-таки, откуда там крепость? Что-то из старого наследия, надёжно сокрытого от глаз посторонних, может быть… Судя по преданиям, так во времена великого Криса были найдены и крепость Серебряный клык и сам Озёрный замок. И где, во имя всех бессмертных, носит Спящего-в-листве? В его отсутствие моя победа не будет полной. Мне нужен проситель за жизнь и свободу своего клана, а не разъярённый мститель на пепелище среди трупов своих сородичей. Впрочем, есть ещё леди Сой. Уж её-то необходимо сохранить в неприкосновенности. И Хайнрих, и Бруно имеют чёткие инструкции по этому вопросу. Жаль, что пришлось отпустить Бруно. Он лучше прочих понимал мои мысли. Остальные тупы и слишком традиционны… Все приходится делать самому,» - вздохнул Великий ключник, наблюдая за тем, как горделивый Маукол и верный Бруно взбираются в седла за спинами наездников.
- Эй, кто-нибудь там, - Раушен прищёлкнул пальцами. За спиной услужливо вырос дежурный секретарь, который до того деликатно скрывался во мраке, не рискуя отрывать правителя от размышлений.
- Составьте сообщение о вероломном убийстве барса Маукола из клана Западных предгорий, полномочного исполнителя воли Хурала. Подготовьте повеление объявить вне закона кланы Озёрного дома и Озёрной ветви, как изменников и мятежников за моей подписью Правителя ГНШ. Передайте приказ выдвинуться в сторону Дубовой крепости 12-му и 14-му подразделениям столичного округа от меня как главнокомандующего ГНШ. Серебряной бригаде - приказ находиться в боевой готовности. Приказы военным передайте немедленно, остальное пусть будет готово к завтрашнему полудню. Из мелочей - эльфа и эльфийку содержать без членовредительства и оскорблений, все-таки высшая раса, как заповедано Великим Крисом. Я зайду поговорить с ними, как только поступит известие об убийстве барса.
Эпилог
«…В Большом городе, на одной из пустынных улиц, в старом заброшенном доме клубилась тьма. Дом ещё сохранял память о прежних жильцах, об их молодости и любви, делах и заботах, надеждах и разочарованиях. Но с каждым проходящим днём воспоминания отступали, стирались, оставляя лишь пустую оболочку, шелуху. Дом не обладал ни жизнью, ни разумом, он не умел кричать от боли, теряя память. Он всего лишь менялся с обстоятельствами. Сейчас тьма наполняла его, хозяйничала в нем, нагло и самовластно выметая все, что не было ею. Тьма купила себе это право.
В недрах дома тьма сберегала свои сокровища - ключи, открывшие ей путь. Здесь были собраны шепоток слов, гневные речи, пролитая кровь, звон мечей, кольцо с навеки почерневшим камнем, мёртвый ребёнок, и среди её сокровищ особое место занимал отрезанный палец - изящный женский мизинец со слегка зеленоватой кожей. Тьма собирала сокровища и с ними обретала силу.
Эта тьма была нездешней. О, как слаба она была вначале! Ей приходилось прятаться, притворяться, хитрить, вежливо спрашивать: «Не позволите ли войти?», и всегда предлагать дары.
Её щупальца осторожно касались сердец. Их гордость, зависть, жадность и отчаяние, гнев и ярость, хитрость и ложь, - все шло в работу, все примерялось тьмой как платье для себя - Не подойдёт ли? Не важно - люди или эльфы, дварфы или оборотни, - лишь бы найти лазейку, лишь бы услышать «Да» на свой вопрос.
Но шло время, и семена тьмы прорастали в сердцах живущих, все отчётливее для них звучал её голос, и многие из отмеченных ею становились её руками, её словами, её оружием, - и, в конце концов, всегда её слугами. Скоро, скоро уже наступит время, когда она будет готова открыться миру!
- Избранный, - нашёптывала тьма своему собеседнику, - ты избран, и вправе диктовать свой закон. Чуть больше твёрдости, ведь ты прав. Чуть больше жестокости - пусть неудачник подчинится или умрёт. Мир должен принадлежать сильным. Так было всегда, и это справедливо.
И люди поднимали оружие, чтобы очистить свои земли от Иных, сначала от нелюдей других рас, потом от инородцев из человечьих племён, а затем и от инакомыслящих своего племени. И тьма смеялась.
И мохнатые охотники-оборотни стремились за пределы своих угодий в поисках лёгкой поживы, и пожирали людей, считая справедливым съесть слабого. Но те, кто остался в ликантропских землях также легко начали пожирать слабых среди своего народа и своего племени. И тьма хохотала.
И высокие эльфы, из которых сохранилась лишь малая часть прежде великого народа, настороженно несли дозор на своих границах, подозревая угрозу всюду, но в первую очередь, опасаясь своих сородичей, и убивали друг друга по малейшему подозрению. И тьма захлёбывалась смехом.
И древние альвы, к кому у тьмы не было дороги, те, кто видели мир сразу после творения, кто вели счёт всему проявленному в мире, могли бы узнать пришельца, Тень-из-за-края. Но как странна судьба, что те, кто могли видеть лицо Тьмы, и встать против неё, те оказывались подвержены её дыханию. И среди них вспыхнули надежды, лелеемые тысячелетиями, и укрепилась вера в то, что пришло время великих свершений, время последних дней, хотя они и не знали причин, и не догадывались отчего это.
Скоро уже сойдутся в битве народы и племена, и павшие не дадут забыть и простить выжившим.
Глупые жалкие марионетки, они будут делать то, что пожелает Повелитель мух, и их бессильные старые боги не смогут противостоять ненависти и разрушению, потому что хотя и не было Владыки ненависти, когда мир создавался, но достаточно лишь переступить черту, чтобы дать ему власть. И многие из живущих имеют силу начать войну, но мало кто способен её остановить…»
Записано в Замке Зеркал, Девятый уровень, …. век от Разделения мира